Черный октябрь

Глава 23 Не все то золото, что блестит

Хайден, как он представился Алексу и Марку, удовлетворённо смотрел на дело рук своих. Вскрытие нескольких сейфов показало, что они на верном пути. Подчинённые работали буквально в поте лица. Кроме них в подземельях компартии находилась ещё одна группа. Но эти люди занимались исключительно анализом изъятых документов.

Его же группа отвечала прежде всего за безопасность операции, ликвидацию и допрос, а также за техническую составляющую. Ну, а в случае форсмажорных обстоятельств, и за организацию эвакуации с места работы.

Пока, правда, с особыми сложностями им сталкиваться не приходилось. Имея на руках дубликаты всех ключей и кодов, а также проводника из местных, они последовательно вскрывали нужные сейфы и потрошили их. Конечно, проводника потом придётся либо ликвидировать, либо всё же оставить в живых, но это не его забота. Пусть об этом думает сэр Питер.

Внезапно сработала радиостанция, и оставшийся наверху водитель доложил:

— Сэр, за нами, похоже, слежка образовалась.

— Откуда узнал?

— Машина тут одна мимо проезжала… Приостановилась, вроде пассажиры ко мне присматривались, потом дальше поехали.

— Вызывай группу прикрытия! Пусть проверят: кто такие? Только издалека и аккуратно… Потом сообщите мне, что вызнали. Я приму решение. Всё, отбой.

Рация подчинённого пискнула согласием и отключилась. А Хайден вернулся к прерванному занятию. Сейчас группа работала на самом последнем из трёх подземных этажей. Один из его людей страховал их этажом выше. Время от времени рация оживала, и проходил доклад или с улицы, или от внутреннего наблюдателя. Караульные сообщали о разных людях, тоже намеревающихся посетить эти подвалы. Правда, все они копошились в других секциях и сюда не лезли.

Одних заставило развернуться организованное Алексом прикрытие. Оно здесь тоже присутствовало, но не на самих этажах, а во входных вестибюлях каждого из зданий этого комплекса. На время забыв о неизвестных, Хайден занялся дальнейшим поиском документов. Рация молчала примерно полтора часа, потом вызов пискнул вновь.

— Аллё?

— Группа прибыла, разведку провели. Недалеко от нас стоит местный автомобиль. Внутри двое, ещё один работает в качестве наблюдателя.

— Выяснили, за кем следят?

— За нами.

— По внешнему виду кто?

— Непонятно, разговаривают между собой на неизвестном языке.

— Они русские?

— Нет, одеты нейтрально, но непривычно для местных.

— Вооружены?

— Да.

— Пока просто понаблюдай за ними. Но подготовь всё так, что, если я решу их убрать, это можно было сделать быстро и тихо. И сообщи на базу.

— Есть, сэр — и переговорное устройство отключилось.

Ближе к утру рация снова активировалась. На этот раз на связь вышел человек с промежуточного внутреннего поста. Рация щёлкнула два раза, типа включаясь, затем немного помолчала и отщёлкала ещё три раза. Опасность!

Разговаривать здесь весьма чревато: слишком хорошая слышимость. Можно, конечно, зайти в какой-нибудь кабинет, но это уже ни к чему. Хайден уже получил сигнал о том, что в подземелье появились неизвестные вооружённые люди.

Он задумчиво посмотрел на переносную радиостанцию. Надо готовиться к бою или уходить. Глянул на работников. Оставалось отработать всего два кабинета! В полчаса или чуть больше должны уложиться. Затем можно и уходить. И он отдал приказ.

Своих пятерых бойцов Хайден называл кратко и просто: Хай — 1, Хай — 2, Хай — 3, Хай — 4 и 5. Были у него и другие люди, что находились сейчас на базе. Но свою пятёрку он называл именно так.

Его люди обнажили оружие. У каждого оно было индивидуальным и подогнано как по руке, так и по предпочтениям Сам он предпочитал израильский Узи и обыкновенную удавку-гароту. Хай 1 владел Глоком и ножом и имел медицинское образование. Хай 2 предпочитал короткоствольные автоматы и являлся спецом по допросам. Хай 3 — взрывник и вообще мастер любого оружия. Сейчас он прихватил с собой два пистолета разных систем. Хай 4 слыл следопрытом от Бога и прекрасно выслеживал любую добычу. Особенно ту, что ходила на двух ногах и называлась человеком. Ну, а он сам считался универсалом.

