Цивилизатор в СССР 1978

Глава 26 — Тема «Свидетель» 2

Родители, такие родители… гордость за «гениальное» дитя, куча опасений из разряда «не обидели бы ненароком кровиночку» и естественное недоверие, сменяющейся таки присутствующей верой в «родное государство»…

Конкретные, как правило в пределах повседневного взгляда, хозяйственные начальники и конкретные, районного уровня партбоссики могут легко словить от советских людей образца конца 70-х грубое слово в свой адрес, получить порцию злословия и сплетней на кухнях, но… те, кто тут — в Москве, пока ещё в ореоле.

Может и не в таком, с примесью страха, как во времена более свирепые, не лайтовые и истинно большевистско-сталинские. Про Брежнева я лично — через тройку лет, уже во втором классе первой жизни услышал и сам пересказал кому-то какой-то анекдот.

Но Комитет тут пока в почёте. Даже уважают.

Родителям, как мне видится, жутко интересно «как там оно?», что спрашивали «важные кто-то, аж из самого Комитета» у такого «сверхускоренного в развитии сына», и они не удерживаются от расспросов сами… после того, как Козельцева с тем же шофёром, который в этот раз проводил нас двоих до самых дверей выделенной нам на время присутствия в столице квартирки, сдаёт меня «с рук на руки».

Сначала я просто «виновато» улыбаюсь, и пояснив, что меня накормили (не сказав кто именно, хехе), а затем, завершив вечерний моцион и шлёпнувшись на казённую, с штампом простыню на спальном месте, сооружённом мне на диванчике (я реально устал и уже засыпаю на ходу), выдумываю отмазку.

Ну как отвечать? Ничтоже сумняшеся, перехватив инициативу и невинно хлопнув глазами, перебиваю своим вопросом их:

— А что вам Елена Борисовна наплела? Вы первые скажите…

Насмешливая (насколько это возможно у сонного детсадовца) рожа прилагается. Пожатие плечами и смущённые переглядывания между собой родителей обязательны:-).

В детском облике, пусть и с печатью на челе «юного гения со странными завихрениями насчёт взрослых и скользких политических тем», есть свои малые бонусы. До собственного, усталого дитя особо то не подокапываешься, родители толком не знают — что можно говорить мне, а что нельзя. Пока они соображают, как выкручиваться из ситуации моего «еврейского метода вопросом на вопрос», я припечатываю их вместо «спокойной ночи»:

— …Не хотелось бы выглядеть грубоватым, тем более по отношению к тем, кто произвёл меня на свет, но выражение «меньше знаешь, крепче спишь — как нельзя лучше обрисовывает ситуацию насчёт меня…» и засыпая, я пробормотал — пап, помнишь фразу про многие печали? Я тогда, летом её совсем не просто так сказал. Сегодня из той же оперы дело. Давайте, завтра с утра… — тут я не удержался от вставки саркастического оборота из будущего —…перетрём… до того как мадам Козельцева нас завтракать куда-то там повезёт.

Говорили ли они мне что-то в ответ и обсуждали ли сказанное мной, я так и не узнал. Организм взял своё — просто провалился в сон…

На ночь отбился… я, правда, устал. Нервное это дело — с самим Председателем КГБ общаться.

То, что «Свидетель» назвал «докладом в Политбюро», таковым не было. Но трёхлетней давности (февраля 1976-го) указ «особой важности» ЦК КПСС и Совмина СССР о советской программе многоразовых космических кораблей, как и чуть более поздний, весенний, того же года «Анализ возможных целей создания многоразовой космической транспортной системы США (Space Shuttle)» ушедший в ЦК, за подписью тогда ещё живого Келдыша, были!

За давностью лет то ли переврали, то ли «память подвела», то ли не так прочёл или ещё что.

Но суть…

Это…именно это, вкупе с фамилией Митрохина выбивало табуретку из под ног задёргавшейся в петле такой «естественной и единственно возможной» гипотезы о «медицинском феномене» и сверхускоренном развитии гениального дитя, обчитавшегося газет…

Откуда 5-летнему детсадовцу из Пермской области знать фамилию сотрудника КГБ, ответственного за перевод архивов ПГУ в Ясенево?

