Черный октябрь

Глава 20 Золото партии ч.1

Вернувшись в Москву двадцать пятого к вечеру, я начал готовиться к ключевым событиям. Мне предстояло убрать сразу несколько знаковых фигур. И в первую очередь я планировал избавиться от Горбачёва. Можно ещё, конечно, и Шеварнадзе убрать. Но он и так уже не у дел. Грачёв с Ельциным, насколько я знал, успели вином с сюрпризом побаловаться. Вполне вероятно, кто-то к ним присоединился.

Единственным источником информации мне служил Курт Шнайдер со своей чудо-машиной. Ну, и пресса. Впрочем, последняя несколько запаздывала, освещая происходящие события. На день-два, не больше.

Встретившись с Куртом Шнайдером, я начал выспрашивать его по последней информации, что он получил. Надо было составить список тех, кто имел допуск к иностранным счетам компартии и к её бухгалтерии. Таких людей, по сути, много быть не должно. Однозначно в него пока попали два человека. Просто я больше, собственно, никого и не знал. Наверняка есть ещё всякие помощники, начальники отделов и прочее. Однако скрупулёзно заниматься мне этим некогда, да и возможности мои крайне ограничены. Поэтому только двое… Но зато какие!

63-летний управляющий делами ЦК КПСС Николай Кручина и 80-летний Георгий Павлов, предшественник Кручины на посту управделами. Эти фамилии у всех на слуху. Так что вычислить их и найти адреса проживания тоже особых проблем не составило.

Вот о них-то и пошла речь на очередной встрече с Куртом.

— Ну, что, Курт, готов плотно поработать с этими товарищами?

— Я-то готов. Но риск при этом существенно увеличивается. Ты ведь это понимаешь, Баста?

— Какой риск? — немного опешил я. — Вы просто собираете информацию и передаёте её мне.

— Нет, это не совсем так. В ближайшее время в СССР планируется вооружённый переворот. Вы должны копать сугубо в этом направлении. Мы выполнили твоё задание, отработали его честно и добросовестно. Но теперь я вижу: чем дальше, тем больше опасностей нас подстерегает. Не хотелось бы оказаться меж враждующими, готовыми взять власть группировками словно между молотом и наковальней. На последнем задании, в котором мы принимали участие, едва не произошло убийство. По телевизору показывали.

— Но ведь я, наоборот, спасал!

— Это не столь важно. Работу мы выполнили, ты обещал нам много денег.

— Я выполнил свои обещания. Ваши услуги будут достойно оплачены. Вот возьмите, — вынул я из портфеля плотный пакет, — здесь деньги в валюте и в рублях. Каждому из вас предназначено по десять тысяч рублей на текущие расходы. И по пятьдесят тысяч долларов на выполнение поставленной задачи и последующую эвакуацию. В зависимости от ваших умений и объёма полученной информации я готов добавить ещё столько же и даже, вполне возможно, больше.

— Хорошо, мы согласны, — кивнул Курт. — Но наш контракт необходимо перезаключить.

— Хорошо. Только отныне вы будете выполнять все мои указания. Скажу: убить — убьёте, велю всё бросить и уехать — уедете! Согласны?

— Гм, на что-то подобное я и рассчитывал. Точнее, предполагал. Что нам предстоит?

— Дела серьёзные, дела денежные, дела кровавые. Если справитесь, то каждому по сотне тысяч долларов минимум и возможность какое-то время отсидеться в Африке. Новыми документами и соответствующей легендой вас обеспечат. Потом сами решите, как дальше поступить. Может, на новое место переберётесь и легализируетесь с новыми паспортами. Но, как я уже сказал, ввязаться предстоит в такое дело, из которого можно выйти либо своими ногами с моей помощью, либо, как говорят русские, ногами вперёд… А то и вовсе без ног и головы.

— Я в курсе этой поговорки. Я и мои люди согласны на твои условия.

— Вы готовы убивать?

