Darkest Dungeon: Вечные узники

Глава третья. На ярус повыше.

И снова стою в «углу ринга», готовясь к новой жестокой схватке. Противник хорош. Озверевший терзатель: у этой твари бокс на высоте и выносливость на уровне. Вижу в нём достойного конкурента, и для себя понимаю, что с моим положением врага нельзя недооценивать. Слишком расслабился из-за протекающих рядом драк за жизнь, которые проходили в мою пользу. Сейчас самое время собраться.

В ноющей голове раздается гонг, оповещающей о начале боя. Терзатель стремительно идет в атаку, желая доминировать. Он не позволяет противнику ни на минуту расслабиться, давя техничными ударами. В начале боя даже удаётся достать меня. Но для монстра выходец из компьютерного клуба неудобный соперник: слишком верткий и маневренный для его прямолинейного бокса, тогда как в моем арсенале постоянная смена простых стилей из малоизвестных единоборств. Но как бы не был хорош «боксер», сложно устоять перед таким сумасшедшим натиском. И только его огромная выносливость позволяет выдерживать бесконечный шквал безудержных ударов от меня.

Бой напоминает схватку медведя с леопардом: лютая мощь против свирепой неудержимости. Да, мне изрядно досталось от лап этого «медведя»: бровь рассечена, а на опухшей левой скуле уже выступил здоровенный синяк; сколько гематом образовалось на теле, и говорить нечего. Но его помятый вид не шёл ни в какое сравнение с состоянием лавкрафтовского дитя. Заплывшее жуткое лицо было всё в крови, он еле держался на ногах, три половых органа пульсировали, и его постоянно штормило из стороны в сторону. Зрение расплывалось, отказываясь фокусироваться, из-за чего его резкие и хаотичные движения не достигали цели. Его оборона уже была вообще ни к чёрту, он то и дело пропускал удары. Лишь одно упрямство удерживало его на ногах, но и оно имело свои границы.

В конце концов, врага повергли. Восседал на нем сверху и с кровожадным азартом молотил его по лицу. Разум затмило лишь одно безудержное желание — добить соперника и вырвать, если потребуется «с мясом и потрохами» себе победу.

Но поверженный хитро оттолкнул меня. Пришлось отступить.

Мы плавно закружили «по рингу», аккуратно приближаясь друг к другу. Словно присматривались и прощупывали почву, не решаясь начать атаку. Но если выжидал момента для решающих киков, ища слабину в защите, то оппонент, держа дистанцию, следил за моими движениями, особенно удары ногами. Но через мгновение он пошёл в наступление, заметив дыру в обороне. Намеренно оставил его, чтобы специально заманить его под град своих свирепых ударов.

Это оказалось трудно выполнимым действием, но, когда нокаутировал соперника, не получив при этом серьезных увечий, сомнения развеялись. Глядя на распластавшееся на земле бессознательное тело, через пять секунд добил его, нанося ногой несовместимые с жизнью травмы шеи. Раздавшийся в голове гонг оповестил о конце боя.

Лучше не стало. В помещение ворвался еще противник. Безмозглое существо, доверяющее инстинктам, попер на меня. В данном бою без правил схватку вели на чистых кулаках — так, чтобы на следующий момент каждая ссадина красовалась на руке, оставляя после себя чувство либо блестящей победы, либо убийственного поражения. А боль в голове неприятно усложняет жизнь. Но… боль — это сила!

От третьего лица…

Когда увидел терзателя, то выдавил едва заметный испуг и сделал отчаянный выпад, словно бил кулаком воздух. Он — «боксер-панчер», и это никак не улучшало ее положение.

Терзатель же варился в этом котелке давно, низкий интеллект на уровне животных инстинктов был в курсе, что здесь не прокатит супер-техника или «отточенные годами навыки в боевых искусствах». Терзатель — «свормер». Он, в отличие от своего оппонента, побеждает жертву настойчивостью, агрессивностью и выносливостью. Его соперники ненавидели, когда бой затягивался, и старались уложить монстра сразу, но не тут-то было. В этот раз терзатель понимал, что с бойцом ему придется попотеть, чтобы в итоге не лежать, вращать глазами в «углу ринга».

Заключённый сделал резкий выпад, прицелившись в голову соперника. Но сосредоточенный на каждом его движении терзатель успел увернуться, отскочив в сторону.

Узник взмахнул руками, подзывая монстра к себе, и вновь принял боксерскую позу, готовый напасть в любую секунду. Голова терзателя слегка кружилась от его непроизвольных криков, он становился другим — беспощадным и безжалостным.

Они смотрели друг другу в глаза и осторожно делали шаги навстречу, пока терзатель внезапно не подался вперед и не нанес удар ногой прямо в шею, отчего тот пошатнулся и, корчась от резкой боли, осел на колено.

Явно не был готов к такой скорой атаке, да еще с ноги. За считанные миллисекунды терзатель набросился на него, ударяя в челюсть, тут же рассекая его, так что кровь моментально хлынула ярко-алым потоком из рваных ран. Удары начали сыпаться один за другим, не давая заключённому возможности даже защититься и скинуть соперника с себя. Казалось, что он вот-вот рухнет на пол под шумы в голове, не справившись с напором противника. Терзатель не жалел сил, выплескивая всю накопившуюся ненависть, которая жгла его сердце так долго. Чудовищу приходилось и раньше драться с сильными оппонентами, против него обстоятельства могли поставить мощных верзил ради пищи, да и, в конечном счете, просто ради кровавого шоу.

Но тут узник собрался с силами и оттолкнул свирепого терзателя, который уже неплохо разбил ему лицо, от себя.

Мужчина провел тыльной стороной ладони по кровавому подбородку и аккуратно сплюнул кровь, не прерывая зрительный контакт. С кровавым оскалом заключённый попытался наброситься на терзателя, но тот успел увернуться от удара, заезжая мужчине в живот, а потом несколько раз по лицу, вновь рассекая бровь. Кровь на лице начала застилать его глаза, а обзор шлем вносил дополнительные сложности.

