Что такое не везет

Глава 2

2

Надежды оправдались хотя и не на все сто процентов. Оказалось, что цены на прием оставляют желать лучшего. Судя по небольшому плакату тряпье оценивалось, всего в семь копеек за килограмм. Приемщик, хоть и ворчал, и пытался забраковать некоторые вещи, откидывая их в сторону, но увидев, что я собираю откинутое, и не собираюсь бросать все это здесь, смилостивился и выдал мне пятьдесят копеек, все же зажав почти пятнадцать для себя. Впрочем, подобное было в пределах нормы. Здесь несколько другие понятия, чем скажем в России. Например, если бутылки везде в Союзе, принимают по двенадцать копеек, то здесь не дороже десяти. А будешь вякать, вообще ничего не сдашь. Найдут до чего докопаться еще и милицию вызовут. Одним словом, каждый зарабатывает как может, поэтому я не обиделся на мужика, а наоборот добавил, что у меня есть еще, и завтра обязательно зайду к нему вновь.

Дальнейший мой путь лежал в местную пельменную, расположенную у проходной местного ремонтного завода. В принципе, в городе имелись еще пара столовых, но эта была ближе, и похоже меня здесь неплохо знали. Во всяком случае, всего за восемьдесят копеек, повариха насыпала мне полную тарелку пельменей, даже не завешивая ее на весах, залила все это бульоном, и выдала полстакана сметаны. Хлеб во всех столовых, всегда был бесплатным, и его можно было брать, сколько хочешь. Разве, что ругались, если набрал и не съел.

Устроившись, за одним из столиков, я не торопясь слопал все пельмени, оказавшиеся в моей тарелке, выпил, сметану, а затем еще кусочком хлеба собрал ее остатки со стенок стакана, и наконец, довольный откинулся на спинку стула. Пару минут посидев, поднялся, отнес тарелку в моечное окно, и поблагодарив повариху, сказал ей, что сегодня пельмени, просто прелесть, после чего вышел на улицу. Оглядевшись по сторонам, заметил стоящий неподалеку киоск. Деньги еще оставались, поэтому не особенно заботясь о будущем, взял пачку сигарет «Памир» за десять копеек и коробку спичек. Дойдя до ближайшего скверика, присел на скамейку и закурил, думая о том, что делать дальше.

Как выкарабкивался из всего этого Вовочка до моего попадания сюда, было не слишком понятно. В голове мелькали отдельные образы того, как он съедает по паре порций борща в той же школьной столовой, давится почти сухомяткой набранным в столовой хлебом, запивая его водой, или же сдав бутылки после родительских попоек, в выходной день околачивается на местном рынке, подвизаясь, толи носильщиком, толи грузчиком, за счет чего, удается иногда получить горячий обед в ближайшей чайхане. Впрочем, учитывая, что на рынке хватает своих дармоедов постарше, подобное случается не так уж и часто.Чаще всего, приходится довольствоваться тем, что остается после родителей, которым по большому счету наплевать, сыт их отпрыск или голоден.

Сегодня мне, по большому счету, просто повезло, что пришла идея сдать эти тряпки, хотя голове тут же соткалось воспоминание о том, что все они предназначались для похода маманей на рынок, с целью продажи. Так что по возвращении домой, меня ждет та еще головомойка. А вот на что питаться завтра, было уже совершенно не понятно. Тем более, что завтра воскресенье, следовательно, школьная столовая, да и пельменная у завода, будут закрыты. Придется переться на другой конец города в сторону автовокзала, и что-то есть там. И то, только при условии, что смогу сдать еще тряпки, что вряд ли, опять же ввиду выходного дня. Хотя ту столовую Вовочка не любил. Во-первых, потому, что готовили там откровенно плохо, что в общем-то встречается, на любой автостанции или вокзале. Видимо работники пищеторга считают, что люди все равно уедут, и потому жалоб не будет. Как итог, большая часть продуктов, просто уносится по домам. А из того, что остается, вряд ли можно приготовить, что-то дельное. Хотя, на тот же автовокзал, частенько привозят пирожки, или самсу с ближайшей пекарни. И все это довольно вкусно, единственная проблема, так это деньги. Та же самса стоит пятнадцать копеек. А у меня сейчас осталась всего одна.

