Что такое не везет

Глава 17

17

Меня болтало по водам Атлантики вот уже неделю. При этом, наверняка я куда-то двигался, а не стоял на месте. Во всяком случае мусор, выбрасываемый мною за борт, и отходы жизнедеятельности, которые, как известно в воде не тонут, уплывали в сторону сразу же как только там оказывались. Туалета на шлюпке не оказалось. Чтобы оправиться, по инструкции предлагалось надеть специальный пояс, закрепиться двумя карабинами за специальные скобы, укрепленные на корпусе шлюпки, на ее кормовой площадке, и занять позу гордого орла, свесив зад за пределы юта, то есть кормовой части шлюпки. Пока приспособился чуть не офигел, просто от страха. Так и казалось, что сейчас из глубин появится какая-нибудь залетная акула, и откусит мне половину задницы. В следующие дни, действовал уже вполне привычно, благо, что в комплект спасательных средств входят и гигиенические салфетки, которыми я обтирался за неимением воды для душа, а прыгать за борт, как -то опасался. И туалетная бумага, используемая по прямому назначению.

Предлагаемые пайки, оказались не то, чтобы особенно вкусными, но достаточно питательными, и в общем-то не вызывающими отторжения. Хотя, судя по их составу в них намешано такое, что в обычное время, вряд ли я бы на них позарился. Как в том рецепте, когда замешивают все, что попадается под руку, а в итоге выносят вердикт: — «И получится, такая гадость!». Здесь было и сушеное мясо, и вареные, а после обезвоженные злаки, соль, сахар, мед, и даже какая-то зелень, плюс к тому, наверняка какая-то химия, типа успокоительного, чтобы не допустить бунта в ограниченном пространстве, хоть и не указанная на этикетке. И все это собранное в одну кучу. Как утверждалось на упаковке, на нескольких языках, долгое употребление этой смеси не вызывает отторжения, расстройства желудка, а также предотвращает появление симптомов цинги. Одним словом, кушайте и не обляпайтесь.

Хотя, как я заметил, эти рационы имеют помимо прочего и буквенные обозначения нескольких типов, пока мне попались только четыре разные, причем далеко не первые буквы алфавита, и у всех этих рационов был разный вкус. Поэтому доставая очередной рацион, я предвкушал, что же мне попадется на этот раз. Хотя в больше части попадались рационы, со вкусом мясной подливы, со специями, и сладким соусом, но я был в общем-то этому рад. В прикуску с галетами, также представленными в рационе, все пока это заходило на ура, и пока воспринималось мною вполне приемлемо. Что будет дальше пока не представляю. Особенно радовало то, что при каждом рационе имелся пакетик либо с растворимым кофе и сахаром, который как значилось на упаковке, можно было развести, даже в холодной воде. Либо пакетик с чаем, опять же порошковым, разбавляемым холодной водой. Впрочем с нагревом я определился довольно быстро, а пакетики с кофе и чаем пришлись мне по вкусу, и очень кстати, учитывая то, что у меня самого имелась только начатая пачка грузинской соломы, не имеющей не вкуса ни запаха чая.

На спасательном шлюпе присутствовала и радиостанция. Конечно правила выхода в эфир мне были известны постольку поскольку, но решившись как-то включить ее, я надеялся, что меня не слишком отругают, если я выдам в эфир какой-нибудь мат, или крики о помощи. Впрочем, ничего подобного сделать не удалось. Стоило только нажать кнопку включения, как внутри ящика, что-то коротнуло, я так и почувствовал разлетающиеся там искры, а следом оттуда потянуло дымком. Похоже тот удар о воду, при котором я потерял сознание, плохо отозвался и на радиостанции и не только на ней. Я конечно в силу своей профессии что-то понимаю и в радиоприемниках, но здесь оказалось, что все собрано из нескольких запечатанных блоков. Это удобно для ремонта, когда просто меняешь сгоревший блок на новый, но совсем неприемлемо в моей ситуации, когда негде взять запасной блок, чтобы исправить радио. В итоге, исчезла возможность и сообщить о бедствии, и поймать хоть какую-то местную радиостанцию, чтобы хоть приблизительно понять, где именно я сейчас нахожусь.

