Да будет свет? (СИ)

Глава 8

Сколько среди нас тех, кто может выслушать правду и сохранить при этом хладнокровие?

«Танатонавты» © Бернар Вербер

Злата

— Привет, — тихо сказала я.

Увидела его — будто в тёплый океан окунулась… Улыбка так и грозила вылезти за пределы лица — никакой Буратино в этот момент не смог бы сравниться со мной.

— Привет, Злата. Поужинаем? Заодно побеседуем.

Невероятный голос. Всего несколько слов — а всё внутри трепещет от удовольствия…

Ехали в полной тишине. Похоже, игра в молчанку становится нашей доброй традицией. Впрочем, меня это устраивает, болтливость — не мой конёк.

Первые минуты я откровенно радовалась встрече, но потом в голове вдруг отчётливо прозвучал вопрос, ударивший так, что стало больно: «Ты видела его два раза в жизни. Почему доверяешь? С чего взяла, что он поможет разобраться, а не наоборот?»

Что «наоборот» — разумный внутренний голос не уточнил. Но ведь так и есть — странности в моей жизни начались с появлением этого мужчины…

Усилием воли отбросив неприятные мысли, я попробовала краешком глаза рассмотреть свет Адриана, но… не увидела ничего.

Вообще.

Как будто мой так называемый дар перестал работать. Пока стояли на перекрёстке, разглядывала прохожих, снующих по тротуару и пешеходным переходам — их «огоньки» на месте. Н-да, в копилку добавился ещё один вопрос.

В ресторане прошли в знакомую «Беседку». Адриан сделал заказ, но я так тряслась от волнения, что не услышала ни слова. Да ещё вспомнился наш первый вечер, и перед глазами разноцветным калейдоскопом завертелись кадры близости, отчего между ног стало горячо, а щёки вспыхнули от мучительного стыда.

Не знаю, заметил ли Адриан моё состояние, но виду не показал.

— Злата, вижу, у тебя накопились вопросы. Спрашивай. Я… постараюсь ответить.

Любезный тон, в чёрных глазах философская отстранённость. Ни страсти, ни даже капли интереса. Настроение, шатающееся подобно пьяному канатоходцу, рухнуло в пропасть. Мысли тоже прыснули в разные стороны, как тараканы с грязной кухни, которую внезапно осветили яркой лампочкой.

Может, положиться на интуицию?

— Скажи, где ты был всё это время?

Адриан усмехнулся, вопросительно подняв бровь. Ну да, звучит так, будто скандальная жена спрашивает отчёт у провинившегося муженька.

— Ты снился мне каждую ночь, — поспешно добавила, — Один и тот же сон — тебя мучили, и я… чувствовала твою боль, — в глазах Адриана промелькнуло искреннее удивление, — А пару дней назад сны закончились. Вот поэтому я и хотела узнать, где ты был?

Некоторое время мужчина изучал меня задумчивым взглядом.

— Мне очень жаль, что тебе пришлось пройти через это, — наконец, сказал он, — Зато теперь я могу быть более откровенным, чем собирался вначале. Вопрос, нужно ли это тебе…

Он снова замолчал, но я уверенно кивнула.

— Эти две недели ты ежедневно давала мне передышку от боли, забирая на себя её часть, пока спала. Ты ослабила моё наказание.

Как ни странно, я догадывалась о чём-то подобном.

— Кто тебя наказал? Кто ты такой? — прошептала, — Скажи правду, в тот день ты не просто так пригласил меня в ресторан?

Не верю, чтобы он сам заинтересовался мной, наверняка есть какое-нибудь эзотерическое объяснение, особенно учитывая то, что случилось потом.

Адриан невесело усмехнулся.

— Надеюсь, ответ тебя устроит. Я из другой реальности, одной из реальностей света, которая иначе называется Аль. Я падший, то есть бывший ангел, а ныне временно демон-инкуб. Теперь догадываешься, почему я тебя пригласил?

Мамочки… Я вполне спокойно отнеслась бы к тому, что Адриан является каким-нибудь магом-волшебником, Гарри Поттером и Гэндальфом в одном лице. Но бывший ангел, ныне демон…

Боюсь, после таких признаний мои глаза грозили вылезти из орбит. Вопросы улетучились, осталась только звенящая пустота, в которой противнейшим голоском отчётливо прозвучали слова: «Ты рехнулась! Рехнулась ещё тогда, когда впервые потащилась в ресторан с незнакомым мужиком, а сейчас у тебя неконтролируемый бред!» И я была склонна согласиться с этим противным голосом, потому что ангел и демон в одном лице — это как-то слишком.

А инкуб… Инкуб… Кажется, это тот, кто совращает женщин. Господи! Это… это ужасно. Наверное, все эмоции были написаны у меня на лице, потому что Адриан молниеносно пересел на мой диван и взял за руку.