Во-вторых, там был узбекский район, и местные пацаны строго следили за тем, чтобы по их улицам не ходили всякие там чужаки. У автовокзала еще ничего, а вот возле столовой, неподалеку уже хуже. Одним словом, пару раз он нарывался на драку, и хотя выдерживал ее в общем-то с честью для себя, но лишний раз появляться в том районе без особых причин не хотелось. Хотя, конечно можно было зайти в чайхану к Назар-ака, где поесть горячего плова, наваристой шурпы, или же взять косушку лагмана. Все это конечно вкусно, сытно, но мало и дорого. И хотя тебе насыпают полную косушку плова, и кладут сверху горсточку мяса, но косушка не входит ни в какое сравнение с обычной тарелкой. Тех же пельменей, съеденных совсем недавно было как минимум в полтора раза больше, и стоили они всего восемьдесят копеек, и это вместе со сметаной и хлебом без счета. Там же, в чайхане, любое блюдо один рубль, при этом хлеб там не держат, а за лепешку приходится отдавать дополнительно десять копеек. Да и лепешка, хоть и гораздо вкуснее тех, что продают в хлебном магазине, но и почти вдвое меньше по размеру. А, о чае и говорить не стоит. Маленький двухсотграммовый чайник, пятьдесят копеек. В итоге обед обходится больше чем в полтора рубля, а сытости, по сути и нет. Так, заморить червячка. Все это увы останется в мечтах, потому что завтра воскресенье, прием тряпья и макулатуры, наверняка будет закрыт, в кармане сиротливо покоится единственная копейка, и что делать дальше, совершенно непонятно.

Вот и думай, как жить дальше. С одной стороны, в памяти отразилось прошлогоднее «приглашение» если можно так выразиться в приют. Тогда, после очередного запоя отца, на крики сбежались соседи, и оторвали Вовочку от разъяренного родителя, решившего преподать сыну, очередной урок. Именно тогда, инспектор по делам несовершеннолетних, предложила Вовочке, отправить его в школу-интернат, где учится довольно много знакомых ему детей. Все же поселок считается рабочим, и таких семей, как у него, как минимум половина. С одной стороны, выглядит это, очень даже привлекательно. Дети там живут в теплых благоустроенных общежитиях, получают трехразовое питание, их одевают и обувают. Только знай учись и отдыхай в свободное от учебы время. Вот только, то, что выглядит вполне благопристойно, на деле оказывается совсем по-другому.

Еда в интернатовской столовой, мало отличается от привокзального общепита, да и та, чаще всего достается с боем. Хотя это официально не объявляется, но в школе-интернате действуют негласные правила, касающиеся всего на свете. Не поздоровался с учителем при его появлении — штраф, не сделал уроков, или получил двойку — штраф и оставление без сладкого. Нагрубил кому-то, вместо обеда будешь наводить порядок в общежитии. Тебе конечно принесут корочку хлеба, но это и все, на что можешь рассчитывать. А попробуешь жаловаться еще и на темную нарвешься. А уж о том, что старшаки забирают себе самое вкусное, не стоит и вспоминать. Просто вначале, в столовой появляются именно они, и пройдясь по столам, выуживают из кастрюль и котелков, мясо, масло, забирают большую часть сахара, и так далее. Тоже самое касается и одежды. Вовка не однажды видел в каком тряпье ходят его сверстники, и уподобляться им не хотелось совершенно. Мало того, что отбирают старшие, так еще и снабжают детей откровенным браком с Андижанской швейной фабрике, выдавая это за качественную одежду. А она начинает разваливаться практически сразу, а уж после первой стирки превращается вообще в откровенное тряпьё.