Настольной книгой для меня стала инструкция по выживанию. И не потому, что мне она была так интересна, а скорее для того, чтобы хоть как-то убить свободное время. Я прочел эту брошюру от корки до корки, наверное, не один раз, только чтобы занять себя хоть чем-то. Скука, помноженная на тишину, просто убивала. Оказалось, что на катере имеется и бинокль, вот только сколько бы я не осматривал окрестности, кроме воды, до самого горизонта, так ничего и не увидел. Только из-за этого отказался от мысли, завести мотор и направиться куда-то либо на восток, либо на запад. Хотя уже в какой-то момент готов был плюнуть на все и плыть уже под мотором.

Вообще-то наличие двигателя и топлива, гарантировало, что я смогу проплыть на шлюпе, как минимум шестьдесят часов со скоростью не менее шести узлов. Но это при полной загрузке. Учитывая, что я нахожусь в шлюпе в одиночку, надеюсь это расстояние будет несколько увеличено. Не намного, все же помимо меня здесь имеется еще и груз массой почти в тонну. Это конечно не вес тридцати шести взрослых мужчин, но тоже не мало. Но будем считать, что благодаря тому, что общий в все-таки ниже расчётного, то и пройденное расстояние будет изменено. Но шестьдесят часов полного хода это всего лишь, что-то порядка шестисот километров, пусть даже чуть больше, в то время, как минимальное расстояние между Африкой и Бразилией, почти впятеро превышает возможную дистанцию. Расстояние от острова Оранж, принадлежащего Гвинеи-Бисау и до мыса Торус, в Бразилии составляет 2790 километров. И это я первым делом просчитал по карте, которая нашлась вместе с инструкцией и некоторыми другими вещами.

Сразу же возникает вопрос. Где именно я сейчас нахожусь и в какую сторону мне лучше отправиться. Конечно хотелось бы оказаться поближе к Латинской Америке, но кто знает, как с этим обстоит на самом деле. И не получится ли так, что я, находясь достаточно близко от Африканского побережья, сам того не осознавая отправился в противоположную сторону, и вместо того, чтобы уже к вечеру высадиться на берег, в итоге оказался ближе к центру Атлантического океана. При этом уже не имея на борту, ни капли топлива. Конечно можно попытаться завести дизель предложив ему водки, которой на борту с избытком, но сомневаюсь, что он с благодарностью ее примет. Все же это не мой папаша.

Еще в наличии оказался некий прибор, называемый в инструкции секстантом. Честно говоря, я представляю его работу, скорее по фильмам о путешествиях. То есть знаю, что с его помощью можно измерить высоту солнца, и при этом его нужно держать где-то на уровне глаз. В принципе это все. С другой стороны, имея за плечами в прошлом высшее образование, предполагаю, что данный прибор служит для определения угла между положением светила на экваторе, которое в полдень там должно находиться точно в зените относительно земли, и точкой, в которой я нахожусь в данный момент. Получив разницу между этими углами, можно определить широту, в которой я в данный момент нахожусь. Долгота, рассчитывается, как-то иначе, но хоть что-то. Но есть маленький нюанс. Во-первых, дедовы часы, которые до сих пор находятся на моей руке, встали во время моей болезни. И сейчас выставлены с огромной погрешностью, так что время полудня, скорее очень примерное. Во-вторых, не зря же этот прибор назвали СЕКСтантом, то есть потрахаться определяя эту широту, придется немало. Я пока не решился это попробовать. Да и по большому счету, что даст мне эта широта? Место удаленное от экватора? Ну и какая разницы на каком расстоянии от него, я сейчас нахожусь? Если бы материки располагались как-то иначе, в этом был бы какой-то толк, а так, только пустая трата времени и нервов. А самое паршивое заключалось в том, что, хотя про наличие прибора и упоминается, но вот о том, как им пользоваться, не сказано ни слова. Хотя, наверное, предполагается, что среди тридцати шести человек экипажа, найдется хотя бы один знакомый с этим прибором. Ведь спасательная шлюпка предназначалась для экипажа, а не для такого дилетанта, как я.

