Дело вкуса

ГЛАВА 51

Лиз уже позвонила и домой, и в «Ше ну». И куда запропастилась Стеф? Мобильный не отвечал. Бог знает, где ее носит. Лиз оглядела ворох газет – ей не терпелось поздравить подругу. Две рецензии и чудесная фотография Стеф, Конора и Эдварда. А они-то думали, что отзывы появятся лишь в воскресных газетах! Сняв трубку, она позвонила Эдварду в офис. Раньше она никогда не звонила ему первой. Ничего, сегодня особенный случай. И ей просто необходимо с ним поговорить! Когда секретарша попросила назвать себя, она густо покраснела. Черт, с чего бы ей тушеваться?

– Привет, Лиз. Как самочувствие после вчерашнего?

– Неважно, – созналась Лиз. – А у тебя?

– Четыре таблетки «алка-зельцера», три чашки кофе – и я как новенький. Газеты видела?

– Да. Потому и звоню. Полный успех.

– Похоже, все прошло хорошо.

Лиз рассмеялась:

– Ты настоящий скромник, Эдвард.

– Я адвокат, – заметил Эдвард. – Послушай, я пытался дозвониться до Стефани. Хотел договориться насчет праздничного ужина. Ты придешь?

– Я сама не могу до нее дозвониться. Она как будто испарилась с лица земли. Когда и где встретимся?

– В полшестого в отеле «Меррион». И не волнуйся за Стеф. Я ее разыщу.

– Отлично. Я с вами.

– Когда Люси возвращается? – На каникулы девочка уехала к отцу. Проявив невиданную любезность, Крис согласился забрать ее, чтобы Лиз смогла присутствовать на открытии ресторана.

– В субботу.

– Понятно. А у тебя есть заказы на ближайшее время? – задумчиво спросил Эдвард.

– Вроде нет.

– В таком случае одевайся понаряднее – сегодня вечером мы идем праздновать в «Гильбо».

– Не слишком шикарно?

– Но у нас же праздник.

– О'кей, уговорил. До встречи в «Меррион».

– Отлично, Лиз, пока! – Эдвард положил трубку и вызвал секретаршу: – Луиза, не могли бы вы заказать мне столик на двоих в «Гильбо» к восьми часам?

Шон подлил Стеф саке.

– Хватит! – запротестовала она. – Я и так уже пьяна. – Это Шон придумал пообедать в японском ресторане. И не промахнулся – если не считать бесчисленных чашечек саке, которые следовали одна за другой!

Он наполнил свою чашку:

– Ну и что? У нас куча поводов для торжества.

– Мы же договорились с Эдвардом и Лиз, – напомнила Стеф. – Но если так пойдет, в семь я уже засну.

Шон хитро улыбнулся:

– Можешь спать, если хочешь! Потом прогуляемся, чтобы выгнать хмель.

– Совсем сдурел? На улице мороз!

– Не хнычь!

Стеф взглянула на свои джинсы:

– И нужно заехать домой переодеться. Не могу же я заявиться в «Меррион» в таком виде.

– Ты выглядишь чудесно.

– Льстишь, да?

Шон закатил глаза:

– Ладно, давай зайдем в «Блэкрок» и купим тебе что-нибудь понаряднее.

Стеф подняла бровь:

– Какая щедрость. С чего бы это?

– Я уже сказал. Она прыснула:

– Спасибо большое, но я предпочла бы заехать домой и принять душ.

– В таком случае допивай!

– Хорошо, но сначала тост.

– За Рут? – мягко спросил он.

– Нет, на этот раз нет. Я хочу выпить за нас и наше будущее.

– За это выпью с огромным удовольствием. За нас и за будущее!

– За наше будущее, – поправила Стеф.

Через три часа Стеф вошла в бар отеля «Меррион». Она была восхитительна в роскошном платье из черной шерсти, коротком, но с высоким воротом. Эдвард и Лиз уже поджидали ее.

Лиз вскочила на ноги и крепко обняла подругу:

– Стеф! Поздравляю! Здорово, правда?

Стефани улыбнулась.

– Да, – кивнула она. – О, шампанское, мило! Как дела, Эдвард? – Она чмокнула его в щеку и села рядом с Лиз.

– Сегодня утром были намного хуже. И неудивительно.

Шон усмехнулся:

– Да, вчера мы слегка перестарались.

Эдвард наполнил бокалы шампанским и поднял тост:

– За «Ше ну»!

– За «Ше ну»! – хором подхватили все остальные.

