Что такое не везет

Глава 14

14

Я собрав вещи спокойно вышел из поезда, прошелся до билетных касс, посмотрел расписание, и решил, что наилучшим выбором будет поезд на Ростов, который должен будет отправиться через два часа, но билеты на него уже были в продаже. И мне удалось купить место в купейном вагоне. Билет стоил всего около семнадцати рублей и не обременил мои средства, зато купе на четверых, это не общий вагон со всеми его прелестями.

Следующие два часа я прошлялся по перрону, в ожидании подачи состава. За это время успел съесть два мороженных, дважды спрятавшись за будку обходчика перекурить, и однажды побеседовать с местным представителем доблестной милиции. Впрочем, это пошло только на пользу, потому что дорога была все-таки довольно продолжительной, и проводница отнеслась к моему билету с некоторым подозрением. Пришлось подзывать проходящего милиционера, заранее запрограммированного мною на то, что он лично видел моего родителя, и готов подтвердить, что все нормально.

— Вовка, не в первый раз ездит, по этому маршруту. Потому и купили купе, чтобы было меньше соблазнов. Все продукты у него с собой, на все время пути, а там его будет ждать бабуля. Так что не волнуйтесь. Никаких походов в вагон-ресторан он совершать не станет. Хотя бы потому что не хватит на это денег. И вообще он парень спокойный.

После чего проводница оттаяла. Все же мой дар, вновь, в который раз, выручает меня. Не представляю, чтобы я без него делал. Купе оказалось самым последним по коридору. То есть через стенку от туалета. Но с другой стороны это было даже удобным, не нужно будет привлекать к себе излишнее внимание, пробираясь туда для очередного перекура. Да и вообще, подальше от начальства…

Заняв свою полочку, достал яйца, открыл баночку ставрид, порезал хлеба и сбегал со своим котелком до водогрейного котла, наполнив кипятком котелок, чтобы, придя в купе бросить туда заварки. Все складывалось как нельзя лучше. Вскоре ко мне присоединились и попутчики. Вначале появилась представительная дама с легким чемоданчиком, представившаяся Анной Леонидовной, а вслед за ней плюгавенький мужичок, сказавший, что направляется в Саратов, на вагоноремонтный завод.

Я, доев свой обед, или скорее ужин, убрал за собою мусор, затем налил себе полную кружку чая и поднял ее на свою полку, после того как забрался на нее сам, переставил кружку в багажное отделение, находящееся над общим проходом и имеющим проем со стороны купе. Получилось очень удобно. Еще находясь на вокзале, купил книжку в суперобложке с каким-то детективом, и собирался время до сна уделить чтению. Приняв позу лотоса на своей полке, время от времени попивал чай, читая как оказалось довольно интересные приключения какого-то советского милиционера, расследующего какое-то преступление. За все время спустился вниз только дважды. В первый раз, чтобы отметить билет у проводника, и застелить постель, а второй, чтобы выйти из купе, чтобы перекурить, и дать возможность попутчице переодеться. В общем пока все складывалось вполне прилично.

Часов в десять вечера, последний раз выйдя в туалет оправился, перекурил, и вернувшись лег спать. За ночь, пока я дрых без задних ног произошли кое-какие изменения. Анна Леонидовна сошла ночью в Уральске, а вместо нее в купе появился какой-то грузин, занявший место на нижней полке подо мной. И еще один мужчина, занявший нижнюю полку напротив него. Похоже этот мужчина был сильно подшофе, потому как от него разило перегаром и он извинившись за это, тут же, едва застелив постель, сразу же улегся отдыхать отвернувшись к стене. Грузин был очень многословен, непрестанно рассказывал какие-то прибаутки и вообще был душой компании. Мешая своими словесными кружевами, разве что соседу напротив, который ворочался и никак не мог заснуть.

Правда слушать его вскоре оказалось особо некому. Уже на следующий день, командировочный сошел в Саратове, а подсевший в наше купе мужчина отлучился на несколько минут в вагон-ресторан, где похоже не слабо опохмелился и вернувшись назад, вновь залег на свою полку, отвернувшись к стене. Грузин немного поерзав на своем месте, спросил у меня куда я еду и буду ли выходить из купе? Вопрос был несколько странен, но я пожав плечами ответил, что не собирался этого делать, разве что в туалет. Тот вроде бы успокоился, а затем попробовал растолкать соседа, лежащего на полке, задав ему тот же вопрос. Тот ответил, что никуда не собирается, и попросил не трогать его, мол ему нужно отдохнуть.

