Чёрный дембель. Часть 3

Глава 18

На этот раз мы не скитались по территории пансионата в поисках спрятанного за плакучими ивами домика администрации (в моей прошлой жизни мы потратили на его поиски ровно час). Я сразу зашагал к нему от автобусной остановки. Кирилл и Артурчик не спросили, куда я их повёл. Они вертели головами, рассматривали аккуратно подстриженные кусты, раскидистые ивы, видневшийся за деревьями главный жилой корпус пансионата и бредущих по аллеям сонных отдыхающих. По пути к зданию администрации нам встретились и родители с детьми, и пара явно пенсионного возраста, и две взъерошенные девицы (мазнувшие по нам рассеянными взглядами). При виде девиц Кирилл и Артурчик переглянулись. Кир пожал плечами — Прохоров выдохнул, улыбнулся.

Заселение прошло в соответствии с уже известным мне сценарием. Нас внесли в списки столовой (снова порадовали, что завтрак нам сегодня не светит). И заселили в ту самую комнату, где мы втроём проживали и в прошлом тысяча девятьсот семьдесят четвёртом году (или в очень похожую на неё комнату, но в том же крыле и на том же третьем этаже). Вручившая нам ключ от двери женщина сообщила, что горячую воду в нашем корпусе «подают» только «с семи до девяти вечера». Заверила, что если опоздаем на завтрак, обед или ужин — никто нас дожидаться не станет. Пригрозила выселением из пансионата за «хулиганство». Но не уточнила, что именно подразумевала под этим словом. Она снизу вверх стрельнула нам в лица суровым взглядом и ушла из комнаты, покачивая бёдрами и боками.

Я прикрыл за женщиной дверь, ногой сдвинул к стене свою сумку. Пробежался глазами по тесной комнатушке — прикинул, что она не больше нашей общажной комнаты. В каком номере мы проживали «тогда» я так и не вспомнил. Но обстановка в этом вполне походила на ту, что я запомнил после своего прошлого посещения пансионата «Аврора». Три кровати, шкаф, три тумбы, стол на металлических ножках и небольшое зеркало на стене (треснувшее в правом верхнем углу). «Не люкс в пятизвёздочном отеле», — подумал я. Прошёлся по скрипучему паркету, вышел на узкую лоджию — увидел там (на полу) окурок и две деревянные прищепки на верёвке. Взглянул на белые полотенца и на мужские труселя, что сушились на балконе соседнего номера. И лишь потом отыскал взглядом море.

— Серый, чувствуешь запах? — спросил замерший справа от меня Кирилл.

Он помахал рукой, спросил:

— Это морем пахнет?

— Это у нас из туалета хлоркой воняет, — ответил ему из комнаты голос Артурчика.

Кирилл указал рукой на видневшееся между деревьев море.

— Там пляж? — спросил он. — Нам туда идти всего пару минут.

Я покачал головой и ткнул пальцем вправо.

В десятке метров от нашего балкона пролетела чайка, едва не оглушила меня своими громкими воплями.

— Пляж там, — сказал я. — Видишь ту арку? От неё до пляжа идти метров сто…

— А где «Универсам»? — спросил шагнувший на балкон Артурчик. — С завтраком мы пролетели. А есть-то хочется. У меня желудок сводит от голода. Я после того бутерброда в поезде ещё ничего не ел.

Прохоров потёр пальцем верхнюю губу.

— Магазин в той стороне, — ответил я. — В деревне. От нашего пансионата до него примерно пять километров. Если пойдем сейчас — примерно к обеду сюда вернёмся.

Артурчик недоверчиво повёл бровью.

— А какие магазины есть ближе? — спросил он.

— Никаких. Ближе только море, песок и свежий морской воздух. Наслаждайся.

Прохоров нахмурился.

— Чёрный, ты издеваешься?

— Серый, откуда ты узнал про магазин? — поинтересовался Кирилл.

Я хмыкнул и ответил:

— Расспросил в администрации, пока вы с девчонками на улице любезничали.

Прохоров растерянно заморгал.

— Серьёзно? — спросил он. — Здесь нет магазинов? Как так-то? Я же не доживу до обеда!

В голосе Артура появились плаксивые нотки.

Я вернулся в комнату, поднял с пола свою сумку и поставил её на ближайшую кровать — скрипнули кроватные пружины, поставленная «пирамидкой» подушка пошатнулась. Вынул из сумки три консервных банки с надписью «Завтрак туриста» на этикетке. Поставил их на стол, бросил рядом с ними три алюминиевых ложки и перочинный нож.

