Чистильщик. Повесть

Глава 6 Радиоигра

Наступила весна. Полонины зазеленели молодой травой, а поля — озимыми, в небе плыл журавлиный клин, возвращаясь из теплых краев на родину.

В сыром хмуром каземате УРа, где осенью проводилась операция, за дощатым столом человек в наушниках, стучал ключом. Перед ним светилась шкалой панель, напротив сидел Исаев. Через несколько минут радист, завершив сеанс, протянул ему листок с группами цифр, и капитан, чиркнув зажигалкой, сжег радиограмму. Радист был тот, которого захватили на болотной кладке.

В течение зимы с ним активно работали, и оуновец дал подписку о сотрудничестве. А для этого выполнили поставленное тем условие: вернули из Казахстана его родню, сосланную на поселение. О результатах доложили в Киев, где по согласованию с Лубянкой решили провести оперативную радиоигру с американским разведцентром в Мюнхене, курирующим закордонный провод ОУН. Главной ее целью являлась дискредитация всей бандеровской организации, а промежуточной — ликвидация националистического подполья на западной Украине.

Для организации мероприятия из Киева во Львов прибыл один из заместителей министра МГБ Украины генерал-лейтенант Дроздецкий с соответствующим планом, который доработали на месте.

Согласно ему, группу Исаева, обладавшую необходимым опытом, залегендировав под уничтоженное в укрепрайоне бандформирование, конспиративно поместили в УР вместе с завербованным радистом. И тот, находясь под контролем, вышел на сеанс связи с зарубежным центром, обосновав перерыв отсутствием батарей питания для рации. А кроме того сообщил о подрыве группой артиллерийского склада близ Кристинополя.

На самом деле при участии военной контрразведки там уничтожили боеприпасы с истекшим сроком хранения, запустив в округе слухи о диверсии. Спустя две недели (информацию явно проверяли), Центр ответил шифровкой о необходимости продолжения работы, сделав акцент на сборе сведений военного характера, и в частности о системе ПВО Прикарпатского военного округа.

— Да, — сказал по этому поводу замминистра своему львовскому коллеге. — Судя по всему, наши «друзья» в Мюнхене желают активизировать заброску агентуры из числа оуновцев по воздушному каналу. Не будем их разочаровывать, подсунем «дезу».

К этому времени в округ стали поступать новые реактивные истребители МиГ-9 и радиолокационные станции дальнего обнаружения. И вот теперь «Гонта» (псевдоним достался Исаеву от убитого провидныка) отправил американцам радиограмму, в которой сообщалось об обратном: радарные системы устаревшие, истребительной авиации некомплект, как и летного состава. А еще, ссылаясь на потери в ходе выполнения заданий, просил сбросить дополнительных бойцов с опытом проведения диверсий, взрывчатку, медикаменты, а также питание для рации.

— Теперь будем ждать, Ворон, — сказал Исаев радисту. — Аппаратуру в исходное.

Чтобы обозначать деятельность ложного подполья на территории области, капитан периодически высылал своих людей из УРа по различным, оговоренным с руководителями операции маршрутам, на которых те имитировали мелкие диверсии и наблюдение за воинскими частями.

В начале лета из-за кордона пришла долгожданная шифровка, где сообщалось, что Центр готов выполнить просьбу Гонты и доставить по воздуху все необходимое. Запрашивалось время, а также место выброски.

— Отвечай. Их представим дополнительно, — сказал Ворону Исаев. Тот отстучал ключом текст, получив квитанцию. Сообщение немедленно отправили в управление, где в качестве места приема очередной группы определили излучину Днестра в районе Самбора; время — полночь очередной субботы; пароль: «Карпаты» — отзыв: «Европа».

На следующем сеансе связи все это передали в Мюнхен, откуда получили подтверждение. В радиограмме также говорилось о новом ответственном задании, которое будет передано старшим забрасываемой группы, чьи указания подлежали неукоснительному исполнению.

— Игра становится все более интересной, — сказал по этому поводу начальнику управления замминистра. — Чувствую, у вас мне придется задержаться.