Обычная тактика заключалась в том, как он награждал соперника сильными ударами, заставляя того корчиться от смертельной боли. Терзатель был зол, агрессивен и неуравновешен. Но каждый раз мужчина находил новые силы и давал отпор, попадая кулаками прямо в голову терзателя. Последний не оставался в долгу и бил соперника по груди и ребрам, наслаждаясь мыслями, что у жертвы, несомненно, появятся гематомы немалых размеров. Костяшки вовсю кровоточили, оставляя влажные алые следы. Мужчина не успевал вытирать потоки крови с брови, жмурясь и махая кулаками наугад.

Ступая на середину, терзатель заметил слегка растерянный вид узника в доспехах. Похоже, он действительно не ожидал, что терзатель настолько силен и ловок. Хоть они оба были крупными, монстр не давал ему возможности ударить себя, заставляя только обороняться и уходить от очередного удара.

Хватило одного зрительного контакта. Больше они не стали медлить, порывисто двинулись навстречу, набрасываясь друг на друга. Терзатель чувствовал, как его глаза начинают ныть то ли от задымленного воздуха, то ли от нанесенных инженером ударов. Это не помешало ему опрокинуть заключённого на пол, стискивая руками его горло.

Он чувствовал, как вспухли вены на висках человека, как из-за свежих ударов своеобразные швы начали расходиться — терзатель готов был поклясться, что в данный момент выглядел не лучше.

Соперники в безумии перекатывались по полу, нанося дикие беспорядочные удары, цепляясь ногами — один раз узник оттолкнул монстра настолько сильно, что тот практически отлетел. Оба были измотанными и уставшими, но сдаваться никто не собирался: ни изголодавшийся терзатель, который был близок к тому, чтобы отправить соперника в нокаут, ни заключённый, который поклялся самому себе выстоять до самого конца.

Неожиданно для всех лидирующие позиции терзателя изменились: оппонент одним точным движением сбил его с ног, срывая с чужих губ короткий вскрик. Он крепко обхватил его сзади, так что смог зажать горло и прижать к своему торсу. Терзатель жадно хватал ртом воздух и цеплялся руками за мощные бицепсы соперника, но не мог выбраться из стальной хватки.

Монстр чувствовал, как его легкие сжимаются от исступленной боли, катастрофической нехватки кислорода. Лицо налилось кровью, он задыхался в руках узника, головокружение скоро нагнало его, несмотря на все попытки держаться в сознании.

Огонь во взгляде терзателя погас, а глаза начали закатываться. Он осел на бок на полу, раскинув окровавленные руки в стороны. Мужчина ничего не видел из-за своей кровоточащей раны, поэтому, недолго думая, накинулся на него, оседлал его торс и начал бить лицо чудовища руками, глухо впечатывая удары в его челюсть. Голова терзателя болталась из стороны в сторону, а кровь темной струйкой сочилась изо рта, пачкая щеки и шею, три половых органа скоротечно пульсировали.

Сплюнув кровь, с бешеным взглядом мужчина занес руку для нового удара, но, не встретив сопротивления, растерянно замер на месте. Его ноздри расширялись, как у охотника, захваченного азартом преследования. Овладевавшие им сильные эмоции — злоба и гнев — сменились полным удовлетворением. Последнее, что тот увидел, шлем заключённого и заключительное добивание ногой в голову.

Усилием воли заставив себя отлепиться от стены, узник направился дальше, стараясь не шуметь. Получалось плохо — тело все еще не идеально слушалось его после драки, а в коридоре хватало препятствий вроде брошенных каталок и инвалидных кресел. Видимо, узник все-таки попал в один из медицинских отсеков самого нижнего яруса тюрьмы.

И в этот момент на спину ему навалилось тяжелое рычащее тело. Не удержав равновесия, заключённый повалился на пол, едва соображая от ужаса. Костяное лезвие с мерзким скрежетом прочертило по полу в считанных сантиметрах от его головы. Узник все-таки исхитрился извернуться и ударить лбом в оказавшуюся слишком близко перекошенную морду. Пусть оживший труп и не чувствовал боли, заключённому удалось хотя бы немного его оттолкнуть. В глаза бросились жвала, судя по всему, прежде бывшие нижней челюстью. Терзатель с костяными лезвиями рычал, норовя пришпилить жертву лезвиями к полу. Но для этого монстру пришлось ослабить хватку — и узник не преминул этим воспользоваться и со всей силы пнул тварь ногами в живот. Терзатель отшатнулся — и угодил прямо между смыкающимися створками двери. Раньше, чем сработала местная автоматика для такого времени, тело монстра оказалось перерублено. Огрызок верхней части туловища с головой и одной конечностью-лезвием, дергаясь, рухнул возле ног безымянного. А дальше механизм заклинило — двери пересекла светящаяся магическая эмблема. Теперь путь назад в любом случае был отрезан. Новый вид терзателей? Надеемся, что это был редкий экземпляр.

И хоть на этот раз ему снова удалось избежать смерти, он прекрасно осознавал, что все еще не находится в безопасности. Заключённый осмотрелся. Похоже, он попал в другое крыло отсека — только оно не было разделено на палаты. Судя по оборудованию, узника занесло именно в отделение. Несмотря на все тот же недостаток освещения, здесь, в отличие от крыла, из которого сбежал безымянный, все еще царил порядок. Ни разгрома, ни признаков панического бегства, ни кровавых следов — значит, сюда терзатели пока еще не добрались. Увы, но это было лишь вопросом времени, и одна заблокированная дверь не задержит орды нежити надолго.

От первого лица...