Пару минут спустя в купе заглянула проводница с чаем. Товарищ с синдромом похмелья сунул ей рубль и попросил завалить покрепче, и принести ему таблетку от головной боли если есть. Проводница пообещала все исполнить и действительно вскоре принесла маленький заварной чайник, сказав, что высыпала в него три чайных ложки чая. И подала пассажиру таблетку парацетамола. Тот проглотив таблетку достал откуда-то какую-то булочку и усевшись за стол, приступил к чаепитию.

Грузин еще немного поерзал на своем месте, после чего попросил приглядеть за его вещами, сказав что пойдет перекусить в вагон-ресторан.

— Да иди уже. Хоть пять минут в тишине побудем. — Ответил на это сидящий за столом сосед.

Я тоже решил выйти в тамбур перекурить и потому вышел практически одновременно с грузином.

До Саратова наш вагон шел первым в составе, а по выезде из него оказался в самом хвосте. К тому же так получилось, что курящих мужиков в вагоне практически не было. И после пары попыток я стал выходить в тамбур, лишь однажды нарвавшись там на какого-то работягу, который заметив в моих руках сигарету, только и спросил сколько мне лет. Я ответил, что пятнадцать и на этом разговор завершился. Видимо он решил, что в этом возрасте, уже можно. В тамбуре курить все же было удобнее. Хотя бы потому, что здесь имелось откидное сидение. И было в общем-то удобнее чем в туалете.

Перекурив, и увидев что проезжаем мимо какого-то чудесного озера, пристроился возле разбитого окна двери, разглядывая окрестности. Впереди показался какой-то полустанок, и наш состав остановился на семафоре видимо поджидая встречный состав. И вдруг спустя буквально минуту в тамбуре появился сосед по купе, при этом хоть перегар и слышался в его выхлопе, но судя по его глазам и произнесенным им нескольким словам он вдруг оказался совершенно трезв. А в руках у него находился довольно плотно набитый портфель. Причем настолько, что казалось, что он вот-вот распадется на куски. Все это было похоже на то, что проснувшийся сосед по купе, увидев нужный ему полустанок, впопыхах собрал как попало свои вещи и со всех ног бросился на выход из вагона.

Мужчина ворвался в тамбур как вихрь, тут же потрогал все дверные ручки и досадуя на то, что проводница куда-то смылась, а ему нужно срочно выходить на этом полустанке, даже попытался как -то выбраться через разбитое окно на двери. Решив помочь спешащему мужчине, я достал из кармана универсальный ключ и отпер дверь. Мужчина так обрадовался, что сунул руку в карман, не глядя достал оттуда какую-то банкноту и сунул мне в руку.

Потому выглянул за дверь что-то рассмотрел, а затем произнес:

— Успею. Ладно парень бывай здоров. Советую забыть, что видел меня, и тем более помог мне. Самому же проще будет.

С этими словами он вначале выбросил из вагона портфель, а затем и сам спустившись на ступеньки пониже, выбрал момент и резко оттолкнувшись спрыгнул с поезда. Упав на траву несколько раз кувыркнулся, а затем поднявшись на ноги побежал в обратном направлении. Честно говоря его слова были несколько странными, впрочем не особенно над ними задумывался, закрыв дверь на ключ, и перейдя вначале в туалет, помыл руки и умылся, а затем отправился в купе, где прямо в дверях столкнулся с грузином, вернувшимся из вагона-ресторана. В руках у него был большой бумажный пакет с какими-то пирожками. Поэтому отодвинув дверь в сторону, я пропустил его в купе первым. И только собирался зайти следом за ним, как оттуда раздался такой крик, что я едва удержался на ногах, резко отпрыгивая назад. Мне даже показалось, что на него кто-то там напал.

Следующие несколько часов запомнились мне суматохой, толпой мужчин и женщин в форме железнодорожников, милиции и долгими допросами. На какой-то станции меня даже хотели ссадить с поезда вместе с тем самым грузином, чтобы продолжить разборки на земле. Но тут вмешалась проводница, сказав, что я несовершеннолетний, и что ее попросили присмотреть за мною в поездке. После чего, сняв с меня показания решили на этом и завершить. Правда милиционер мне показался несколько туповатым, и постоянно переспрашивал, что я делал в тамбуре и почему так часто посещаю туалетную комнату. Наконец проводница не выдержала и воскликнула.