Ко времени десантирования закордонной группы рота моторизированного дивизиона оцепила излучину реки со стороны суши, в ее центре приготовили хворост для костров, и Гонта (Исаев) со своей группой остался у них — в готовности поджечь при появлении самолета. Ночь была по-малороссийски красивой: в высоком небе пушисто мигали звезды, отражаясь в сонных водах Днестра, прибрежные вербы полоскали в нем листья, где-то в лесах рассыпал трели соловей.

Ровно в полночь с запада донесся едва уловимый гул, затем гул усилился.

— Костры! — приказал Исаев.

На хворост из канистр плеснули бензина. Рассеивая темноту, ярко запылали костры. Затем над ними проплыла тень самолета, оставив за собой девять светлых куполов. Шесть стали опускаться на берег, а три воздушным потоком отнесло в сторону оцепления. Когда купола опали чуть впереди костров, Исаев, расстегнув кобуру, медленно пошел к ним, позади Опрышко со своим МГ навскидку.

— Европа, — раздался хрипловатый голос.

— Карпаты, — последовал отзыв.

Из темноты настороженно вышел человек в летном шлеме, комбинезоне и с пистолетом в руке.

— Слава Украини, — протянул ему руку Исаев.

— Героям слава, — стал перекладывать тот оружие в другую руку и — рухнул от удара кулаком в висок. Капитан тут же навалился сверху, а Опрышко, чуть присев, выпустил весь коробчатый магазин по оставшимся парашютистам. Когда набежали остальные во главе со Скляром, все было кончено: старший с наручниками на запястьях лежал лицом вниз, а в десятке метрах позади надрывно стонал раненый.

— Надо перевязать, — сказал Будник и поспешил к нему, а когда нагнулся, прогремел взрыв, унесший обе жизни. Трех, приземлившихся в стороне, уничтожило оцепление. Старшего тщательно обыскали, это же проделали и со всеми убитыми, прочесали окрестности, собрав весь их груз, после чего загрузили всё в машины и покинули место выброски.

Допрос захваченного главаря осуществлял лично Дроздецкий с участием Грушко в одном из следственных кабинетов. Дроздецкий был человек средних лет, русоволосый и с прозрачными глазами.

— Итак, кто вы и с какой целью заброшены на территорию СССР? — поинтересовался генерал. Ответом было молчание.

— В таком случае второй вопрос — вы жить хотите?

— Что вы имеете в виду? — чуть шевельнул губами человек.

— Жизнь в обмен на сотрудничество с нами.

— В тюремной камере?

— Это будет зависеть от вас. Если оправдаете доверие, возможно, и на свободе.

— Мне нужно подумать.

— Думайте.

На этом допрос закончился. А возобновился через сутки. Судя по виду арестованного, эти сутки дались ему нелегко: лицо осунулось, под глазами были мешки, что свидетельствовало о бессонной ночи.

— Итак, вы подумали? — задал вопрос замминистра.

— Да. Каковы гарантии?

— Никаких. Вы должны верить мне на слово.

— С вами говорит заместитель министра МГБ Украины, — вступил в разговор начальник управления. — Его слово дорогого стоит.

— Вот как? Почему? — вскинул бровь парашютист.

— Я облечен особыми полномочиями, — достал генерал папиросу из лежавшей на столе коробки «Герцеговины Флор» и чиркнул спичкой. — Так что можете не сомневаться, — выдул из ноздрей дым.

Эти слова были правдой. Ко времени их встречи, по согласованию с ЦК Компартии Украины, органы государственной безопасности могли в отдельных случаях освобождать от ответственности завербованных членов ОУНУПА, используя их в своей работе на долговременной основе.

— Дайте папиросу, — расширил собеседник ноздри. Дроздецкий придвинул к нему коробку вместе со спичками.

Тот закурил, глубоко затянулся, а потом ответил:

— Я согласен.

— В таком случае тот же вопрос: кто вы и с какой целью заброшены?

— Я Мозговой Алексей Иванович, член ОУН-УПА с 38-го года, псевдоним «Эней», заброшен к вам для выполнения специального задания на территории Винницкой области.

— Продолжайте.

— Что вам известно об объекте «Вервольф»?