Нужно думать в первую очередь своей головой о собственной целости и сохранности… Те, кто бегут, теряя голову, в бой и лезут на рожон, умирают в первые же часы. А после лежат штабелями в кровавой яме так же, как лежат останки их беглецов-предшественников, все же от трупов никто не избавляется, а бедолаг, ищущие приключения на свою филейную часть наверняка с часом меньше не становится.

Поэтому, если чувствуешь опасность, видишь скорую смерть за углом, в коридоре, везде, лучше не совать туда нос, а бежать прочь. Отступление зачастую является самым верным решением. Пусть и выглядел со стороны «офигеть-каким-крутым-мужиком» на минималках с непреодолимым желанием учинить над кем-то расправу, но глаза всегда обманывают, затмевают суть. Как окажется позже, всяко умнее тех, кто валяются в кровавой яме.

Но все время избегать сражения и прятаться не удастся, так же, как и не удастся избегать жизни и прятаться от нее. Тьма ненавидит каждого, кто осмелится бросить ей вызов и переступить порог. Она не знает жалости, насылает всевозможные невыносимые кошмары, возводит непреодолимые стены, выстраивает препятствия на пути к достижению... Чего-то. Вот и этого сражения избежать не удалось.

А я… человек, и пусть у меня какая-никакая закалка, но, как и любой другой человек, могу сойти с ума от всего этого, стать изувеченным или банально умереть. Не важно насколько ты силëн, если перед лицом смерти мы все равны.

Спереди донесся боевой рык. Судя по устремляющимся в мою сторону звукам, новый терзатель хочет мной полакомиться в качестве отмщения за убитого собрата.

Лихорадочно заозирался и увидел, что темная фигура все больше наливаются светом. Переднюю решетку сотряс еще один удар, и, не раздумывая, бросился бежать.

Я побежал. Отзвук шагов от одних стен передавался другим, и в этом непрерывном эхе, в этом гуле, усиливавшем торопливость, прыгал с препятствия на препятствие. Миновал неузнаваемые, расплавившиеся обломки, выскочил на другую дорожку. Задерживаться было нельзя.

Задыхался, но не снижал темпа, только до предела открыл возможность передвигаться на своих двоих. Если даже кислород кончится у выхода, если придется дышать здешними воздухом, все равно это наверняка лучше, чем оставаться лишние минуты в компании твари, где каждый сантиметр выбрасывал смертоносный исход.

Кислород бил в горло холодной волной. Бежать было легко, поверхность застывшего потока сознания, который оставил на пути своего поражения отступающего монстра, местами была гладкой почти как ледяная глыба.

Теперь всё поменялось, только кое-где выглядывающие из-под остекленевших оболочек глаз показывали дорогу вниз, только вниз. Знал, что впереди сейчас, по крайней мере, еще несколько сотен метров такого пути. Делать какие-либо вычисления при этой сумасшедшей гонке было не совсем удобно, но время от времени мог уверенно оглядываться назад.

Где-то на второй минуте наступил кризис. Сердце чувствовал как жестокое, непреодолимое существо, которое раздирало и сжимало грудь, кислород жег горло пылающим огнем, в глазах мелькали искры, но самым плохим было то, что начал спотыкаться. Правда, бегать стало ещё тяжелее, выносливость тлела в темноте как гаснущий уголек, но знал, что должен бежать, бежать дальше, а ноги уже отказывались слушаться.

Все мышцы работали на пределе, все во мне кричало, требовало остановиться, стоять, а то и рухнуть на кажущиеся такими холодными, такими безопасными поверхность потрескавшегося пола. Хотел осторожно оглянуться, на преследователя, но споткнулся и полетел вперед, едва успев выставить руки.

Приглушенно застонав, глотал воздух. С трудом приподнялся, встал, несколько шагов пробежал, качаясь из стороны в сторону, потом нужный ритм вернулся и понес. Уже потерял ощущение времени. Как вообще ориентировался в этой глухой тьме? Забыл о мертвых, которых находил во время спринта, о костяной улыбке убитого терзателя, о безголовом теле.

Мрак давил на меня, наливал кровью глаза, напрасно искавшие надежду. Соленый пот заливал лицо, бежал вслепую, увлекаемый силой, неисчезающему присутствию которой в себе мгновениями еще мог удивляться.

За спиной снова раздался грохот, а следом — какой-то гортанный не то крик, не то рык. Перестал оборачивался. В голове выла неприятная слуху сирена, коридор заполняли какие-то клубы не то пыли, не то дыма — оставалось только порадоваться замкнутому циклу дыхания.

Но радоваться было некогда — надо бежать. Кажется, что-то загрохотало позади. Кажется, терзатель был уже не один. Коридор несколько раз свернул. Больше всего сейчас боялся, что он окончится тупиком. Или непростительно споткнуться и упасть во второй раз.

За спиной вновь послышались вопли. Близко, слишком близко. Поднажал, несмотря на тяжесть в теле.

Впереди показались большие двери. Рванул к ним. Лишь бы не заперты. Но створки разъехались сразу же, пропуская беглеца в лице меня в грузовой лифт.

Обернувшись, хаотично нажал на рычаг закрытия дверей и отпрянул к противоположной стене кабины, загнанно дыша.

Но радоваться спасению было рано. Сначала нужно заблокировать двери, а потом…

И вдруг створки дрогнули. В образовавшуюся щель незамедлительно проник терзатель. Силы преследователю было не занимать — смог только отпрянуть, когда в расширившейся щели показался и сам монстр.

Видимо, большой грузовой лифт посчитал, что между створками угодил человек — двери разъехались.

В эти несколько мгновений образ чудовищного преследователя отпечатался в сознании. Извращённая помесь ктулианской твари из лавкрафтовского бестиария и сатанинского отродья.

Издав громкий вопль, монстр ринулся к загнанной в угол жертве.

И в этот же момент сомкнулись двери лифта, разрубая здорового урода. Голова с частью грудной клетки и одной ноги упала на пол под ноги.