— Да, курит он там неужели непонятно?

Похоже этот аргумент все же пришелся к месту, и милиционер отстал от меня. О том, что это именно я выпустил из вагона грабителя, естественно не было и речи. Всеми ногами и руками я упирал на то, что в то время, пока меня не было в купе, я находился вначале в туалете, где меня пронесло, а после вернулся в купе вместе с грузином. И никого постороннего я не видел. А проводница сказала, что всегда держит те двери на запоре.

На вопрос грузину, сколько пропало денег, тот только махнул рукой.

— Мало! Очень мало! Целий год растиль, поливаль, обрезаль, такой красивий розочка, продоваль, и на тебе! Какой-то паршивий баран, всо украл! Чито теперь делять⁈

Его акцент до сих пор практически незаметный прорезался до такой степени, что его разговор вызывал улыбку. Похоже это был какой-то торгаш, возвращающийся с базара домой, впрочем, не стану загадывать не мое это дело. Зато мой карман грела сотенная купюра, которую, как оказалось сунул мне тот мужик, и которая была как нельзя к месту. До Одессы было еще далеко, а деньги лишними не бывают.

Дальнейший путь прошел спокойно в Волгограде ко мне подселили семью из двух родителей и семилетней девочки с ними, и весь оставшийся путь надо мною простиралась заботливая рука женщины. Меня безапелляционно усаживали за стол, кормили вареной курицей и яйцами, угощали домашним вареньем, и журили за не помытые перед едой руки и за то, что я рано начал курить, и это очень вредно для детского организма. Отец этого семейства, практически не сходил с верхней полки уткнувшись в газету, и посмеиваясь в усы, а однажды, выбрав момент, когда мы остались одни в купе, произнес.

— Вот! Привыкай! Женишься, достанется тебе такая клуша, и вспомнишь меня!

Ну не знаю, по мне так все это было очень приятно, я даже почувствовал себя как дома. Хотя кто знает, возможно иногда излишняя забота, тоже надоедает.

Ближе к Ростову, поезд вышел на самый берег реки и с частыми остановками потянулся в сторону вокзала. Двигался он туда уже минут сорок и все это давно надоело. Обратившись к соседу спросил, долго ли еще нам так телепаться.

— Теперь уже и не особо. Сейчас будет остановка «Стекольный завод», а после состав повернет направо и потянется в город, а там минут двадцать и вокзал.

Мне почему-то подумалось, что не стоит переться в центр города. Во всяком случае именно сейчас. Время уже приближалось к двум часам пополудни, и тащиться в центр, чтобы мозолить глаза милиции совсем не хотелось. Тем более, что гостиница мне не светила. А искать место для ночлега все равно придется. А вот если я появлюсь там завтра с утра, и спокойно возьму билет скажем куда-то в сторону Херсона, это будет вполне нормально. Подумаешь парень едет на деревню к бабушке. К тому же я появлюсь там с городского автобуса, а не выскочу из вагона. И это тоже в плюс.

Решив это для себя подхватил свои сумки и пошел в тамбур сказав, что посижу там до вокзала. И мешать не буду и женщинам переодеться надо. Выйдя в тамбур закурил, и едва поезд остановился на стрелках, как выглянув в дверное окно, сразу же открыл дверь со стороны Дона, и подхватив сумку и рюкзак, спрыгнул с поезда, сразу же отбежав в сторону и затерявшись среди прибрежных деревьев.

Присев на какой-то пенек, снял с себя рюкзак, и достав оттуда карту автомобильных дорог, закурил и начал изучать пригород Ростова, прикидывая куда мне лучше податься, чтобы переночевать с относительным комфортом и завтра найти автобусную остановку, с которой я смогу добраться до вокзала. Оказалось, что достаточно было пройти метров сто от берега на улицу «Набережная» и там же была отмечена автобусная остановка, а дальше вдоль этой улицы еще штуки три четыре остановки и как конечная «Донской порт». Но главным для меня оказалось то, что на карте место рядом с портом было помечено как дачный поселок «Придонское». Не знаю, ходит ли оттуда автобус до вокзала, но то, что я так или иначе найду себе на ночь свободную дачу, ничуть не сомневался. А если дача окажется хотя бы с минимальными удобствами, то можно и ненадолго задержаться здесь у реки. Пора было немного передохнуть, да и по большому счету торопиться было в общем-то некуда.

Наметив дальнейшие действия, уже собрался было приступить к их исполнению, как вдруг возле меня как чертик из табакерки возник, какой-то пацаненок и произнес:

— Пацан, дай закурить!

