Дело вкуса

ГЛАВА 40

– Шейн, надень куртку, если идешь на улицу.

– Ну, мам!..

– Ты меня слышал. – Энни проигнорировала умоляющие стоны сына.

Шейн схватил куртку и потащил Тома Уэста за руку:

– Пошли, дедушка!

– Оставь деда в покое.

– Ничего, Энни. Мне не повредит поразмяться. – Том Уэст вышел в сад вслед за Шейном. Джо и Шон гоняли мяч, а Дани с визгом носилась вокруг. – Я встану на ворота, – заявил Том.

Выглянув в окно, Кэтрин Уэст в отчаянии покачала головой:

– Боже, он не успокоится, пока что-нибудь не сломает. Шестьдесят седьмой год пошел, а до сих пор как четырехлетний!

Стефани рассмеялась:

– Он хорошо выглядит, мам.

– А ты, Стеф? Как ты себя чувствуешь? – Кэтрин Уэст посмотрела на свою единственную дочь.

Светло-зеленый брючный костюм был к лицу Стефани, но эта худоба и бледность – даже умело наложенная косметика не скрывает зеленоватый оттенок снятого молока.

– Хорошо, – буркнула Стеф. – Энни, давай-ка я тебе помогу, – предложила она невестке, чтобы избавиться от неприятных расспросов.

– Нет-нет, не надо. Все готово. – Энни помешала соус и поставила соусник рядом с блюдом жаркого.

– Не стоило так напрягаться, дорогая, – улыбнулась Кэтрин невестке.

– Ничего страшного, Кэтрин. Надеюсь, хватит на всех! – Энни села за стол рядом с ними. – Как прошел ужин у Лиз?

– Потрясающе, Энни. Нашу Лиз ждет огромный успех. – Стеф в мельчайших деталях описала блюда и сервировку.

– Как жаль, что я не пришла! – расстроилась Энни. – Она уже придумала название компании?

– «Лиз Коннолли из „Ше ну"». Эдварду и Конору с самого начала понравилась эта идея, ну а уж когда Лиз их попотчевала, пропали последние сомнения. Мы быстренько обо всем договорились, а после просто отдыхали. Разумеется, Лиз с Конором весь вечер толковали только о еде и рецептах. – Стеф закатила глаза. – Как будто Лиз и не уходила из ресторана.

Энни восторженно засмеялась:

– Здорово! Поверить не могу. Лиз сама на себя не похожа. Хоть и грустно, что ее брак развалился, мне кажется, это помогло ей найти себя. И Люси довольна. Не думаю, что у Лиз будет много проблем.

Стеф кивнула:

– Да. Теперь Люси видится с отцом даже чаще, чем когда они жили в одном доме. Такая вот несуразица.

– Надеюсь, вы правы, – неуверенно произнесла Кэтрин. – По крайней мере, у Лиз есть вы и ее родители.

– Отец здорово ей помог, – согласилась Стефани. – Лиз продала старую машину, и он возил ее повсюду. Помог купить фургон. Теперь, когда Лиз на колесах, он сможет наконец отдохнуть.

– Фургон? – Энни широко раскрыла глаза.

Стеф позабавило ее удивление:

– Вот-вот! И я удивилась. Лиз потребовался большой автомобиль, чтобы перевозить еду и оборудование.

– Что ж, желаю ей удачи… о-о! – В окно ударил мяч, и Кэтрин подскочила на месте.

– Извините! – улыбнулся Шон. – Ваш внук не рассчитал силы.

Стеф наблюдала, как Шон бросает мяч Шейну, подсказывает, что делать дальше. Таким счастливым она не видела Шона со времени возвращения из Корка. Тогда он не обмолвился ни словом о своем визите, и она стала ломать голову, уж не отверг ли Билли попытки наладить отношения. Глупости… Шон звонил мальчику в субботу и потом был на седьмом небе от счастья – так хорошо они с Билли поладили. Стеф нахмурилась. Может, Шон поссорился с Карен? Что-то не так. Но разве из него вытянешь?

Энни достала жаркое из духовки:

– Обед скоро будет готов.

– Как раз вовремя, – съехидничала Кэтрин. – Еще чуть-чуть, и Том свалится без сил!

Стеф посмотрела на отца:

– О нет, мам, он не так уж плохо играет. Как его рука?

