Что ты несешь с собой – часть II (СИ)

Глава 6 Молитвы не по адресу

Одного из учителей я знала — такой, с седой бородкой, который с парой друзей в своё время отказался взять меня саму в ученицы, пранур Ламон. Если новость, что я теперь собиралась учить детей, его удивила, то мне он об этом ничего не сказал. Наверное, Чалерм что-то ему наплёл. Вот тоже любитель вкладываться в оплетение горы…

Второй была махарьятта почтенного возраста, пранья Маливалайя, с бегающими глазками и беспрестанно сучащая маленькими сморщенными ручками. Чалерм привёл всех учителей в гостиную Вачиравитова древодома, и пранья за время короткой встречи успела перетрогать всё, что лежало на столе. Кажется, умыкнула чашечку, но не поклянусь.

Третьим… Впрочем, третьего и четвёртого я не запомнила, потому что не могла взять в толк, зачем их столько.

— Пранья, ну а как вы себе это представляете? — вздохнул Чалерм, когда учителя разошлись. — У любого учителя уже есть свои группы. Никто не может взять несколько дюжин детей на всё время обучения. Есть правила, регламентирующие, сколько детей может быть в каждой группе.

— Может, всё-таки рассказать о нашем плане главе? — проворчала я. Не нравилось мне это потайное шуршание по углам. — Он всё равно уже знает, что я — махарьятта, достигшая мастерства. Я ему сказала, когда сбежала от вас с Вачиравитом. Как только я начну работать с детьми, весь клан узнает, что жена наследника пошла в учителя. Что и от кого мы скрываем?

— Пранья, — вздохнул Чалерм. — Пока что ваши уроки — это игры в песочнице. Совету до вас дела не будет, а глава, когда услышит, всерьёз не воспримет. Назначение учителей — это дело между советом и Вачиравитом, глава тут ни при чём.

— Тогда что именно мы держим в тайне? — окончательно запуталась я.

— А вы что собрались главе рассказывать? — вопросом на вопрос ответил Чалерм.

— Ну, что детей плохо учат и доводят до храма, а сами учителя не знают фундаментальных текстов собственного клана, и ещё что снять учителя с должности можно только за какие-то дела, не связанные с тем, как плохо он учит, — принялась перечислять я.

— Во-от, — назидательно поднял палец Чалерм. — Вы хотите принести главе большую системную проблему. И вот что я вам скажу: Никто из Саинкаеу не отличается особой решительностью, уж поверьте, сам грешен. Я хорошо представляю, как поступит Арунотай с любой самоорганизацией внутри клана. Он не сможет и не захочет принимать никаких решений сам, а сразу побежит в совет. Как только он проговорится советникам, нашу лавочку быстро прикроют под каким-нибудь благовидным предлогом. Если до сих пор им не были нужны обученные ученики, почему вы думаете, что они обрадуются?

Чалерм прошёлся по гостиной моего дома, заложив руки за спину.

— Им не нужны ученики, которые могут отличить махарьятство от мародёрства. Не говоря уже о том, что Абхисит — не последний вредоносный учитель, и нам ещё надо придумать, как избавиться от остальных. Если они будут знать, что у нас в этой игре есть ставка, они будут гораздо внимательнее. Вам это нужно?

Мне, конечно, не было нужно осложнять себе жизнь, но тут вопрос стоял — что её больше осложняло, советники или необходимость скрываться.

— Не спешите, — покачал головой Чалерм. — Пока что я каждому из этих учителей рассказал немножко разные версии того, зачем нам это нужно. Вот и посмотрим, кто из них первым главе донесёт.

Я потёрла виски.

— Вам мало лиан? Надо их ещё в косы заплести?

Чалерм внезапно рассмеялся. Я даже вздрогнула от такого непривычного звука здесь, на горе. Но смотреть на него весёлого было приятно, как будто что хорошее сделала.

Отсмеявшись, он встал и махнул приглашающим жестом в сторону своего дома.