— Это ставка Гитлера на Украине, — ответил Грушко. — Взорвана немцами в сорок четвертом, при отступлении.

— Совершенно верно. Но помимо командного пункта с инфраструктурой и охраной там находился аналитический центр Абвера, в хранилище которого имелась полная информация об агентурной сети на территории рейхскомиссариата[61].

— Откуда вам это известно? — переглянулись чекисты.

— ОУН внедрила меня в Абвер с началом оккупации Украины. Руководство провода интересовала немецкая агентура, и я служил в том подразделении шифровальщиком.

— А теперь интересует ваших западных хозяев?

— Да. Агентура «спящая» и может успешно использоваться в работе.

При этом Эней сообщил, что он выполнял зашифровку личных дел агентов на перфокарты, когда же началась эвакуация, «забыл» металлическую кассету с ними в своем рабочем сейфе.

— Получается, личные дела осведомителей вывезли, а кассета там и осталась? — подался вперед замминистра.

— Дела, насколько я видел, сгорели. Автоколонну в тридцати километрах от Винницы разбомбила советская авиация.

— Таким образом, сведения остались в перфокартах?

— Остались, но далеко не все. Закодирована информация в отношении полутора тысяч агентов.

— И вы думаете, кассета цела? — спросил начальник управления.

— Полагаю, да. Охранное подразделение СС при эвакуации успело взорвать только наземные сооружения. На остальные не хватило времени.

— Что должны сделать, заполучив ее?

— Переправить на явочную квартиру в Польше, а оттуда кассету доставят в Мюнхен.

— Адрес квартиры?

— Жешув, улица Яна Робака, дом семнадцать дробь пять.

Дроздецкий тут же записал адрес в блокнот.

— Вы можете описать объект? — поинтересовался Грушко.

— Могу. В его центральной части находились сама ставка: два подземных бункера управления войсками, личные апартаменты фюрера, телефонная станция, столовая для высшего командования, а также десяток жилых домов, в которых они проживали.

Кроме того на территории располагались казармы охранного батальона СС «Адольф Гитлер», наш центр, гестапо и еще несколько десятков наземных сооружений. Весь периметр был огражден двумя рядами колючей проволоки, с внешней стороны защищался ДОТами, а с воздуха прикрывался зенитными батареями и расположенным неподалеку полком истребительной авиации. А еще в километре имелась электростанция, обеспечивающая автономность ставки.

На этом допрос прервался, был вызван конвой, и Энея увели в камеру.

— Что думаешь по поводу услышанного, Евгений Семенович? — поинтересовался замминистра, когда оба поднялись в кабинет Грушко.

— Полагаю, он не врет. Но не помешало бы получить фотосъемку остатков «Вервольфа». У вас в министерстве, Павел Гаврилович, она наверняка есть.

— Имеется, — кивнул генерал. — Сразу после освобождения Винницы, «СМЕРШ» 1-го Украинского тщательно обследовал развалины. Но ничего заслуживающего внимания не обнаружил. Все материалы завтра будут у нас, — потянулся к телефонной трубке «вч».

Общение возобновилось следующим утром. Эней уверенно опознал фотосъемку, выполненную в обзорной и детальной формах, показав место, где располагался нужный объект. Там чернели закопченные развалины, искореженный металл и расщепленные деревья.

— Это только наземная часть, — сказал он. — На глубине пяти метров железобетонный бункер на три отсека, в последнем — хранилище, где я работал. Там же находится и сейф с кодовым замком.

— Код знаете? — спросил замминистра.

— Естественно.

— Самоликвидатор?

— Отключен.

— Перфокарты на явочную квартиру должны доставить вы лично? — задал вопрос начальник управления.

— Только я и никто другой. После чего вернуться назад и ждать новых указаний.

— Пароль с отзывом?

— «Вам посылка от племянника». Отзыв: «Очень рады, давно ждем».

Предложив Энею изложить все рассказанное на бумаге, его отправили в камеру.

На следующее утро с полевого аэродрома вылетел двухмоторный «Дуглас». В его салоне находились Дроздецкий с Грушко, а также переодетый в военную форму Эней под охраной группы Исаева. Спустя полтора часа транспортник приземлился на таком же аэродроме близ Винницы, где был встречен начальником областного управления МГБ полковником Касаткиным.