Отмерев, отпрянул в угол — останки на полу больше не подавали признаков жизни. Но… преследователь точно был не один. Его «напарник» был снаружи.

Эта мысль отрезвила получше опрокинутого на голову ведра ледяной воды.

Сквозь одышку послышался какой-то шум в вентиляции. Решетка вентиляции вздрогнула. Что-то с той стороны испытывало ее на прочность, стремясь добраться до меня. Несколько глухих ударов, какая-то возня. Мысленно признался себе в том, что не испытываю страха. Еще бы — стою в темном залитом кровью лифте, и у меня нет ничего мощного, что сошло бы в качестве спасения. На этой мысли досадливо поморщился.

А затем совсем рядом со мной упала на пол выбитая решетка вентиляции. Вскинул голову и увидел дьявольский оскал голого человеческого — нет, скорее, человекоподобного — тела с женскими очертаниями (четыре аномальных молочных желез в пугающем состоянии, как будто они подвергались пагубному воздействию запущенного рака груди), лоснящееся и явно тронутое разложением. Перекошенное человеческое лицо с мутными глазами и отвисшей челюстью. Сместившиеся куда-то к животу скрюченные руки… И еще пара рук, растущих вроде бы из плеч, но странно вывернутых и заканчивающихся полуметровыми костяными шипами, шесть ног и изогнутые желтоватые лезвия в красно-бурых разводах, в области паха находится вторая голова с половым органом вместо языка. Очередная коллаборация фауны из воспаленного сознания писаря с воображением умалишенного сатаниста.

Тварь прыгнула, и я юркнул в сторону. Чудовище с громким треском врезалось в стену лифта. Удар оказался таким сильным, что образовалась вмятина. Она остановилась; болела, казалось, каждая косточка, но все же существо похромало на другую сторону большого лифта.

Тварь была вдвое крупнее обычного человека. Передвигалась она, попеременно поднимая шипастые хитиновые передние и задние конечности, с невероятной скоростью.

Вот она развернулась, сориентировалась и снова бросилась в атаку. Пол заходил ходуном.

Выжидал до последнего мгновения, а потом опять отскочил в сторону, но теперь кошмарный шип распорол стенку.

Раздосадованное чудовище заревело от ярости и закрутилось на месте, пытаясь отыскать жертву. Когда ему это удалось, уже стоял у противоположной стены, как можно дальше от твари.

Тварь снова напала, однако, вместо того чтобы отпрыгнуть в сторону, произвел обманный маневр и в одно мгновение выхватил свой меч и что было силы полоснул вялую плоть.

Противник был самоуверен и напорист, поэтому без разговоров нанес правый прямой в челюсть. Точнее, он хотел это сделать, но успел уйти влево, сделав отшаг и пропустив удар мимо себя. Перехватил его запястье правой рукой, а левой надавил чуть выше локтя, не забыв немного подкрутить кисть. Захват прошёл удачно и, сделав шаг вперёд и немного в бок, присел на одно колено, не отпуская при этом противника из своих цепких рук. Когда тот вынужденно лёг из-за болевого воздействия на сустав, практически оседлал напавшего на меня «Голодомора», так звать монстра, и завернул ему руку за спину, надёжно фиксируя захват. В таком положении теперь было достаточно контролировать только кисть. Напоследок подарил несколько десятков ударов мечом. Страшный охотник пал.

Нет, нет и еще раз нет. Нужно до конца изучить этот ярус. Пробелы в разведке дорого обойдутся, надо просто быть осторожнее и стараться не влезать в конфликты с местными.

Без страха открыл двери лифта.

Да, был прав — терзатель поджидал меня. Сделав несколько шагов вперёд, приготовился к бою с ним.

Монструозный оппонент налетел на меня, подобно лавине слетевшей с вершин заснеженных гор, такой же грозный и неотвратимый. Казалось, что он вот-вот сметет меня своей массой, раздавит и погребёт под собой. Но время шло, а бой продолжался. Подобно умелому криоманту в последний момент ускользающего от несущейся следом стихии, уходил от града сыплющихся на меня ударов и успевая при этом в ответ наносить свои. Пусть они и не были очень сильными, но зато попадали по весьма болезненным местам. Постепенно это снижало его подвижность и приводило в несусветное бешенство. А сам всё кружил, кружил, будто выполняя странные движения какого-то экзотического танца. Незаметно достал нож и, прождав «безопасное окно», вместо того чтобы «пританцовывать», нырнул под передние лапы и в одно мгновение оказался под мягким брюхом монстра и безжалостно нанес несколько смертельных ранений. Тот замертво рухнул на пол.

Слегка нагнувшись, упирая руки в колени, жадно глотал воздух. С ним невозможно драться. Они слишком сильны, быстры и живучи, надо их избегать. Особенно ту паучиху. Что ж, обратно захожу в грузовой лифт.

От третьего лица…

Темный прямой коридор, частично заросший через кристаллы биомассой, он почти пробежал.

Тревожные мысли осыпались, словно шелуха: впереди раскинулся огромный зал. Сложно было сказать, для чего он служил, настолько здесь все было загажено биомассой. Но, судя по рядам массивных стеллажей, прежде это был какой-то склад. В другой раз заключённый предпочел бы обойти это помещение, но время поджимало, так что пришлось рискнуть и идти напрямик. Тем не менее, он старался держаться в стороне от стеллажей и всего, что могло бы послужить укрытием для терзателей.

Из прохода между рядами стеллажей донесся до боли знакомый вой — голосок зверя узник теперь бы ни с чем не спутал. Безымянный резко обернулся на звук, сжав в руке меч, хотя сейчас больше надежды было на маневренность. Вой сменился низким глухим рычанием и грохотом, когда заметивший чужака терзатель ринулся в атаку. Вскоре зверь показался заключённому на глаза — крупный, покрытый черными мясными наростами. Это был мучитель.