Правда в тот раз у инспектора ничего не вышло, одним словом, протрезвевший папаня, написал жалобу и целую неделю ходил трезвым, что было очень удивительно. В общем сына отстояли. Как оказалось, тому было веская причина, на Вовочку родители получают некое пособие, потому что Сидоров старший, числится инвалидом войны, и человеком с ограниченными возможностями. И потому:

— Терять такие деньжищи отдавая паршивца в интернат? Вы, что с дуба рухнули⁈

Да и я собственно не рвался туда, прекрасно понимая, что здесь, как бы то ни было гораздо лучше. Сейчас же нужно было думать о том, что делать дальше, и на что дальше жить. С одной стороны, получив такую плюшку, от убежища, я подумал о том, что теперь-то, смогу хоть как-то противостоять своему папаше. Во всяком случае, стоит ему только взяться за ремень, отправлять его в нирвану, достаточно простое дело. Хотя кто знает, получится ли подобное еще раз, или все это одноразовое умение. Во всяком случае попытаться повторить, и не обязательно на папашке, обязательно стоит. Но вот денег это не принесет, хотя какую-то защиту, мне и обеспечит. В остальном же надо что-то решать. Самое паршивое, состоит в том, что на работу, в таком возрасте как у меня, не брали. Это я знаю точно, в прошлой жизни работал дважды, устраиваясь на работу на летние каникулы.

И после второго раза зарекся это делать до конца школы. Потому, что я вроде бы что-то и зарабатывал, но тратить заработанное брались родители. Оказывается они лучше знали, на что запустить эти деньги. В итоге, мои друзья с кем я работал к концу лета обзавелись мопедами, а мне справили новую школьную форму. Спрашивается, за что я трудился все лето? Нет, понятно что помогать родителям нужно, но не так же радикально. Но опять же это происходило после седьмого и восьмого класса, то есть тогда мне было уже четырнадцать-пятнадцать лет. Раньше, ни под каким видом, за исключением, пожалуй, уборщика помещений. И то, только в том случае, если мать возьмет еще одну ставку, а я буду выполнять часть ее работы. Но подобного мне и даром не надо. Что-что, а выбить из нее деньги, не получится при всем моем желании. А еще наверняка запьет, и все придется делать самому. А значит, зачем мне лишние хлопоты?

Металлы сейчас у населения не принимают. Именно поэтому почти каждый год, пионеры собирают металлолом, макулатуру, и школы централизовано все это сдают, непонятно кому, просто за какую-то мифическую идею. Вроде бы говорят, что за счет сдачи сырья школам выделяют деньги на покупку новых учебников, но мне что-то не верится во все эти сказки. В принципе макулатуру можно под шумок пару раз и отнести на приемку, как сегодня случилось с тряпьем, но постоянно этим заниматься не выйдет. Во-первых, сразу же начнут прорабатывать на собрании, типа в школу не несешь, а сам сдаешь. В принципе плевать, но есть одно, но. Если об этом узнают в детской комнате милиции, то рано или поздно меня просто отправят в интернат. Просто объявив о том, что родители меня не обеспечивают, и потому я и занялся подобным делом. Да и приемные цены, тоже оставляют желать лучшего. Максимум, что я заработаю, так это на тарелку пельменей.

В расстроенных чувствах, я поднялся со скамьи и поплелся в сторону родительского дома. Ну хотя бы сегодня, я был сыт. А завтра что-нибудь придумаю, решил я для себя. Дома, меня ждал очередной облом. Уходя я захлопнул дверь, как-то даже не подумав о ключах, а теперь входная дверь оказалась заперта. Родители же, продолжая пребывать в нирване, просто не обращали внимание на мой стук, вначале по дверному полотну, а затем и по окнам. Вспомнив о том, что открывал форточку у себя в комнате сунулся было туда, в надежде пролезть через нее в дом. Но увы, и она оказалась закрыта. Похоже кто-то из них все-таки просыпался. Отойдя на несколько шагов к ограде участка взглянул наверх. Так оно и есть из трубы шел дымок, говорящий о том, что печь затопили. Получается, кто-то из родителей встал, затопил печь, закрыл форточку, а заодно и дверь, совершенно забыв обо мне. А может и не забыв, а наоборот таким образом завершив начатое наказание.