— Мы готовы работать и зарабатывать, — хмыкнул Курт. — Даже если для этого придётся идти на кардинальные меры.

— Эк вы закрутили, герр Шнайдер. Ну что же, я вам даю пару минут, чтобы вы всё же посовещались со своими людьми. Мне не нужны поспешные решения. Быть может, мне ещё придётся работать с вами в Швейцарии или в другой стране Европы. Предлагаю вам ещё раз обсудить между собой моё предложение.

— Хорошо, — кивнул Курт.

Бюргеры отошли в сторонку и, обменявшись несколькими фразами, вскоре вернулись обратно.

— Мы согласны, но премию хотим получить сегодня.

— Хорошо, подвезёте меня до посольства и всё получите.

Пока мы ехали за деньгами, обсудили список лиц, подпадающих под наблюдение, и свои действия в отношении этих «завхозов».

— Что вы предполагаете с ними делать?

— Для начала от них необходимо узнать информацию о партийных счетах за границей. Если успеем, конечно. Поэтому в первую очередь нужно установить слежку за нынешним управляющим делами Николаем Кручиной. Его адрес дом № 13 по Плотникову переулку. Пару дней только наблюдаем и держим его под колпаком. Если всё нормально, то похищаем и допрашиваем. Если же вдруг по какой-то причине не успеем его перехватить или помешать тем, кто приедет его устранять, то следующей целью становится бывший управляющий делами ЦК КПСС Георгий Павлов. Он живёт на 8-м этаже по улице Щусева, 10. Дальше действуем по обстоятельствам, и решения придётся принимать максимально быстро.

— Я понял. Сделаем, если это всё так просто.

— Ну, «просто» не обещаю. Но и отступать нам в принципе некуда.

В это же самое время сэр Питер вновь принимал Алекса и Марка. Буквально несколько минут назад закончился разговор между Питером и человеком по имени Хайден. Последний числился главарём профессиональных убийц, недавно специально прибывших в Москву. Эта небольшая группа умела не только вести допрос с помощью различных психотропных веществ, но и не брезговала провести дознание с особым пристрастием. Да и кроме определённых наклонностей владела многими другими, весьма нужными в их профессиях навыками, что делало их универсалами.

Разговор не занял много времени: подобные люди вообще не склонны болтать по пустякам. И, получив краткие инструкции с адресами, Хайден на время скрылся в отдалённой комнате. Чуть позже, после краткого общения Алекса и Марка с сэром Питером, выполняющего функции координатора всего этого проекта, встреча с ними состоится и у него.

— Ну, что же, господа⁈ — обратился сэр Питер к вошедшим в его кабинет Алексу и Марку. — Вот и настал тот миг, когда вам придётся взяться за работу обеими руками. Основное дело сделано, путь расчищен. Теперь нам предстоит грамотно воспользоваться плодами своей победы. Операция должна пройти тихо-мирно и без всяких накладок. Пусть все думают, что угодно, но вы должны сделать всё именно так, как я вас проинструктирую. Инициатива, конечно, возможна, но исключительно при форсмажорных обстоятельствах.

— Нам всё ясно, — едва ли не хором ответили оба.

— Ну, раз всё ясно, тогда к делу, господа! К делу! В соседней комнате вас ждёт Хайден. Непосредственное исполнение этого задания возлагается на него и его группу. Прошу пройти к нему.

Алекс и Марк встали и, пожав на прощание руку сэру Питеру, вышли из кабинета, чтобы, пройдя по коридору, зайти в небольшую комнату, где их ожидал этот самый Хайден. Им оказался одетый в строгий серый костюм и мягкие замшевые туфли мужчина средних лет, средней комплекции, и с совершенно ничем незапоминающейся внешностью. Единственное, что невольно цепляло, это пронзительные с прищуром серые глаза. Ну, и некоторые повадки, которые искушённым Алексу и Марку показались повадками либо бывшего фокусника, либо карточного шулера.