— Ну как, Константин Николаевич, у тебя все готово? — спросил после взаимных приветствий замминистра.

— Так точно, — ответил полковник. — Территория бывшего «Вервольфа» оцеплена, техника приготовлена, посторонних нет.

— Добро, — кивнул Дроздецкий, после чего все расселись по машинам.

Миновав областной центр, хранивший многочисленные следы войны, по асфальтированному, построенному немцами шоссе Винница-Житомир проехали еще десяток километров, свернули к селу Коло-Михайловка и остановились у временного, с опущенным шлагбаумом КПП, на опушке соснового леса. Рядом с ним стояли армейский «джип», два крытых брезентом, зеленых «студебеккера» и тяжелый танк с демонтированной башней. От дощатой будки к кавалькаде заспешил сухощавый майор в полевой форме и, приложив руку к фуражке, отдал рапорт.

— А «КВ» у тебя вместо трактора? — кивнул на танк замминистра.

— Так точно, товарищ генерал. Он их десятка стоит.

— Саперы и взрывчатка?

— Они вон там, — показал майор на березовую рощу сбоку от КПП.

— Ну что же, тогда за дело, — взглянул на наручные часы Дроздецкий.

— Исаев! — обернулся назад Грушко.

В последней «эмке» распахнулись дверцы, оттуда выбрался Эней и в сопровождении охраны направился вглубь леса. Генералы с полковником и майор последовали сзади. Лес был не густым, с молодым подростом и просвечивался солнцем.

В разных его местах, разбросанные взрывами, серели бетонные фрагменты, остатки монолитных фундаментов с торчащей арматурой, лопнувшие бронеколпаки, косящие угрюмыми амбразурами. Когда, обходя их и следуя за проводником, вся группа оказалась в центре массива, Эней замедлил шаги и начал озираться.

— Туда, — спустя минуту показал в сторону юга.

Прошли еще метров пятьсот и остановились. Впереди среди нескольких сухостоин зеленели мхом развалины бетонной коробки, вход в которую преграждали многотонные обломки.

— В этом месте и находился аналитический центр, — сказал Эней. — Под развалинами бункер и хранилище.

— Значит так, командир, — обернулся Дроздецкий к майору. — Давай сюда свою технику и саперов.

Через десяток минут в дальнем конце леса взревел двигатель, и вскоре «КВ» с майором и отделением саперов на броне, лязгая гусеницами, подполз к развалинам.

— С машины! — первым спрыгнул на землю офицер. — Разрешите приступить, товарищ генерал?

— Приступайте.

Вслед за этим группа отошла в сторону. Танк, стреляя выхлопами, подался еще ближе. Саперы завели на бетонные глыбы стальные тросы, и бронемашина поочередно оттянула их назад, открыв ведущие под землю ступени, заваленные битым кирпичом. Два сапера с миноискателем и фонарем исчезли в темном проеме. Спустя короткое время они вернулись и доложили, что в проходе мин нет, а он заканчивается броневой дверью на нижней площадки, маховик которой не удалось открыть.

— Но ее можно подорвать усиленным зарядом, — добавил старший из саперов — младший лейтенант.

— Подрывайте, — разрешили начальники.

Тот отдал команду подчиненным, и вниз спустилась вторая пара со всем необходимым. Когда направленный взрыв снес дверь, а дым от него рассеялся, саперы, проникнув в бункер, обследовали и его. Сюрпризов не обнаружили. Взяв у них фонари, вниз спустился Эней в сопровождении охраны.

Тонкие лучи света высветили серое пространство бункера с системой вентиляции на своде, пустыми металлическими стеллажами вдоль стен и рабочими столами с выдвинутыми ящиками. В третьем, самом малом отсеке помимо стеллажей и электрощита с разъемами в углу стоял массивный несгораемый сейф с панелью кодового замка на дверце.

— Этот? — направил туда луч Исаев.

— Да, — последовал ответ, и Эней стал поочередно поворачивать цифровые диски.