— Вы можете занять мой кабинет, чтобы подготовиться к первому дню уроков. Я там на столе оставил списки учеников, разделённые по годам обучения.

Я вздохнула и поплелась смотреть списки, не очень представляя, что значило «готовиться к урокам». В моём клане мелких учили по вдохновению, ну или если они сами о чём-то спрашивали. А у этих небось опять на всё правила…

И я не ошиблась. Помимо списков учеников Чалерм оставил мне обтрёпанный талмуд с устрашающей надписью кроваво-красными чернилами «Знания и навыки начинающих махарьятов, разделённые по уровням наставником Укритом». У меня застучало в висках и заболел третий глаз: я помнила, каким древним и высокопарным языком писал Укрит Саинкаеу.

Когда я вывалилась из дома Чалерма с головой, принявшей форму тыквы-горлянки, на дорожке у края сектора я внезапно пересеклась с Арунотаем.

— Кессарин! — солнечно обрадовался он. — А я вас как раз ищу! Не хотите ли зайти ко мне на чашечку мангового сока со льдом?

Я постаралась не корчить гримасу, но, видимо, не преуспела: воспоминание о выпитом в доме Арунотая было ещё свежо, и он это заметил.

— Нет-нет, больше никаких подобных оплошностей, я выставил охрану, а все напитки проверяю на яды!

— Надеюсь, что так, — хмыкнула я. — Однако не сочтите за грубость, но я сегодня очень устала и сейчас собиралась пойти спать.

— Но вы же собирались перед этим поужинать? Если вам так будет удобнее, я бы зашёл к вам!

Это уже вообще ни в какие рамки приличий не лезло — чтобы посторонний мужчина напрашивался в гости к замужней женщине в дом, который она делит с мужем? Конечно, Чалерм то и дело ко мне захаживал, но у меня с ним были дела похуже, чем супружеская неверность. А Арунотай… Привык, что с братом у него всё общее? Не понравилась мне эта мысль.

— Не собиралась, — покачала головой я. — Чувствую себя не очень.

— О… — Опрятное лицо главы расстроенно опало. — Что ж, может быть, завтра? Заходите в любое время.

Да чего он так настаивает? Зачем я ему? Уж не прознал ли он про то, как мы подставили Абхисита?

— Случилось что-то? — уточнила я. — Вам нужна помощь?

— Нет, что вы, — снова блеснул улыбкой глава. — Просто, вы понимаете, на горе трудно разнообразить круг общения, а вы всё же новый человек со свежим взглядом.

То есть ему было скучно, и он решил разнообразить свой досуг при помощи меня. Великолепно.

— Что ж, давайте в другой раз, — постаралась улыбнуться я, раскланялась и ускользнула. И припомнила слова Вачиравита, что, мол, Арунотаю я нравлюсь. Он же не имел в виду ничего такого, правда? Вачиравит о «таком», может, и вовсе без понятия.

Начитавшись Укрита, я сама себя здорово накрутила: у учеников-де на каждый урок был план, какой навык изучать, проверочные работы, построенные каскадом, дотошно расписанные меры для применения к отстающим… Но на деле всё оказалось намного проще и типичнее для Саинкаеу. Дети плавали в махарьятской премудрости, как персиковые лепестки в водовороте. А потому моя задача сводилась к тому, чтобы они пережили соревнования и не поубивали друг друга и соперников.

Так что, проверив быстрым опросом уровень их знаний, я решила начать с разбора боевых талисманов как самой простой техники, доступной каждому едва-едва начавшему свой путь к просветлению.

— А, это как наши талисманы от пут! — обрадовалась какая-то девочка из старшей группы, когда я нарисовала основные символы для изгнания демонов.

— Пут? — переспросила я. Навскидку мне не вспоминались никакие путы, с которыми можно было бы побороться талисманом основной схемы. Там всё больше использовали тройную или даже обратную…

— Ну путы, — пояснил мне мальчик с ясным взором. — Такие, которые к людям под одежду залезают, а потом утаскивают куда-нибудь в глушь. Жгутся ещё! Их же полно кругом, разве вы не знаете?

