Черный Круг. Двойник бессмертного

Глава 29

Вокруг самолета хлопотали техники. Подъехал заправщик. Командир корабля подполковник ВВС Андрей Колосов переговаривался с диспетчерской.

— Семеныч, не жужжи.

— Сам не жужжи. Кто у нас «Пчелка»? Лучше объясни, что мне записать как цель полета?

— Да что хочешь, Семеныч. Неужели тебе двадцати баксов мало, чтобы фантазия проснулась? Ну, я тридцать отвалю.

— Ладно, черт с тобой…

— Никакого черта со мной нет, — проворчал Колосов.

Джип затормозил у самого самолета. Из него выскочила Виталия, за ней — женщина с похожими чертами лица, но значительно толще, одеждой и прической напоминающая бабу на чайник, и худой рыжеволосый юноша в драных джинсах, футболке с «Пасификом» и с амулетом на шнурке — типичный хиппи. Чайная баба и хиппи, бестолково суетясь, стали выгружать из джипа носилки.

— Помогите им, — сказал Колосов бортинженеру и штурману.

На носилках лежал красивый мужчина с длинными, словно припорошенными пылью темными длинными волосами, весь в черном, с клепками на кожаных штанах и высоких ботинках. Он походил на жертву мотоциклетной аварии. Колосов вопросительно посмотрел на Виталию.

Пятнадцать лет назад случай свел его с этой женщиной. Он запомнил ее энергичной, целеустремленной, готовой смести все со своего пути. Энергия и теперь клокотала в ней, но где-то глубоко. На лице была печать озабоченности, на маечке — затяжка. Почти так же выглядела его покойная жена, когда их сын-подросток попал в дурную компанию. Ему даже захотелось обнять ее за плечи и заверить, что все будет хорошо, но он сдержался. Только спросил:

— Куда летим?

Она вымученно улыбнулась:

— Прилетим — увидите.

Подполковник Колосов знал, чего ждать. Виталии нужно было подняться в воздух, чтобы получить доступ в другой мир. Он помнил, как в тот раз, когда она перевернула странное медное кольцо, машина вдруг увязла в розовом желе и как отказали все приборы, а после, вырвавшись из липкой желеобразной массы, они стали падать, потому что воздух иного мира не желал давать опору крыльям. Из тех, кто прошел через это вместе с ним, остался только штурман. Остальные — молодые ребята, ну, лет по тридцать, не без опыта за спиной, конечно, но сейчас им предстояло приобрести опыт совсем другого плана.

— Я «Пчелка-2», к полету готов, — доложил он диспетчеру, сидя бок о бок со вторым пилотом.

— «Пчелка-2», вылет разрешаю.

Вырулив на взлетную полосу, он обратился к экипажу:

— Что бы ни случилось, соблюдать спокойствие. Все идет по плану. Никакой паники.

Фраза была малость идиотская — в самом деле, как знать заранее, все ли пойдет по плану? Но Виталия одобрительно кивнула — видно, поняла, что им движет.

— Ну, с богом, — сказал Колосов и повел машину на разгон.

— Знали бы вы, с каким, — тихо хмыкнул рыжий хиппи, торчащий с нашатырем возле раненого мотоциклиста.

Бортинженер косился на грубоватый шнурок, обвивающий шею нанимательницы, и дивился. Сам он, человек небогатый, носил серебряный крестик на серебряной цепочке. А уж эта женщина, арендовавшая военный самолет, истребитель-бомбардировщик высшего класса, не торгуясь, могла бы себе позволить толстенную золотую цепь для тяжелого креста, не то что серебро. Шнурок казался ему чем-то противоестественным — словно китайские часы с Черкизовского рынка на Рокфеллере.