Одна эта мысль разожгла дикую всепоглощающую ненависть к приближающемуся мучителю: на собрата убийцы друга узника невольно переносил ту же ярость, что испытывал в адрес монстра с последней встречей — вместе с желанием разорвать его на части. Зверь-то плевать на него хотел, расшвыривая препятствия в стороны с такой легкостью, будто те ничего не весили.

Пришлось спешно отскочить в сторону с дороги монстра, благо, тот не отличался маневренностью и не мог изменить направления движения сразу. Так и вышло: зверь проскочил мимо и разочарованно взревел. Увы, но даже кожа оказалась очень крепкой: безымянный не смог с ходу отсечь мучителю конечность — только нанес ему глубокую рану, на которую зверь не слишком обращал внимание. Плохо, чертовски плохо! Так заключённый провозится с этой тварью непозволительно долго… Зверь с грохотом врезался в свободную от биомассы стену. Пол вздрогнул, металл угрожающе заскрежетал: стену украсила здоровенная вмятина.

И в эту секунду в голове узника созрел план, как поскорее отделаться от этой бронированной туши.

Они не выглядели такими же монументальными, как стены. Если зверь врежется с разгону в один из них, стеллаж, скорее всего, упадет… по крайней мере, попытаться стоило!

Безымянный быстро огляделся. Один из стеллажей, хоть и тяжелый, но уже порядком накренившийся, привлек его внимание. Справа заревел зверь. Узник чертыхнулся. Играть с такой тварью в салочки — дело небезопасное. Еще бы она бежала куда надо… И хотя бы чуть-чуть помедленнее!

В очередной раз проскочив мимо, зверь до обидного быстро развернулся и издал приглушенный свирепый рык. Заключённый попятился, внимательно наблюдая за тварью. Теперь за его спиной находился тот самый стеллаж, еще бы рассчитать все так, чтобы мучитель точно в него врезался… Он продолжал пятиться. Зверь, не сводивший взгляда маленьких злобных глазок с узника, заворчал, склонив башку чуть набок…

И рванул к безымянному не хуже выпущенной торпеды.

Заключённому пришлось призвать на помощь всю свою выдержку, чтобы не отскочить в сторону раньше времени. Ему не нужно, чтобы зверь успел остановиться. Он хочет, чтобы назойливая гадина врезалась в стеллаж и уронила его на себя.

Получилось! Не став дожидаться развязки, узник метнулся в сторону, а затем кинулся к выходу из зала.

В нескольких метрах от двери он услышал за спиной оглушительный грохот, смешавшийся со стоном рвущегося металла. Не удержавшись, безымянный обернулся — чтобы увидеть, как зверь все-таки обернулся и попытался было отскочить из-под накренившегося стеллажа. Но раньше, чем мучитель успел это сделать, тяжелая металлическая конструкция все-таки рухнула, погребая его под собой. Пол снова вздрогнул.

Если стеллаж и не раздавил зверя в лепешку, то заключённый проверять это точно не собирался. Не глядя больше на грандиозный завал, он бросился к выходу. Ему хотелось верить, что эта задержка не решила исход дела.

Еще один коридор — и снова зал, только теперь уже без стеллажей, длинный и тоже заросший заражением. Терзателей здесь узник не заметил.

Наконец-то! Сейчас безымянному даже казалось, что дверь слишком медленно открывается. Какого черта эти коридоры такие длинные? В голове путь выглядел куда как короче…

Оказавшись вновь в помещении охраны, заключённый непроизвольно выдохнул. Ну, что же, остался момент истины…

Узник вышел, почти выбежал на площадку — и сразу же понял две вещи: он чуть не опоздал. И ему не стоило вот так необдуманно выскакивать из темных мест.

Пока безымянный выбирался из чертовой комнаты и сражался с терзателями, неизвестный в современной военной форме зачистил сектор от гадин — точнее, они оба явились сюда почти одновременно. Платформа разгрузчика уже подъезжала к настенным образованиям. Неизвестный, сопровождавший его, резко обернулся, вскидывая настоящий РПГ-32 (он находится на вооружении пятидесяти стран и активно выпускается за рубежом. В частности, известная американская компания Airtronic, являющаяся подрядчиком Пентагона, выпускает свою версию этого оружия; интересен он тем, что является мультикалиберным, то есть, способным стрелять гранатами разного калибра, как 72-мм, так и 105-мм. Благодаря этому свойству гранатомет РПГ-32 позволяет адекватно реагировать на текущие боевые вызовы. Например, если надо подбить легко бронированный автомобиль, то используют гранаты калибра 72-мм. Если же надо подбить современный танк или пробить полуметровую бетонную стену, то стреляют более мощной кумулятивной ракетой. Гранаты разного калибра, как правило, имеют разные баллистики. Это чревато тем, что бойцу, привыкшему к одному гранатомету, в пылу боя трудно попасть в цель из другого аналогичного оружия. Между тем, разработчикам удалось добиться практически одинаковой траектории для гранат обоих калибров на дистанции до 200 метров, прицельно — семьсот. Для стрельбы на более дальние расстояния в РПГ-32 имеется переключатель прицела. Эта крошка состоит из многоразового пускового устройства со штатным коллиматорным прицелом и одноразовых пусковых контейнеров (мультикалиберных картриджей) с реактивными гранатами, снаряженных на заводе-изготовителе. Кроме коллиматорного могут устанавливаться оптические или ночные инфракрасные прицелы).

«Что за... Он что, тоже попаданец?» — мимолётом пронеслось в голове.

— Эй, рыцарь, сзади! — крикнул ему на русском языке, доставая пистолет.

Он едва успел метнуться в сторону, укрывшись за штабелем запаянных ящиков. Сгусток энергии с визгом срикошетил от стены, чудом не задев заключённого. Тот сгорбился за укрытием, лихорадочно соображая, что делать дальше. Позади узника оказался убитый голодомор.