Из всего остального электрооборудования катера, я с некоторым трудом, обычно со второй попытки завожу дизель, который гоняю около получаса на холостых оборотах, подзаряжая аккумуляторы, и могу на какое-то время вечером включить освещение. В принципе, наверно можно включать его и на более долгий срок, но вот только зачем? А вот поддерживать работоспособность аккумуляторов, думаю необходимо.

Рыболовные снасти, хоть и имеются на судне, но сколько я не пытался хоть что-то поймать, или хотя бы обнаружить с помощью своего дара, хоть одно водоплавающее существо, так ничего и не вышло. Впрочем, я и раньше слышал о том, что в океане есть достаточно пустынные места, где встретить хоть какую-то рыбу большая удача. Я конечно не прекратил попыток, но и не особенно рассчитывал на удачу. Вполне возможно, что рыба находилась на большой глубине, и я просто не доставал ее своим даром.

А вот «удача», если можно так выразиться, как оказалась двигалась ко мне, семимильными шагами.

В один из дней, сидя на кормовой площадке своего суденышка, время от времени подергивая спиннинг и также лениво, иногда прикладывая к глазам бинокль, осматривая окрестности, вдруг заметил, где-то на горизонте темную точку, которая довольно быстро выросла в какое-то подобие корабля, и продолжила идти прямым ходом в мою сторону. Сказать, что я обрадовался? Да я просто готов был станцевать лезгинку или танец маленьких лебедей от радости. Тут же свернув спиннинг, и забросив его в салон шлюпки, я отплясывал на кормовой площадке от нетерпения, когда же этот кораблик, наконец окажется возле меня.

С помощью бинокля, я уже определил, что это военное судно, и даже разглядел развивающийся на корме звездно-полосатый флаг, поняв, что передо мною один из кораблей Военно-Морского Флота Соединенных Штатов. И это радовало хотя бы потому, что меня здесь поймут. То есть не нужно будет выделываться искать переводчика, как это бы произошло попади я скажем в Бразилию, с ее португальским, или южнее где говорят по-испански. Ни того не другого языка я не знал.

Вот только, чем этот кораблик оказывался ближе ко мне, тем больше он вызывал тревогу своим поведением. Во-первых, потому, что он не подавал никаких знаков, говорящих о том, что заметил мое присутствие на борту шлюпки. Во-вторых, это судно чуть подправило свой курс, и полным ходом мчало на меня, так и норовя утопить это суденышко, что я почувствовал всеми фибрами своей души. Достаточно было попасть под его острый нос, как шлюпку тут же бы располовинило бы на две части, а вслед за этим протащило бы под килем эсминца. И вряд ли после этого на поверхности всплыло бы хоть что-то.

Едва поняв это, я сразу же бросился в салон шлюпа, к штурвалу. Оказавшись возле него, я в экстренном порядке судорожно жал кнопку запуска двигателя, с ужасом наблюдая, как форштевень корабля, оказывается все ближе и ближе к моей шлюпке. Наконец двигатель завелся. Я тут же дал полный газ, и выкрутил штурвал, стараясь развернуть катер, чтобы хотя бы поставить его на параллельный курс. Уйти куда-то в сторону, я уже не успевал. И в самый последний момент мне это почти удалось. Моя шлюпка приняла положение под острым углом, к надвигающемуся на меня судну, и скрежеща всем корпусом по бронированному борту американского военного корабля пошла вдоль его борта к корме, постепенно подминаясь под него и углубляясь вниз. Скорости моей спасательной шлюпки явно не доставало, чтобы хоть как-то отклониться от борта военного корабля, и спастись от неминуемой катастрофы. Я тут же включил на полную мощность ревун, который присутствовал на шлюпке, и похоже именно это меня и спасло.

Там похоже все-таки услышали его, потому что эсминец вдруг резко сбавил ход, и отвернул в сторону, а вскоре и меня отбросило от его корпуса. Подправив штурвалом направление движения, я слегка отдалился от корабля, и заглушив дизель, вышел на корму своего катера. Увиденное заставило меня сжаться от ужаса. Весь правый борт моего суденышка, был стесан так, как будто побывал на фуговальном станке, почти до самого внутреннего слоя. Еще немного, и вода хлынула бы во внутрь, и тогда ни о каком спасении, не могло бы идти и речи. Даже если бы я успел выбраться на поверхность, после подтопления, то время моей оставшейся жизни исчислялась бы несколькими часами. Либо я был бы съеден каким-то хищником, либо просто утонул бы, учитывая, что до ближайшего берега не одна сотня километров.