Откуда ему знать про советскую программу многоразовых космических кораблей?

Откуда ему знать про доклад за подписью Келдыша?

Когда они закончили с расшифровками аббревиатур «по 1981-й включительно», он стал прижимать «юно-старого» Вяткина «насчёт мотивов» — очередное дело, которое не отдашь никому. Никому не поручишь. Даже Козельцевой… ибо вскоре после начала личного общения с «вундеркиндом» он понял, что всё, что было изложено генералом Щербининым, и Козельцевой, обобщившей то, что вытянул из Вяткина журналист-главред областной газеты Пичугин, на которого спихнул было поначалу «забавную историю» первый секретарь Пермского обкома, всё это — лишь верхушка того, что скрывалось в детской головёнке. У Председателя, после общения с референтом ректора МГУ сразу же утвердились две гипотезы разной степени безумности, которые как-то «объясняли» то, чего быть не должно ни в каком материалистическом взгляде на мир — заявляемого Вяткиным «переноса его взрослого сознания из будущего в собственное 5 летнее тело».

1. То, что поначалу излагала Козельцева родителям Вани, не было совсем уж выдумкой на пустом месте. Проект МК-Ультра в США, несмотря на всю шумиху вокруг него, был вполне реальным. Что, если он дал какие-то, неизвестные, но успешные результаты? Или иная программа, с ещё более амбициозными целями, применённая на детях? «Сверхускоренное развитие от медикаментозного вмешательства»?

Эта гипотеза, своим размахом, соответствующая своей цели — какой-то грандиозной дезинформации, подсовываемой советскому руководству и компетентным органам, ломалась сразу же тем фактом, что дитё никогда не покидало СССР, родилось и жило вдали от возможностей любых, даже эпизодических контактов с иностранцами. И росло на виду относительного немногочисленного населения маленького районного центра, в котором семья была весьма известна!

2. Вторая гипотеза — о реальном, под влиянием редчайшей случайности неизвестной природы, уникальном случае сверхускоренного развития юного разума с «завихрениями» на почве чтения взрослой прессы, помноженной на детские фантазии, выглядело наиболее естественным объяснением «пророчеств» Вани Вяткина. Её и придерживался изначально сам Юрий Владимирович.

Собственно, именно эту гипотезу, с соответствующими дополнениями излагала уехавшая к родителям Вяткина Козельцева, «раскрывавшая им секрет» интереса КГБ к их ребёнку. «Гибкий, фантастически развитый не по годам детский ум дал предсказание событий в Иране, бегство шаха и возвращение религиозного лидера Хомейни из эмиграции».

Это было полной правдой. И не раскрывало никаких реальных секретов и оперативных моментов.

«Наши резидентуры не дали столь точного прогноза, о каком обмолвился ваш ребёнок в разговоре в Перми… оттого мы и обратили внимание, благодаря информации товарища Коноплёва, на вашего Ваню, на его прогностические способности…»

Этого было вполне достаточно, чтобы решить все возможные проблемы с родителями ребёнка и обеспечить их понимание и нужное поведение.

Но даже эту, такую красивую гипотезу, со всем её обеспечением и легендированием, ломало личное общение и дальнейшая расшифровка Вяткиным его «записей о будущем»!

3. Именно после этого — исключительно «на всякий случай», Юрий Владимирович всё же решил рассмотреть невероятную возможность — что, если… Иван Юрьевич Вяткин говорит правду?

Тот сам напирал на «миллион деталей из будущего», известных ему…

Да, он приводил их. И говорил вещи, понимания которых (вне зависимости от правдивости конкретных обстоятельств) не могло было быть у ребёнка— вундеркинда…

Потому, Председатель решил поговорить о мотивах… этого никакой вундеркинд, начитавшийся взрослых книг и газет, не сыграет уж точно. Взрослый опыт, тем более таких грандиозных обстоятельств… и даже катастрофы для страны и её граждан… он должен быть реален и должен оставить страшную зарубку в памяти!