Женщина потянула за шнурок, и из выреза светло-голубой маечки выскользнуло столь же грубо сработанное витое колечко, блеснувшее медью. Выходит, это не крестик. Больше ничего у нее на шее не было, и он слегка удивился: неужели некрещеная? Встретить человека без креста в последнее время стало редкостью. Он перевел взгляд на толстушку, сопровождающую нанимательницу, и с растущим изумлением обнаружил, что креста нет и на ней.

Вита погладила подушечками пальцев кольцо диаметром около трех-четырех сантиметров, неровно свитое из медной проволоки. Она сделала его сама, как умела. К счастью, колдовство не требовало четкого соблюдения геометрически правильных форм и одинаковой толщины проволоки. Существовало лишь одно условие: ни один человек, кроме того, кто намеревался использовать кольцо, не должен был прикасаться к нему во избежание утери магических свойств.

Методику изготовления Кольца Путешественника Вовне Вита получила от белых магов еще в студенческие годы, когда подрядилась избавить мир от явившейся в его пределы золотой змеи Соа. Ксерокопию рецепта она бережно хранила, хотя уже успела выучить его наизусть:

«Внемли же, вознамерившийся отковать Кольцо Путешественника Вовне.

Тебе понадобится капля белого серебра, капля желтого золота, но всего больше нужна тебе красная медь, коей не касались ничьи руки, кроме твоих. Извлеки же ее сам из руды, расплавь и присоедини золото с серебром. Вытяни металл тонко, свей в спираль и сверни ее в кольцо. Да не забывай во время работы произносить слова нужного заклинания. Готовое кольцо, имеющее размер грецкого ореха, повесь на нити себе на шею, поднимись в воздух выше птиц и там переверни его обратною стороною… Желаемого достигнешь».

Артефакт, увы, был одноразовым: после перехода кольцо исчезало. Вита регулярно использовала кольца, поскольку ей частенько приходилось мотаться по иным мирам, а потому постоянно заботилась о пополнении их запаса. Она даже не разбирала установку для получения меди восстановлением оксида, раз и навсегда нашедшую свое место в углу ее лаборатории, и периодически покупала золотые и серебряные побрякушки, чтобы добавлять эти металлы в определенном соотношении в медный расплав. Сотрудники, работавшие рядом, смотрели на причуды Виты снисходительно: в конце концов, у каждого может быть хобби, и оно имеет право на существование, каким бы дурацким ни казалось окружающим.

Вита дождалась, когда самолет вышел из облачности.

— Высота шесть тысяч метров над уровнем моря, — доложил Андрей Колосов. — Достаточно?

— Вполне, — благодарно кивнула Вита. — Начинаем переход.

Она перевернула загадочное кольцо, как-то странно сверкнувшее на грани видимости. И в тот же момент небо, окружающее самолет, исчезло. Резко потемнело вокруг. Самолет с трудом продирался сквозь плотную вязкую субстанцию, липкую, желеобразную, тормозящую движение. Все приборы отказали разом, стрелки хаотично крутились, словно не понимая, в чем дело. Вокруг чмокало и скрежетало, словно что-то рвалось.

Сердце бортинженера панически забилось, как муха в паутине. Он схватился за серебряный крестик и истово зашептал:

— Господи, помоги и спаси…

— Не поможет, — со снисходительной лаской посмотрела на него толстушка, абсолютно не утратившая присутствия духа, словно такое было для нее в порядке вещей. — Это уже не его мир.

Межмировое желе лопнуло, и они вынырнули в прозрачное синее небо. Звезды, луна и солнце сияли на нем одновременно, а внизу, по берегам реки, чья гладь поблескивала в солнечных лучах, цвели великолепные розы потрясающих оттенков. Воздух был надежен, хотя Колосов готовился к худшему. Турбины продолжали реветь, даже тон звука не сменился, сзади стелился инверсионный след, вариометр показывал, что самолет без труда удерживается в горизонтальной плоскости.

— Где садиться будем? — осведомился подполковник.

