Цивилизатор в СССР 1978

Глава 9 — Платить по Гамбургскому счету будет или как тогда?[7]

— …Больно быстрый ты стал, папке уже указываешь! Когда успел сообразить, а?

Тон слов отца — смесь удивления от сказанного с раздражением. Мы вымокли, что называется, «до нитки», и советы от «шибко умного» молокососа в коляске трёхколёсного «Урала» добавляют гирек на весы плохого настроения отца.

Проливной дождь, заставший нас вскоре после начала возвращения домой, превратил за двадцать минут грунтовку, пусть и на окраине небольшого посёлка на пути между деревней и родным городом, в месиво. Которое местные колхозаны только ещё сильнее раздолбали проехавшим перед нами трактором!

До асфальта тут, как мне помнится, лет 10, а, может и целых 12.

Похоже, именно из-за трактора мы и застряли. Даже надежный «Урал» не выжимает.

— Пап, извини, но мне пока не под силу помочь тебе сменить колесо… — выдаю второй, «особо ценный» совет я.

Ну да, ну да. Конструктивный тон, позитивизм, игнорирование выпадов… — вся эта психологическая х:?ня из будущих времён, таки работает. Или должна:-) Даже если её детским голоском излагает молокосос.

Мама, слезшая с заднего сиденья нашего «Урала» с коляской, едва сдерживает смех от моих поучений и особо ценных советов, даже несмотря на льющийся с серых небес дождь.

Понятно, что отцу, который сейчас будет менять обычное колесо на то, что с шипами пока что прикручено к коляске, я, в силу худосочного возраста, действительно не смогу помочь. Но советы то я раздавал правильные, хотя и из разряда «спасибо, кэп очевидность!»:-).

Отец зол ещё из-за какой-то бабки, через заброшенный огород которой с чисто формальным и легко снимаемым (жерди же!) «забором» можно было легко объехать месиво. Мы так и собирались, но злющая и мелкая старушонка, похоже внимательно наблюдавшая за нами из-за окна (за неимением других дел на пенсии и в такую погоду), выскочила из своего домишки и покрыла нас трёхэтажным, легко связываемым и нанизываемым от загиба на загиб, матом.

Который впечатлил не только отца, но и меня!

По другой причине, правда…

История повторилась снова. Второй раз уже, как и «тогда»!

Сначала — с той шуткой папаши на отмели посреди реки. Теперь вот со сменой колеса в том же месте. Надо же… не знаю, совпала ли точно календарная дата с «первым разом», но погода и место были те же самые. Впрочем, Урал (не мотоцикл, не мотоцикл, а местонахождение!), мать его за ногу… дождём тут никого не удивишь.

Как и матом старушонки, которую, похоже низводят подобные случаи с желающими «проехать напрямки». Подозреваю, что мы не первые, желающие в подобной ситуации «срезать угол».

Тогда, в первой жизни, я пятилетний что-то кричал из под накидки коляски «Урала», даже, помню, обозвал злючку дурой.

Пока родители не заткнули мне рот…

В этот раз я более конструктивен, а отец начинает скручивать колесо с шипами с багажника мотоциклетной коляски.

«Тогда» помогло. Поможет и в этот раз, наверное…

Бабушка (со стороны мамы) держит в той деревне, из которой мы возвращаемся, домишко с парой хозсараев.

То ли она с дедом, то ли в складчину с другими родственниками она второй или третий год проворачивает такую «махинацию» — весной покупает взрослую корову на летний сезон.

Корова, молоко, все дела… Но сама бабуля проводит тут только половину летнего времени, а половину — там, куда меня выкинуло во «вторую жизнь». За коровой же приглядывают в остальное время по очереди все многочисленные родственники, которых она впрягает помочь.

«За молочко от своей коровки».

А осенью — и за мясо от пущенной под нож бурёнки…

«Пристроить всех к делу» (в понимании бабули) она всегда могла. И пристраивала. Деда в середине 80-х в могилу свела раньше времени, не дав тому отдохнуть на пенсии, погнав снова на работу.

А времена такие — работаешь, будучи пенсионером? Значит, получаешь в сумме только чуть больше. За десяток-другой рублей в месяц она ему жизнь лет точно на десять укоротила! Я даже точно знаю, почему и именно как так вышло. Пилила, да и дрянь та ему на кожу на новом месте вкалывания попала…

Ещё один повод ломать «старую колею» в личном плане!