С последним щелчком на панели мигнула лампочка. Потянув за рукоятку, Эней плавно открыл дверцу. Внутри были три пустые ячейки, в нижней серебрилась алюминиевая кассета, похожая на небольшой плоский чемоданчик.

— Держите, — протянул ее капитану.

Этим же вечером «Дуглас» вернулся назад с ценной находкой, лежавшей в портфеле замминистра. В управлении кассету передали в оперативно-технический отдел, где специалисты вместе с Энеем занялись дешифровкой перфокарт. Работа заняла неделю, и в начале следующей Грушко вручил Дроздецкому объемную синюю папку с грифом «Совершенно секретно».

— Так, посмотрим, — открыл ее замминистра.

Внутри находился многостраничный, тоже грифованный документ, озаглавленный «Агентурная сеть Абвера на территории УССР», а ниже список из 1485 человек. По каждому были указаны имя, фамилия, отчество, псевдоним, год и место рождения, образование, дата вербовки, а также фамилии сотрудников Абвера, у которых агент находился на связи и выполнявшиеся им задания. Все это дополнялось характеристиками агента, его оперативными возможностями, суммами полученного вознаграждения. Завершалась информация адресом места проживания источника[62], а также способами выхода с ним на связь лично или через почтовое отправление. К пронумерованному и сброшюрованному машинописному тексту прилагалась топографическая карта Украины с наложением на нее «спящей» агентурной сети.

— Хорошая работа, — сказал, ознакомившись со всеми материалами Дроздецкий. — Пусть ваши сотрудники, Евгений Семенович, готовят второй экземпляр для министра и отправляйте его спецсвязью в Киев, о чем я доложу ему по «вч» лично. Мы же переходим к очередному этапу. Кого пошлем с Энеем в Жешув?

— Наиболее подходящая кандидатура — капитан Исаев. Он фактически начинал всю операцию, принимал активное участие на всех ее этапах и глубоко знает детали.

— У меня такое же мнение, — согласился, расхаживая по кабинету замминистра. — Только почему он у тебя до сих пор капитан? — обернулся к комиссару.

— Исправим, Павел Гаврилович, — чуть улыбнулся тот. — Сегодня же подготовлю представление.

— Вот-вот, — снова заскрипел паркетом генерал. — Дашь мне на визу и отправишь в Министерство вместе с этими документами, — кивнул на папку.

А Исаев в этот день отдыхал. За все время радиоигры он впервые получил от майора Семашко два выходных, которые решил использовать с толком.

Вернувшись после командировки в Винницу, получил в бухгалтерии управления денежное содержание за три месяца и заехал по пути на рынок, где закупил всяческих продуктов, а Рексу сахарных костей и морковки. Он доставил все домой, отдав часть старикам и попросив Азалию Петровну приготовить обед, захватил с собой чистое белье и съездил в баню. Оттуда вернулся порозовевший, посвежевший и пахнущий «Тройным одеколоном».

На обед были украинский борщ, свиные отбивные и популярный на Львовщине грушевый узвар. Их Васыль Карпович дополнил янтарной сливянкой, которую ему привезли родичи из села. Отобедав, немного поговорили, а затем Николай отправился спать — впервые за долгое время в своей постели.

Вечером, захватив с собой Рекса, он отправился на прогулку в Стрыйский парк. Побродив по его немноголюдным в это время аллеям и подышав свежим воздухом, на обратном пути зашел в старую «кавярню», которыми так славился бывший Лемберг. Там, закурив папиросу, Николай выпил чашку душистого кофе, а Рекс выхлебал плошку молока. Домой возвращались под луной, плывшей в легкой дымке над шпилями древних костелов.

Утром он вместе с соседом и чпровидныкетвероногим другом отправился на рыбалку в соседний район, где у Васыля Карповича проживала родня: двоюродный брат с женой и племянник. В холодном родниковом озере за селом вчетвером походили с бреднем и наловили два ведра карасей. Рекс тоже принял в этом деятельное участие, поймав в камышах селезня.

