ЧВК «Пересвет»

Глава 8

Мы покинули вагон, когда поезд медленно подползал к грузовому вокзалу.

— Нам туда, — София кивнула на парковку с грузовиками, расположенную за сетчатым забором.

— Как скажешь!

Короткими перебежками мы добрались до ответвления магнитки, на которой стояли вагоны с цистернами, взобрались на них. Пришлось прыгать, чтобы не карабкаться по забору. Спустя пару минут мы стояли между грузовыми прицепами.

— Куда теперь?

— Пока прямо.

— Хорошо. Веди… Сусанин…

Мы двинулись вдоль прицепов, пару раз прижимаясь к бортам, когда мимо проезжал тягач. Судя по бесшумности движения, они были на электрической тяге.

— Видишь вон те фургоны, ваша светлость? — София указала на стоявшие по правую руку небольшие грузовички, напоминавшие вазовские ларгусы.

— Да вроде не слепой…

— Идём к ним.

— Хочешь угнать один? — уточнил я.

Для полноты впечатлений не хватало только погони от полиции, но София не удосужилась объяснить свой замысел.

Все оказалось гораздо проще — мы дошли до грузовичков вдоль забора, дождались, когда в кабину одного сядет водитель. Затем моя спутница просто забралась на пассажирское сиденье и, спустя немного времени, вылезла с довольным видом.

— Милости просим, ваша светлость! — она открыла кузов и жестом пригласила меня внутрь.

— Что ты сделала с беднягой водителем? Вырубила, угрожала?

— Ваша светлость невысокого мнения обо мне! — София сделала обиженное личико. — Просто попросила. Ну и деньгами задобрила. Деньгами дома вашей светлости.

Она усмехнулась.

— Или всё же стоило его убить?

— Я тебе дам — убить! Хватит с нас трупов на сегодня!

Я устроился на каких-то коробках, ожидая что София присоединится ко мне, и даже галантно уступил ей самый большой ящик, но она просто фыркнула и захлопнула двери. В небольшое боковое окошко я видел, как девушка прошла к кабине.

Хлопнула дверь, загудел мотор и грузовичок тронулся с места.

Мне ничего не оставалось кроме как смотреть через окно на пробегающий мимо пейзаж.

Сначала мы ехали по территории, прилегающей к грузовым терминалам — склады, ангары, ответвления магнитной дороги, переезды. Если закрыть глаза на некоторые элементы, вроде магнитки и левитирующих вагонов, местность вполне себе напоминала какую-нибудь современную логистическую зону из моего мира.

Когда добрались до самого Кош-Агача, вид за окном разительно переменился.

Я ожидал увидеть нечто вроде захолустного городишки, пусть и с поправками на местную действительность, обслуживающего инфраструктуру, но никак не современный город, пусть и небольшой.

Широкие проспекты, плавные изгибы футуристичных высоток поднимались на фоне горных вершин, монорельсовые дороги с бесшумно скользящими вагонами.

К моему удивлению, транспорта на дорогах оказалось на удивление немного — в основном грузовой транспорт и местные такси, только вместо импортного слова «такси» использовалось старомодное для меня — «извозчик».

Климат в Кош-Агаче был довольно холодным и в моем мире, видимо здесь была та же история — местные жители одевались довольно тепло: никаких легкомысленных нарядов, только пальто и куртки.

Бросилось в глаза отсутствие привычных джинс, которые у нас носил и стар и млад. Мужчины в строгих брюках с отглаженными стрелками, женщины либо в юбках, либо платьях.

А ничего так… Кое-что в этом мире мне начинало нравиться!

Городскую застройку мы миновали довольно быстро и вскоре свернули в пригород. Надпись на информационном табло гласила «Чуйский Тракт. Кош-Агач — Монгольская губерния».

Начались поля с фермами, на которых паслись табуны лошадей, отары овец и, чуть реже, верблюды. Вдали сверкали башни непонятного предназначения, и тарелки радиотелескопов.

Вскоре мы свернули с тракта в направлении гор, миновали еще одну табличку «Резиденция Басмановых-Астафьевых», и остановились на небольшой круглой площади у старинного трехэтажного особняка. По виду он был эдак конца семнадцатого или начала восемнадцатого века, но прекрасно сохранился и выглядел как новенький. Чувствовалось, что за ним ухаживали.

Снова хлопнула дверь, мимо прошла София. Она открыла двери грузового отделения.

— Прошу!

Я с удовольствием вылез и размял затекшие от долгого сидения мышцы.

— Как поездочка, ваша светлость? — поинтересовалась София.

— Чуть менее комфортная, чем могла бы быть при поездке в салоне, — улыбнулся я. — Может, в следующий раз махнёмся местами?