– Мозжит в холодную сырую погоду. Ревматизм, наверное.

– Но сегодня, видно, совсем не болит, – заметила Энни, глядя, как Том подпрыгнул и перехватил мяч, прежде чем тот улетел в соседский сад. Она принялась нарезать мясо.

– Позвать их? – спросила Стефани.

– Зови, Стеф. Хорошо, если минут через пять докричишься. – Энни уже привыкла, что, когда домашние играют в футбол, у них начинаются проблемы со слухом.

Стеф рассмеялась и громко окликнула игроков с порога. Энни оказалась права. И взрослые, и дети словно не слышали ее. Засунув два пальца в рот, она пронзительно свистнула и, завладев вниманием футболистов, гаркнула:

– Обед!

Через несколько минут они гурьбой ввалились на кухню, румяные и запыхавшиеся.

– Умираю с голоду! – Шейн плюхнулся рядом с Энни и схватил кусок мяса.

– Руки! – рявкнула Энни, шлепнув отпрыска по пальцам.

Шейн поплелся в ванную, на ходу дожевывая украденный кусок.

– Ты в порядке, пап? – спросила Стеф, когда Том Уэст тяжело опустился рядом с ней.

Тот осушил бокал вина.

– Теперь да, – выдохнул он.

Кэтрин покачала головой:

– Дурачок. Ты слишком стар, чтобы носиться как ненормальный.

Том обиделся:

– Я отбил два гола и показал этой парочке, что такое настоящий футбол. – Он кивнул в сторону Шона и Джо, которые бросились к холодильнику и утоляли жажду холодным пивом.

– Он прав, – согласился Шон.

Энни разложила мясо по тарелкам, и все принялись за еду. Дети болтали с набитым ртом. Кэтрин оглядела семью. Как приятно видеть всех за одним столом, здоровыми и счастливыми. Взгляд упал на Стефани, и Кэтрин нахмурилась. Надо будет поговорить с дочерью наедине. При этой мысли она поежилась. Как-то Стефани отреагирует на ее новости? Время не самое подходящее. Бедняжка только начала оправляться после потери ребенка. Кэтрин вздохнула.

– Все хорошо, мам?

– Да, Стеф, – заверила Кэтрин. – Просто съела лишнего.

– Оставьте место для десерта! – предупредила Энни. – «Печеная Аляска».[21] Ваш любимый.

– Здорово.

После обеда мужчины ушли смотреть футбол, а женщины принялись убирать со стола.

– И почему наши парни не похожи на тех современных мужчин, которые будто бы все делают по хозяйству? – пожаловалась Стефани.

Энни усмехнулась:

– Потому что мы их избаловали. Матери, главным образом.

– Ничего себе! – Кэтрин, похоже, обиделась. – Наверняка сама балуешь Шейна.

– Естественно, – призналась Энни. – Ему все сходит с рук.

– Вы закончили ремонт в его спальне? – спросила Кэтрин, вытирая последнюю тарелку.

– О да, и я очень довольна. Вчера привезли ковер. Идите наверх посмотрите, а я пока приготовлю кофе.

Кэтрин и Стефани поднялись в комнату Шейна.

– Какая красота! – воскликнула Стеф, распахнув дверь.

Энни покрасила стены в теплый горчичный цвет, а дверь и плинтусы – в густой кремовый. Ковер твидовой выделки был выдержан в золотисто-коричневых тонах.

Кэтрин улыбнулась, увидев футбольные плакаты над кроватью:

– Настоящая спальня для мальчика. Только подумать, ему уже восемь. Как быстро они растут!

Стефани повернулась к двери.

– Присядь на минутку, Стеф. Я должна тебе кое-что сказать.

Кэтрин опустилась на краешек кровати Шейна.

– В чем дело, мам? Что стряслось? Ты плохо себя чувствуешь? – Стеф обеспокоенно взглянула на мать.

– Нет, что ты! На той неделе мне звонила Джоан Мак-Канн.

Стефани рухнула на кровать рядом с матерью:

– Мама Рут?

Кэтрин кивнула.

– Но зачем? Что ей нужно? И почему она звонила тебе? Вы же едва знакомы. – Стеф была потрясена новостями, и вопросы сыпались один за другим.

– Она хотела связаться с тобой.

– Но что она сказала? Что ей нужно? – Непонятно почему, Стеф стало не по себе. С какой стати миссис Мак-Канн ее разыскивает? О чем им говорить после стольких лет?