— В листочки завёрнутые? — спросила я, холодея.

Дети переглянулись.

— Кто их знает, во что они там завёрнуты, — пожал плечами мальчик. — Мы с учителем Рангсаном ходили по всей округе, лепили талисманы от них, а самих их я не видел. Только что деревенские говорили, мол, пропали люди, а на ком-то из них эти путы видели. Учитель нам так и сказал, мол, это демоны такие, они людей опутывают и уводят прочь.

Я хотела потереть лицо, но Буппа неукоснительно продолжала каждый день меня расписывать, как храмовую статуэтку, так что пришлось сдержаться. Ну что ж, по крайней мере, ученики не знали, как дела обстояли на самом деле. Значит, во-первых, они сами не виноваты, а во-вторых, их не пустят на корм амарду, чтобы не проболтались. И мне не стоит открывать им глаза.

— А кроме учителя Рангсана, с кем ещё вы их использовали?

Ученики поднатужились и назвали Сомбуна и ещё какое-то неизвестное мне имя, которое я тут же записала, поскольку на Оплетённой горе не стоило надеяться на свою память. Тут лианов цвет из любой щели может своих миазмов напускать. И, кстати, корзинку со снопами мы с Чалермом смело через всю резиденцию несли… Надо надеяться, он её намочил пропиткой, пока я призывала демона. А как личина несла эту корзинку через весь сектор? И вообще, как Сомбун хранил у себя снопы, когда в любой момент любая стена в древодоме могла выгнать побег и зацвести?

Я передёрнула плечами и постаралась отогнать лишние мысли. Ученики. Подготовка. Всё же на Оплетённой горе невозможно нормально сосредоточиться. Моё дело — основы талисманов детям объяснить.

И я вроде бы даже объяснила, но понимания на лицах учеников не увидела. Конечно, запуганные Абхиситом, они мялись и молчали, так что пришлось пришпорить.

— С талисманом всё понятно! — опасливо выпалила Паринья. — А можете уточнить, какие молитвы читать?

Я чуть не подавилась. Молитвы⁈

— Мы тут не монахи! Какие ещё молитвы⁈

Дети переглянулись.

— Ну, всегда же читают, — пробормотал какой-то парнишка, сидящий рядом с Танвой. Танва смотрел на него точно так же, как я. Эге.

— На охотах читают? — уточнила я. — А на уроках вы молитвы учили?

— Только на охотах, — развёл руками парнишка. — Это, ну… Тем, кто допуск не получил, не полагается знать.

Я закатила глаза. Ну конечно! Вот почему Танва тоже удивился. А я припомнила, что в деревне люди говорили, мол, махарьят с учениками что-то бормотали, когда якобы обезвреживали демонов.

Раздав нескольким ученикам по листу бумаги, я велела им записать, что там были за молитвы. Возможно, тут-то и крылся ответ на мой вопрос.

— Ну, а пока они пишут, давайте припомним, в каких книгах можно посмотреть основные талисманы, — предложила я.

Дети снова переглянулись.

— В книгах этого нет, — неуверенно сказала Паринья. — Нам только учителя давали, сами.

— Учитель Абхисит говорил, в библиотеке про талисманы ничего нет, — добавила другая девочка.

Может, и к лучшему, что мы не стали говорить Арунотаю про эти занятия. Дети вот-вот решат, что я и сама ничего не знаю, а туда же, поучать. Глядишь, никто и не заподозрит у меня особых умений…

— Как нет? — не сдержался Танва. — А Укрит Саинкаеу? Да я целую стопку книг штудировал именно про талисманы!

Несколько человек посмотрели на него с жалостью.

— Вот потому тебя всё время дополнительным чтением и нагружали, — сказала девочка с лисьим личиком, подруга Париньи по имени Ратри, — что ты маешься какой-то дурью вместо того, что учитель велел делать.

— А кто такой Укрит Саинкаеу? — спросил мальчик постарше с проблеском разума в глазах. — У нас вроде нет такого учителя.