— Злата, спокойно. Хорошо, что ты узнала правду, во всяком случае, у тебя не будет иллюзий на мой счёт.

Адриан смотрел почти нежно, но теперь я понимала, что у него нет и не было чувств. Хотя иначе и быть не могло, ведь я вполне осознавала свою… непривлекательность. Но тогда почему он занялся именно мной? Или им всё равно с кем?

Тут меня прямо-таки скрутило от тоски, как от настоящей физической боли. Адриан, конечно, заметил моё состояние.

— Очевидно, я зря решил быть откровенным?

— Нет, нет, всё в порядке!

Стремясь заглушить тоску, которая шипящими змеями расползлась по венам, грозя заполонить собою всё вокруг, я залпом выпила стакан апельсинового сока, который Адриан тут же заботливо наполнил. Выпила и второй. Потихоньку начало отпускать — не иначе, сок заговорённый. Ха-ха три раза.

— Понимаешь, ангелы и демоны — это смахивает на какие-то религиозные штучки, а такого я вообще не ожидала.

Мой персональный инкуб усмехнулся.

— Местные религии не имеют к нам никакого отношения. И Бог — вовсе не бородастый старик, грозящий покарать за грехи.

— А кто?

Беседа с демоном о Боге — что может быть более сюрреалистичным?

— Бог — это чистая энергия света, иначе говоря, Аль, — серьёзно ответил Адриан, — Эта сила пронизывает весь мир, все реальности. Всё построено из света, в том числе материя. А человек — это проводник Аль, и чем лучше он проводит Аль, тем легче и спокойнее ему живётся. Ваша реальность — один из полигонов для несозревших душ. Чем лучше человек проводит свет, тем больше у него возможности перейти в одну из реальностей Аль после так называемой смерти.

— В смысле — так называемой?

— Потому что смерти нет, это условное понятие сброса тела и перехода в другие измерения. Например, в моей реальности проводится ритуал — Первая смерть и Возрождение. Ангел может сбросить тело и составить новое столько раз, сколько нужно, но самая Первая смерть даёт нам вспомнить о том, что смерти нет. Это большой праздник, Злата.

От подобных откровений голова шла кругом, даже мысль о том, что Адриан инкуб, погасла, перестала иметь значение.

— А как понять, провожу я свет или нет?

— Человек рождён, чтобы быть счастливым. Когда он счастлив, то светится, и это не аллегория, а чистая правда.

— Но постоянно быть счастливым не так-то просто.

Я вспомнила те моменты, когда бывало трудно чувствовать себя счастливой, поэтому вопрос выскочил сам собой.

Адриан тихо рассмеялся.

— Это очень просто. Хочешь быть счастливой — будь. И всё. На этот счёт есть замечательная притча.

И он начал вещать.

— Мастер Бахауддин всю свою жизнь был счастливым, улыбка никогда не сходила с его лица. Вся его жизнь была пропитана ароматом праздника! Даже умирая, он весело смеялся. Казалось, будто он наслаждается приходом смерти. Его ученики сидели вокруг, и один спросил:

— Почему вы смеётесь? Всю свою жизнь вы смеялись, и мы всё не решались спросить, как вам это удается? И вот сейчас, в последние минуты вы смеётесь! Что здесь смешного?

Старый Мастер ответил:

— Много лет назад я пришел к моему Мастеру молодым человеком, семнадцатилетним, но уже глубоко страдающим. Мастеру же было семьдесят, а он улыбался и смеялся просто так, без всякой видимой причины. Я спросил его: «Как вам это удается?» И он ответил: «Внутри я свободен в своем выборе. Просто это — мой выбор. Каждое утро, когда я открываю глаза, я спрашиваю себя, что выбрать сегодня — блаженство или страдание? И так случается, что я выбираю блаженство, ведь это так естественно.

И Адриан как-то особенно тепло улыбнулся.

— Хорошая притча, но уверена, многие с тобой и с этим мастером не согласятся.

— Конечно. Ведь чтобы стать счастливым, нужно принять решение, взять ответственность за свою жизнь на себя. А этого хотят далеко не все, потому что тогда придётся признать — всё, что происходит в жизни — результат твоего собственного выбора, в котором никто, вообще никто, начиная с родителей и заканчивая соседями — начальниками — друзьями — недругами, не виноват. А ведь это так удобно — в любой провальной ситуации находить оправдание промахам, перекладывая собственную ответственность на других.

— Но ведь моей виной не может быть то, что мне нахамили в магазине.

Я привела самый обыденный и распространённый пример, уверенная, что на это Адриан не сможет возразить.