Она хмыкнула и закрыла дверь.

Грузовичок сделал круг по площади и поехал в обратную сторону.

— Погоди! А как же водила? Ты обещала ему заплатить…

— Он получит свои рубли на счёт, — отмахнулась София. — Идем внутрь, становится прохладно.

Мы поднялись по ступеням крыльца к массивной резной двери с начищенными до блеска медными ручками.

Нас никто не встречал, охраны не было.

— О чём задумался, ваша светлость?

— О судьбе русской интеллигенции.

София закатила глаза.

Я потянул за одну из ручек, ожидая, что дверь пойдет тяжело, со скрипом, но все вышло с точностью до наоборот — она поддалась, легко, и начала открываться, причем вместе со второй створкой.

Понятно, это просто автоматические двери с закосом под старину. Ничего удивительного.

— Ты прошел первичную проверку безопасности, ваша светлость, — София жестом пригласила меня переступить порог.

На мой вопросительный взгляд она кивнула на медную ручку.

— Сканеры и сенсоры, — догадался я.

Мы вошли в просторный холл с витражными окнами, классической мебелью и огромным камином у стены.

По другую сторону от входа находилась еще одна дверь — такая же огромная, но не столь монументальная, выглядела она элегантней и легче. Рядом с ней примостился высокий стеклянный столик с серебряным колокольчиком.

Судя по всему, этот колокольчик был частью второго контура безопасности.

Я направился напрямик к нему, но, прежде чем взять, осмотрел — внешне ничего необычного. Серебро начищено до зеркальной чистоты, на рукояти, за которую можно взяться лишь кончиками пальцев, тончайший узор.

Я взялся за него указательным и большим пальцами правой руки, боясь ненароком повредить тонкий мягкий металл, и легонько потряс.

Сначала раздался мелодичный звон, а мгновение спустя мои пальцы словно обожгло. Лишь каким-то чудом я смог совладать с собой и не выронил колокольчик, несмотря на неимоверную боль.

Я медленно опустил его обратно на столик и разжал пальцы.

На серебряной резьбе остались капли моей крови, а на коже — несколько проколов, но мгновение спустя ярко-красные капли словно растворились на блестящей поверхности. В тот же момент двери бесшумно отворились, впуская меня в самое сердце особняка.

— Кровь — не водица, — пробормотал я, понимая, что преодолел второй контур безопасности.

Интересно, будет ли третий?

— Третьего испытания не будет, — София, стоявшая неподалёку, словно прочитала мои мысли. — Ты с достоинством прошёл второе, справившись с болью и, не выронив колокольчик.

— Было не просто, — честно признался я.

— Знаю, ваша светлость. Будь вы чужаком, подделавшим биологические параметры кого-то из семьи, бились бы сейчас в конвульсиях от инъекции яда.

— Яда?!

— Всё в порядке, ваша светлость. Для своих он безвреден.

— Хм… Яд настроен на определённый генетический код?

— Так и есть. Ты многое забыл, ваша светлость.

За второй дверью нас встретил пожилой мужчина, облаченный в некое подобие современной ливреи. Кто-то из слуг?

— Максим Николаевич Басманов-Астафьев.

Я не сразу сообразил, что речь идёт обо мне, но, когда он поприветствовал меня глубоким поклоном, всё стало на свои места.

Слуга следом поклонился Софии, но это больше походило на жест обычной вежливости.

— Госпожа София Викторовна Марьясова.

Она кивнула.

— Добро пожаловать в резиденцию Дома Басмановых-Астафьевых в Кош-Агач. Позвольте представиться: Василий Васильевич Астафьев, управляющий делами Дома в этом регионе.

Он по-военному щёлкнул каблуками.

Так-так, управляющий делами — выходит, не такой уж и слуга. Скорее — правая рука и вообще фигура не из последних.

— Могу чем-то помочь? — осведомился он.

Я посмотрел на Софию.

— Василий Васильевич, исследовательская станция на горе Уттуг-Хая атакована неизвестным хорошо подготовленным противником. Данные резонатора похищены с большой долей вероятности. Нам с его светлостью удалось выбраться. С боем, — сообщила София. — Мы нуждаемся в медицинской помощи, отдыхе и одежде.

— Дурные вести. Прошу извинить меня. Все необходимое будет предоставлено, — Василий Васильевич еще раз поклонился и быстрым шагом направился в глубину особняка, громко стуча каблуками начищенных туфель и раздавая на ходу приказы невидимым службам:

— Без промедления отправить штурмовой отряд гвардии на станцию Уттуг-Хая. Запросить поддержку у наших ЧВК в Барнауле и Монгольской Урге! Мониторинг ситуации в реальном времени…

Вскоре мы с Софией остались одни, но ненадолго — одна из многочисленных боковых дверей открылась и появились слуги — высокий молодой мужчина и женщина средних лет.