Вот, съездили… приглядеть за животиной и молочка парного привезти… с приключениями, как и в «тот» раз:-).

Отличие, за исключением моих новых умных мыслей, бросаемых на радость и раздражение родителям, иное.

Я опробовал на природе выпрошенный подарок к ДР. И сейчас, когда перемазавшийся в дорожной жиже отец, благодаря шипам «запаски» таки выруливает «Урал» под продолжающимся дождём на более приличную (в смысле утрамбованную, а не с колдобинами…) дорогу, я предвкушаю печать семейных фотографий.

Сделанных на природе…

В этот раз каждый шаг в моей жизни будет ещё более запротоколирован, чем «тогда».

Даже ещё до появления цифровых фотоштучек.

Фотолюбительство — это точно моё. Какой бы дискомфорт я не испытывал от отсутствия ПК, смартфона и сети, во всю эту возню с фотоплёнкой, бачками с проявителем и фиксажем, вторым кругом с экспонированием и печатью фотографий я с отчётливой радостью и ностальгией окунулся с головой. И это не только ради того, чтобы сохранить больше впечатлений от имитируемого детства второго раза. Того, кто во втором десятилетии 21 века привозил с отдыха на море и в горах десятки гигабайт «схваченных мгновений» десятком кадров не удивишь.

Но это не главное… во-первых, я многому организую «естественное объяснение», легендируя на практике пред родителями свою прорезавшуюся в столь нежном возрасте страсть к фото.

Второе, после книг, «хобби внудеркинда».

В моей второй жизни наличествует ежедневное враньё. И самым загадочным (по крайней мере с т. зр. родителей, как я понимаю) проявлением стал интерес к фото.

Если умение читать и рисовать инопланетных хренов в скафандрах и строгие линии танковой брони они оба как-то объяснили себе…

…проблеск гениальности, все дела!

То моё заявление:

— …Мам, пап я хочу на день рождения фотик! Смену-8М…

Мама сразу же попробовала пресечь «чрезмерные запросы»:

— Ты в школу ещё не пошёл. А уже фотоаппарат просишь! Знаешь, сколько он стоит?

— Самый дешёвый. Цена вопроса — 15 рублей. Я скромен в своих желаниях…

Глаза родителей от тона, стиля и аргументов дискуссии снова вылезли на лоб.

Отец попробовал зайти с другого фланга:

— Это не просто щёлкать… Ты хоть понимаешь…

— Пап, я знаю. Поэтому послушай, что я знаю, а ты проверишь, не ошибаюсь ли где…

Тут я разразился целой лекцией, в которой самым сложным было не ляпнуть что-то про будущее и не совсем уж съезжать в наукоподобный метод изложения, который из уст, пусть и чудо-ребёнка был бы через чур невозможным.

Да, практически на каждый случай ВАЖНОГО вранья я заранее готовлю легенду!

Правда врать именно в случае фотографирования легко. Библиотека помогла. Всё таки детская районная библа имеет солидный фонд. Есть из чего выбрать. Две книги Бунимовича — «В помощь фотолюбителю» и «Практическая фотография». И Микулин «25 уроков фотографии»…

Для легендирования проснувшейся страсти они подошли как нельзя кстати. Завка детской либы, конечно, сомневалась, но я просил не на дом, а в читальный зал… книги были честно прочтены (по диагонали), честно законспектированы за день, проведённый с обедом там. Конспект занял несколько листов. Всю выжимку сути любительского фото.

Эти три листа — конспект, на основе выданных и умученных за день книг и были предъявлены отцу и матери, которые снова были ошарашены фундаментальностью моего подхода к вопросу.

Они, как я полагаю, взвесив мои аргументы и то, что всякие фотобачки, фотобумага, фотоплёнка, фотоувеличитель, реактивы уже и так дома в ходу (отец фотографирует сам), оценили расходы.

И рискнули. На пополам выделив не такие уж и «бешеные бабки».

Вундеркинд требует особого подхода! Тем более увлечение такое, практичное. А через несколько дней после вручения подарка я, под наблюдением отца, контролировавшего мои «теоретические» знания, прошёл весь процесс от зарядки в фотик первой «свемовской» кассеты до печати фото.

И если мама, получившая приличные фото нас в деревне, просто «радуется моим достижениям», то отец явно переоценивает всё в комплексе.