— Речь идёт не о вине, а об ответственности за свои реакции и поступки. Если тебе нахамили — твоя ответственность заключается в том, как на это реагировать. Помнишь Будду? Он говорил, что пока ты не принял оскорбление, оно тебя не касается. Ты же не знаешь, что за душой у человека, который нахамил. Может, у него кто-то серьёзно заболел? Или умер.

Адриан замолчал.

Я тоже молчала и думала, что, порой, и правда чувствовала себя счастливой просто так, но и обратная ситуация встречалась нередко — когда всё хорошо, а ощущения счастья нет, и всё тут. А ещё о том, что некоторые перманентно хамят, будто в этом заключается смысл их жизни.

— Ты говорил, что человек может перейти в реальность света, а есть и другой вариант?

— Да, те, кому это не удаётся, переходят в одну из реальностей тьмы, иначе говоря, в Наль. И к сожалению, последнее время повсеместно побеждает тьма.

— А ты, как инкуб, что делаешь? — еле слышно прошептала я, потому что вдруг поняла — Адриан играет на стороне тьмы.

— Я всего лишь предоставляю возможность выбора. Инкуб искушает женщин, суккуб — мужчин. Но если человек единожды не поведётся на соблазн, испытание будет пройдено.

Не повестись на соблазн? Да он, наверное, шутит? Не думаю, что найдётся женщина, которая устоит перед этим голосом, глазами, руками… Ой-ё… Стоп, стоп, стоп.

Но ведь перед такими чарами и правда не устоять. Хотя… Дэгран пытался соблазнить меня, но внутри ничего не шевельнулось.

Кстати!

— А Дэгран тоже инкуб?

— Да. Ему передали моё задание, когда я прекратил заниматься тобой.

— Я тебе совсем не понравилась?

Этот вопрос задала отвернувшись. Боялась расплакаться.

— Как раз наоборот.

Адриан коснулся моей щеки, заставляя посмотреть в глаза, и продóлжил говорить, только когда я сдалась.

— В тебе огромная сила света, я не хотел забирать его.

— Забирать? — я в ужасе отпрянула, — Как забирать? Насовсем?

— Да. Но ты можешь быть спокойной. Аль отнимается после двенадцатой близости. До этого идёт перекачка, но слабая, она не опасна. Так что с тобой всё в порядке.

Сказать, что я была в шоке — значит, не сказать ничего.

Влюбиться в того, кто может украсть мой свет! Свет, от которого, как оказалось, зависит моё будущее! Я долго смотрела в чёрные глаза инкуба, которые затягивали в опасный водоворот, а потом, не выдержав, прижалась к его груди и тихо заплакала.

Адриан держал меня в тёплых объятиях и нежно поглаживал по волосам, пока я, наконец, не перестала всхлипывать. Отстраняться не хотелось, а со слезами вытекли остатки страха, и я уже почти спокойно спросила:

— И что теперь? Ты вернулся, чтобы завершить начатое?

— Да, меня отправили за этим, — не стал отрицать Адриан, — но я решил иначе. Нам следует выяснить, почему тебя так настойчиво хотят лишить Аль.

— А раньше не было случаев, чтобы человек не поддался соблазну?

Надо же, я вполне спокойно говорю об этом.

— Были, иначе какой смысл в испытании? Человека, устоявшего перед искушением, обязаны оставить в покое, но тебя не оставят — ведь ты среагировала на меня… — Он помолчал, — А меня отправили к тебе, потому что уверены — второй заход пройдёт не менее успешно.

Я вымученно улыбнулась — не сомневаюсь, так и будет. Даже сейчас, зная правду, вряд ли я стану сопротивляться. Но Адриан и не рвётся, к сожалению. К сожалению?! Н-да…

Мужчина тоже смотрел на меня задумчиво и как-то устало, что ли…

— Проблема в том, что я не нашёл в этой реальности информацию, которая пролила бы свет на происходящее. Существует лишь одна зацепка — твои родители. Неизвестно, кто они, не исключено, что здесь скрыто нечто важное. Если бы попасть на Эльригилд… Там невозможно утаить информацию, да и мои способности проявились бы в полной мере. Но сейчас я не могу перемещаться между мирами…

Адриан вдруг замолчал, и как-то особенно внимательно посмотрел на меня.

— А ведь может получиться, — пробормотал он, будто разговаривая сам с собой.

— О чём ты?

— Попробуем перекинуть нас с помощью твоего Аль? Моя способность к перемещению осталась, но падшим блокируют силу — для сложных манипуляций её недостаточно. Если же мы объединимся, всё может получиться.

— И когда пойдём?

Я решила согласиться, не слушая нудный голос в голове, истошно стенающий о том, что подобные мероприятия могут закончиться неизвестно чем.

— Как можно скорее. Переместимся из второго слоя моей квартиры. Если хочешь взять с собой какие-нибудь вещи, сначала зайдём к тебе.