— Кушать подано, — сказал я. — Садитесь жрать, пожалуйста.

Кирилл и Артур шагнули через порог.

— Серый, ты из Новосоветска сюда консервы тащил? — удивился Кирилл.

— Чёрный, ты самый лучший человек на свете! — заявил Артурчик. — А хлеб ты с собой не прихватил?

О поездке в пансионат «Аврора» у меня сохранились очень яркие и приятные впечатления. Солнце тогда было ласковым, море тёплым, а девчонки казались красивыми и весёлыми. Солнце порадовало меня и в этот раз. А вот море насторожило: как только я ступил на пляж, увидел у кромки прибоя большие кучи пахучих водорослей, а вода издали показалась мне мутной. Но у Кирилла и Артура моих сомнений не возникло. Они поспешно сбросили одежду и, петляя по узким проходам между постеленными на песке одеялами, ринулись к морю. Я за ними не поспешил. Отбросил в сторону с песка у своих ног окурки, абрикосовые косточки и камешки. Расстелил полотенце (покрывала мы с собой из Новосоветска не привезли ни тогда, ни сейчас).

Скользнул взглядом по лежавшим вокруг меня загорелым (и не очень) телам. Невольно сравнил их с теми, которые видел на пляже в Сен-Тропе, куда меня привозили жаждавшие моих инвестиций французы. На берегу у пансионата «Аврора» я не увидел ни мускулистых мужских торосов, ни отточенных диетами и занятиями фитнесом женских фигур. Сколько ни шарил вокруг взглядом, но так и не отыскал тех девиц-красавиц, телами которых я восхищался во время своей прошлой поездки сюда. На миг мне почудилось, что я пришёл на другой пляж. Но тут же заметил неподалёку от себя несколько смутно знакомых женских лиц. Память выдала связанные с этими женщинами воспоминания — там эти девицы были без купальников, и будто обработанными в «Фотошопе».

«Парикмахерши, — вспомнил я. — Из Тулы. Моя была вот та светленькая. С тёмненькой зажигал Артурчик. А вон та конопатая Кирилла прокатила — Прохоров над ним всё летом по этому поводу подшучивал». Я снял очки с затемнёнными стёклами, аккуратно положил их на сандалии. Девицы тоже меня заметили, рассматривали меня с интересом, тихо переговаривались. Я заметил, как они приосанились, поправили причёски, сверкнули мне в лицо улыбками. Я бросил на полотенце футболку, расправил плечи. «Бледной молью» я на этом пляже не выглядел: сказались дни, проведённые перед поездкой в пансионат в посёлке у родителей. Берег нашей реки пусть и не походил на морское побережье. Но загар там ложился так же ровно и быстро, как на пляже у моря.

До воды я шёл — чувствовал на себе взгляды отдыхавших на пляже женщин. Если бы эти женские взгляды оставляли на коже следы, за время похода к кромке воды я бы покрылся этими следами с ног до головы, будто загаром. Морская вода показалась мне тёплой — в этом память меня не подвела. Я вошёл в море неторопливо, но уверенно, точно океанский лайнер. Люди передо мной расступались, словно опасались, что я не сверну с дороги. Я не смотрел на лица купавшихся (в воде у берега, как и на пляже, было многолюдно). Не увидел ни Кирилла, ни Артурчика. Прошагал около двух десятков шагов — лишь тогда волны добрались до моей груди. Я окунулся с головой. Вынырнул, ладонью смахнул с лица капли. Поплыл на глубину, решительно загребая руками воду.

Минут через десять я всё же решил, что в Стамбул не поплыву. Перевернулся на спину, покачался на волнах — рассматривал почти безоблачное небо, следил за кружившими над водой чайками. За это время никто мимо меня не проплыл. Я приподнял голову, взглядом отыскал берег. Усталости пока не чувствовал. С усмешкой подумал о том, что тем море и отличалось от реки: в нём я плыл не от берега до берега, а пока не надоело плавать. Возвращался я не спеша. Рассматривал с воды берег и возвышавшееся над ним шестиэтажное здание жилого корпуса пансионата. Вышел на песок, отряхнул с рук воду. Ещё издали заметил, что Кирилл и Артур уже на берегу. Подошёл к ним ближе — увидел улыбку на лице брата и нахмуренные брови Прохорова.