– Ты прекрасно выглядишь, Стеф. – Лиз внимательно изучала наряд подруги. Что это с ней? Спору нет, Стеф всегда очаровательна, но сегодня прямо-таки светится от счастья.

– Спасибо. Ты тоже нарядилась хоть куда. А я думала, мы всего лишь выпьем по коктейлю!

Стеф любовалась великолепным нарядом Лиз – красным бархатным платьем со смелым вырезом.

– Мы собрались в «Гильбо», – как бы невзначай обронил Эдвард.

– Идея блеск! Мы с вами, – с радостью проговорил Шон.

Стеф толкнула его в бок:

– Притормози! Может, им хочется побыть вдвоем.

Лиз вспыхнула:

– Вовсе нет. Правда, Эдвард?

– Разумеется. – Он поднялся. – Пойду и все улажу.

– Ты все испортил, Шон! – прошипела Стеф, как только он ушел. – Спорим, Эдвард хотел побыть с Лиз наедине?

– Стефани! – вскинулась Лиз.

Стеф подарила ей улыбку ангельского смирения:

– Извини.

– Ты что, выиграла в лотерею? – Лиз никогда не видела подругу такой расслабленной и счастливой.

Стеф покосилась на Шона.

– Сегодня я ездила к матери Рут, – объяснила она.

– О-о… – протянула Лиз, не в силах подобрать слова.

– Мне это очень помогло. Мы говорили о Рут, о случившемся с ней. Мне стало намного легче…

Лиз сжала ее руку:

– Я так рада за тебя, Стеф. И все же, должно быть, ты очень расстроилась.

– Не то слово. У меня случилась истерика, – призналась Стеф с дрожащей улыбкой.

– Как мама Рут?

– Держится потрясающе. Ее муж умер от рака пару месяцев назад.

– Какой кошмар!

– Потому-то она и надумала связаться со мной, – объяснила Стеф. – Она обнаружила, что Питер, отец Рут, долгие годы пытался выследить Деза.

– Неужели нашел?

– Нет. Но оказалось. Дез разрушил жизнь еще одной девушки. Бросил с маленьким ребенком.

– Ублюдок!

– Мы всегда знали, что он мерзавец, правда, Стеф? – мрачно проговорил Шон.

Когда Эдвард вернулся, над столиком висела угрюмая тишина.

– Я что-то пропустил? – смешался он.

– Просто вспомнили старого знакомца, – сказала Стеф.

– Не самого любимого – судя по вашим лицам. Хватит дуться, друзья! Мы же празднуем.

Шон с готовностью протянул бокал:

– Ты прав. Удалось договориться насчет столика?

– Разумеется.

– Я целый день только и делаю, что ем и пью, – посетовала Стеф. – Если и дальше продолжать в том же духе, к Рождеству моя печенка взорвется.

– Между прочим, шампанское благотворно влияет на печень. И на общее состояние организма.

– Я бы охотно поверила, Эдвард, но боюсь, этот слух пустил пиарщик алкогольной компании.

– Не знаю, как ваше, но мое состояние заметно улучшается, – весело заметила Лиз.

– Посмотрим, что будет завтра, – мрачно проговорила Стеф.

– О, какая разница! Рано вставать не надо, у Люси каникулы, и заказов на ближайшую неделю нет.

– Вот это жизнь! – сказал Эдвард и заказал еще одну бутылку.

Чудесно поужинав и выпив немерено шампанского, Стеф с Шоном на такси отправились домой.

– Ты в порядке, дорогая?

У Стеф слипались глаза:

– Чувствую себя прекрасно.

– Ты сегодня какая-то другая, знаешь?

– Правда?

– Да. Ни капли напряжения. По-моему, разговор с матерью Рут здорово на тебя подействовал. Знаю, тебе стало грустно, но какая польза…

– Мне на самом деле стало легче. Не знаю почему. Наверное, Джоан заставила меня понять, что я не смогла бы переубедить Рут, даже если бы выпал шанс.

Шон притянул ее к себе и чмокнул в лоб:

– Она права, дорогая. Рут бы не передумала.

Она подняла голову:

– Я очень люблю тебя, ты это знаешь?

– Знаю, – тихо ответил он. – Я тоже тебя люблю.

Стеф проснулась в шесть. Минуту лежала тихо, прислушиваясь к дыханию Шона, а потом осторожно выскользнула из постели. Взяла халат, сумочку и на цыпочках, босиком спустилась на кухню.