Мотивы решения… рассказ о них из уст «5-летнего» был тем, что могло добавить правдивости и веса 3-й гипотезе., раз Председатель решил рассмотреть некую вероятность правдивости «сознания из будущего».

Хорошо, что он спросил Вяткина! А ещё его поразила обречённость и фатализм в рассуждениях того, кто, как тот утверждал сам, пытался предупредить руководство СССР «о плохом ходе событий и катастрофических последствиях в будущем».

Иван Вяткин заявил, что вероятность того, что «его рассказы помогут», по его мнению — весьма мала.

«Просто пойдёт другой ход событий, но с тем же итогом. Даже без Горбачёва. Мои сведения общеполитического плана будут обесцениваться с каждым днём. И всё будет зависеть уже от новых решений… если они состоятся».

Его откровенная усмешка говорила не меньше его слов — Иван Вяткин не верил в Советский Союз и считал состояние страны — близким к определению «обречена»! Корни его фатализма были в этом, а надежда, как он утверждал — лишь в том, что «отрицательные последствия, может быть, удастся минимизировать…»

К сожалению, он пока молчал про «конкретные события будущего за 1981-м», но сегодня, поздней ночью, отложив «решение в целом» по Вяткину и его «пророчествам» на завтрашнее утро, можно было поразмышлять об изложенных «дитём из будущего» ответов по личным мотивам…

— …Почему вы написали письмо товарищу Коноплёву, а не сюда сразу, в Комитет или Политбюро?

Взгляд, которым его наградило «дитё», был из разряда «я точно это услышал от Председателя КГБ?». Впрочем, логику своих действий он слегка пояснил:

— Было меньше вероятности, что выкинут в корзину как письма умалишенного и намного меньше вероятности, что попадёт тем, кому вообще такое не надо знать. А Коноплёв, в моём прошлом, дожил точно до первого десятилетия 21 века и более— менее остался достойным человеком. Лавров не снискал, но предателем точно не был. Мой расчёт с имитацией «вундеркиндства» и «предсказаниями» оказался верен. Первый секретарь обкома заинтересовался случаем и тем, что было в письмах и послал журналиста Пичугина «разобраться на месте», что за… «пророк тут объявился».

Прямой ответ. Но подробности остались «за кадром». Вяткин перевёл пояснение на другой аспект:

— Вот вы, Юрий Владимирович, какого года рождения? И где вы были в 5 лет?

— 14-го. Ставрополье.

— Хорошо, представьте себя на моём месте. Вам — 5 лет, вы в 1919-м, и память всей вашей жизни с вами… а вокруг — революционные годы, гражданская война, впереди — проигранный… «поход в Польшу», Красной Армией рулит Троцкий, он в ореоле славы. Восхождение Сталина к вершине власти ещё впереди… и представьте — вы знаете, что никакой польский и германский пролетариат не восстанет, мировой революции не будет. Пилсудский, со всей пшекской поганью будет торжествовать. Ну и каковы будут ваши действия? Как вам добираться до Москвы для начала? У меня сейчас намного лучше позиция, жизнь спокойная, письма мои Коноплёв прочёл, вот вы меня сейчас слушаете, СССР — делит мировой олимп вместе с США, десятки тысяч спецБЧ на МБР хранят мирное небо, постоянное место в совбезе ООН, слава одного из победителей во второй мировой… но я знаю — СССР в моём прошлом в 1991-м не стало. Осторожность не повредит, а там… в 1919-м я бы вообще бы не знал, как на Ленина выйти. Который, между прочим, верит в мировую революцию и искренне не понимает, что её не будет! Но делать что-то надо, зная про 1991-й. И сейчас, и вам — в гипотетическом 1919-м… Т. е. это осознанный выбор. Личный. Желание минимизировать ущерб от падения СССР…

Тут Председатель не выдержал:

— Вы, Иван Юрьевич, не противоречите ли себе сами? СССР, говорите, на вершине и — в 1991-м не станет!

— Проблема — в людях. И в руководстве, и массы останутся те же самые. И проблемы в экономике, которые подкосили страну, никуда не денутся от того, что вы сейчас со мной говорите. То, что я изложил насчёт предстоящих трёх лет — лишь цветочки, на фоне 80-х в целом…

Дитё утверждало, что недавно начавшееся вторжение Китая во Вьетнам, которое набирало обороты, «закончится ничем».