— Господа⁈

Вошедшие представились:

— Марк.

— Алекс.

— Хайден, — пожал он им руки. — Сэр Питер посвятил меня в некоторые аспекты вашей деятельности. Но сейчас ваша миссия сводится к тому, чтобы прикрывать нашу работу и вовремя сообщать необходимые сведения: адреса, состав семьи, особенности планировки дома. Возможно, потребуется даже информация о соседях объекта. Всё остальное предоставьте нам и ни при каких обстоятельствах не вмешивайтесь. Это главное. Иначе случайно можете пострадать и вы. Нюансы операции будем согласовывать через связных. Вот мои координаты.

Хайден назвал, где и как с ним лучше связаться. Алекс и Марк также обозначили себя. Поговорив ещё минут десять, первым в списке предполагаемых жертв обозначили нынешнего управляющего делами ЦК КПСС Кручину. Затем все разъехались готовиться к выполнению своей миссии. Ну, и приступили непосредственно к делу.

Вечером двадцать шестого августа я остался в посольстве и много работал: скопилось огромное количество задвинутых «на потом» дел. Там же, собственно, и спал. Саид и его люди перебрались из АБВГДейки в гостиницу неподалёку, чтобы можно было быстро оповестить их и собраться. Из-за конспирации связь приходилось поддерживать по телефону в строго установленное время. А на крайний случай действовать с помощью фонарика, светя в нужные окна их номеров.

Я же не госструктура, у меня предателей или шпионов во властных структурах нет, не обзавёлся ишо. Да и вряд ли обзаведусь, не А если моё дело выгорит, то путь сюда мне вообще будет заказан надолго.

Естественно, я точно не помнил, когда начнут выкидывать из окна или помогать выброситься Кручине. Вернее, даже не знал числа, когда это должно произойти, поэтому наблюдение установил слишком поздно.

Я же, блин, не восьмирукий семиног? Мало нас, и все разные: чёрные, белые, красные. Хотя нет, красными среди нас были только немцы. Да и то они стремительно перекрашивались в белых. От чёрного к красному и сразу в белые — вот их история в красках за последние сто лет. Ну, да хрен с ними.

Мы опять не успели. Вернее, немцы успели засечь, как команда убийц входила в элитный дом в центре Москвы, где на пятом этаже жил Николай Кручина. И даже уведомили меня по телефону об этих подозрительных личностях. Но… Пока я подорвался, пока отправил человека за людьми Саида, пока мы примчали на двух специально приобретённых накануне москвичах 2140, дело уже было сделано.

И сейчас я издалека смотрел на лежащий посреди газона ком одежды, что буквально несколько минут назад являлся вполне себе уважаемым человеком при власти. И знал этот человек ой, как много! А теперь? Теперь этот бесформенный комок мёртвой, испачканной в земле плоти навсегда унёс эти знания с собой. Зло сплюнув, я обернулся к Курту.

— Опоздали, б*ять!

Тот в оправдание лишь развёл руками и с лёгким акцентом сказал:

— Я позвонил сразу.

— Да пока собрались, пока доехали… Не успели, — я в задумчивости почесал лоб стволом пистолета. Время на моих часах показывало пять часов двенадцать минут.

— Когда он выпал?

— В четыре пятьдесят одну минуту.

— Скоро здесь будут менты, если уже не выехали. Как он выпал? Ты видел убийц?

— Не видел, только слышал. Убийцы не выходили через главный вход. Здесь своеобразный проект: окна лестницы выходят на противоположную от подъезда сторону. Ганс, обежав здание, заметил, как они вылезли из окна подъезда и уехали. Нагло действуют, видимо хорошее прикрытие есть.

— Наверняка. Найти их сможем?

— Трудно, но номера их машин мы засекли.

— И что нам эти номера? Как, блин, их искать в многомиллионном городе? И почему «номера»? Они, что, на нескольких автомобилях приезжали?