— То есть, — подытожила я, — одного из основоположников клана и самых знаменитых махарьятов в мире вы не только не читали, но и по имени не узнаёте?

Ученики приуныли. Нет, делать вид, что я ничего не знаю, не получится. Книги Укрита же есть в библиотеке! Хотя мы-то их у Чалерма читали, но не может же быть, чтобы в библиотеке их не было? Чалерм ведь получил их в подарок от Арунотая, значит, это списки с библиотечных экземпляров, так?

Я поняла, что у меня накопилось слишком много вопросов для обсуждения с Чалермом, а потому завершила урок досрочно. Пусть думают, что хотят, но без меча махать мне нечем, то есть без учебников учить я отказываюсь. Чалерм меня приладил на эти занятия, вот пусть и предоставляет условия.

Я дождалась, пока трое учеников допишут, что им там велели бормотать во время охоты, и всех выгнала из гостиной нашего с Вачиравитом дома. Потом взглянула в текст. Это были молитвы небесным богам.

— И вы думаете, что молитвами можно сдержать снопы, чтобы они не сработали раньше времени? — задумчиво проговорил Чалерм, разбавляя пюре питахайи ледяной водой и пододвигая мне чашу.

Я принюхалась — прошлый раз в таком напитке было на треть вина, но учёный вроде бы не пытался меня споить.

Я сидела у него в кабинете, поджав ноги в привычном уже плетёном кресле. За окном смеркалось — скоро отбой. Ужин Чалерм заказал на нас двоих, пока я объясняла ему всё, что узнала от учеников. Не знаю, почему, но во всей резиденции Саинкаеу именно эта комната с пустым столом и переполненными книжными полками казалась мне самым безопасным местом. Я бы и спать тут осталась, если бы не приличия.

— Что ж, — продолжил он и отпил из своей чаши. Я следила за тем, как опускался и поднимался его кадык, пока не одёрнула себя: чем занята моя голова⁈ Чалерм наконец отставил напиток и откинулся на спинку своего кресла. — Это мы можем проверить. А по поводу книг — я смотрю, у нас всё больше причин заняться библиотекой вплотную.

— Давайте туда залезем ночью! — тут же оживилась я.

Чалерм, конечно же, покачал головой.

— Нет, нельзя так с наскока. Надо уточнить, какие именно меры защиты там стоят и как их обойти, а потом…

— Да почему вы думаете, что там вообще есть меры защиты, кроме Крабука? — взвыла я. Во всём, что касалось Оплетённой горы, моё терпение давным-давно иссохло. — Давайте я его просто вырублю так, чтобы он не знал, кто это был, и мы спокойно войдём!

— А почему вы думаете, что защиты нет? — хмыкнул Чалерм. — Полагаете, никто-никто из учеников и охотников никогда в жизни не интересовался книгами, которые им не положено брать?

— Да хотя бы потому, что нет защиты даже у амарда на пике, — развела руками я. — Заходи, кто хочешь, смотри, что тут творится!

Чалерм как-то нехорошо, по-лисьи улыбнулся.

— Ошибаетесь, пранья. За пределы царства лиан ни один Саинкаеу подняться не может. Вы так легко туда прошли, потому что в вас не было лиановой споры. А все остальные просто не могут приблизиться к пику. Говорят, ощущение такое, словно всё нутро тянет обратно.

Я чуть не подавилась.

— То есть во всех остальных жителях горы споры есть всё время⁈ Подождите, но я же видела, как лианы пытаются её скормить тому, кого собрались превратить в куст! Танва мне ещё говорил, что в ходе ритуала надо получить спору и отойти в сторонку, чтобы там прорасти!

Чалерм помотал головой.

— Танва не очень хорошо разбирается в строении растений. То, что лианы заставляют жертву проглотить, — это плод. Кто съел плод, становится новой лианой, и это уже невозможно предотвратить. Споры же — крохотные, невидимые глазу семена, и они попадают в человека легко и незаметно. Новые лианы из них не вырастают, но они могут заставить человека съесть плод, как чуть не случилось с вами.