На страже стоял Хай 4, вооружённый пистолетом и метательными ножами. Он, правда, предпочитал арбалет или снайперскую винтовку. Однако в подвале ими пользоваться неудобно, поэтому предпочёл взять обычное оружие. Сейчас он, по всей видимости, зашёл в помещение со звукоизоляцией, потому как вышел по радиосвязи в открытую.

— Вижу группу вооружённых людей, — послышался его голос из переговорного устройства.

— Куда они идут?

— Направляются в сторону лестницы. Судя по всему, намерены спуститься вниз.

— Кто такие?

— Не знаю, обличьем похожи на местных. Двое с автоматами. Остальные с мешками и чемоданами, собирают документы. Вероятно, преследуют те же цели, что и мы.

— Ясно. Сколько их?

— Вижу пятерых, но допускаю, что их больше. Ликвидировать?

— Не торопись. Проследи за ними, затем отступай.

Хай 4 выключил радиостанцию и покинул своё укрытие, скрывшись за одной из дверей. Легко ступая по коридору, он быстро направился к лестнице. Сзади послышался лёгкий шорох, который уловили даже скорее не уши, а чуткая на грани мистического восприятия интуиция.

Он мгновенно развернулся, одновременно вскидывая навстречу врагу пистолет, но нажать на спусковой крючок не успел. Честно говоря, хоть Хай 4 и значился лучшим в их команде охотником на людей, увидеть в подвалах компартии Советского Союза негра он никак не ожидал! Это ошеломление и привело к неожиданному замешательству, а впоследствии и к скоропостижной смерти. Противник оказался явно быстрее, послав сразу две пули прямо в лицо. Смертоносный металл пробил мозг, и Хай 4 рухнул на лестничной площадке, не дойдя до ступенек буквально какую-то пару шагов.

Глухой звук падающего тела никто не услышал.

Я выдохнул и склонился над телом. Мёртв! Всё же молитва Змееголовому сыграла свою роль. Он услышал меня! Помог мне стать чуть быстрее, иначе хрен бы я попал навскидку в этого шустрого кадра. Хотя вру! Я просто выпил две порции эликсира подряд, и Змееголовый тут был абсолютно не при чём.

Этого охранника я услышал совершенно случайно. Вернее, просто почувствовал. А вот он узнал о нашем появлении гораздо раньше. Как обычно сдали нас евреи, что шарахались из кабинета в кабинет и громко (хоть и шёпотом) ругались. Паразиты хреновы!

Их зачем сюда взяли? Ругаться, что ли? Никогда не думал, что можно ТАК орать, говоря шёпотом. Тихо держались лишь афганцы и Курт. Ну, с последним всё ясно: немец — он по природе человек дисциплинированный. А вот Павлов, похоже, шумел специально, дабы привлечь какое-никакое внимание к нашей группе. Впрочем, делал он это не в открытую, поэтому и шёл пока целым.

Мы уже набрали полные авоськи разных документов, попутно прихватив и те, что могли пригодиться нам не только в финансовом вопросе. Подождав, когда остальные подойдут ко мне, я подозвал к себе старика Вилена. Тот подошёл и тут же отшатнулся, увидев лежащее в луже крови тело. Неприятно, согласен! Но на войне, как на войне: или ты труп, или он труп.

— Вы нашли то, что мы ищем?

— Нет, мы нашли много мелких счетов и прочего. Даже вычислили возможность снять довольно крупные суммы в рублях здесь. Но ничего, касающееся заграничных счетов, тут не обнаружили.

— Плохо. Придётся идти вниз. А там враги. Вы готовы воевать?

— Я⁈ Нет, я всю жизнь воевал исключительно с бумагами! Я абсолютно мигный человек! — моментально «включил» истинного еврея дедок. Даже заговорил с соответствующим акцентом.

— Да? Ну, а ты, Мойша?

— Так и я тоже, — несколько ошарашенно вылупился на меня Мойша. — Я даже в армии не служил!

— Даже не сомневался, что советская армия и евреи — понятия несовместимые. Вы только в армии Израэля все служите, а не с гоями.

— Вы не правы, уважаемый Иван! Мой отец воевал в Великую Отечественную!

— Кем?

— Он был военным корреспондентом!

— Да? То есть солдатом в атаки не ходил?