Дрожащими руками, я закурил сигарету, и стал ожидать, что же будет дальше. В это время на палубе корабля началась какая-то активность, и довольно скоро с его борта был спущен небольшой катер с несколькими вооруженными людьми, который довольно скоро подошел почти вплотную к моему шлюпу.

— Лейтенант ВМФ США, Джеймс Смит. — представился мне один из мужчин, находящихся там. — Представьтесь пожалуйста. И как вы здесь оказались?

Еще бултыхаясь в водах мирового океана, я все же надеялся на подобную встречу, и раздумывал о том, что делать мне в этом случае. И в итоге решил, что если судно, с которым я встречусь окажется иностранным, то есть не принадлежащим Советскому Союзу, то выложу перед ними почти правду. В этом случае, как мне подумалось, будет гораздо легче доказать правдивость своих слов, следовательно, завоевать доверие, которое мне очень необходимо. Выдавать я решил себя за этнического немца, до недавнего времени, проживавшего в Саратове. Почему именно там. Дело в том, что в Ташкенте у меня был приятель, поволжский немец по происхождении, у которого в Саратове имелась бабушка. При этом он так живо описывал город, квартиру в которой неоднократно бывал, что все это стояло у меня можно сказать, перед глазами. Особенно он сокрушался тому, что его не успели прописать в эту квартиру, и она после смерти старушки отошла государству. Именно на этом я и решил сыграть, взяв для себя его имя.

— Боб Шнайдер, сэр. Вы меня чуть не утопили.

— Ты сам, виноват! О потере этого шлюпа танкер «Ahmed Borir» сообщил еще неделю назад. Мы давали запрос в эфир, а в ответ не получили ни единого звука. Вот и решили, что шлюпка пуста, и капитан приказал ее утопить. По поверхности моря и так плавает слишком много мусора. Можно сказать решили навести порядок.

— Я просто не мог этого сделать физически, сэр! — С этими словами я показал на болтающиеся останки проводов антенн и радара.

— Ну да ничего, парень. Хорошо, что все закончилось благополучно. У тебя есть там какие-то личные вещи. Забирай и переходи к нам на борт, а мы завершим начатое.

— Я бы не стал этого делать, господин лейтенант.

— Почему же?

— Вам лучше посмотреть самому. — увидев, как его товарищи ощетинились оружием, я добавил.

— Нет, нет, господа. Я здесь совершенно один, и вам ничего не грозит, но…

Лейтенант кивнул и перескочив на борт моей шлюпки заглянул внутрь.

— Это, водка сэр. Похоже контрабанда кого-то из членов экипажа, того судна, которому еще недавно принадлежало это спасательное средство. Насколько я понимаю, каждая бутылка этого напитка стоит порядка десяти долларов. Может для того, чтобы скрыть следы этого и прошло сообщение о потере спасательной шлюпки?

Лейтенант, который в это время разглядывал одну из бутылок извлеченную из коробки, произнес.

— Нет, парень. Пятнадцать баксов и не цента меньше. А здесь….

— Одна тысяча семьсот двадцать восемь бутылок, сэр. И это при условии, что как минимум содержимое десятка коробок, которые стояли в проходе и разбились во время недавнего шторма, мне пришлось выбросить отправив их за борт. Здесь до сих пор пованивает водкой, чувствуете?

— Fuck you shitt! — Воскликнул в сердцах лейтенант, и тут же достав коробочку радиопередатчика произнес.

— Кэп — Смиту, просьба перейти на пятый канал. — Видимо это был защищенный канал, недоступный для других. После того как связь на защищенном канале с капитаном установилась, лейтенант сообщил обо мне, найденном грузе, и запросил инструкций.