— Читаешь, пишешь, магнитофоном и теликом пользуешься. Фотографируешь… расскажи кому — что за два месяца всё это практически самостоятельно одолел… не поверят же. В пять лет то! Ты точно вундеркинд, Ванюха!

Отец счастлив. И обнимает меня, сажая на колени.

А я… за стеснением скрываю сомнения. И ощущение неудобства. Отец и всё равно… я давно… полтораста лет сам ни у кого не сидел на коленях.

Да и в «тот» раз, за исключением «вундеркиндства», любовь папаши ко мне вроде бы тоже была настоящая, искренняя и ффсётакое.

Иск по Гамбургскому счёту этими объятиями он не оплатит…

1979-й ещё впереди.

И для семьи.

И для страны.

Всё это представление с гениальным пятилетним чтецом-меломаном-фотографом, «прорыв и успехи» дитятки с эксплуатацией Смены-8М по большому счёту, делается ради одной цели — изображаются ради достаточно чётких фотографий пары рукописных листов, которые я сделаю не на подаренную «Смену», а на отцовский ФЭД с насадочными кольцами.

Я тупо боюсь оставлять свой почерк в письме. Для подписей конверта — без альтернативы, придётся печатными буквами.

Пусть не Брежневу, пусть не на имя главного чекиста Андропова…

Пониже, попроще. Не на столь большие высоты. Туда, в столицу, сразу — страшно и есть сомнения, что дойдёт.

Да и если даже в 21 веке, когда выплыло столько мемуаров, столько рассказов очевидцев, увидели свет кое-какие документы… и было столько конспирологии. Это я к теорийке, что Андропов — главный махинатор, отвечающий за воцарение Горбачёва в Кремле.

У меня сейчас — тело пятилетнего, минимум степеней свободы и убегающее время. Я просто не рискнул («в Москву»), и не нашёл лучшего варианта, кроме как через «заход с низов».

Да и там, около высокого трона дряхлеющей, вместе со своими вождями, коммунистической империи, она же царство рабочих и крестьян с интеллигентствующей прослойкой… кто прочтёт его? Через сколько рук пройдёт, если даже дойдёт до тех, кому, по идее надо бы думать над его содержимым?

А про этого человека я точно знаю — и в 21 веке, когда его догнала таки костлявая, он оставался убеждённым коммунистом.

Не то чтобы для меня это идеал. «Твердолобый» — тоже ещё та характеристика.

Но… — не предатель. Не купи-продаец. И уже тем более не патологическая либдемшиза, для которой солнце встаёт за Фашингтоном, сгори он в ядерном огне!

Короче, единственный более-менее приемлемый вариант. На который я ставлю всё.

У меня нет больше времени, у страны больше нет времени… Я и так позволил себе два месяца на вживание в реалии 1978-го…

Больше всего я трясся над тем, что родители где-то меня застукают. Во первых, почти полное отсутствие времени дома, без пригляда родителей, во вторых — боязнь того, что они будут прибирать в моём ящике, в котором лежат не нужные уже мне игрушки и в котором я прятал то, что им нельзя видеть ни под каким видом!

Поэтому я ловил момент и продумывал письмо. Краткое, но максимально интригующее, и обещающее.

Адрес легко был уточнён в областной прессе. Да и «дом Советов» уже несколько лет, как я точно знаю, построен. Он мой ровесник.

Пермь. Ленина, 51.

Верхние этажи этого здания занимает обком КПСС. Ниже — облисполком. Поездки в Пермь в школьные годы по разным поводам обеспечили этим знанием из рассказов взрослых. Думаю, что и сейчас также.

Но всё равно, подписал письмо я чётко, с указанием личности адресата. Но не отправителя. Анонимки пока ещё читают!

Почти гарантированно, что сам адресат его сразу не прочтёт. Но надеюсь, что его секретарь, разбирающий почту, всё же обратит внимание начальника на странное письмо…

Сам текст письма я продумал ещё в августе. Едва не заучил на память.

Стыренный из домашней стопки чистый конверт и точно такая же оторванная марка… позже протёрты ваткой с одеколоном. Конверт надписывал в маминых осенних перчатках, на которые как раз пришла мода. Что-то блестящее, похрустывающее и чёрное, не столь эластичное и мягкое, как материал «под кожу» более поздних лосин и леггинсов, но мне было без разницы. Перчатки… больше для личного спокойствия. Моих «пальчиков», если адресат начнёт сразу буйствовать и «задействовать органы» у них пока не будет. Как и возможных отпечатков пальцев родителей, покупавших конверт и марки.