— На самом деле там две машины было. Вторая чуть в стороне стояла.

— Почему ты решил, будто она тоже причастна?

— Когда первая машина с убийцами уехала, вторая тут же тронулась и последовала за ними. Скорее всего они вместе и связаны между собой. Найдём, вторая машина с дипломатическими номерами оказалась.

— Надо проследить за ними и сделать это прямо сейчас. Я попробую пробить номера через посольство.

— Нам надо ехать к другому товарищу?

— Не сейчас. Лучше попозже, ближе к вечеру. Для начала нужно выяснить, кому принадлежат эти автомобили. Ладно, говори номер. Поедем искать её по всем посольствам. Отсюда всё равно надо уезжать.

Сев в машины, мы уехали. Затем с помощью карт, путеводителей и чуть ли не справочной службы уточняли адреса разных посольств и, наконец, разъехались по объектам, разыскивая чёрную «Вольво» седан. Второй автомобиль оказался местной чёрной «Волгой».

Мы искали машины весь день. Благо я привлёк к этому делу кучу своих негров-студентов. Просто пообещав, что счастливчик, сумевший отыскать в Москве нужный нам автомобиль, получит от меня сто долларов. Ну, а тот, кто найдёт Волгу, и все пятьсот.

После обеда мы выехали к дому Георгия Павлова. Конечно, 80-летний старик, что когда-то был управляющим, давно отошёл от дел и знал намного меньше своего нынешнего преемника. Но меньше — это же не значит, что вообще ничего.

Проехав переулками от Садового кольца, мы вдруг попали на островок такой тишины, что с непривычки уши заложило. Дом номер десять по улице Щусева, где на восьмом этаже проживал этот самый Павлов, оказался весьма необычным зданием. За оградой с замком утопал в густой зелени двор, в глубине которого расположилось кирпичное 9-этажное здание с тремя крыльями. В каждом лепестке-секции по две квартиры, на этаж получается шесть штук. В доме охрана, и посторонних не пропускают. Просто так не зайдёшь и не выйдешь. Сложно, конечно, но если очень сильно хочется, то можно.

Пришлось остановиться и обойти всё вокруг, изучив подходы и прочее. Охрана была начеку, поэтому внутрь проникнуть не удалось, да и вообще близко подойти. Но ничего страшного: бинокль и другие здания нам в помощь: всё удалось прекрасно рассмотреть. Штурм назначили на ночь.

Меж тем по всей Москве чёрными тараканами расползлись африканские студенты. И все с одной-единственной целью: найти нужную машину и получить вожделенное вознаграждение. Пока же они получили только, скажем так, командировочные: на проезд и пообедать. Каждому выдали необходимый минимум денег, чтобы не катались просто так, ради удовольствия. Ну, и обещанная награда стала для них достаточно существенным стимулом. Машины нашли, но уже поздно вечером. Причём нашли обе и практически одновременно, как это ни странно.

Информацию доставили в посольство Эфиопии, оттуда она дошла до меня. Мы в это время готовились к поимке и допросу Павлова. Мы — это я, Саид и Шнайдер. И каждый готовился по-своему. Не знаю, сколько там в реале прошло времени между выпадениями чиновников из окон, но тянуть кота за хвост было чревато потерей ещё одного сведущего человека.

Самые свежие данные о деньгах партии и её ликвидах за границей, конечно же, находились у Кручины. Следовательно, сейчас они у тех, кто их у него изъял. Старик Павлов знал гораздо меньше. Впрочем, даже если он не располагал последними данными о величине сумм, сама схема была ему хорошо знакома. Как и то: кто, куда и на кого выводил из Союза денежные потоки. И этих знаний вполне хватало, чтобы его тоже приговорили. Так, на всякий случай.

