Цвета. Сборник рассказов

Антон Соя. Бородатый мальчик

У одного мальчика за одну ночь выросла большая и густая борода. Прямо не борода, а бородища — рыжая и кудрявая. Мечта любого разбойника. Только вот мальчик Сеня разбойником не был и даже пока не планировал им стать, когда вырастет. И родители у него тоже были мирные и тихие люди. И ко всяким большим бородам, тем более рыжим, относились с опаской и подозрением. Особенно у девятилетних мальчиков, которым с утра нужно идти в школу.

— Ой! — сказал мальчик Сеня, нервно поглаживая окладистую бороду перед зеркалом. Он по привычке дошёл до ванной комнаты с закрытыми глазами, не открывая глаз, включил свет и только перед зеркалом с трудом глаза разлепил. А там в зеркале такое показывают, что хоть сейчас на Ютьюб выкладывай!

— Ой-ой-ой! Па! Ма! Гите! Спасите-помогите! Меня же в школу с такой бородой не пустят!

— Что за глупости, Сенечка! — так сказала Сенина мама Юля по дороге в ванную комнату. — И чего только дети не придумают, чтобы в школу не ходить… А-а-а! Она рыжая! Володя! Скорей иди сюда! У нас тут ужас-ужас!

— Кто тут у нас рыжая? А? — весело спросил папа, но тут же осёкся, увидев бородатого мальчика.

— Что это такое? — Мама одной рукой крепко держала стремящуюся отвалиться голову, а второй указывала на рыжие джунгли.

— Борода? — словно не веря глазам, спросил папа и больно подёргал Сеню за рыжие лохмы. — Настоящая. Но откуда?

— От верблюда? — автоматически сострила мама.

— От верблюда? Оу! Может быть, — задумался папа, — тогда понятно, почему она рыжая.

— За ночь выросла! — похвастался Сеня. Он уже начал к бороде привыкать. К тому же ему нравилось смотреть на совершенно ошарашенных родителей. А уж как одноклассники удивятся! А Галина Викторовна вообще, наверное, под парту спрячется, как когда Гудыб принёс крысу, покрашенную в красный цвет. Но красная крыса по сравнению с рыжей бородой — полная ерунда.

— Это какая-то полная ерунда, — сказала мама. — Глазам не верю.

— Нет, это какая-то рыжая борода, — сказал папа. — Феноме́н!

— Не феноме́н, а фено́мен! — поправила его мама. — Смотри, какая густая. Красивая. Не то что у некоторых.

Папа инстинктивно за свою куцую бородку схватился, которую уже два года растил. А у Сени за ночь в десять раз больше выросла.

— Может, это аллергия у него на что-нибудь? — с надеждой спросил папа. — Ты ему вчера газировки не давала?

— Если бы, — ответил за маму Сеня, — только козье молоко.

— Точно не верблюжье?

— Да перестаньте вы, — обиделась мама, — это всё от компьютерных игр. Нужно приставку вашу выбросить, пока все бородами не заросли.

— Ма! Па! Вы где? Я опять в садик опоздаю! — заверещала из детской Сенина сестра Лера.

— Лерка, — сказал папа, — а вдруг у неё тоже борода?

Папа убежал, а Сеня маму стал успокаивать.

— У девчонок не бывает! — сказал он почему-то басом.

— У мальчишек тоже не бывает. Особенно у третьеклассников, — вздохнула мама, — горе ты моё луковое. Всё не как у людей.

— А как у людей?

Но ответа Сеня не дождался, потому что в ванную вошли папа с Леркой. Папа с бородой (вернее, бородкой), а Лера без.

— Гном! — обрадовалась Лера. — Сеня теперь гном! Я такого в мультике видела.

— А может, и правда гном, — задумалась мама, — подменыш. Вот он же и басом теперь разговаривает. Ты куда Сеню дел, гном?

— Да вы что? — испугался и обиделся Сеня. — Сына своего от гнома отличить не можете? Родители называются! Я ж не виноват, что у меня это выросло.

И Сеня заплакал.

— Точно гном, — сказал папа. — Сеня никогда не плакал.

— А вы бороду сбрейте, и посмотрим, есть там Сеня или нет, — сказала Лера.

Она была очень умненькая.

— Да, — сказал сквозь слёзы Сеня, — сбрейте её с меня скорее!

— Нет, — сказал папа, — если бороду сбрить, она ещё гуще вырастет. Я точно знаю. Надо тебя, сын, к врачу вести — к бородологу. В нашей поликлинике такой точно есть.

— Или к колдуну. Он в той же поликлинике принимает. Чтобы он из Сени гнома изгнал. Или гномье проклятие снял, — задумчиво сказала мама.

— Проклятие? — спросили все, кроме мамы, хором.

— Ой, ну да. Я тут на днях на кассе в супермаркете случайно одного гнома подрезала. Не разглядела. Он же маленький. Извинилась, конечно. Но он очень ругался. Я тогда этому инциденту значения не придала. А теперь понимаю, что напрасно. У меня теперь гномофобия.