Некогда Вита довольно долго гостила в этом удобном и романтичном мире, переменчивом, как настроение холерика, и затягивающем, как наркотик. Ей казалось, что Хешшираман был живым существом, любящим ее, как и его хозяин. Но она избегала появляться здесь, с тех пор как покинула этот мир, боясь, что он снова задушит ее в объятиях.

— Посадочную полосу, пожалуйста, — вежливо обратилась она к пространству.

Среди кустов белых и пепельных роз замаячила длинная полоса асфальта с разметкой. Самолет изобразил безупречную глиссаду и коснулся земли. Тряска на полосе практически отсутствовала. Бортинженер тихо светился от счастья, про себя полагая, что его молитвы все же не оказались напрасными.

— Хочу, чтобы мы оказались рядом с Виталиком, — заявила Вита.

Андрей Колосов не знал, как это должно выглядеть. То ли пространство дрогнет и заменится другим, с этим самым Виталиком — кто он, кстати, такой? — в пределах горизонта, то ли Виталик перенесется сюда, то ли самолет сам собой поднимется в воздух и прилетит к нему. Но ничего не произошло.

Вита нахмурилась и поправилась:

— Хочу, чтоб мы оказались рядом с Хешшвиталом.

Ни ответа, ни привета. Может быть, Хешшираман больше не признаёт в ней свою, не выполняет ее желаний? Да нет, появилась же посадочная полоса, когда она попросила. Жаль, что она не смогла взять с собой Катю, той было бы нетрудно совершить ритуал вызова. Но Катя, как назло, запропастилась куда-то, не предупредив, именно в тот момент, когда нужна, и не только Федору.

— Кто бы сказал мне, куда делся этот невыносимый ребенок! — в сердцах выплюнула Вита.

Захлопали птичьи крылья. На рассекатель уселась громадная черная ворона и каркнула человеческим голосом:

— Хешшвитала забрали из нашего мира. Куда, нам неведомо.

— Что-о? — Лицо Виты перекосилось. Однажды она уже попадала в такую ситуацию и надеялась, что больше это не повторится. — Как вы такое допустили? Почему не воспрепятствовали? Разве Хешшвитал чужой для этого мира? Я думала, пятнадцать лет назад Хешшираман усвоил урок! Почему вы опять позволили пришлому бандиту похитить моего ребенка?

— Это был не пришлый бандит. Хозяин мира вправе делать, что хочет.

— Что за бред? — заорала Вита. — Вот он, ваш хозяин! — Она ткнула пальцем в покрытое ранами тело на носилках. — Он никак не мог забрать отсюда Хешшвитала, а если бы мог, то я бы об этом зна…

— В Хешширамане властвует тот, чье истинное имя — Хешшкор Всемогущий и Всеведущий, — печально перебила ворона. — Так установлено, и так будет. Хешшвитал — желанный гость, но Хешшкор — хозяин, кому бы это имя ни принадлежало.

— Твою мать! — Валента аж подпрыгнула, что при ее комплекции отозвалось во всем самолете, и ворона испуганно вспорхнула. — Как же я, дура, про него забыла? Видать, напереживалась из-за проклятого Флифа. Витка, это Хешшкор Миленион, новый протеже моей мадам! Он хочет убить Виталика, чтобы самому стать богом!

У Виты кровь отхлынула от лица, она рванула себя за вырез майки, и так весьма глубокий.

— О господи! — Она даже не подумала, что мир Хешшкора может обидеться за апелляцию к кому-то другому. Ворона оскорбленно каркнула. — Теперь я понимаю, зачем ему понадобился ребенок от бессмертной. О боже… У него мой меч!

— Какие будут приказания? — деловито осведомился Колосов. — В погоню?

— Куда он ушел? — Вита нетерпеливо повернулась к вороне.

— Хозяин не отчитывается перед миром. Мы не знаем.

— Зато я знаю! — Валента вытащила из недр пышной юбки овальную тринадцатилучевую звезду из хрусталя. — Заводи, поехали!