Листы с текстом были же пересняты на одну из запаса в 8 штук чистых плёнок, которые были подарены мне вместе со «Сменой».

Подписывание конверта в маминых перчатках, оригинал для пересъёмки собственно письма, его пересъёмка на отцовский ФЭД с макрокольцами… в конце сентября я поймал моменты для этих дел по вечерам.

То родители со спокойной душой — Ванечка залип (или как сейчас говорят?) на книги, уходят на вечерний сеанс в кино. В другой раз они относят какие-то «заготовки на зиму» в «яму», в гараж. В третий раз — отец там же что-то ремонтирует у «мотика», а мама гуляет с одной из своих двух подруг на всю жизнь. Той, которая сейчас работает следователем в районной прокуратуре, а позже станет помощником прокурора.

Даже пятилетний, при должной изворотливости и слепом доверии родителей к нему, может что попало творить под их носом!

Осталось дождаться выходных. Мы снова поедем в Пермь. Там, без пригляда, на прогулке, мне хватит пяти минут, чтобы мотнуться с улицы, где началась моя «вторая жизнь», на соседнюю. Где на пятиэтажке есть почтовый ящик.

Пока ни к чему светить населённый пункт, где я живу…

…Из конверта с очередной анонимкой, судя по штампу, отправленной из Перми, выпали две фотографии.

Фотографии письма? Ну надо же… чего только не придумают! Кто такой с выдумкой и боязнью разоблачения? Чего там пишет такого, что требует таких мер? И всем обязательно пожаловаться первому секретарю!

Окулов Иван, многолетний помощник первого секретаря, разгребающий ежедневную почту Бориса Всеволодовича, начал вчитываться в не очень чёткое, но всё же достаточно видимое содержимое…

Дважды перечитав письмо, он хмыкнул. Такого в его жизни ещё не было!

Желание порвать и спустить в мусорную корзину, не регистрируя как входящую корреспонденцию, было немалым. С другой стороны… — какая изобретательность! Такого ещё никто не сочинял! С другой стороны, желание списать малосодержательную и безумную анонимку на дело рук шизофреника, который в фазе обострения строчит то, что рождается в его больной голове, может выйти боком. Продолжит ведь, если действительно так. И не успокоится, в Москву начнёт жаловаться. Может, проще вывести на него врачей. Проколют чем надо…

Да и шефу показать всё равно нужно. Забавное письмецо… ближе к концу рабочего дня, когда закончится совещание на заводе…

…Первый секретарь Пермского обкома КПСС, уже почти шесть лет занимающий этот пост, потёр глаза и снова надел очки.

Иван был прав. Занятное письмо. Какой же безумец такое сочинил! Понятно, что больной…

И ведь нашёл, чем зацепить!

«…История СССР завершится в 1991-м! Маховик событий, результаты которых пока не представляет никто, ни в Москве, ни в Вашингтоне, уже раскручивается…»

Может, провокатор какой? Передать письмо Николаю Ивановичу Щербинину (К.И. — начальник областного управления КГБ) и пусть разбирается…

С другой стороны — «история мира на 40 с лишним лет вперёд… сотни фамилий, событий и фактов… в том числе тех, которые предстоят уже в 1979-м…»

И просит… разумное. Минимизация лиц, знающих о письме. Понимание о недоверии… и всего лишь — «встреча на пару часов. С вами, или с тем, кому вы доверяете, как себе…».

Чтобы проверить пишущего такое!

«Никто в мире не может знать содержимое ещё не вышедших фильмов, текстов песен будущих времён и прочего… вплоть до тенденций науки и технике и того, насколько не представимым образом изменится мир к 2023-у…» и того, «что увидев и услышав это от меня, вы поймёте, что я тот, за кого себя выдаю…»

Кто же он такой, что так о себе заявляет?

У кого так голова поехала?

И «способ связи» любопытный…

«…чтобы понять, что именно вы, Борис Всеволодович, прочли это письмо…»

Почему именно мне? Безумцы, с планами мировой революции и подобным, сразу же рвутся на самый верх…