Местечко сотряс особенно сильный подземный толчок. Безымянный, не удержавшись на ногах, рухнул — и, как назло, теперь ящики его не прикрывали.

Пока что солдату было не до него, хоть ему и удалось устоять на ногах. Сжимая в руках гранатомет, незнакомец напряженно смотрел в сторону подобия кратера.

— О, черт!.. — потрясенно выдохнул он и со всех ног рванул к немногословному заключённому. Спасатель узника успел подняться — но раньше, чем ему удалось открыть люк, из темноты буквально выстрелило щупальце, сбившее мужчину на площадку. Оружие случайно «приплыло» к ногам озадаченного «рыцаря».

Заключённый медленно вскочил на ноги и попятился. Несмотря на страшный удар, военнослужащий в темной униформе был еще жив, хоть индикатор насыщения крови кислородом на его запястье и поменял цвет на красный. Он уперся в пол руками и кое-как встал на четвереньки. Подняться на ноги ему было уже не суждено: щупальце обрушилось на спину неизвестного и заерзало, буквально растирая его по полу, и отбросило искалеченные останки в сторону. В несколько секунд все было кончено — бедолага не успел даже закричать.

Узник не собирался рассматривать то, что осталось от тела. И пусть дело было практически сделано — он трагически погиб. Но безымянный не спешил скорбеть по убитому человеку, понимая, что он следующий на очереди. Упрямство и весь скопившийся груз эмоций не позволяли ему просто так сдаться и позволить себя убить гигантской твари.

Между тем вслед за первым щупальцем появилось и второе. Но они не спешили искать заключённого — напротив, оперлись о площадку. От чудовищно громкого пронзительного визга узник едва не оглох. На площадку упала тень: тварь, до того скрывавшаяся в темноте, предстала во всем своем ужасающем величии в окружении облака пыли.

«Иерихон» действительно был настоящим гигантом. В его воронкообразной пасти мог бы легко поместиться что-то вроде комического челнока. Большая часть тела скрывалась в темноте, узник видел только подобие головы и расширенной грудной клетки, казавшейся чем-то странным в облике гигантского червя. Вокруг пасти по кругу расположились несколько больших светящийся образований, еще несколько безымянный мельком заметил в приоткрытой грудной клетке.

А дальше стало не до созерцания: выгнув свое колоссальное тело, Иерихон склонился над площадкой. Уродливая башка оказалась всего лишь в нескольких метрах от заключённого. Тот, не успев толком продумать свои действия, вскинул гранатомет и всадил один хороший снаряд прямо в один из светящихся органов возле пасти.

Чудовище с визгом отпрянуло, раскачиваясь из стороны в сторону. Решив не испытывать судьбу, заключённый рванул к безопасности. На фоне гигантского червя внутренние помещения казались куда как меньшим злом.

Задерживаться в помещении охраны узник не стал, понимая, что для такой махины, как Иерихон, не составит труда проломить внешние стены. Значит, нужно отступить во внутренние помещения, а затем… начнётся страшный обвал. Надо с ним что-то сделать!

Но безымянный не представлял, что можно сделать с этой тварью. У этой гадины наверняка очень толстая и прочная шкура, да и выстрелы для нее вряд ли покажутся страшнее булавочных уколов. Что-то вроде современных зенитых установков еще могло бы нанести Иерихону серьезный вред, но где их здесь взять? Но, может быть, получится отманить его подальше от площадки и вернуться обратно… Ничего не предпринять, пока эта громадина поблизости, узник бы не рискнул, и пример с тем парнем в костюме солдата подтверждал его правоту.

Пол под ногами сильно трясло: активность гигантского червя вызывала самое настоящее землетрясение. Безымянный грязно выругался про себя. Хорошо бы, если коридор, по которому он бежал, не обвалился…

Он бежал к залу. Тот находился дальше от предыдущего отсека, и оттуда можно было попасть в расположенные дальше охранные модули. Туда, по крайней мере, Иерихон будет добираться дольше. Пусть заключённый уже и смирился с тем, что живым из этой истории ему вряд ли удастся выбраться, подыхать от лезвий, когтей зубов и щупалец терзателей он не собирался.

Он не зря считал, что до того ему их попадалось слишком мало для нынешней локации. Ну вот — дождался! Прямо в зале обнаружились несколько проголодавшихся тварей, немедленно атаковавших узника. Стараясь не тратить зря боеприпасы и, используя в качестве метательных снарядов металлические ящики потяжелее, превращал самых резвых тварей в месиво из тронутого разложением мяса и осколков костей. Куски арматуры, как быстро выяснилось, тоже годились в дело: пригвожденным ими к стенам, полу и штабелям ящиков терзателей требовалось время, чтобы освободиться.

Но меньше их не становилось: взамен выбывшим тварям в зал лезли новые, будто все находившиеся здесь твари разом получили команду убить безымянного. Ему приходилось вертеться, как белке в колесе, но вечно это продолжаться не могло.

Послышался нарастающий шум: что-то большое приближалось, пробиваясь прямо сквозь стены. Заключённый отбежал подальше, и вовремя: стена зала с ближней стороны буквально взорвалась изнутри. С торжествующим визгом гигантский червь ворвался в зал, передавив попутно немало тварей помельче.

Башка твари в какой-то миг вновь оказалась слишком близко. Воронкообразная пасть с хрипом втянула в себя воздух, но узник не собирался зевать: попытка добраться до него стоила Иерихону еще одного светящегося нароста. Гигант, в отличие от прочих терзателей, явно чувствовал боль — иначе почему он, снова завизжав, дернулся всем телом куда-то в сторону? Безымянный в это время бросился прочь от червя. Он пытался придумать, что делать дальше, но в голове испуганно метались обрывки мыслей. Паника захлестывала с головой. Вот она, настоящая безысходность — что вообще можно противопоставить такой громадине?