Несмотря на липкий зной, меня прошило ледяным холодом. Легко и незаметно — это из воздуха, что ли? Однако Чалерм сказал «говорят», то есть он уверен, что в нём самом спор нет. Я уже хотела уточнить, откуда такая убеждённость, но тут вспомнила пример поярче.

— А как же Вачиравит? Он же может подниматься на пик, значит, в нём нет спор?

Чалерм одарил меня странным взглядом, словно хотел возмутиться моей неосведомлённостью, но тут же отвёл глаза и неопределённо пожал плечами.

— Вода из священного источника убивает споры точно так же, как и проросшие лианы. Её просто нужно регулярно пить. Я полагал, вы и пьёте после того, как едва не обратились в произведение растительного искусства?

Конечно, ничего подобного я не делала. И чтобы Чалерм или Вачиравит хлестали из маленьких пузырьков солоноватую жидкость, которая оставляла на камнях белый налёт, тоже не видала. Но им и не обязательно было бы делать это при мне.

Однако Чалерм не знал, что я после того раза больше не обменивалась махарой с воротами, и говорить я ему не собиралась. Значит, буду врать, что пью гадкую водичку. Иначе…

А-а-а-а! Иначе моя голова закипит прежде, чем я додумаюсь до чего-то путного.

— То есть он тоже её всё время пьёт? — Я постаралась подобрать слова так, словно ничему не удивилась. Хотя удивиться было чему. — Вы, помнится, уверяли меня, что понятия не имеете, как люди отправляются «на корм амарду», а теперь представляете мне строение лиан, как в гербарии Лайят Паньи! Каким образом споры вообще попадают в людей?

Чалерм снова приник губами к своей чаше, а потом прокатил их между зубов, чтобы облизать, не сверкая языком. Я отвела взгляд. Это просто губы. Они просто мокрые. Но стыдливое свечение узоров подавить еле удалось.

— Вы думаете, я бездельничаю тут целыми днями? — спросил Чалерм, но беззлобно. — Я, как и вы, стараюсь хоть что-то понять в окружающем безумии.

Я издала какой-то звук, намекающий, что небесные боги велели делиться, и он продолжил.

— Я знаю о двух способах. — Чалерм отставил чашу и принялся отгибать пальцы. Я уставилась на его аккуратные ногти. И мозоли, как от меча, а не как от кисти. — Во-первых, при обмене махарой со внешним барьером резиденции. Во-вторых, в храме при проведении ритуала.

Со внешним барьером⁈

— А вы, когда добывали мне разрешение выходить за пределы резиденции, не подумали предупредить, что от этого кустом прорасти можно⁈

— А я тогда этого ещё не знал, — вздохнул Чалерм.

Я прищурилась: он ведь уже тогда заходил не через ворота. Значит, если не знал, то подозревал. Я и сама, когда Найяна мне предложила обменяться махарой с замком, почуяла неладное. Но Чалерм не махарьят… Ай, ладно! Есть вопросы и понасущнее.

— А точильщики? Они ведь не отдавали махару в храме, они же обыватели. И за ворота не ходили.

— Видите ли. — Чалерм состроил такую хитрую лисью морду, что мне даже почудилось, что запахло палёным. — Ритуал отдачи махары — не единственный ритуал, который проводят в храме Саинкаеу. Два раза в год сквозь него проходит полностью всё население горы, чтобы «причаститься милости амарда». Тогда алтарь светится сутки напролёт, а каждый человек чувствует «божественное прикосновение к своей душе». Ничего не напоминает?

Когда Чалерм повторял чужие слова, тон его сочился кислотой, у меня даже оскомина началась. Или это была не оскомина, а судорога от ужаса: выходило, что во время этих самых ритуалов все люди на горе получали спору. А потом постоянно ходили под амардом… которого нет. И на пик пробраться не могли — вот почему там не стоял барьер.