В памяти всплыли пара моментов о том, что такое бывало и раньше. Однажды мне пришлось ночевать в саду у дома, а другой раз у печной трубы на чердаке. В принципе там довольно тепло, и единственная проблема состоит в том, что сейчас туда просто не добраться. Единственная лестница, по которой можно было это сделать, благополучно пропита еще в прошлом году. Была бы весна или лето, проблем бы не было, можно было бы устроиться прямо на улице, а сейчас, в середине зимы, это просто нереально.

Закурив очередную сигарету, чтобы хоть слегка согреться, все же старая ватная фуфайка и тоненькие брючата не давали почти никакой защиты от холода, я задумался. В принципе, найти место для ночлега, не такая большая проблема. Например, можно добраться до заводского клуба, тем более, что сегодня, суббота и значит там танцы. Под шумок просочиться мимо контролера, забраться под сцену, и спокойно устроиться среди старой мебели. Да, жестковато, не очень тепло, хотя, когда все разойдутся можно подняться и наверх к какой ни будь батарее отопления, и залечь там. Как вариант, вполне подходяще, хотя часов до десяти вечера там будет топот танцующих, потом около часа будет шарахаться сторож, разыскивая «усталых» и выпроваживая их на улицу, и вполне можно попасть ему под руку, а потом искать себе новое место. В общем вариант, так себе.

Второй и, пожалуй, самый выгодный — Школа. Отжать монтировкой запасной выход в спортзале, проще простого, а после спокойно устроиться на спортивных матах, и в уюте, и тепле продрыхнуть до самого утра. Тем более, что там просто английский замок, и отжав дверь снаружи, ее легко закрыть барашком изнутри. А если удастся попасть в тренерскую, то считай можно спокойно выспаться на старом диване, который был перенесен из учительской, и даже попить чайку с печенюшками. У Кощея всегда есть и то, и другое, не говоря уже о чайнике. Кощей — это школьный физрук. Константин Константинович. Пока выговоришь, язык сломаешь. Длинный худой, и очень нескладный мужик. Ходит будто на ходулях, не выпускает изо рта беломорину, и постоянно кашляет. Говорят, когда-то еще до войны, был мастером спорта по гребле, хотя по нему этого точно не скажешь. Но вроде бы прошел войну, и даже побывал в плену, в каком-то из лагерей. С тех пор так и не поправился. За глаза, все называют его Кощеем. Впрочем, кликуха пошла от него самого, говорят, что она сам когда-то, брякнул, что он как Кощей-Бессмертный, ни одна хворь его не берет. С тех пор так и зовут.

Где взять монтировку? Тоже мне проблема. Заглянув в сарайчик на заднем дворе нашего дома, из имеющихся там инструментов, выудил довольно ржавый хитро изогнутый гвоздодер, который вполне заменит мне орудие взлома, школьного спортзала. Да и будет чем обороняться, хоть от тех же собак, коих немерено развелось в городе, или от маньяка, слухи о котором давно бродят в Карабагише. Но только что именно слухи, причем такие, что многие даже мечтают попасть ему на крючок. Вроде есть там кто-то, отлавливающий одиноких женщин и девочек, и доставляющий удовольствие одним, и превращающий в женщин других. С одной стороны, вроде бы и насильник, но от взрослых теток, никаких заявлений не поступало, да и те, кто помоложе тоже сопят в две дырочки и помалкивают. Однажды вообще слышал разговор о том, что этот самый маньяк, всегда носит на голове черную лыжную шапочку с прорезями для глаз, потому лица его никто не видел, а после каждого изнасилования, оставляет жертве довольно много денег. Одна из теток проговорилась, что ей достался четвертной. То есть вроде бы и насильник, но в какой-то мере, честный. В общем, что-то вроде сексуального Робин Гуда.