Лихорадочно мечущийся взгляд рыцаря зацепился на несколько бочек ближе к центру зала. Там содержались топливные элементы и горючее. Восторг! На мгновение он даже воспрянул духом. Нет уж, без борьбы он не сдастся!

Иерихон вновь обернулся к нему, и заключённый выстрелил ему в башку зарядом РПГ-32. Человек в фэнтезийном доспехе с гранатомётом наперевес. Где вы такое видели? Гигант замедлился, и узник, не теряя времени, тут же бросился к бочкам…

… и щупальце, внезапно метнувшееся ему наперерез, едва не превратило его в отбивную. Безымянный едва успел пригнуться и проскочить под массивным отростком. Проклятье!

Подхватив одну из бочек, рыцарь метнул ее прямо в пасть Иерихона и, когда та оказалась внутри, выстрелил ей вслед из гранатомёта. Топливо, находившееся внутри, легко воспламенялось: короткой очереди хватило, чтобы бочка взорвалась.

Иерихон заметался по залу, вновь давя прибывающих терзателей, круша строение помещения и натыкаясь на собственные щупальца. Безымянный, пользуясь ситуацией, повторил свой маневр с бочкой, но теперь прицелился в грудную клетку. Жаль, этого не хватило, чтобы хотя бы крепко оглушить эту гадину! Заключённый старался держаться ближе к дальней стене — разъяренный гигантский червь мог запросто раздавить и его тоже.

Пока что счет вроде бы шел в пользу узника: Иерихон лишился еще двух наростов на голове. Но и безымянному пока не удавалось найти убежище понадежнее, а «патроны» уже почти закончились. Но чтобы взорвать бочки, хватало и этого. Еще один бросок в морду твари вышел весьма удачным: уцелел только один нарост. Но раньше, чем рыцарь успел хотя бы наметить дальнейшие действия, взметнувшееся совсем рядом щупальце отшвырнуло его к стене. Удар вышел вполсилы, почти что на излете — должно быть, только благодаря этому безымянный остался жив. Он сумел быстро подняться на ноги.

Монстр в какой-то миг повернул к заключённому изуродованную башку. Тот вскинул гранатомет — благо, его легко можно было удерживать одной рукой, — и выстрелил в последний нарост на морде Иерихона. Это было, скорее, жестом отчаяния — но узник попал в цель. Нарост взорвался, и тварь, снова завизжав, ударилась башкой о потолок. Металл жалобно заскрежетал. Червь неловко извернулся — и снова впечатался в потолок. Стены зала вздрогнули — и все звуки потонули в оглушительном грохоте. Зал рушился: часть металлоконструкций уже упали вниз, придавив верхнюю часть тела Иерихона. Он стряхнул их, но сверху падали новые куски каркаса.

Безымянный заставил себя отвернуться от этого зрелища и так быстро, как мог, бросился в сторону выхода из зала. Совсем рядом рухнул кусок опоры. Скорее! Еще немного — и здесь все рухнет ко всем чертям!

Позади громыхал обломками Иерихон — он, похоже, на какой-то момент потерял ориентацию в пространстве — и это было шансом заключённого.

Бежать. Пока еще есть возможность.

Дыхание обжигало горло. Сейчас у узника не было времени, чтобы позаботиться о своем состоянии. Сейчас важным было лишь одно: бежать.

Пол и стены коридора тряслись, как при землетрясении, с потолка сыпалась пока еще только пыль, но судя по тому, как он угрожающе трещал, вот-вот на голову безымянного могло упасть и что-нибудь потяжелее. Иерихон в ярости крушил местность, стремясь добраться до обидчика.

Плевать на боль. Плевать на усталость. Только бежать.

Через служебное помещение рыцарь почти пролетел. Скорее! Еще один удар сотряс сектор от самого основания до антенноподобных конструкций. Позади что-то загрохотало, потом раздался приглушенный визг.

Заключённый со всех ног бросился к люку в следующий ярус — если повезет, он не разделит судьбу того солдата. Добравшись до люка, он в отчаянии ударился об него всем телом — и только потом разум взял верх, заставив успокоиться и активировать механизм. И все равно люк открывался слишком медленно…

Скорее!

Едва люк достаточно приоткрылся, узник ужом ввинтился внутрь, зашипев от боли, когда задел что-то похожее на переборку рукой. Перед глазами промелькнули цифры. Наверное, галлюцинации. Затравленно оглянувшись, он влетел к лестнице и как кипятком ошпаренный взбирался наверх. Через несколько секунд ослепительно-яркая вспышка заставила его зажмуриться. Безымянный покинул самый последний «этаж» подземелья. Теперь он ближе к выход на ярус.

Узник сделал лишь несколько шагов, как из-за перевернутого сооружения неизвестного назначения, лежащего поперек дороги и который он собрался обойти, с недовольными криками прибыли несколько мутировавших птиц. Безымянному повезло, что эти летуны были сыты: они явно от души попировали на трупах зеков этого места, и поэтому не стали на него нападать.

«Жеваный крот!» — воскликнул про себя безымянный, инстинктивно закрывая лицо руками. Он сразу понял, что перья у летунов острые, словно лезвия, и способны нанести опасные раны.

— Эй! Помогите мне! О, боже! На помощь!

Это был зек. Истекающий кровью, хромающий — и пытающийся от кого-то убежать, хотя со сломанной ногой это было крайне затруднительно.

Заключённый уже собрался броситься на помощь раненому человеку, как вдруг из переулка выскочила тварь размером с медведя — но гораздо менее симпатичная. Под розовой кожей зверюги перекатывались мощные мышцы, из пасти, полной острых треугольных зубов, капала вязкая слюна, а светящиеся красные глаза уставились на испуганного зека.

«Что… Какого... Блин», — пробормотал про себя остолбеневший узник.

Через миг монстр уже сбил человека с ног ударом массивной когтистой лапы и, вцепившись в отчаянно бьющуюся жертву зубами, потащил в темноту.