Его собеседник сделал несколько уточнений, потом отдал какое-то распоряжение. После чего, лейтенант предложил мне забрать свои вещи и перейти на его катер, сказав, что мою шлюпку сейчас поднимут на борт, и я уже не смогу попасть в нее вновь. Я взял свою сумку, бросил в нее бинокль, который мне понравился, куртку, которую давно снял потому что здесь было очень жарко, несколько рационов, чисто на всякий случай, некоторые другие вещи, сигареты и оправился вслед за лейтенантом, перейдя на его катер. Мою шлюпку тут же закрыли на засов, привязали тросом к катеру и подтянули к военному кораблю. Один из солдат завел крепления на нос и корму, и вскоре шлюпку благополучно подняли на борт эсминца, куда вскоре подняли и меня вместе с остальными солдатами, находящимися в катере.

Здесь меня сразу же отвели к местному врачу, который осмотрел меня, сделал пару прививок, обнаружив недавно произошедшую болезнь, и вынес свое заключение. Потом я принял душ, переоделся в выданную мне новенькую униформу, правда без знаков различия, от души поел горячей пищи, и наконец предстал перед командованием.

Представившись своим новым именем, я рассказал, в общем-то все, что произошло со мною на самом деле. Разве что заменил место жительства в Ташкенте, на Саратовский адрес. И сказал, что пробрался на борт судна не в Ростове-на-Дону, а на одном из шлюзов Волго-Донского канала. В качестве причины назвал надежду выбраться за пределы СССР и нежелание идти в детский приют, ввиду того, что являюсь несовершеннолетним, и потерял родителей. Единственное недоумение в моем рассказе вызвало то, что государство изъяло квартиру, принадлежащую бабушке, в свою пользу.

Я тут же постарался объяснить, что все квартиры в СССР принадлежат государству. А граждане страны только живут в них. И если к моменту смерти основного квартиросъемщика, не остается совершеннолетних наследников, как это произошло со мной, то квартира изымается в пользу государства. Все это конечно восприняли с некоторой толикой недоверия, и похоже как-то проверяли по своим каналам. И только после подтверждения вроде бы успокоились. Впрочем таких проверок было еще несколько, все же жизнь в СССР и здесь сильно отличаются друг от друга. И то, что считается обыденным в союзе, здесь кажется по меньшей мере диким.

Следующие три дня, как минимум два-три часа в день продолжались допросы, уточнения, проверки. Вели себя со мной вполне доброжелательно, прерывали допросы на отдых, перекур, или обед, но тем не менее выуживали из меня все, что я знал или видел. Всю подноготную, вплоть до количества столов в классе, где я учился и их расстановки. В конце концов, заметив, что я повторяюсь, допросы наконец завершились. А может просто решили, что с меня достаточно. Хотя такие же допросы продолжились и после прибытия на берег, только уже другими людьми.

Как итог, корабль, на котором я находился пришел на базу ВМФ США расположенную на острове Пуэрто-Рико, и там я предстал перед командиром этой самой базы. Похоже бизнес у этих людей находится в крови, подумалось мне. Уж на что я грешил на иранцев, называя их торгашами, но американцы дадут им сотню очков форы, и все равно окажутся в выигрыше.

Не буду приводить все доводы, и намеки, что выложил передо мною адмирал Шортт, но в итоге я дал твёрдое обещание ни словом не обмолвиться о том, что на шлюпе находился, хоть какой-то груз. Но мне все равно не очень поверили.

— Кроме воды, Неприкосновенного Запаса и кое-каких инструментов, положенных на каждом спасательном средстве, там ничего не было. — Произнес я, и мои слова, тут же заверил находящийся здесь адвокат. Теперь даже если я и вспомню о чем-то ином, у руководства имеется бумага подтверждающая ранее сказанное, а меня могут или назвать лжецом или фантазером.

На время пребывания на базе ВМФ, я числился на какой-то гражданской должности, за которую мне даже выплачивали кое-какую зарплату. Должность была чисто номинальная, фактически только для карманных денег. На деле же я ничего не делал, только что отвечал на многочисленные вопросы и писал своего рода объяснительные.

Хотя благодаря пребыванию на базе, все же смог пройти тесты, и сдать экзамен на водительские права, что меня очень радовало. Не имея за душой никакой подтвержденной документами специальности, полученные водительские права давали надежду, хотя бы на трудоустройство в качестве водителя небольшого грузовика.

Просидел на базе я не сказать чтобы и долго, и вскоре меня, снабдив кое-какими документами и деньгами, выставили за ворота.