– Она не объяснила. Сказала только, что Питер умер в прошлом месяце.

– Боже! Он ведь был совсем не старый. – Стеф смутно припоминала отца Рут.

Он не отличался особенной разговорчивостью и, когда приходил домой из офиса, обычно прятался за газетой. Джоан Мак-Канн предупреждала детей, что папу надо оставить в покое – он слишком много работает.

– Рак, – ответила Кэтрин. – Похоже, он долго болел.

– Она не сказала, о чем хочет говорить со мной? – Стеф нервно теребила край покрывала.

– Нет. И я не дала ей твоего телефона. Пообещала, что ты сама позвонишь.

– Ну конечно, – ответила Стеф.

– Позвони ей, Стефани, прошу тебя! Скорее всего, бедняжка просто хочет вспомнить Рут. Смерть часто возвращает нас мыслями к прошлому.

– Не уверена, что выдержу этот разговор. Что я ей скажу, черт возьми? «Приветик, миссис Мак-Канн! Я та самая девица, что отправилась гулять с парнем вместо того, чтобы прийти на помощь вашей дочери»? Несомненно, это ее утешит.

Кэтрин похлопала дочь по руке:

– Не драматизируй, дорогая. Разве раньше вы этого не обсуждали?

Стеф покачала головой:

– Что ты! Мы никогда об этом даже не заикались. После смерти Рут я только однажды говорила с ее родителями – когда мистер Мак-Канн звонил, чтобы узнать имя и адрес Деза.

– Может, дело в этом? Вдруг ей нужны подробности? Я бы наверняка захотела узнать.

– Ты уверена? Но почему сейчас? После стольких лет…

– Она только что потеряла мужа, Стеф. Ей очень тяжело.

– Представляю. Какой у нее был голос?

– Нормальный. Вот ее номер. – Кэтрин достала листок бумаги.

Стеф взяла его и сунула в карман пиджака. Кэтрин нахмурилась:

– Ты ведь позвонишь ей, Стефани?

– Разумеется. – Стеф поднялась. – Пойдем пить кофе.

– Ты как-то притихла, – произнес Шон, искоса взглянув на Стефани по дороге домой. – В чем дело?

– Ни в чем. Просто устала.

Шон скрипнул зубами. Дерьмо собачье! Ведь явно что-то стряслось. Весь вечер ходит убитая.

– Брось, Стеф! Я же вижу, что тебе плохо. С матерью поссорилась?

– Нет, конечно нет. Слушай, я не хочу об этом говорить.

– Ты никогда ни о чем не хочешь говорить, – процедил он сквозь зубы.

– Ну знаешь! В последнее время ты тоже не особенно разговорчив, – зло выпалила Стеф.

– О чем это ты?

– Сам прекрасно знаешь. Ни слова не сказал, как съездил в Корк, и больше не заикаешься о ремонте на чердаке.

Шон ничего не ответил. Разве мог он рассказать Стеф, какое условие поставила Карен? Еще подумает, что он пытается хитростью затащить ее под венец. В любом случае он проиграл.

Стеф задело его молчание.

– Ну и отлично! Если ты так хочешь. – Она отвернулась к окну.

Что Шон от нее скрывает? Из груди сам собой вырвался тяжелый вздох. Боже, это невыносимо! Мало того, что мать ее ошарашила, так теперь еще и это. Почему Джоан Мак-Канн вздумалось поговорить с подругой дочери именно теперь? По спине Стеф пробежали мурашки. Может, мать Рут хочет поквитаться? Укорить за то, что подвела подругу. Что ж, у нее есть на это право. Странно только, что она решила вершить возмездие спустя много лет.

Неизвестно почему, предстоящее объяснение пугаю Стеф куда больше, чем пятнадцать лет назад. Кого она пытается надуть? Мысль о том, что придется поговорить с родителями Рут, всегда вызывала у нее ужас. В каком-то смысле она всю жизнь ждала этого звонка. Как будто на ней висел долг, незавершенное дело. Ей в жизни не успокоиться, пока миссис Мак-Канн не накричит на нее и не скажет, что она, Стеф, была паршивой подругой.

Стефани заметила угрюмое выражение на лице Шона. Ну вот, и его оттолкнула. «Ну что я за человек? Только и умею, что все портить», – подумала она.