— Но подождите, — медленно произнесла я, сама не очень желая выяснять подробности этого кошмара. — А те кусты, что мы нашли за деревней? Они-то и вовсе в резиденции никогда не бывали!

Чалерм помрачнел.

— А вот это интересный вопрос. Помните, что в той деревне недавно возвели храм небесным богам по указу учителя Сомбуна?

— Что же, вы думаете, тот храм такой же, как этот? И в нём тоже «божественное прикосновение»?

Учёный пожал плечами, мол, знаю не больше вашего. В это я не верила, но… Как ещё объяснить кусты в деревне? Но как Саинкаеу убедили небесных богов потворствовать их вероломству? Однако помочь им выкрасть амардавику как-то убедили.

— А как скоро следующий ритуал? — наконец спросила я.

— Перед началом турнира, — вздохнул Чалерм. — И на нём будут присутствовать все участники изо всех кланов.

У меня потемнело в глазах. Да никак Саинкаеу решили заразить своей хворью весь мир!

— Нам обязательно нужно понять, как это работает. Саинкаеу не вчера это придумали. Нам надо перевернуть вверх дном библиотеку и найти всё, что связано со спорами, барьерами и храмами! Да ещё у Сомбуна там тайник!

Чалерм поджал губы и отвёл взгляд, словно я указала ему на путь, которым и надо бы пойти, но очень не хочется.

— Я подумаю, — наконец произнёс он. — Если помните, перемещаться по уровням там не так-то просто. Если там есть тайник, то вряд ли он в самом низу, да и нужные книги будут не в тех шкафах, что доступны ученикам. Я бы попробовал для начала поработать с прануром Крабуком. Возможно, его удалось бы сместить…

Я поморщилась. Уж слишком бросалась в глаза его неохота делать резкие движения. Интересно, это влияние горы или именно то, чем он «сам грешен»?

— Я вас подброшу, — предложила я и тут же представила, как это будет выглядеть. Прыгать в обнимку с Чалермом на верхний уровень… Ох-х, а готова ли я?

Лицо учёного внезапно закаменело.

— Не стоит, — процедил он.

Я постаралась побыстрее свернуть с этой темы.

— Может, хоть книжки у главы попросим? Он же велел Крабуку для вас что-то там переписать, так, может, ради хорошего дела ещё велит?

— Велел, месяца через три, — хмыкнул Чалерм. — У нас нет столько времени. Помните, что я вам говорил про закупку точильных камней?

— Что заявка будет лежать у него и пылиться неизвестно сколько, пока до неё дойдёт дело. — Я приуныла. Почему же Арунотай так плохо вёл свои дела? Или это Чалерм на него зачем-то наговаривал? Я ведь сама так и не пробовала главу ни о чём просить. Мне хотелось ещё раз попытаться убедить Чалерма, что о наших открытиях Арунотаю обязательно надо знать, но… что если он и правда тут же побежит с этим в совет?

— Вам пора бы возвращаться домой, — прервал мои размышления учёный. — Негоже будет, если кто-то увидит вас выходящей от меня в потёмках.

Когда я спустилась в гостиную на следующий день, на столе меня поджидала стопка книг. Недоумевая, я взяла верхнюю — на ней не было названия, а сама книжка выглядела совершенно новой, только что написанной. Внутри это оказался сборник основных талисманов. Я заглянула в другие книги в стопке и поняла: Чалерм каким-то образом за ночь переписал этот несчастный сборник две дюжины раз. Это бы усердие, да на штурм библиотеки!

Уголок автора

Приходит Чалерм к Вачиравиту. А тот ему:

— В смысле дети? В смысле друзья⁈ Мы так не договаривались! *убегает*

Приходит Чалерм к Арунотаю. А тот ему:

— В смысле заявки? В смысле опасность? Мы так не договаривались! *убегает*

Приходит Ицара к Чалерму. А тот ей:

— В смысле библиотека? В смысле… Ох, надо пропитки глотнуть.

А как вы думаете, чего Чалерм такой трамвай?