Существовал ещё и третий человек, который был отлично осведомлён о всяких финансовых махинациях за границей. И это совсем не тот, кто третьим вылетел из окна. Точнее, третий «летун» тоже кое-что знал о вывезенных и спрятанных в США средствах. Но на самом деле самым сведущим был всё же не он. В курсе всех дел был… (барабанная дробь!) Горбачёв! Да-да, этот фрукт находился слишком близко к деньгам партии, чтобы не знать если не о всех, то о многих финансовых операциях. Но, тем не менее, он остался в живых даже после того, как потерял власть. Похоже, его заслуги превышали желание его убить. Ну, или вступился кто… Вот только интересно: кто именно?

Узнав о том, что машины найдены, я задумался: кем заняться в первую очередь? Решил пока отрядить Саида с его людьми, а для встречи с Павловым оставил себе четырёх его автоматчиков. Впрочем, их роль сводилась к прикрытию, а не к атаке. Атаковать я намерен чисто медикаментозными средствами. Благо их у меня вагон и маленькая советская тележка.

— Саид, твоя задача — аккуратно выяснить: чьи эти машины? Кто на них ездит? Постарайся сделать это максимально быстро и, разумеется, незаметно. И помни: те люди, с которыми мы сейчас имеем дело, профессионалы высшего класса. Они не допустят того, чтобы их легко обнаружили и уничтожили. Помни об этом! Мы с тобой находимся в чужой стране посреди каменных джунглей. Это не знакомые тебе горы, где можно спрятаться, и не пустынные просторы саванны, где легко затеряться во времени и пространстве. Это огромный город, в котором живут опасные хищники. И по своей жестокости они не уступают диким зверям, если не превосходят их. Будь осторожен и не подведи меня. У меня слишком много планов на будущее, чтобы бездарно слить это дело. И запомни: если ты всё же проколешься, никто из твоих людей не должен остаться в живых.

— А я?

— И ты тоже. Люди плохо переносят пытки, особенно жестокие пытки. Вот, возьми это, — я протянул Саиду капсулу. — Достаточно раздавить её хоть пальцами, хоть зубами, и ты умрёшь быстро и безболезненно. Твою душу заберёт Аллах, и ты устремишься в рай, где тебя буквально окружат любовью и заботой многочисленные гурии.

— Чёрные или белые? — усмехнулся он, на мгновение хищно блеснув зубами.

— Боюсь, Саид, тебя разочаровать, — похлопал я по плечу своего верного соратника, — но гурии будут чёрные! Зато их будет много и самых сочных размеров.

— Ха-ха-ха, — рассмеялся Саид. — Умеешь ты, аль-Шафи, приободрить! Умеешь.

— А куда деваться, Саид? Куда деваться? Я тоже не дамся врагу живым, что бы ни произошло. И все мои тайны умрут вместе со мной раз и навсегда. Я давно готов к этому, тем и живу.

— Ты живёшь смертью, аль-Шафи?

— Нет, я живу жизнью ради жизни. Однако и смерть всегда бродит где-то рядом. Часто она незримо стоит у меня за плечом и ухмыляется своей белозубой улыбкой. Я помню о ней, но и она не выпускает меня из виду. Благодаря этому я всегда осторожен, и всегда перепроверяю свои поступки. Даже если они на первый взгляд не кажутся неблаговидными. Советую и тебе, Саид, поступать так же. Ведь сейчас я по праву могу назвать тебя своим другом.

— Спасибо, аль-Шафи!

— Зови меня Мамбой. Это моё истинное имя.

— Мамба⁈ Благодарю тебя за доверие, но мне привычнее величать тебя по-арабски: аль-Шафи.

— Как хочешь, Саид. Нам татарам всё едино!

— Татарам⁈

— Я шучу, не обращай внимания. Ладно, мне пора ехать. Приступай и по возможности хорошо подстрахуйся. Помни мои слова, я никогда не ошибаюсь.

— Всё сделаем, учитель, не волнуйся, — прижал правую руку к сердцу Саид.

— Я надеюсь на тебя! — сказал я и, не прощаясь, ушёл.