— А-а-а-а! Сука! Сука!.. — истошно закричал несчастный.

Безымянный, опомнившись, побежал в темень, надеясь хоть как-то помочь несчастному, но остановился, когда оттуда выкатилась оторванная голова. Из пугающей черноты доносились утробное урчание, чавканье и хруст разрываемой плоти.

Здоровый монстр с белыми костяными наростами и черной кожей (похож на комиксного Венома), ухмыляясь, стоял на большой кристальной глыбе, оставшейся от разрушенной конструкции, и пристально смотрел на пытающегося отдышаться рыцаря.

Монстр в ответ кивнул головой в сторону ближайшего перекрестка локации — и заключённый понял, что сейчас уносить ноги придется уже ему. Ибо на его глазах соседняя стена обрушилась, а из облака пыли появилась массивная фигура огромного существа.

На секунду узник остолбенел, глядя на монстра ростом в десять метров с огромными ручищами и карикатурно маленькими ногами. Существо перемещалось на четвереньках, опираясь на передние конечности и волоча задние по земле. Может, оно и было неуклюжим, но зато могло с легкостью перешагнуть или смести оказавшиеся на пути препятствия вроде современных автомобилей или бетонных глыб – чего нельзя было сказать о безымянном, уже порядком уставшем после погони. Уставившись на рыцаря маленькими красными глазками, тварь испустила громкий рев и двинулась на него.

Заключённый рванул, что есть силы, прочь, пытаясь оторваться от преследователя. Если монстр, именуемый «Гулливером», его догонит, то прихлопнет, как муху. Узник бежал быстро, как только мог. Дыхание с хрипом вырывалось из его груди, а уши заложило от грохота и злобного рычания за спиной — проклятая тварь нагоняла его.

Если бы не оказавшаяся на пути узкая ко входу полуразрушенное кристальное помещение, в который можно было бы проникнуть через пролом в стене, и счастливое везение в виде взорвавшегося от удара бочки, который ввел гулливера в замешательство, безымянный стал бы жертвой огромного мутанта. Но удача оказалась на стороне рыцаря — когда дым рассеялся, монстр, злобно рыча, стал озираться по сторонам, пытаясь понять, куда исчез двуногий. В темноте заброшенного места он не мог рассмотреть свою добычу, а потеряв жертву из виду, гулливер быстро сдался. Обладая внушительными размерами, эти чудовища не могли похвастаться особым умом. На прощание прорычав в выбитый к чертям пролом, гулливер побрел прочь, на поиски новой жертвы. Заключённый успел мельком рассмотреть морду чудища — и заметил, что она отдаленно напоминает человеческое лицо.

«Ничего себе марш-бросок…» — пробормотал про себя узник, глядя в пролом, но не решаясь подойти к нему.

Отвлекшись, безымянный не заметил, что он в этом месте не один.

От лица главного героя...

Мне резко оторвало бы обе руки, не будь у меня такой быстрой реакции. Существо, бесшумно подкравшись ко мне, заскрипело длинными желтыми зубами, торчащими из пасти как колья в деревенском заборе, и зарычало громче, чем в теории мог зарычать крупный лев, защищающий территорию своего прайда. Не совсем понятно, что издавало этот звук: горло, в котором зияла веретенообразная щель, открывающая обзор на второй ряд зубов, или пустой желудок, который предчувствовал возможность стать наполненным. Тонкая и очень гибкая лапа, по моторике скорее напоминающая змею, изогнулась и отпихнула от себя наполовину обглоданный человеческий труп, пока глаза существа — небольшие, но больно уж осмысленные — уже прожигали во мне дыру, не позволяя сдвинуться с места. С языка чудовища капает вязкая, кроваво-красная слюна. По запаху напоминает суп в морозильной камере криоманта, что стоял там уже, предположительно, больше полугода — содержимое кастрюли смердело протухшими куриными потрохами и разложившимися до серо-бурой кашицы кусочками овощей. Было мерзко до рвоты, и всё же та вонь даже не стояла рядом с этой. Не мог и подумать, что из распахнутой пасти будет нести не только смрадом прогнивших зубов, не знающих, что такое зубная нить, а затхлостью, знакомой с момента, когда возвышаешься над горами трупов после ожесточенной битвы.

«Терзатель», так зовут чудище с тремя половыми органами больших размеров; пусть и внушительно опасное, но не слишком умное создание, и, спустя несколько маневров, смог наброситься на него сверху, максимально сильно занося руки, и врезать острием меча прямо в голову существа, преодолевая жалкое сопротивление мягкой кожи.

В преддверии скорой смерти, оно пытается откинуть поврежденную голову назад. Вот только сразу поняв, что терзатель намерен провернуть, быстро блокировал любые его порывы. Находящиеся в вечном напряжении ноги порядком устали, но это не было поводом сдаваться. Мне казалось, что ещё чуть-чуть, и мышцы в них расползутся на подобии разгрызенной «косички» или разорвутся, словно изношенная связка прутьев для подметания пола, которому лет больше, чем вселенной.

Надавливаю всем телом на рукоять, вводя холодное оружие до конца, за этим действием следует режущий слух хруст, который ещё несколько секунд после этого звучит в ушах. Чудовище издает последний, самый истошный рёв, и голова существа мëртвым грузом сваливается на каменный пол.

Брызги, успевшие окраситься бордовым, разлетелись в стороны, попадая при этом на меня и стекая вниз.

Когда руки прекращают дрожать от восторга, завернутого в адреналин, спрыгиваю на левый бок от длинной морды мертвого монстра.

У самого чудища вместо не выражающих ничего глаз — пустота, как и в разинутой пасти, из которой смрадило тошнотворной смертью, там же, совсем недавно виднелся червеобразный язык.

Но, благо, от него избавились до того, как узнали, как чудовище собиралось пустить его в ход. За это хотелось благодарить кого-угодно, но только не бога. Только не этого парня.