Что такое не везет

Глава 5

5

Школа жила своей жизнью. Шумной, неугомонной и вечно молодой. Изредка затихая на сорок пять минут, и вновь взрываясь шумом, смехом, топаньем, шутками, и весельем. Поздоровавшись с пацанами, Вовкина память воцарилась в моей голове полностью, заменив собою Сергея Понамарева. Из всего, что осталось от меня прежнего, только воспоминание, что некогда меня звали именно так. Где я жил, в какой семье, кто мои родители, ушло так глубоко, что стало просто недосягаемым. Хотя, кое-что все же сохранилось. Например, когда вчера полез к счетчику, чтобы наладить свет, как я сразу вспомнил и параметры подключения, и с десяток способов, как относительно честно воровать электроэнергию, и как обойти пломбы, и… в общем все что мне потребовалось.

Позже собираясь в школу, достаточно было взять в руки учебник немецкого языка, как без особых проблем, спокойно прочел первый попавшийся текст на немецком языке, ничуть не затрудняясь не то, чтобы с переводом, а точнее с пониманием того, что я читал. Поневоле вспомнился Штирлиц с его словами о том, что для полного понимания языка нужно не просто его знать, а думать именно на нем. Я на нем думал, главное не упоминать героя семнадцати мгновений. Насколько я помню, даже книга Юлиана Семенова еще только пишется. Поэтому стоит только вспомнить Штирлица, как за моей спиной тут же увидят парашют.

Раздевшись в гардеробе, подхватил свою сумку и прошел в свой класс, заняв место на камчатке. И тут же ощутил огромное облегчение от того, что в парте, обнаружилась сумка с тетрадями, шариковыми ручками сигаретами и картами. В общем, в который раз убедился, что в жизни не все так плохо, и недавно еще кажущаяся черная полоса, постепенно светлеет. И это откровенно радовало. Перекладывая содержимое сетки в свою сумку, на какое-то время выпал из реальности, куда был возвращен, дружеским ударом по плечу и возгласом старого приятеля.

— Вовка, слышал, в нашем районе киоск «Союзпечать» сгорел. Там мелочи было жуть, я вчера полчаса порылся там, и почти полтинник собрал. Пацаны что до меня там копались, рублем хвастались. Не хочешь сходить туда, наверняка там еще есть.

Ну да, подумал я, когда пересыпал мелочь в кулек, что-то упало на пол, но собрать то, что свалилось при свете свечи, было просто нереально.

— Не, не пойду. Уж если пацаны себе на рубль насобирали, и ты добрал остатки, то мне там ловить нечего. Раньше бы знать об этом, а так… Кто не успел — тот опоздал. Только в копоти измажусь. Это у тебя дома ванна, а мне только в баню бежать. Оно мне надо?

— Блин, ты прав, Вован! К тому же там так все разворошили, я пока собирал мелочь, так извазюкался, просто жуть, после от мамки нагоняй получил.

— А, что там хоть случилось не знаешь? — решил поинтересоваться я, чтобы совсем отвести от себя любые подозрения.

— Пожарники вроде говорили, что дед, на ночь камин оставил включенным, а на него стопка газет отчего-то рухнула, ну и загорелась. В итоге, один металлический каркас остался. Дед, что в киоске работал, в запой ушел. Мамка рассказывала, что он вроде бы кассу должен был в понедельник сдавать, и побоялся вечером деньги с собой нести, там оставил. А тут пожар. Считай все, что заработал за месяц, придется из своих возмещать, вроде бы там больше сотни было.

Было конечно меньше, хотя если считать с мелочью, как раз сотня и набегает, даже чуть больше. Но будем считать кому-то не повезло. Не все же, только мне должно не везти.

Вскоре прозвенел звонок и в класс вошла Зарина Каримовна, наша немка. И как всегда, сходу начала болтать по-немецки. От ее чудовищного узбекско-крымскотатарского акцента, я тихо посмеивался в кулак, слушая ее «правильную» немецкую речь. Оказалось, что на каникулы задавали какое-то стихотворение, которое нужно было выучить, и сейчас учительница вызывала все подряд, и ей его рассказывали у доски. Не обошли вниманием и меня.