— Он ходил вслед за ними и видел всё своими глазами! А после боя записывал рассказы солдат. Над его головой тоже пули свистели и осколки летали.

— А мой дед воевал комиссаром! — вклинился в разговор Мойша Измайлов.

— Не Мехлис случайно?

— Нет. Его фамилия была Соренсон.

— Да⁈ Ладно, не важно. Вы сейчас всё видите своими глазами, а оружие брать отказываетесь? — обратился я снова к Вилену.

— Это не моя война!

— А вот нашим противникам как-то всё равно: хотите вы воевать или не хотите? И убивать они будут, увы, невзирая ни на лица, ни на ваши желания. Ладно, пистолет я заберу, он мне и самому пригодится. А вы готовьтесь: ведь, если меня убьют, то и вам не спастись. Самостоятельно вам отсюда всё равно не выйти.

— Мы верим в вас! Вы — храбрый эфиоп, и по вам сразу видно, что вы бывалый человек и воин!

— Верьте… разрешаю! — я хмыкнул, скривившись в душе.

Впрочем, а чего от них ещё ожидать? Помощи, что ли? О себе надо думать прежде всего, на себя и рассчитывать.

— Курт, присмотри за евреями, чтобы не сбежали.

— А Павлов?

— Павлов тоже еврей. Если не по роже, то по менталитету уж точно.

— Хорошо, присмотрю.

Калашей звали Махмуд и Мехмет. Кивком я отправил их вперёд, а сам пошёл за ними. Сделав два шага до лестницы, мы стали аккуратно спускаться по ней. Я машинально глянул на часы, они показывали без десяти шесть. Время поджимало, оставалось не больше часа! Надо срочно уходить. Хотя мы уже никак не успевали вовремя отсюда смыться. Сейчас сюда подвалят местные, а вот это чревато кровавыми разборками всех со всеми. Ну да, где наша не пропадала⁉

Мы всё-таки спустились на нижний этаж. Здесь оказалось ещё тише, чем на предыдущем уровне. А вот свет горел не везде, освещая лишь лестницу и кусок ближайшего коридора. Всё остальное погрузилось во мрак. Интересный расклад! Чувствую, ждут меня великие дела. Как бы не обосраться ненароком! Мы были видны как на ладони, а они отсиживались во тьме. Словно в ночном лесу: возле костра видно всех, а в лесу никого. Ну ладно…

Я придержал евреев, а вперёд пустил Павлова, чтобы он путь указывал. Сам же пошёл за ним, но чуть сбоку и слева, а один из афганцев, наоборот, справа. Коридор шёл по прямой, однако чуть дальше немного брал вправо. Там-то и могли нас поджидать неприятности. Пришлось напрячь все свои чувства, не выдавая это гримасой лица. Шедший справа от Павлова афганец оглянулся на меня и получил знак быть наготове и идти осторожно.

Он кивнул и выставил перед собой давно снятый с предохранителя автомат. К бою готов! Я же, наоборот, убрал оружие за спину, чтобы не мешало мне метать гранаты. А то тяжело их таскать, а тут коридор так удачно изгибался. Конечно, веер осколков и рикошетов от них накроет всё вокруг. Да и сам звук взрыва всех оглушит. Но мне, честно говоря, было на всех наплевать. А свои уши, я постараюсь на время взрыва прикрыть.

Второй афганец тоже взял оружие наизготовку. Вдруг меня словно что-то остановило, и чисто по наитию я дотронулся до одной из дверей, потянув её ручку вниз. Дверь начала открываться, и я почувствовал, что за ней кто-то есть.

Поднял пистолет и, не зная, где конкретно прячется враг, начал просто палить внутрь без разбору. В ответ тут же раздалась короткая автоматная очередь, но я уже успел захлопнуть дверь. Благо та оказалась очень толстой и обшитой снаружи железом, потому, видимо, и выдержала прямые попадания пуль.

Не тратя времени на поиски выключателя, я стал стрелять по лампочкам. От прямых попаданий они на мгновения ярко вспыхивали и осыпались вихрем мелких осколков, теряя последние остатки своего огня вместе с разорванными нитями накаливания.

Вскоре коридор тоже полностью погрузился во мрак. Лишь возле лестницы сохранился небольшой островок света, скупо освещаемый парой лампочек. Ряды равнодушных дверей в длинном и широком коридоре теперь оказались за его пределами и терялись в черноте тьмы. Оба афганца настороженно поводили стволами автоматов, не зная, куда стрелять.