Они поприветствовали нас и предложили следовать за ними.

Мы поднялись по одной из лестниц, скрытой за дверями. На третьем этаже наши пути разошлись — для нас приготовили разные покои, к тому же моей спутнице требовался осмотр доктора.

Мне, по-хорошему, тоже, но больше всего я жаждал горячего душа, еды и сна. Остальное могло подождать.

— Ваша светлость…

Слуга отворил дверь в одну из комнат, пропуская меня вперёд.

— Благодарю.

Я огляделся. А ничего так живут господа Басмановы-Астафьевы… Со вкусом…

Сразу вспомнились сцены из голливудских фильмов, где герой впервые попадает в роскошный люкс или президентский номер и не может поверить, что это все для него одного.

Не могу сказать, что в прошлой жизни я бедствовал — скорее наоборот, но мне и в голову не пришло бы поселиться в такой роскоши. Да и не захотел бы.

На кровати лежали банные принадлежности, полотенца.

— Вашу одежду мы, с позволения вашей светлости, сожжем, — бесстрастно сказал слуга.

— Ради бога, — отмахнулся я, стягивая с себя куртку. — И пепел развейте.

— Как будет угодно вашей светлости, — откланялся слуга и бесшумно затворил за собой дверь.

Я буквально сорвал с себя лохмотья, которыми прикрывался с самого бегства со станции, и побежал в душ.

Эх, лепота! Не знаю, сколько я стоял под обжигающе горячими струями воды, смывая с себя грязь, пот и усталость. Полчаса, час… Может, больше.

Когда наконец завернул кран, почувствовал себя заново рожденным. Почти… Для полного эффекта не хватало одного — гладко выбритого лица. Армия и служба по контракту привили мне соответствующую привычку. С тех пор я не терпел ни бороды, ни усов.

Опасная бритва, помазок и кусок душистого мыла лежали на столике рядом с раковиной. Было немного странно не видеть привычных бритв со сменными кассетами и баллончиков с гелем или пеной для бритья. Только опасная бритва, только хардкор!

Над раковиной, на стене висело огромное зеркало. Впервые за время моего перемещения в новое тело, я получил возможность как следует рассмотреть себя.

Высокий рост, не больше тридцати пяти лет, темно-русые волосы, белая, чуть загорелая кожа, красивое лицо с благородными чертами. Не качок, скорее поджарый и в меру мускулистый. Кем бы ни был прошлый владелец, но за своей формой он следил.

Больше всего меня поразил взгляд. Чужие по форме и цвету глаза смотрели моим прежним взглядом! Не даром говорят: глаза — зеркало души! Мой случай — наглядное подтверждение.

— Я не знаю кем ты был, но я тебя побрею! — перефразировал я бородатый анекдот и принялся за дело.

Всё оказалось легче, чем я думал. Да, прежде опасной бритвой я не брился, только видел, как это делают в кино, но помогла мышечная память прежнего хозяина тела. Стоило только взяться за бритву, как я понял, что нужно делать и дальше всё пошло как на автомате: острое как скальпель лезвие заскользило по распаренной коже плавно, срезая щетину с лёгким шелестом.

— Пожалуй, теперь мне чуть за тридцать, — без растительности на лице я и впрямь скинул еще несколько лет.

Я довольно улыбнулся самому себе и вышел из ванной, насвистывая нехитрую мелодию.

Упс! В дверном проёме стояла София. Глаза у неё совершенно округлились и стали большими как две тарелки.

— Ваша светлость!

— Черт! — ругнулся я, понимая, что вышел из ванной абсолютно нагим.

На секунду мы замерли друг напротив друга — я в нерешительности, она — краснея. А затем синхронно отвернулись.

— Ваша светлость, прошу накинуть что-нибудь на себя!

— Щаз всё будет! — Я пятился к кровати, на которой лежал халат. — Уже, почти готово, причин для беспокойства нет!

— Ну как знать… — едва слышно пробормотала София, но я все равно услышал.

Затем она добавила, но уже нормальным голосом:

— Хочу заметить: для своих семидесяти шести лет вы в прекрасной форме.

Я едва не поперхнулся. Какие к черту семьдесят шесть лет? Мне же теперь едва за тридцать!

— Ох, ни хрена себе, — выдавил я, ошарашенный новым фактом собственной биографии. — А напомни, сколько годочков стукнуло тебе?

— Впервые слышу, чтобы контузия напрочь отбивала хорошие манеры, — едко заметила София.