— Sidorov, hast du das Gedicht gelernt, das ich in den Ferien gefragt habe? (1)– Вопрос разумеется был задан на немецком. И думаю, мой предшественник не слишком понимал, этот язык, а скорее просто не считал нужным его учить. Я же в отличие от него прекрасно понял вопрос, но решил ответить по-русски.

— Ой, Зарина Каримовна, на каникулах было столько работы, что я просто не успел это сделать. А какое именно стихотворение вы задавали?

— Du hast mich überhaupt nicht überrascht. Selbst wenn ich dir sage, dass ich ein Gedicht des großen deutschen Dichters Johann Goethe geschrieben habe, wird sich daran etwas ändern?(2)

— Да, наверное, ничего, я же все равно его не учил. Хотя мне Гёте не очень нравится?

— Und wen magst du in diesem Fall?(3)

— Ну, например, Уланд, или Шиллер, кстати они оба тоже Иоганы. То есть Иваны по-русски.

Класс, слушавший наш разговор, вначале посмеивался, а в какой-то момент притих и прислушивался к тому что происходит. А происходило, можно сказать невероятное. Училка говорила по-немецки, а я отвечал ей по-русски, причем не что-то там взятое с потолка, а именно на те вопросы, что задавала она.

— Ich kenne ihre Namen. Aber es ist interessant, woher ich von ihnen erfahren habe, so ein Zweijähriger und ein Nicht-Lehrer wie Vladimir Sidorov, das ist die Frage?(4)

— Почему сразу недоучка? Да двоек у меня тоже нет. Тройки, да, встречаются, но ведь и пятерки тоже есть.

— Von wo hast du fünf? (5)

— Как откуда, вот в дневнике, по пению!

— Wir haben gerade eine Deutschstunde, hast du nichts durcheinander gebracht?(6)

— Ну, не знаю, может вы просто вы предвзято относитесь ко мне? Поэтому занижаете оценку.

— Voreingenommen? Ja, wie du…(7) — Учительница вдруг запнулась на полуслове, похоже до нее дошло, что мы разговаривая на разных языках, тем не менее понимаем друг друга. Точнее я понимаю то, что она говорит по-немецки, и продолжила уже по-русски. — Ну-ка стой! Ты, что понимаешь, что я тебе говорю⁈

— А, что в этом сложного-то, по-моему, это весь класс понимает? Правда в некоторых словах у вас такой акцент, что… Я даже не знаю с чем его можно сравнить. Но так или иначе, практически все понятно.

— Ты, что мне тут Ваньку валяешь? То он слова не может сказать по-немецки, а то свободно понимает мою речь? Да еще критикует мой акцент?

— Да не критикую я, у каждого свои недостатки.

— Вон из класса! И без родителей в школу чтобы не приходил.

— Нет, ну я конечно могу попытаться притащить сюда мамашку, если она будет к этому времени вменяемая, чтобы она подышала на вас перегаром, а с отцом такое вообще не прокатит, его вчера менты повязали, дело шьют. Так, что сможет он, годика через три, не раньше, но при встрече, если таковая состоится, я ему обязательно передам вашу просьбу.

В классе с каждым следующим моим словом нарастал хохот. Вскоре уже смеялись все поголовно. Учительница же вначале распалилась еще больше, а после видимо вспомнила с кем имеет дело. О том, что у меня в семье мягко сказать не совсем все в порядке знали все учителя поголовно. Именно поэтому и ставили тройки, понимая, что в таких условиях учиться лучше, просто не реально сложно. А тройки, хотя бы не слишком портят показатели успеваемости. Соответственно и сейчас, мои слова вначале несколько разъярили ее, а после, даже вызвали легкую улыбку, когда до нее дошло, что я предложил.

— Ладно уж. Садись. Так и быть трояк ты заработал.

— Почему-трояк-то?

— Но ведь стихотворение не выучил?

— Я могу другое рассказать, например, Уланда, пойдет?

— Ну, давай послушаем.

— Пробудились нежные бризы,

Они шепчут и сплетают день и ночь,

Они творят во всех концах.

О свежий аромат, о новый звук!

Теперь, бедное сердце, не тревожься!

Теперь все должно измениться… (Я не стал приводит текст на немецком. Но если кому-то интересно могу дать ссыль)

Некоторое время в классе стояла тишина. Потом учительница произнесла.