Еще раз попытавшись проникнуть в дом, проверил все окна, двери, и поняв, что меня здесь не ждут отправился к школе. Пора было устраивать себе гнездышко, тем более, что зима, уже темно, да и время уже приближается шести часам вечера. В общем пора. Киоск «Союзпечать» в котором я пару часов назад покупал сигареты был уже закрыт, до и по большому счету, покупать в нем было нечего. На единственную оставшуюся копейку, можно было приобрести, разве, что коробку спичек, или стакан газировки, без сиропа. Поэтому ловить здесь было нечего, хотя…

Вдруг в голову пришла интересная идея. Наверняка в кассе киоска, осталась, хоть какая-то мелочь. Но это мелочь, для честных граждан, для меня же это возможно полноценный обед в столовой, или в чайхане у Назар-ака, уж рубль там наверняка я смогу набрать. В крайнем случае, смогу разжиться еще парой пачек сигарет, и не какого-то там «Памира» что лежит в моем кармане, а чем-то более козырным, тем более, что на витрине я видел болгарские «BT». Да и к школе, пары тетрадей или шариковых ручек, тоже не помешают. Инстинктивно взглянул на столб, от которого к газетному киоску спускались два одиноких провода. Я все-таки когда-то был электриком, помнил, что такое сигнализация, и как она работает.

На окнах киоска сейчас были надвинуты ставни, но в них имелись кое-какие щели, через которые можно было заглянуть внутрь. Конечно в темноте ничего не увидишь, но если имеется сигнализация, то внутри должен находиться железный ящик с двумя красными лампами. То есть конечно лампы самые обычные, но стекла на ящике красного или желтого цвета. И должны светить. Ничего подобного я не заметил. Да и по сути, кто будет подключать к сигнализации киоск с копеечной выручкой? Большого смысла в этом, я просто не видел. Обойдя киоск по кругу, отошел в сторону, присел на лавочку в ближайшем скверике, не выпуская цель из виду, и некоторое время курил, никак не решаясь действовать.

Как оказалось, решиться на подобное довольно сложно. Вначале убеждал себя в том, что смогу найти денег и так, например, сдав те же тряпки, или макулатуру. Может мать наконец очнется и приготовит хоть что-то пожрать. В тот же момент, в сознании нарисовался давно прокисший борщ, от которого меня передернуло. Все говорило за то, что, или я сейчас обнесу этот чертов киоск, или завтра придется выгрызать ту оставшуюся корку в холодильнике, заедая прокисшим борщом, или решаться на что-то еще.

Решительно отправив бычок щелчком пальцев в сторону, я поднялся, натянул на руки нитяные строительные перчатки, заменяющие мне обычные вязанные, и подхватив гвоздодер, направился к киоску. Еще раз оглядевшись, примерился к висячему довольно средненькому замку, и вставив пику гвоздодера под дужку навалился на него всем своим весом. Со второго раза, дужка поддалась и замок вскрылся. Аккуратно вытащив его из петель, выглянул из-за киоска, а затем резко распахнул дверь ведущую внутрь. И подержав ее открытой секунд десять, вновь захлопнул, и вставив в петли замок, постарался, как можно быстрее оказаться в скверике, на той же лавочке, что находился пять минут назад. Там вновь закурил и откинувшись на спинку превратился в Ждуна. Того самого из будущего.

Если киоск, все же подключен к сигнализации, то вскоре здесь окажутся менты. Сигнал уже должен был пройти в дежурную часть и там вовсю звенит тревога. Городок у нас небольшой, больше десяти минут ждать не стоит. Конечно если она, эта сигнализация здесь имеется. Если же нет, то за это время, я вполне успокоюсь, приду в себя, и затем спокойно, проникну внутрь, возьму все что мне нужно и после отправлюсь в школу.