Улыбнувшись достал из кармана пачку «Ту» слегка примял ее по бокам, чтобы было легче достать оттуда сигарету и подал пацану. То протянул руку и вместо того чтобы достать из пачки сигарету, выдернул у меня из руки всю пачку и достав из нее одну сигарету сунул в рот, а пачку положил себе в карман.

— Спички тоже давай. — добавил он.

— Ты не оборзел часом. — Спросил я. — А ну-ка верни сигареты?

В тот же момент откуда ни возьмись вокруг меня появилась целая толпа пацанов примерно моего возраста и немного старше. Скорее всего они подошли по тропке проложенной за посадками и я увлекшись обдумыванием своих действий не заметил их. Сейчас же разворачивалась «театральная постановка» на тему, как развести чужака. Вперед вышил какой-то долговязый тип, и несколько гнусаво продолжил.

— Это что тут за член, на нашей полянке расселся, наших пацанов обижает, по нашей улице ходит. А ну-ка обзовись. Ты откуда тут взялся такой борзый. С какого района?

— Да он с поезда недавно спрыгнул, я сам видел. — Послышался голосок из толпы.

— Чужак, стало быть. А кто тебе разрешил по нашим улицам шастать, да еще наших обижать?

Что-то говорить или тем более оправдываться, не было никакого смысла. Все эти разговоры были направлены только на то, чтобы создать хоть какой-то повод для драки. С подобным я не однажды встречался в своем родном поселке, и в Ташкенте, когда жил у бабули, а теперь и здесь. Поэтому без лишних слов, все равно этого было не избежать практически без размаха врезал по морде долговязому. И тут же началась куча мала. Все же противников было гораздо больше, и пусть большая часть из них была слабее меня и младше, но против толпы не попрешь. Впрочем, учитывая толпу доставалось мне не так уж и сильно, Вскоре меня повалили на землю и начали просто затаптывать.

В какой-то момент, я почувствовал, что какая-то часть меня вновь отделилась от тела, как это происходило уже однажды, когда меня порол отец, как раз в тот момент, когда я попал в это тело. Воспарив над забивающими меня пацанами, я тут же потянулся к самому крупному из них, присосавшись к его «средоточию» и потянув на себя энергию. Здесь приходилось действовать гораздо осторожнее, чем когда например, я выпивал Кощея. Все же били меня хоть и довольно больно, но без злобы, скорее по обычаю. Разумеется спускать этого было нельзя, но и выпивать пацанов до смерти тоже не стоило.

Поэтому скачав часть энергии со старшего, и увидев, как он отвалил в сторону, я перешел к следующему, заодно подлечивая и себя. Примерно на четвертом отвалившимся от «усталости» мальчишке вдруг все разом завершилось. Виною этому было не то, что они устали, или решили, что с меня хватит, а трель милицейского свистка, раздавшегося неподалеку. В тот же момент, обо мне как будто забыли и вся толпа пацанов разбежалась в разные стороны. Даже те, что «отдыхали» от потери выкачанной энергии и то нашли в себе силы сбежать. В тот же момент, мое второе «Я», влетело в мою тушку и я полежав наверное около десяти секунд осторожно поднялся на ноги осматриваясь вокруг, и оглядывая себя.

Подошедший милиционер, помог мне подняться и произнес.

— Как себя чувствуешь, парень? За, что это тебя?

— Да, как обычно, товарищ милиционер. Оказался не там, где надо.

— То есть? — Удивленно переспросил он.

— Я с электрички сошел на «Стекольном заводе», а тут оказалось, что это их улица, ну и понеслось.

— Бывает. Сам вообще откуда?

— С Александровки, к тетке на улицу Пржевальского приехал, ну и попал. — Изучая атлас я про себя отметил ближние поселки и улицы, и потому был в этом отношении достаточно подкован.

— Заявление будешь писать?

— Да ни к чему это. Ну подрались немного, с кем не бывает.

— Ладно, не хочешь и не надо. Не сильно помяли тебя?

— Да нет, только начали, а тут и вы подоспели. Вовремя можно сказать.

— Ну да ладно. Думаю больше тебя не тронут, но лучше не задерживайся.