— Что случилось? — спросил я.

Кирилл усмехнулся и украдкой показал на парикмахерш.

Те лежали животами кверху с закрытыми глазами, с заклеенными клочками газет носами.

— Артурчик к девчонкам ходил, — сообщил Кир.

— И что? — спросил я.

— Да ну их, — сказал Прохоров. — Дуры.

Он махнул рукой.

— Они его прогнали, — сказал Кирилл.

— Дуры, — повторил Артур.

— Неужели? — произнёс я. — Как интересно.

Снова посмотрел на прикрывавших носы газетной бумагой женщин.

Вспомнил, что в прошлой жизни знакомился с ними не Артурчик, а я.

Столовая пансионата находилась в отдельном здании (своими размерами оно походило на кинотеатр или на Ледовый дворец). После полудня именно к ней направились по узким дорожкам и по широким аллеям многочисленные потоки гостей пансионата, привыкших (или пока привыкавших, как мы) обедать строго в отведённое на эту процедуру время. Проблемы с поиском столовой у нас не возникло и в прошлый раз. Сейчас мы, как и тогда, просто шагали вслед за толпой. Лениво переставляли ноги, рассматривали потрескавшийся асфальт, подстриженные кусты, ярко-голубое небо и загорелые лица проголодавшихся советских граждан.

В составе дружной колонны, будто на первомайской демонстрации, мы вошли под своды «дворца питания» пансионата «Аврора». Столовая походила на дворец и изнутри: высокий потолок, застеленный серой керамической плиткой скользкий пол, массивные колонны, длинные ряды покрытых белыми скатертями столов. Под сводами зала звучал многоголосый гул, раздавалось звяканье о тарелки ложек и вилок, топот ног. А запахи тут в воздухе витали вполне узнаваемые: точь-в-точь, как в нашей студенческой столовке. Я заметил на лицах Кирилла и Артура улыбки. Кир и Прохоров вертели головами, рассматривали стоявшие на столах блюда.

— Щи, — сказал мой младший брат.

— И макарошки с котлеткой, — произнёс Артурчик. — Мне здесь уже нравится.

Свой стол мы отыскали быстро: на нем стояла табличка с номером нашей комнаты. Заняли места, без раскачки приступили к еде. После утреннего «Завтрака туриста» салат из свежей капусты и щи с одиноким маленьким куском мяса показались мне вполне приличной едой. Тем более что за ними последовали макароны (сегодня меня не смутил их серый цвет) и вполне приличная по размеру (да и на вкус) котлета. В ход пошёл и хлеб — на него я намазал входивший в мою порцию обеда жёлтый кубик сливочного масла. Компот из сухофруктов «отшлифовал» впечатления от обеда. После него я сыто отрыгнул и откинулся на спинку стула.

— Неплохо, — озвучил мои мысли Артурчик. — Жить можно.

— Гляньте туда, — сказал Кирилл и указал мне за спину. — Узнаёте?

Я обернулся — увидел сидевших за столом в десятке шагов от нас молодых парикмахерш.

— Да ну их, — сказал Артур. — Они ещё маленькие и глупые. Мне вон те две тётки больше нравятся.

Он кивнул на женщин, что обедали в соседнем ряду, ближе к огромным окнам столовой.

— Они же старые, — сказал Кир.

— Нормальные, — ответил Артурчик. — Лет на пять-шесть старше нас. Самое то. Так ведь, Чёрный?

Я пожал плечами.

— Жениться мы на них не будем, — заявил Прохоров. — А на вид они очень даже ничего. И на нас посматривают.

— Они на Сергея смотрят, — сказал Кирилл, — а не на тебя.

Артурчик усмехнулся.

— Это потому что он выше ростом и его лучше видно, — сказал он.

Прохоров отодвинул от себя пустую тарелку и сообщил:

— Схожу-ка я на разведку. Узнаю, кто они и откуда.

— Может, лучше не к ним, а снова к тем девчонкам, — спросил Кир

Он улыбнулся и кивнул на парикмахерш.

Добавил:

— Вдруг они после обеда подобрели?

Прохоров хмыкнул.

— Они малолетние дуры, — заявил он. — Нам сейчас такие не нужны.

Артурчик провёл пальцем по верхней губе, словно пригладил несуществующие усы.

Сказал:

— Пожелайте мне удачи, парни.