И тут из-за поворота появились… нет, даже не люди, а неясные тени! И, ни слова ни говоря, эти тени открыли по нам огонь. Молчуны, блин! Хоть бы крикнули: «Аллах Акбар!». Или там: «Смерть вам, демоны!». Суки, короче!

— Ложись! — рявкнул я и сам моментально рухнул на пол.

Затем, перекатившись ближе к стене, открыл огонь из Стечкина. Афганец справа тоже начал стрелять, но вдруг, внезапно переломившись пополам, упал, истекая кровью. Дело своё он сделал. Второй афганец успел залечь прямо там, где стоял, и отстреливался.

Наконец, я смог подстрелить одного из нападавших. Тот упал тёмным комком и ещё секунд десять содрогался от попадающих в него пуль второго моего афганца. Вскочив с пола, я рывком выдернул чеку из гранаты и, чуть приоткрыв дверь, метнул снаряд в комнату, сразу же захлопнув дверь обратно.

Металлическое яйцо заскакало по полу, громыхнул взрыв, и дверь выгнуло наружу, напрочь заклинив косяк. Проверять, жив там враг или нет, я не стал. Вряд ли кому-то повезло, разве что в сейф какой успел спрятаться. Но, судя по всему, я его и так успел ранить. А уж после гранатного взрыва…

Не теряя времени, я подорвался с пола и, сунув Стечкин в кобуру, перехватил автомат и рванул за поворот. Темнота в коридоре мне не мешала. В отличии от своих врагов я хорошо сейчас видел. Одна тень, скорчившись, лежала на полу. Что ж, 2:1 в нашу пользу. Неизвестный был мёртв, как и мой калаш. Теперь только вперёд!

Вернувшись назад, я ответил на немой, застывший в глазах Курта, вопрос:

— Трое их было. Одного точно наповал завалили. Другого гранатой в кабинете подорвали. Но этот мог и выжить. Мы потеряли одного. Евреев придётся оставить под твоей охраной, а самому идти вперёд. Вряд ли этих тихушников здесь много. Двоих из троих уже нет. Осталось, может трое или чуть больше. Хотя, допускаю, что эта группа здесь не одна.

Всё это время Павлов молча смотрел на нас. И, пока я делился с Куртом обстановкой, старик начал потихоньку перемещаться в сторону одного из коридоров. Видимо на него произвели очень сильное впечатление выстрелы и мой спокойный тон после боя. Сделав несколько шагов, он вдруг бросился в темноту и с несвойственной его возрасту прытью рванул по коридору. Вероятнее всего, Павлов надеялся забежать в ближайший закоулок этого лабиринта, который сейчас действительно был недалеко. Да и темно вокруг, как в заднице у негра.

— Я свой, свой! — зачем-то вопил он, несясь быстрее, чем во времена давно ушедшей молодости, и мечтая поскорее нырнуть за поворот и скрыться от меня в каком-нибудь известном только ему тайном проулке.

Отработанным движением, я вскинул Стечкин. Автоматический пистолет содрогнулся, выпуская короткую очередь.

Пули придали телу Павлова последнее в его жизни ускорение, резко толкнув его вперёд. В темноте мне было прекрасно видно, как он вскинул руки, сделал по инерции ещё несколько шагов, споткнулся и упал плашмя. Больше он не шевелился. Я клацнул защёлкой магазина, и обойма, выскользнув, упала на пол коридора. Воткнув на её место новую, передёрнул затвор, дослав патрон в патронник. Пройдя по коридору, мы нашли ещё одного убитого.

— Счёт 2:3. Но мы по-прежнему ведём. Вперёд!

Хайден уходил. Он уже потерял троих людей и терять больше не намеревался. Нет никакого смысла жертвовать своими людьми и дальше. Тем более напрасно жертвовать.

Они столкнулись с опытным противником, и тот хорошо проявил себя в городском бою. Похоже, Хай-4 погиб самым первым. А ведь именно он лучше всех умел выслеживать! Хай-3 погиб в коридоре. Хай- 2 там же. Остался лишь он, Хай-5 и Хай-1. Ну, и пятёрка тех, кто им помогал искать и носить документы. Они тоже владели оружием. Правда, намного хуже, чем бойцы его подразделения.

— Всё нашли?

— Вроде бы да, — ответил самый главный из вспомогательной пятёрки.