Я отказалась. Чемоданы собирать? Увольте. Мы же ненадолго — выясним, что да как — и обратно. Так я и ответила Адриану.

Адриан

Реакция Златы была неприятной — померкло сияние Аль.

Какое-то время она плакала, прижавшись к моей груди — рубашка промокла от слёз, — но чем я мог помочь? Девочку легко понять — расстроилась, узнав, что попалась в лапы монстра, у которого не было симпатии, лишь корыстный интерес. Удивительно другое: едва наши глаза встретились, её Аль засиял ярче, чем прежде.

Любовь оказалась сильнее страха.

Теперь можно быть уверенным — нас не оставят в покое. Если бы только попасть на Эльригилд! Там есть шанс выяснить правду, там друзья, которые смогут помочь.

Мысль использовать Аль Златы пришла неожиданно, вероятно, причиной тому стало его ослепительное сияние. Если обычно приходилось концентрироваться, чтобы разглядеть крохотный Аль людей, в случае со Златой я усилием воли уменьшал способность видеть истину.

Ко мне переместились порталом.

Аль Златы откликнулся легко. Я сформировал переход на Эльригилд, и, взявшись за руки, мы шагнули в сияющий проём.

Дарцинз

Веал Дарцинз появился на свет совершенно неправильным образом. Кто подбросил мальчика в семью древних аркхов, осталось неизвестным. Ларэт Астандил и его жена давно могли уйти в глубокие слои реальности, но никуда не спешили, продолжая заниматься своей школой, одной из лучших на Эльригилде.

Родителей Дарцинза искали, но так и не нашли, что само по себе было невероятным, ведь в реальностях Аль скрыть правду невозможно. Во всяком случае, так считалось до сего момента.

Словом, Дарцинз был уникальным аркхом. К счастью, об этой уникальности знали единицы. А вот о второй, куда менее приятной уникальности, знали все — Аль Дарцинза сиял очень и очень слабо. Каждый раз, замечая сочувственные улыбки, Веал страдал, сетовал на несправедливость судьбы и даже мечтал умереть по-настоящему. Пока однажды у него не проявилась особенность. И вот об этой особенности не догадывался никто…

Это была его тайна, его страшный секрет.

В возрасте семи лет главной силой Дарцинза стала тьма — Наль. Как в реальности света мог появиться ангел с задатками тьмы, и почему окружающие не догадывались, что скрывает маленький аркх, неизвестно. Мальчик и сам ничего не понимал. Многие годы истина всплывала в его сознании слой за слоем, неспешно, будто давая привыкнуть к себе.

Со временем в непрерывном потоке информации распаковалось руководство к действию, и Дарцинзу пришлось стать виртуозом интриги, поднимаясь по карьерной лестнице в Совете Эльригилда. Увы, никакой власти он не получил, одну сплошную ответственность. В реальностях Аль всё было завязано именно на этом — чем больше можешь сделать, тем больше делаешь, и тем выше степень твоей ответственности перед другими. Веал делал, что дóлжно, искусно создавая видимость своих талантов или, напротив, бесталанности.

А правду скрывала Тьма.

Дарцинзу стоило огромных трудов добиться поста представителя Совета Эльригилда на Земле, но таковым стало очередное задание неведомых кураторов…

Сообщив Элсилду о том, что нужно поглотить Аль Златы Одинцовой, Дарцинз полностью сосредоточился на своём давнем сопернике. Веал ненавидел Адриана за неуёмную силу и, в конце концов, подстроил ложное обвинение, заручившись поддержкой кураторов из тьмы.

Два дня Элсилд своевольничал, пытаясь выяснить то, что скрыто со всем тщанием — наглый аркх! — а Дарцинз терял время, следя за ним. Сегодня он тоже наблюдал — необходимо лично присутствовать при близости инкуба с Одинцовой, чтобы перехватить Аль. Это не составит труда, ведь ненавистный аркх ничего не знает о способностях, которые даровала Веалу Тьма. С помощью Наль можно сделать многое.

— Всё пройдёт гладко, — бормотал себе под нос Дарцинз, — Элсилд не станет рисковать, чтобы не отправиться на вечность в Междумирье.

Правда, организовать такое наказание он не смог бы. Но Адриан поверил? Вот и ладно.

После ресторана Элсилд переместил девчонку на второй слой своей квартиры. Подключение туда заняло больше времени, но беспокойства не было. И лишь увидев открывшийся переход между реальностями, Дарцинз понял, что самонадеянность сыграла с ним злую шутку. Он не слушал разговоры Элсилда с девчонкой, ограничившись наблюдением, и вот к чему это привело.

За секунду до того, как схлопнулся переход, в котором скрылись Элсилд с Одинцовой, Дарцинз успел бросить туда шар клубящейся тьмы.