— И что прикажешь мне с тобою делать? Ну вот скажи, кто не давал тебе показать свои знания раньше, ведь согласись, невозможно за один день выучить немецкий язык.

— Так не один же день, две недели, только его и учил. — В классе опять послышался смех.

— Ладно, садись, свою «пятерку» ты сегодня заработал.

— Может лучше «трояк», а то слухи пойдут.

— Нет уж, заработал, так получи! И вообще, смотрю я на тебя и удивляюсь, ты это или не ты.

Я обернулся назад.

— Только не говорите, что за мною парашют волочится по земле.

— Какой-такой парашют?

— Анекдот такой, прямо в тему хотите расскажу?

— Пошлый небось?

— Нет.

— Ну расскажи.

— Советский разведчик шёл по Берлину, и никак не мог понять, что отличало его от окружающих, из-за чего все люди оглядываются на него. Может быть, твёрдый шаг, может быть, строгий взгляд, буденовка с красной звездой, сдвинутая набекрень, а, может быть волочащийся за ним по земле парашют…

Все присутствующие в классе, включая учительницу, уже не могли сдерживать свои эмоции и расхохотались. И в тот же момент прозвенел звонок на перемену.

Остальные уроки, прошли как обычно. Вначале, хотел было повыделываться на математике, сам удивляюсь, детство из меня так и прет, но после передумал, решив, что в этом случае, точно парашют найдут, и не только преподаватели. Хорошего понемножку. В обед поел музыкального супчика, и пюрешку с котлетой, благо, что школьные обеды у нас бесплатные. Хотел вначале, оставить пирожки до дома, но после решил слопать их сразу. А то опять бы у мамани возникли вопросы, а там и до правильных ответов недалеко. В общем не стоит ее баловать. Взял дополнительно стакан чая и умял их школьном буфете перед уходом домой.

Мамашка меня, честно говоря удивила. Во-первых, тем, что подойдя к дому, увидел вывешенное на веревках белье. То есть она занялась стиркой, что не случалось уже бог знает сколько времени. Во-вторых, в доме был наведен порядок, пусть не идеальный, но тем не менее такого бардака, что имел место еще сегодня утром, уже не наблюдалось. И наконец, в-третьих, дома была приготовлена еда. А это не лезло уже ни в какие ворота. Я уже честно говоря и не помнил, когда было нечто подобное. Тот борщ, что я обнаружил в неработающем холодильнике, попал туда еще когда был свет в доме, а с тех пор прошло, как минимум месяца три. Одним словом, маманя исправлялась прямо на глазах. И это было самым удивительным.

С отцом было гораздо хуже. Впрочем, последнее меня, наверное, даже обрадовало. Все-таки, кроме побоев, я он него уже давно не видел ничего хорошего, поэтому не особенно жалел о том, что его забрали в милицию и ему светит как минимум три года за разбой. Хотя, по сути ничего подобного не было, скорее просто оказался не в том месте, не в то время, ну и пришлось отвечать за все сразу. По словам матери, взяли его на месте преступления.

Бабу Дусю, знают в нашем городе, наверное, все поголовно. У нее всегда можно разжиться самогоном, и по вполне приемлемым ценам. А некоторым, проверенным и давним клиентам, бутылку бывает отпускают и в долг. К тому же, прекрасно понимая, что за самогоноварение сейчас предусмотрена статья в Уголовном Кодексе, и немалый срок, баба Дуся, подкармливает всех городских ментов. Наверняка делится с участковым, а уж жаждущим поправить здоровье ментам, так и вовсе наливает по первому слову, еще и огурчик подсовывает, на закуску. К тому же по слухам, она является заслуженным учителем республики Узбекистан. Одним словом, ее не трогают.