— Тогда отступаем.

Нажав на тангенту радиостанции, Хайден вызвал наружную охрану.

— Люди прибыли?

— Да, шеф.

— Пришло время познакомиться с этими незнакомцами поближе. Всех, кроме одного, уничтожить! Пленного увезти на допрос. И да: мне нужна ваша помощь. У нас тут возникли непредвиденные проблемы: тут столкнулись с группой неизвестных. Троих потеряли.

— Может, живы?

— Нет, рации молчат.

— В милицию и КГБ сообщать?

— Позже, когда выйдем. Сначала в КГБ. В милицию сообщат уже они. Действуйте.

Рация щёлкнула отбоем. Перехватив оружие, Хайден быстро пошёл вперёд за теми, кто нёс коробки с документами. Последним шёл Хай первый, прикрывая всю группу. Хайден очень надеялся, что им удастся уйти достаточно далеко, прежде чем неизвестная группа начнёт их преследовать. Если она вообще на это отважится. Впрочем, в этом случае их судьба незавидна. Первый задержит их, если они попробуют помешать им.

Мы с оставшимся в живых афганцем быстро шли вперёд, и оба были настороже. Гибель товарища, похоже, нисколько не опечалила моего охранника. Просто теперь его доля возрастёт за счёт увеличения общей. Сплошная выгода! Правда, теперь Мехмет шёл явно осторожнее и всё норовил пропустить вперёд меня.

Свет в коридорах не горел, но я видел хорошо. А вот мой попутчик ориентировался исключительно на звук моих шагов. Мои же вновь обострившиеся чувства опять подсказывали: впереди затаился враг. Там, где на общем фоне стены темнело еле различимое пятно, скрывая небольшую нишу. В принципе, она практически сливалась со стеной, лишая потенциальных противников возможности увидеть её издалека. Всех, но не меня. Вероятно, нас тоже засекли. И просто хотели подпустить поближе.

«Не стоит давать ему этого шанса!» — решил я и аккуратно достал гранату. Выдернул чеку и со всей силы катнул смертоносный снаряд в сторону замеченной ниши. Дёрнув за собой афганца, я нырнул в ближайший открытый кабинет. К счастью, нашему противнику спрятаться было негде, а взрыв гранаты буквально выбил его из укрытия. Ну, а мы добили, прошив контуженного соперника короткими очередями. Наклонившись над трупом, я наскоро обыскал его. Да, дуэль получилась слишком короткая.

Судя по всему, мои противники занимались тем же, чем и я: обшаривали сейфы. На это указывали как распахнутые настежь двери кабинетов, так и явно вскрытые сейфы. Хм… А ведь это даже хорошо! Не придётся тратить время на самостоятельный поиск. Необходимо только догнать беглецов и отнять всё, что они там успели надыбать. И сделать это надо чем быстрее, тем лучше!

— Следуй за мной, — бросил я Мехмету и со всех ног рванул вперёд, попутно беря на себя функции по возможной зачистке.

Бежал я достаточно быстро, но и про осторожность не забывал. Довольно скоро мы нагнали отступающего противника. Как я и подозревал, их оставалось ещё порядочно. И все они, словно верблюды, были нагружены документами.

И вдруг я чуть ли не физически уловил запах страха. Видимо, услышав позади грохот разрыва гранаты, они старались поскорее покинуть опасное место и теперь мешали друг другу, несясь вперёд чуть ли не наперегонки. А вот спрятаться-то здесь было как раз совершенно негде! В этой части подземелья уже не имелось никаких лабиринтов: лишь пара коридоров и один закоулок. Впрочем, группа противника почти успела добраться до выхода, когда их нагнал я.

Не разбирая, кто прав, а кто виноват, швырнул им вслед гранату. Чеку я выдернул заранее и даже секунду попридержал снаряд в руке, чтобы его гарантированно разорвало в воздухе. Кидать я умел хорошо и далеко, и граната взорвалась там, где и планировалось, щедро прошивая всё вокруг своими осколками и осыпая рикошетом от них. Кого не задело, нехило так оглушило. Правда, какая-то часть беглецов всё-таки успела открыть дверь ближайшего кабинета, чтобы защититься от взрыва, но спаслось немного. Не все успели, толкаясь.