Не, че6рез десять, ни через пятнадцать минут, здесь так никто и не появился. Часов у меня разумеется нет, но две выкуренные сигареты подряд, должны были занять примерно то же время. Наконец, я решился и поднявшись решительно направился в сторону киоска. Здесь скинув с дужек замок, вначале хотел было отбросить его в сугроб, но затем передумал и сунул в карман, решив обязательно уходя подвесить его обратно. Чтобы хотя бы с виду все было нормально. Затем осторожно приоткрыв дверь, шагнул внутрь, попав в царство тепла.От неожиданности даже вздрогнул, но бросив взгляд в угол, понял, что хитрый старикан. Работающий здесь продавцом газет, оставил включенным электрокамин, поставив его на самый минимум. С одной стороны, оно и верно. Вот так вот вернёшься сюда ранним утром и сиди стучи зубами, пока вымерзший за ночь киоск прогреется, чтобы можно было раздеться. Конечно это грубое нарушение пожарной безопасности, но, кто на это будет обращать внимание. Хотя… Сейчас я вполне могу затариться по полной, а после просто сбросить на обогреватель пару газет, и пожар обеспечен. Пока все разгорится буду уже далеко, да и моих следов тоже не останется. Одним словом, только плюсы.

Плохо было то, что в киоске было абсолютно темно. А включить свет, значило бы привлечь к себе внимание случайного прохожего. На ощупь многого не отыщешь, а одними спичками много не осветишь, впрочем, довольно скоро после очередной спички, я обнаружил стакан, со стоящей в нем свечой. Оно в обще-то и верно. Городок небольшой бывает, что и свет пропадает, а так хоть какое-то освещение, да и руки можно над свечой согреть. Короче говоря, свет у меня появился. Не слишком яркий, но в принципе больше и не надо.

Первым делом вскрыл кассовый аппарат, и едва сдержал себя от радости. Отсеки аппарата для мелочи были забиты почти полностью. Вначале я выгребал оттуда мелочь рукой, засыпая в свои карманы, затем выдвинул полностью ящик, и свернув из какой-то газеты кулек, как это делают в магазинах для сыпучих продуктов, ссыпал остатки мелочи в него. Получилась довольно увесистый пакетик. Конечно кое-что просыпалось на пол, но собирать не стал, при таком свете только время терять. На крючке у входа обнаружилась капроновая сумка с пластиковыми ручками, туда это пакет вошел как родной. К нему вскоре присоединился нераспечатанный блок «БТ» и десять коробков спичек. Вскоре нашлись и шариковые ручки в виде набора из нескольких цветов, пара таких наборов, а так-же с десяток тетрадей, тоже оказались в сумке.

В принципе, ничего интересного здесь для меня больше не было, хотя вдруг обратил внимание на блок игральных карт. Насколько я помню из памяти Вовочки, играть он не умеет, да и не сильно этим интересуется, но то, что карты в городе дефицит, и то, что стоило от полутора до трех рублей за колоду, смело можно было продать за пятерку, делало этот блок, очень привлекательным. Вытащив из стола нераспечатанный блок, случайно бросил взгляд в сторону кассы, и увидел, что под нею, там где еще недавно находился ящик с мелочью, находится какая-то стопка похожая на деньги. Тут же сунув туда руку, действительно достал перевязанную резинкой стопку купюр. Похоже киоскер готовился к сдаче месячного плана, и побоялся тащить деньги с собой домой. После такой находки, задерживаться здесь, значило бы искать приключения на свою задницу. От радости я даже, решил часть денег выложить обратно, в смысле мелочи, и задвинув пластиковый короб под кассу, уже собрался было насыпать в него чуть монет, но тут же опомнился. Вместо этого положил стопку газет на горячий камин, поставил рядом с другой стопкой горящую свечу, чтобы было наверняка, если вдруг от камина, ничего не загорится, и подхватив сумку, выскочил наружу, тут же прикрыв за собою дверь, и навесив замок в дужки.

После этого добежал до скверика, подхватил со скамейки оставленный там гвоздодер, и спокойно отправился в сторону школы. Ну, как спокойно, разумеется сердечко билось так, что казалось я пробежал без остановки с десяток километров. Но так или иначе, удалившись от киоска на пару кварталов, нашел спокойное местечко у одного из домов, и распечатав одну из пачек «БТ» с наслаждением закурил. Когда сигарета, оказалась выкуренной примерно наполовину, мимо меня вопя сиреной, промчалась пожарная машина. Очень надеюсь, что к моменту приезда, тушить там будет просто нечего, ведь прошло уже минут десять, а последний взгляд брошенный в сторону киоска, подсказал мне, что внутри все довольно сильно все полыхает.