— А гном-то рыжий был? — поинтересовался папа.

— Нет. Альбинос с розовыми глазами.

— Ну, это вряд ли наш клиент. Пойдём сначала к бородологу.

Всю дорогу к поликлинике Сеня радовался. Они с родителями пешком пошли. Всё ведь рядом. Сначала Лерку в садик закинули, а потом к бородологу. На улице хоть и поздняя осень, но уже лёд на лужах белый с воздухом внутри. Такой лёд так радостно с хрустом ботинком давить. Сеня ни одной лужи по дороге не пропустил. Борода его рыжая, которую мама так старательно шарфом замотала, из-под шарфа вся выбилась. Какая-то бабулька даже перекрестилась, когда её увидела. В поликлинике к бородологу в очереди только взрослые дядьки сидели и одна симпатичная тётенька. Потому что это взрослая поликлиника была, и Сеня в ней вообще первый раз был. Пока Сеня в очереди сидел, он придумал, как станет пиратом. А чего, борода у него уже есть. Мобильник поиграть мама с папой ему не дали. Сами в них уткнулись, зависли в своих соцсетях — изучают, видимо, вопрос о неожиданно бородатых мальчиках. Или действительно думают, что у него борода из-за игр выросла. У взрослых всё так устроено. Если что не так — это из-за игр. Хотя они сами в них всё время играют. И бабушки с дедушками их всё время за это ругают. А папа обижается и говорит, что компьютерные игры — это уже не развлечение, а целая культура, на которой выросло его поколение, и требует относиться к ним уважительно. И где тогда справедливость? Ладно. «Не даёте поиграть — убегу в пираты. Сегодня же и убегу, — решил Сеня. — Меня с бородой в любое такси посадят. Доеду до порта, найду корабль покрасивее да побыстрее — этакую вёрткую посудину. Наберу команду из головорезов, вон хотя бы из наших старшеклассников, и айда с ними к берегам Африки, на свободу. Папа с мамой ещё пожалеют, что смартфоны зажали, когда по телику и в интернете везде будут показывать свирепого, но благородного пирата Рыжую Бороду. Ещё попугая разноцветного с хохолком обязательно нужно завести, чтобы на плече сидел и хриплым голосом ругался:

— Пиастры! Пиастры! Ну какие же вы все тут пиастры!»

Сеня даже засмеялся басом так громко, что все в очереди вздрогнули и даже врач-бородолог из дверей выглянул.

— Смирнов? Заходите.

Смирнов — это Сеня. Фамилия хорошая, хоть и самая распространённая в стране. Хорошая, потому что на «С», и если по алфавиту в журнале идти, то до Сени очередь может и не дойти. Но это в школе. А в поликлинике всё по-другому. Тут так не прокатывает. Дошла до Сени очередь.

В просторном кабинете всё было какое-то космическое. И стол, он же кровать с голубой простынкой одноразовой, и прибор с кучей трубок-объективов над этим столом. А бородолог сам был на пирата похож, только космического, с чёрной кудрявой бородой и серьгой в ухе. И в чёрных квадратных очках. Сеня даже решил его в свою пиратскую команду взять. А что? На каждом пиратском корабле должен быть доктор. Пиратская работа — она очень травмоопасная. Кровавая работа…

— Кровь сдавали, Семён Владимирович? — бородолог спрашивает.

— Тише, доктор, — мама шёпотом доктору говорит, — наш мальчик очень боится кровь сдавать. Прямо как услышит про анализ крови, так сразу в обморок и падает.

Но не в этот раз. Видимо, борода помогла. Не упал Сеня в грязь лицом (хотя в кабинете стерильно чисто было). Не посрамил фамилию. Хоть и побледнел так, что даже борода из красно-рыжей оранжевой стала.

— Даже из пальца боится? — не унимается пират-бородолог.

— Из пальца тем более, — морщится папа, — из пальца даже я боюсь. Проще этот палец отрубить.

— Это можно, — смеётся пират. — Но в следующий раз. Ладно, Семён Владимирович?

Сеня кивает.

— Тогда забирайтесь сюда. — Бородолог показывает на космический стол.

Сеня ложится на спину, прикрывает глаза, но всё равно видит, как к его бороде опускаются трубки-объективы. Щёлкают, выдвигаются, изучают густую рыжую растительность. А пират-бородолог внимательно смотрит в свой монитор.

— Всё, Семён Владимирович! Достаточно. — Бородолог очень доволен, прямо светится от радости и потирает сильные руки. — Что я вам могу сказать, друзья? Я могу вам сказать всё. Это рыжебородолиз обидчивый, он же барбаросса шиммия. Та ещё бяка. Сначала я грешным делом подумал на бороденцию пупырчато-багряную и даже на бородулёз, но структурно-оптический анализ чётко всё расставил по своим местам.

— А я думал, это борода, — удивился Сеня.

— Борода не бородавка — за ночь не вырастет, — строго сказал доктор и давай стучать пальцами по клавиатуре, напевая себе под нос: — Борода, борода, борода, да, да, да, да.