— Двойная контузия, прошу заметить! — Я наконец справился с поясом на халате. — Я одет. Любуйся!

София повернулась. От былого смущения не осталось и следа, на смену ему вернулся хитрый взгляд со смешинкой.

— Третьего дня мне исполнилось тридцать два года. Только вот ваша светлость забыла мне отправить подарок и поздравления. А потом случилась потеря титулов, ссылка в самую убогую из наших ЧВК, и вам стало совсем не до меня.

— Прошу прощения, — я невольно почувствовал вину за поведение прежнего владельца тела.

Похоже, он был тот ещё козёл.

— Но выглядишь ты лет на двадцать, не больше.

— Благодарю за комплимент, ваша светлость! — София присела в легком шутливом реверансе, но получился он у нее естественным, словно она практиковала его регулярно.

Наверняка, так оно и было.

— Эффект от вакцины долголетия сработал в очень удачном возрасте. Вам тоже грех жаловаться — мужчина наиблагороднейших кровей в самом расцвете сил. Для многих — это предмет зависти.

Вакцина долголетия? Этот мир становится всё чудесатее и чудесатее.

— Например, для кого?

— Не буду далеко ходить. Например, ваш родной дядя. Его вакцина сработала в семьдесят три года, — хихикнула София. — Теперь это долгоживущий старик с кучей болячек.

— Да уж, не позавидуешь... Надо будет навестить при случае... Принести какую-нибудь мазь от радикулита.

— Вы исключительно добры, ваша светлость, — снова хихикнула София.

— Кстати, ты ведь пришла не ради того, чтобы увидеть меня в неглиже? — Я вопросительно приподнял бровь.

— Разумеется, нет, хотя зрелище того стоило! Собиралась сообщить, что отдохну тут несколько дней, а после оставлю вас, ваша светлость.

Эта новость не понравилась мне совершенно. Привык я к ней, что ли с её подколами и шуточками. Да и боец она толковый, особенно, когда в броне.

— Могу я узнать причину? — спросил я, стараясь скрыть досаду.

— У меня, скажем так, есть несколько прожектов, ваша светлость. И мне не хотелось бы их бросать.

— Но эта наша встреча… Она ведь не последняя?

— Конечно, нет, — улыбнулась София. — Как минимум, мы ещё увидимся за ужином, ваша светлость. И, если вы, не приведи бог, снова попадёте в беду, мне опять придётся вас выручать. Такова моя роль. Разрешите откланяться?

Она снова отвесила шуточно-элегантный реверанс и оставила меня в одиночестве.

Я некоторое время лежал на кровати, размышляя о произошедших событиях, о новом себе, мире вокруг, словах Софии, самой Софии, пока меня не прервал стук в дверь.

— Войдите!

На пороге возник слуга, катящий огромную вешалку на колёсиках.

— Ваша светлость, мы взяли ваши размеры и предпочтения из банка данных. Надеюсь, вы оцените по достоинству эти скромные образчики гардероба.

Я вскочил на ноги и подошёл к вешалке.

На ней висело несколько видов сорочек разного кроя, пара костюмов, один из которых больше подходил для банкетов, а другой для деловых встреч, куртка, несколько пар брюк.

На полочке ниже располагались аккуратные стопки с бельём, носками, майками и галстуками. Ещё ниже сияли начищенные до блеска туфли и ботинки, сапоги. Мой взгляд привлекла шкатулка, стоявшая на полке с носками.

— Что здесь? — кивнул я на неё.

— Аксессуары, ваша светлость, — слуга открыл крышку.

На бархатной подушечке лежали несколько ремней, запонки и пара наручных часов. Последние были настоящим произведением искусства — одни были инкрустированы изумрудами, а вторые со вставками из золота.

— Червонное? — кивнул я на второй хронометр.

— Разумеется, ваша светлость!

Слуга замер у тележки.

Чаевых он явно не ждёт. Тогда чего ему нужно? Может, прямо спросить?

— Могу я вам помочь с гардеробом, ваша светлость? — пока я раздумывал, слуга сам подал голос.

— Буду признателен, если поможете с запонками, — эти штуки в рукавах сорочек я никогда не носил. Не хотелось бы попасть впросак из-за такой ерунды.

Я надел бельё, костюм для торжеств, галстук в сине-черную полоску. Из аксессуаров выбрал запонки из золота и часы со вставками из того же металла.

— Ужин подан, ваша светлость, — сказал слуга, застёгивая запонку на рукаве. — Ваша спутница тоже скоро прибудет, а граф Василий Васильевич Астафьев уже в столовой.

— Тогда поторопимся. Не стоит заставлять даму и целого графа ждать.