Едва отгремел взрыв, мы открыли огонь из автоматов, послав вдоль коридора целый веер пуль. Защёлкали многочисленные попадания, и люди противника пытались вновь спрятаться в кабинетах. Откинув использованный магазин, я кинулся вперёд, на ходу перезаряжая автомат, чтобы упасть на пол и вновь открыть огонь на поражение.

Снова защёлкали выстрелы. В меня тоже стреляли. Но свет в коридоре погас, поэтому стреляли в основном, ориентируясь по вспышкам моего же автомата. Быстро смекнув, я начал просто часто менять позицию, чуть ли не катаясь от стены к стене. Мехмет же в азарте вдруг побежал вперёд, стреляя короткими очередями. Но далеко от меня он отбежать не успел: вскоре его срезали длинной очередью. Сложившись сломанной куклой, он сначала упал на колени и уткнулся бородатым лицом в пол, затем свалился на него окончательно и быстро затих.

Зато его смерть помогла мне добить бо́льшую часть оставшихся. Мой АКСУ хоть автомат и никудышный, но всё же на близких дистанциях весьма и весьма хорош. Бой длился несколько минут. И вот, расстреляв третий и четвёртый магазин, я наконец добрался до противника. Не знаю, чего они ожидали от нас, но им банально помешало большое количество людей, которым не повезло выжить в этом бою. Главаря определить оказалось легко: что по роже, что по оружию, которое вывалилось из его рук.

Его я добил, всадив ему внутримышечно лошадиную дозу сыворотки правды. Хотя произошло это только после того, как мне пришлось расстрелять его живой щит, то есть бойца, которым он прикрывался. Ну, а затем прострелить и самому главарю обе руки и ноги.

Не знаю, почему он думал, что я буду менее циничен, чем он? Но его затея не удалась! Я бы ему и глаза прострелил, если бы он жив при этом остался. Дело прежде всего, а эмоции мешают.

Не успел я всадить ему порцию сыворотки правды, как кто-то начал ломиться во внутреннюю дверь. Благо она была закрыта изнутри на засов! Бросив автомат, я стал обыскивать трупы, параллельно задавая вопросы истекающему кровью главарю всей этой группы. От его рассказов у меня чуть уши не завяли… Столько всего интересного узнал! Хотя многого, конечно, так и не узнал, потому как просто понятия не имел, о чём его спрашивать.

Ладно, хватит и полученных знаний! Пора уходить. Собрав коробки, я сложил их в одну кучу. Дверь уже начали выбивать. Ну, не стреляют, и то хлеб! И я стал подтаскивать тела убитых к двери, возводя из них своеобразную баррикаду. Весь в крови изгваздался.

Курт с евреями были далеко и на помощь почему-то не спешили. Поэтому я, не придумав ничего лучшего, просто свалил все коробки с документами на эту тележку, сделал две растяжки из гранат Мехмета и бренча колёсами по кафельному полу, покатил обратно. Напоследок, правда, задержался.

— Так говоришь, ты — англичанин? Кхе! — и подняв ствол автомата, я дал длинную очередь по Хайдену, как он себя назвал.

АКСУ дострелял до последнего патрона, сухо щёлкнул затвор, дослав последний патрон в патронник, и автомат замолчал. Кинув оружие на труп, я схватился за связанную жгутом рубашку и потянул за собой тележку.

Несколько раз я кричал, одновременно предупреждая о своём появлении и призывая этих обосравшихся от страха спутников на помощь. Наконец, они появились.

— Хватайте тележку (мать вас так, сяк и наперекосяк!) и бегом! Я впереди, вы, — я ткнул пальцем в явно охреневших от моего внешнего вида евреев, — за мной. Последним идёт Курт!

И мы пошли быстрым шагом.

Далеко позади бухнул взрыв. По всей вероятности, кто-то уже успел нарваться на мою растяжку. Отлично! Дальше они не полезут! А если и полезут, то не скоро и осторожно. Взрыв внезапно немного подстегнул и моих попутчиков, все невольно ускорились, хоть и тащили за собою тележку.

Добравшись по меткам до выхода, я пнул дверь, и мы оказались снаружи. Уже давно рассвело. Мои часы показывали шесть часов сорок две минуты. Эта сумасшедшая ночь наконец-то закончилась, и город просыпался. Впрочем, на улицах ещё никого не было. Слишком рано, чиновники на работу в такую рань не ходят. Да и здание ЦК КПСС всё ещё стояло опечатанным. Ладно, пора к своим.