— …В моём прошлом китайцы свалили сами, практически ничего не добившись. У сторон по паре десятков тысяч безвозврата будет. Наши, насколько я помню, сейчас авиацией туда грузы таскают, около Камрани эскадру наращивают, так ведь, Юрий Владимирович? Короче, обе стороны провозгласят свою победу — вьетнамцы «прогнали оккупантов», те — «проучили вьетнамцев». Чем СССР давил на Китай в моём прошлом? Вроде бы наши войска в восточной части страны в боеготовность были приведены и всё. Особо не помню… я уже в 80-е и 90-е что-то читал, но так, мельком… там мысль мелькала, что китайцы таким способом зондировали готовность СССР к резким движениям… там были какие-то непонятки с целями китайцев в этой войне, вот и конспирология цвела… а как там на самом деле… только в верхушке КПК и у китайских вояк сейчас и знают.

Мысль о всё ещё действующем (пусть и формально) договоре о дружбе с КНР мелькнула в голове Председателя. Он и спросил про договор.

— К сожалению, всё что вспомнил, насчёт этой войны, то и занёс в заметки. Вообще, мне про Китай есть чего сказать. Очень много чего… — многозначительно обронил Вяткин —… но завтра вы ведь решите все мои проблемы, в том числе и с родителями?

— Елена Борисовна уже на месте решать начала… — усмехнулся Председатель и так же, как и «ребёнок» многозначительно оборвал фразу.

До завтра подождёт… законы под него менять не будем, но родителей правильно настроим.

Значит, Садат доведёт в этом году дело с мирным договором с Израилем до логического конца. Впрочем, всё к этому итак и идёт. Президент Египта уже совершил множество шагов на этом пути, начав с изгнания советских военных советников до войны в 1973-м.

— …«Кемп-дэвидская сделка». В «моём прошлом» в советской прессе её именовали так. За что Садат и получил свои пули во время парада в 1981-м. Но сделку никто не отменял. «Тогда» было так. Как будет «здесь» — я не знаю. Чем больше вы совершите шагов, отличных от моего прошлого, тем больше будет расхождений… «Эффект бабочки», помните, товарищ Андропов?

Председатель у концу общения уже приноровился к тому, что «детский сад» естественно ведёт общение с ним.

Не будь этого заявления… про «сознание из будущего» он просто был бы безмерно удивлён столь развитому детскому уму.

Но Вяткин выбрал иной путь.

Отказ от своей юной гениальности» и «вундеркиндства» (используемого лишь как временное прикрытие)… ради большего.

— Что вы лично хотите для себя?

Тоже показатель.

— Свою главную цель я обозначил — минимизация последствий негативного и, скорее всего, я уверен, по прежнему самого реалистичного сценария для СССР 80-х. Что касается себя… конечно, я много чего хочу лично для себя. Но давайте об этом после, когда вы примете к завтрашнему вечеру решение по мнение… как вы сказали. Какой смысл что-то просить и что-то говорить раньше времени? «Морковку перед носом», простите за такое сравнение, я вам подвесил, явив своё взрослое сознание в детском теле и «рассказав по 1981-й». Дальше — всё будет зависеть от вас. Надеюсь, не обманете и не прикопаете, использовав. Впрочем, одну жизнь я уже прожил. Но и от второй отказываться не хочется…

Однокомнатная квартира из «фонда МГУ». Семья Вяткиных.

Никогда не жаловался на бессонницу. А уж снова очутившись в своём детском теле, да ещё и после напряжённой (не по тону или последствиям, а по самому факта контакта с одним состава из советского Политбюро, главой КГБ к тому же…).

Проснулся я, разумеется, позже родителей. И вот гадаю, почему их «доброе утро, сынуличка!» и взгляды какие-то иные? Чего поздно вечером не разглядел? Чего всё же им Козельцева вчера, пока я старался убедить главного чекиста, наплела? Что ей А.Ю.В. приказал втирать им?