— Что ж нам делать, доктор, с этим вашим бородолизом? — не выдержала мама.

— Почему моим? Вашим, — искренне удивился врач. — Холить и лелеять, естественно. Стричь два раза в месяц, масла всяческие втирать. Расчёсывать обязательно. В общем, любить и жаловать.

— А сбрить его можно? — спросил папа.

— Ни в коем случае, — обернулся к нему доктор. — Он же разбойничий! Рыжий. С характером. И достался Семёну Владимировичу неспроста. Ой неспроста! Сбреете — он весь рыжим волосом зарастёт. Орангутангов видели? Ну вот, как-то так.

— А как же школа? — грустно спросила мама.

— Привыкнут, — сказал бородолог, — ну подразнят, конечно, пару-тройку лет. И привыкнут. Ещё гордиться будут таким чудесным знакомством.

— Нет! Не хочу так, — воспротивился такой прекрасной перспективе Сеня, — я в пираты сбегу.

— Тоже неплохой вариант, — заметил доктор.

— Ну что вы такое говорите! А ещё взрослый человек. Бородолог! — Папа взял готового расплакаться Сеню за руку и вывел из кабинета.

— К колдуну! — решительно сказала мама, и они отправились на самый последний, шестой, этаж, в самый последний кабинет номер 66.

Очереди к колдуну не было. На дверях висела табличка: «Терапевт-знахарка Травница Виолетта Олеговна».

— Так это ведьма, а не колдун, — испугался папа, — и фамилия у неё страшная — Травница. Она всех травит, наверное. Уж лучше пусть у нас будет мальчик с бородой, но непотравленный.

Но было поздно. Дверь в кабинет уже раскрылась, и из неё выглянула очень милая девушка-врач, рыжая и веснушчатая. Она увидела Сеню и помахала ему, улыбнувшись, как старому знакомому.

В кабинете знахарки было ещё интереснее, чем у бородолога. Он, кабинет, был какой-то огромный, без конца и края: зеркала, шкафы, уходящие вверх к потолку, которого не было видно. А в шкафах тысячи полок, и на каждой куча всяких интереснейших штучек, как в музее: горшки какие-то с сухими букетиками, аквариумы и террариумы с разнообразными обитателями, старинные фолианты в пыльных атласных обложках и кожаных переплётах, чучелки всякие, скульптурки и поделки из гнутых прутиков…

— Нравится? — по-доброму спросила Виолетта Олеговна.

— Ага, — сказал Сеня, поглаживая бороду. — Прикольно тут у вас.

— А дразниться нравится? — спросила Виолетта Олеговна уже совсем не по-доброму.

Сеня молчал. Насупился и молчал в свою бороду, потупив взгляд в пол. Там на полу, кстати, тоже интересные рисунки имелись. Мама и папа смотрели то на бородатого сына, то на травницу, совершенно ничего не понимая.

— Так он же и не дразнится совсем, — сказал опешивший папа.

— У нас с Сеней свои секреты, — сказала Виолетта Олеговна, достала из кармана халата маленькую, но очень зло шипящую изумрудно-зелёную змейку и поднесла её прямо к рыжей Сениной бороде.

— А-а-а! — закричал Сеня.

— Ш-ш-ш-ш-ш-ш-ш-ш-ш-ш-ш-ш, — шипела змейка, широко разевая пасть с четырьмя зубами-иглами и раздвоенной плёточкой языка.

— А-а-ах! — упала без сознания мама папе на руки.

— Волоса́, волоса́, убирайтесь в небеса! — пропела знахарка, раскачиваясь на месте, а потом страшно закричала: — Изыди, проклятая, борода рыжеватая!

И тут змейка укусила рыжую бороду. А борода как соскочит с Сениного перепуганного лица прямо на пол, как побежит юрко по нему к шкафам, словно паук тысяченогий, как помчится по шкафу вверх всё выше и выше, пока совсем от взгляда Сениного не скроется. Эх, жалко, никто на телефон бегство бороды не снял, — Сеня бы точно пару миллионов лайков за такой ролик получил. А так вообще прикольно вышло, что только он бегство рыжей бороды и видел. Мама в обмороке была, а папа её по щекам нежно хлопал, в себя приводил. А потом Виолетта Олеговна их всех троих в себя приводила чаем с крепким отваром ромашки.

— Борода-борода, что ещё за ерунда? Не было никакой бороды. Это у вас семейная галлюцинация была из-за несвежих шампиньонов. Морок бородатый. А я вам его мигом сняла, — долго внушала Смирновым рыжая травница, но при этом Сене всё время весело подмигивала.

А на следующий день Сеня сел на первом уроке за парту с новой рыжей девочкой, которую только позавчера в их класс перевели.

— Света, прости меня, пожалуйста. Я больше никогда не буду дразниться.

— Я знаю, — сказала Света и улыбнулась. — Рыжих дразнить чревато. Классная была борода?

— Классная! Барбаросса шиммия. Я даже чуть пиратом не стал, — сказал Сеня. Но тут прозвенел звонок, и начался обычный урок в обычной школе.