С этими словами он помог мне отряхнуть куртку со стороны спины и пошел по своим делам. В принципе, учитывая то, что я успел заживить кое какие синяки и царапины, большого ущерба я не понес. Вот только попытался найти свой рюкзак и вдруг в памяти тут же возникла картинка, как этот самый долговязый парень, хватает мой рюкзак за лямки, и с размаху бросает в реку. А следом за ним, туда же улетает и сумка с остатками провизии. Подойдя поближе к реке, увидел свой рюкзак, уже выбравшийся на стремнину и уплывающий куда-то вдаль. С сумкой было проще, она была достаточно тяжелой и тут же утонула возле берега.

Это было уже нарушением правил. Одно дело драка, и другое дело такое отношение к вещам. Подобного делать были не должны, и спустить это было нельзя. В этот момент, неподалеку опять нарисовался этот долговязый парень с двумя «шестерками» по младше. Увидев его я тут же шагнул к нему и воскликнул.

— Ты не охренел, ублюдок? Вещи зачем в реку бросил. Сплавать за ними захотел?

— Это мой район, и мои правила, Что хочу и то и ворочу! — Его подручные издали что-то вроде смешка, поддерживая своего главаря. А тот продолжил. — А ты пи*дуй отсюда, пока снова не получил, хотя если тебе мало, можем добавить.

Плыть за рюкзаком значило бы отправлять его на гибель, вплавь догнать вещи и притащить их обратно было уже почти невозможно, все-таки это судоходный Дон, а не какая-то там Переплюйка, поэтому я решил поступить иначе. Включив свой дар я направил его на него и приказал.

— Раздевайся, скотина! Твои правила говоришь, вот и пусть и твои вещи уплывают!

Парень на мгновение оцепенев, начал расстегивать свою рубашку, затем брюки, снимая их с себя и складывая у ног. Пацаны, которые его сопровождали, вначале приняли это за шутку, но мгновением позже отшатнулись в сторону, и один из них вскричал.

— Борь, ты что? Взаправду?

Тот молча продолжил снимать с себя одежду, и наконец остался в трусах и майке.

— Догола! — добавил я. — Носки можешь оставить.

Тот продолжил, а два пацаненка со страхом отшатнулись от меня.

— Гипнотизер! — донесся до меня шепоток одного из них.

— Теперь вы двое. Быстро нырнули в реку и нашли мою сумку. Она где-то у берега, а то вслед за ним отправитесь.

Пацаны тут же попрыгали в речку не раздеваясь, быстро обшарили дно у берега и достали со дня мою сумку вынеся ее на берег. Между тем их главарь по моему приказу связал всю свою одежду в узел и забросил ее в реку, так же далеко, как до этого момента забрасывал мой рюкзак. Пацаны не веря собственным глазам прижавшись друг к другу с ужасом наблюдали за происходящим.

— Пионерскую песню помнишь? — Обратился я к Боре.

— Помню, — как-то безучастно ответил он.

— Запевай. И вперед по этой улице, и чтобы каждому встречному салют отдавал! Как дойдешь до школы, забудешь все, что с тобой произошло произошло. Шагай!

Парень повернулся и запев: — «Взвейтесь кострами, синие ночи, мы пионеры, дети рабочих!», бодро зашагал в указанном направлении, во все горло горланя песню.

— До школы! — услышал я испуганный голосок, прижавшихся друг к другу пацаном, боявшихся лишний раз пошевелиться.

— А, что не так-то?

— До нее километра два переть, через рынок.

— Ему же хуже. Как раз покажет всем свою сущность. А меня без вещей оставил, это нормально?

— Там за портом заводь. Всё туда сносит. — я услышал дрожащий голосок, побелевших от ужаса пацанов.

— Будем надеяться. Скажете хоть слово про меня, и целый год нагишом будете с песнями гулять, запомните! А теперь брысь, отсюда! — ответил я, и оба пацана тут же со всех ног кинулись бежать.

Может я наказал его слишком сильно, но я был очень зол. Еще бы, из всех вещей, что были у меня на этот момент, осталась только промокшая насквозь сумка с двумя банками тушенки, размокшей пачкой прессованного чая, такими же сигаретами, спичками и вафельным полотенцем, которым я накрывал стол, во время еды. и использовал, чтобы вытереть руки. Дно сумки которое было сделано из картонки тоже намокло и я с трудом удалил его из клеенчатого чехла. В итоге, после проведенной ревизии у меня осталась, та самая сумка с двумя банками тушенки, армейский котелок с кружкой и ложкой и то, что было надето на мне.

Все остальное уплыло в сторону Азова. А, где искать ту заводь было совсем не понятно.