Ну, а тут папане загорелось промочить горло, и он совместно с Толянычем, его закадычным другом, поперлись к бабе Дусе требовать бутылку на опохмел. А самое интересное заключается в том, что ведь у него были деньги, только мне досталось двести пятьдесят рубликов, а судя по тому, что маманя не высказывает мне никаких претензий, то и она раскопала немалую заначку. То есть деньги у него были, но он почему-то захотел заполучить пузырь самогона на халяву. Хотя, может просто не хотел поить Толяныча, или в тот день была очередь дружка доставать пойло. Кто их знает, какие у них там отношения. И наверняка они в итоге эту бутылку бы вытрясли, но на их несчастье, в тот момент, когда они это делали, в доме бабы Дуси, появились менты, жаждущие поправить собственное здоровье. Что в общем-то было немудрено, учитывая недавнюю встречу Старого Нового Года. Праздника хоть и неофициального, но почитаемого по всему союзу. И не только сейчас, но и в будущем.

По словам следователя, когда милиция переступила порог, папаня, взяв бабу Дусю за плечи, тряс ее словно грушу, требуя выдать ему бутылку на опохмел, да еще и бесплатно. Тут-то его и взяли тепленьким. Ну и заставили заодно бабу Дусю, написать заявление о попытке ограбления.

Все это происходило в воскресенье, как раз в тот момент, когда я, проснувшись в школе, вначале отправился на вокзал, а затем на рынок. А самое смешное заключается в том, что Толяныч, находящийся при этом, скорее всего, в невменяемом состоянии, не глядя подписал протокол «Чистосердечного признания» в том, что прошлым вечером он, вместе с моим папашей, и под именно его руководством, ограбили киоск «Союзпечать» находящийся на улице Ахунбабаева, свернув с помощью лома замок, и кассу кассу в размере ста пятидесяти рублей и сорока четырех копеек, а также нескольких блоков сигарет «Прима» и овчинного тулупа принадлежащего киоскеру, который как оказался набрасывал его на себя, чтобы не замерзнуть. А чтобы скрыть следы преступления, устроили там пожар, спалив киоск дотла.

И теперь, за попытку разбойного нападения с целью ограбления, на заслуженного пенсионера Евдокию Ильиничну Хмелеву, пресеченную доблестной милицией, а также ограбление киоска «Союзпечать» с последующим устройством пожара, насчитали ущерб, принесенный государству, который превысил пять тысяч рублей. В итоге, преступление переходило в разряд средней тяжести, и отцу, вместе с его другом светило до пяти лет лишения свободы. И хотя он полностью отрицал свое участие в ограблении киоска, «чистосердечное признание» плюс пара «случайных свидетелей» якобы видевших убегающих с места преступления мужчин, сделали свое дело, и вскоре должен был состояться суд.

Маманя же пребывала в расстроенных чувствах. С одной стороны, найденная ею, по ее же словам довольно крупная заначка, существенно поднимала ей настроение. Причем до такой высоты, что она собиралась уже в субботу, вести меня в местный универмаг, чтобы приодеться. То есть сумма была довольно большая. С другой горевала о том, как жить дальше. Судя, по ее словам, с работы ее выгнали еще на прошлой неделе, и куда идти, и что делать дальше, она просто не представляет. Учитывая все вышесказанное, чувствую, что ее просветление, долго не продержится. Хорошо если хотя бы неделю, а скорее всего и того меньше. Но пока радовало хотя бы то, что в доме относительный порядок, и даже есть что пожрать, а загадывать что-то на будущее я уже давно разучился.

Поужинав и посмотрев телевизор, я, наверное, впервые за время, проведенное здесь лег в чистую постель и сразу же уснул, радуясь тому, что черную полосу сменила светлая, и мечтая о том, чтобы так продолжалось и дальше. Перед тем как уснуть, подумал о том, что неплохо было бы выложить из сумки все лишнее чтобы не таскать это с собой. Но вставать не хотелось и потому решил отложить все это до утра. Сменив содержимое сумки перед уходом в школу.

(1) Сидоров, ты выучил стихотворение, что я задавала на каникулы?

(2) Ты меня нисколько не удивил. Даже если я скажу тебе, что задавала стихотворение великого немецкого поэта Иогана Гёте, от этого что-то изменится?

(3) И кто же тебе нравится в таком случае?

(4) Я знаю их имена. Но интересно откуда узнал о них, такой двоечник и недоучка как Владимир Сидоров, вот в чем вопрос?

(5) Откуда у тебя пятерки?

(6) У нас сейчас немецкий язык, ты ничего не перепутал?

(7) Предвзято? Да как ты…