— И как мы воспользуемся этой штукой? — с подозрением спросила Вита.

— Ну, если я что-то понимаю в магических хреновинах — а я понимаю, — важно произнесла Валента, — то достаточно положить ее на автопилот.

Заросли душистых роз и переливающаяся серебром река остались внизу и ушли под крыло. Полоса асфальта дрогнула и растворилась, словно не было: Хешшираман не нуждался в ней. Гости уходили, а мир возвращался в исходное состояние. Ворона каркнула на прощание и отстала от быстро поднимающегося самолета. Звезды, солнце и луна придвинулись ближе и ободряюще подмигнули.

Еще один переход из мира в мир. Вита не переворачивала кольцо, только вдруг поняла, что в кармане их стало на одно меньше. Автопилот вел их самостоятельно.

— Черт! — гаркнул Колосов, когда они преодолели межмировую стенку.

Будь Хешшкор в сознании, ему бы это не понравилось, подумала Вита.

Прямо в лоб им несся самолет. Громадный лайнер, словно гигантский снаряд. Впрочем, на таких скоростях безразлично, с кем сталкиваться, — результат один.

Андрею показалось, что он разглядел в носовой кабине лайнера искаженные ужасом лица штурмана и бортрадиста. Потом они резко метнулись вверх и пропали. Руки опытного летчика действовали помимо мозга, мозг успевал фиксировать лишь последствия этих действий. Какие-то мгновения желудок был не согласен и рванул за лайнером, оставшимся сверху и уже далеко позади, но, выдрессированный за многие годы службы в летном составе ВВС, вскоре смирился. Колосов выровнял машину в опасной близости от водной поверхности.

Звезда-путеводитель недовольно пульсировала багровым. Колосов, вновь передав управление автопилоту, наблюдал, как самолет снова набирает высоту и возвращается на прежний курс.

— Впереди береговая линия, командир, — доложил штурман. — Справа грозовой фронт, продвигается наискосок к нам, довольно быстро. В небе полно машин. Слева сзади, пятьдесят восемь градусов, — радиомаяк Катании. Мы приближаемся к границе воздушного пространства Греции.

— Только этого не хватало, — проворчал подполковник. — Лучше вторгаться в чужие миры, чем в чужое воздушное пространство. Прямо сплю и вижу свой самолет на экранах их пограничных радаров.

— Мне бы ваши проблемы, — простонал рыжий хиппи, оторвавшись от почти полного пакетика: парня вывернуло наизнанку — немудрено при таких-то маневрах. — Сделать вашу колымагу невидимой для радаров даже я могу. Очень простое заклинание…

Колдун, понял Андрей. Рыжик — колдун. Удивление продержалось недолго: все-таки он уже знал Виту, а для женщины, которая периодически носится из мира в мир с оружием наперевес, колдун — вполне подходящая компания.

— Командир, — слегка забеспокоился штурман, слегка — потому что тоже знал Виту, — с экрана радиолокатора пропало изображение. У вас то же самое?

Колосов взглянул на экран. Ни Греции, ни Катании, ни даже грозы. Словно самолет завис в пустоте.

Он вопросительно посмотрел на колдуна. Тот беспомощно развел руками.

— Видимо, Федор завернул нас во что-то вроде кокона, отклоняющего радиолучи, — пояснила Вита. — По крайней мере, я себе это так мыслю. А магов пытать бесполезно: они редко понимают, какие явления лежат в основе их заклинаний.

Федор смущенно потупился. Колосов вздохнул.

— Придется снизиться и сбросить скорость. Тогда мы сможем ориентироваться визуально.

— Отдохни, шеф, — неожиданно возразила толстушка. — Если ты сможешь видеть землю, то и твои пограничники засекут тебя с земли. Лети, пока летится, а куда — звездочка сама знает. Только посматривай, чтоб никакой залетный ястреб нас в жопу не клюнул.