Из части улова сварили уху, остальной хозяйка зажарила в сметане, а селезня запекла в печи с яблоками. Затем в вишневом саду накрыли стол, дополнив его зеленью со своего огорода, салом, а также четвертью горилки на калгане, и славно посидели. Сначала чарки сопровождались непременными в таких случаях «присливъями», а потом Васыль Карпович, разгладив усы, затянул песню:

— дружно поддержала родня.

Домой возвращались на закате. «Цундап» ходко катил по дороге меж полей, в которых наливалась пшеница. Спустя еще сутки Исаев сидел в кабинете Грушко, слушая инструктаж замминистра МГБ Украины генерал-лейтенанта Дроздецкого.

— Границу перейдете ночью в районе Шегини, — подойдя к висящей на стене карте, Дроздецкий отметил карандашом точку. — Начальник погранзаставы в курсе, проблем не будет. Оттуда до Жешува семьдесят три километра. Доберетесь до окраины попутным транспортом, для чего получишь злотые и польские паспорта на себя с Энеем. Кстати, коллеги на той стороне предупреждены, квартира взята ими под наблюдение. Ее посетите тоже в ночное время, а чтобы легче ориентироваться, перед выходом изучите план города. После передачи кассеты тем же путем назад. Вопросы?

— Вопросов нет, товарищ генерал, — встал со стула Исаев.

— Ну, в таком случае, как говорят — ни пуха, ни пера, — протянул руку Дроздецкий.

— К черту, — пожал ее капитан и вышел из кабинета.

В этот же вечер майор Семашко доставил Исаева с Энеем к оврагу на окраине села Шегини. Оба были в гражданской одежде, капитан нес в руке брезентовый саквояж, а за плечами у спутника висел тощий сидор. Когда на землю опустились ночь, Семашко с ними попрощался, и пара исчезла во мраке.

Утро курьеры встретили в лесу в двух десятках километров от границы, где, укрывшись в буераке, перекусили, а затем проспали до вечера на прошлогодней хвое.

На закате они выбрались из леса на дорогу и, уплатив едущему на телеге в сторону Жешува селянину двадцать злотых, добрались до города. Ночные улицы были пустынны, редкие фонари на тротуарах только подчеркивали мрак, но Исаев со спутником довольно уверенно двигались по заученному маршруту.

Добравшись до Варшавской, свернули налево и вышли на Яна Робака. Улица была застроена двух и трехэтажными домами прошлого века. Найдя нужный дом, прошли через арку во двор, поднялись на второй этаж, и капитан чиркнул спичкой. Колеблющийся огонек высветил справа обитую войлоком дверь с цифрой пять на жестяной табличке. Ниже, на косяке, темнела шпилька звонка. Кивнув спутнику, Исаев задул огонь.

Тот дважды провернул шпильку (внутри звякнуло), а спустя минуту дверь приоткрылась на длину стальной цепочки.

— Вам посылка от племянника, — наклонился вперед Эней.

— Очень рады, давно ждем, — последовал ответ, ограничитель сняли, и гости, прикрыв за собой дверь, вошли в прихожую. Перед ними с керосиновой лампой в руке стоял пожилой человек в халате, пытливо разглядывая незнакомцев.

— На фотографии вы моложе, — удовлетворившись осмотром, сказал Энею.

— Все течет, все меняется, — пожал тот плечами. — Это вы должны передать в Центр, — протянул саквояж хозяину.

Содержатель явки, бережно приняв саквояж, спросил:

— Может, по чашечке кавы?

— Нет, — отрицательно качнул головой Исаев. — Мы торопимся.

Через сутки он докладывал тому же комсоставу о выполнении задания.

— А вот кофе можно было и выпить, поляки отлично его варят, — довольно пророкотал Дроздецкий.

Отпустив капитана, генерал по «вч» проинформировав обо всем министра, а тот в свою очередь сообщил, что дело взято на контроль лично Абакумовым.

— Ну а теперь возвращайся в Москву, — сказал министр. — Будем руководить отсюда. Кстати, поздравь Исаева с майором. Представление я подписал.

А спустя несколько дней во все областные управления МГБ поступили телетайпы о взятии под оперативное наблюдение оставленные в областях фашистским Абвером резидентуры. Радиоигра выходила на новый уровень.