— Удачи, — сказал я.

Артур решительно встал из-за стола.

— Мы запомним тебя молодым, — пообещал Кирилл.

Он облокотился о столешницу, замер в предвкушении интересного зрелища.

Я проводил Прохорова взглядом. Отметил, что на этот раз тульские парикмахерши обойдутся без нашей компании. Вздохнул… и затаил дыхание. Потому что почувствовал знакомый аромат. Удивлённо вскинул брови и резко обернулся (мой стул заскрежетал ножками по плиткам пола). Я посмотрел на спину мгновение назад прошагавшей мимо нашего стола женщины (низкорослой, лет сорока-сорока пяти — совсем не похожей на ту, о ком мне напомнил запах её духов). Женщина оставила после себя в воздухе зала столовой шлейф из аромата рижской «Иоланты». Я покачал головой. Усмехнулся. Подумал: «Только Котовой мне сейчас здесь и не хватало».

На этот раз женщины Артурчика не обидели. Прохоров четверть часа осыпал их вопросами и комплементами. Дамочкам его манера общения понравилась — из столовой мы ушли впятером.

По пути к жилому корпусу я узнал: обе женщины приехали в «Аврору» из Смоленска, где работали на чулочной фабрике (производившей «лучшие чулочно-носочные изделия в Советском Союзе»).

Женщины представились, как Женя и Любаша. Обе так и норовили пристроиться на дорожке рядом со мной — игнорировали Кирилла и любезно улыбались ни на миг не умолкавшему Артурчику.

Я их поползновения на мою свободу пресёк: заявил, что у меня возникли «дела в администрации». Проигнорировал вопросы младшего брата. Решительно свернул в направлении административного здания.

Во второй половине дня Женя и Любаша уже загорали рядом с нами на пляже. Громко смеялись, строили мне глазки. Я признал, что в купальниках они выглядели не хуже тульских парикмахерш.

Вот только плавать девицы не умели. Чем я и пользовался: уплывал подальше от берега, подолгу лежал на волнах и рассматривал небо. Оставлял женщин в обществе Кирилла и Артура на берегу.

Обозначил таким образом, что не имел относительно работниц чулочной фабрики никаких планов. Женщины мой намёк поняли. Уже к вечеру они переключили своё внимание на Кира и на Прохорова.

После ужина мы из столовой возвращались уже не единой группой.

Я шёл впереди, не оглядывался. Позади меня плечо к плечу брели Любаша и Кир (светловолосая Любаша походила на моего брата, словно сестра… вот только её макушка маячила на уровне подбородка Кирилла). Замыкали шествие Артурчик и Женя — Прохоров не стеснялся: обнимал свою черноволосую кареглазую спутницу за талию.

А вечером Кирилл у меня спросил:

— Серый, ты что, обиделся?

— На что? — не понял я.

— Ну… что Женя и Любаша выбрали меня и Артурчика.

Кирилл закусил губу.

— Я никогда не обижаюсь, малой. Ты же знаешь.

Я зевнул.

— Тогда почему не идёшь с нами? — спросил Кир.

— Кирюха, Чёрный же тебе сказал, что устал, — ответил вместо меня Артурчик. — Ты сам видел: он сегодня почти не выходил из воды. Наверное, дважды море переплыл.

Прохоров сидел на кровати, настраивал гитару.

— Малой, идите сегодня без меня, — сказал я. — Развлекайтесь. Развлекайте девчонок. Мне на сегодня хватит и воплей чаек. Пение Артурчика мои нервы не выдержат.

Мой младший брат пожал плечами.

— Ладно, Сергей, — сказал он. — Отдыхай. Ты знаешь, где мы будем. Найдёшь нас на пляже, если передумаешь.

Кирилл вздохнул.

— Это не последний наш вечер на море, — ответил я. — Ещё нагуляюсь. Вы только ключ от номера мне оставьте. Мало ли… вдруг я действительно передумаю.

Кирилл и Артурчик ушли, когда за окном уже темнело. Я лежал на кровати и слушал, как удалялись звуки их шагов за дверью в коридоре. Посматривал на циферблат часов.

Ровно через десять минут я встал и достал из своей сумки фонарь — тот самый, с которым я в новогоднюю ночь искал Ниночку. Проверил: фонарь работал. Я натянул тельняшку и вышел из комнаты.

Сон в моих планах на сегодняшнюю ночь не значился.