Достав большой кофейник – кофе им явно не помешает, – она заглянула в холодильник. Превосходно. Яйца, бекон и ванильный пудинг. Включила радио и гриль, напевая мотивчик «Бойзоун». Пока бекон подрумянивался в гриле, она нажарила гору тостов и разбила на сковородку два яйца. Потом разложила еду на подносе и достала из сумки маленькую коробочку, которая давно уже там валялась. Пора наконец ей появиться на свет. Открыв коробочку, Стеф улыбнулась: да, более подходящего момента не подобрать. Никогда в жизни она не была так уверена, что поступает правильно.

Она отнесла тяжелый поднос наверх, поставила на туалетный столик и раздвинула шторы.

Шон заворчал:

– Сколько времени?

– Семь.

– Проклятье! Позвони учительнице и скажи, что Шон сегодня не придет в школу, о'кей?

Стеф рассмеялась:

– Еще чего! Мне прогульщики не нужны. Какой пример ты подашь сыну? Садись. Позавтракаешь, и полегчает.

Шон сел на кровати и с аппетитом вдохнул аромат жареного бекона.

– И чем я заслужил такую роскошь?

Стеф присела на кровать рядом с ним:

– Тем, что ты самый чудесный мужчина на земле и я тебя люблю.

Шон вытаращился на нее. Обычно Стеф не любила озвучивать свои чувства.

– Правда?

– Да. А теперь я хочу тебя кое о чем попросить.

– О чем?

Она протянула ему коробочку.

Шон взглянул на футляр, потом на Стеф.

Она занервничала:

– Открывай же!

Шон откинул крышку и увидел платиновое кольцо с печаткой.

Стеф набрала в легкие побольше воздуха и посмотрела ему прямо в глаза:

– Шон, ты женишься на мне? Шон молча разглядывал кольцо.

– Ответь же что-нибудь! – в отчаянии прошептала она.

Он оторвал взгляд от кольца и посмотрел на нее:

– Да.

– Что?

– Я ответил «да». Да, я женюсь на тебе. Да, я тебя люблю. И да, я хочу провести с тобой всю жизнь.

Он потянулся к ней, чуть не перевернув поднос со всем его содержимым.

Стеф удержала поднос и нервно хихикнула:

– Осторожно.

Водрузив завтрак на прикроватный столик, Шон обнял ее.

– Ты уверена, Стеф? – Он вопросительно смотрел на Стефани, приглаживая растрепанные золотистые волосы.

Она уверенно улыбнулась:

– Абсолютно. А теперь подумай о том, как я старалась! И ешь свой завтрак!

– Как-то не романтично – яичница после предложения руки и сердца.

Стеф одарила его долгим поцелуем:

– Ничего подобного. Тебе понадобятся силы. Как думаешь, для чего я разбудила тебя в такую рань?

Шон надел кольцо на средний палец правой руки.

– Ага, понятно. – Он положил на тост бекон и кусок яичницы.

– Он еще жалуется!

– Вовсе нет!

– А почему не на левую руку? – нахмурившись, спросила Стеф.

– На левой будет обручальное кольцо.

Стеф раскрыла рот:

– Ты будешь носить кольцо?

– Разумеется. Как же еще тысячи красоток, преследующих меня повсюду, узнают, что я несвободен?

Стеф изогнула бровь:

– Тысячи, говоришь?

– А как же. Я разобью миллионы сердец.

– Какая трагедия! – пробурчала Стеф. – А как к этому отнесется Билли?

– Мне кажется, он будет рад. По крайней мере, теперь он сможет приезжать к нам в гости.

– Что?

– О черт, проболтался!.. Вообще-то ты не должна была об этом знать… Чертово похмелье…

– Выкладывай! – приказала Стеф. Шон вздохнул:

– Карен сказала, что не позволит Билли гостить у нас, пока мы не поженимся. Она воспитывала его в уважении к семейным ценностям.

– Дикость какая… Ведь мы живем не в восемнадцатом веке, – ответила Стеф.

– Майк тоже никогда не ночевал у нее в доме, так что она поступила справедливо.

Стеф кивнула. Если бы не Майк, она бы не доверяла Карен. Но раз эти двое решили пожениться, ясно, что Карен не преследует скрытых мотивов. Она улыбнулась, увидев, как встревожился Шон.

– Значит, нужно пожениться как можно скорее. И тебе пора начинать ремонт на чердаке.

Шон притянул ее к себе и громко чмокнул в губы:

– Ты самая замечательная женщина на свете, ты в курсе?

– Нет. Но я точно знаю: мне очень повезло. Спасибо, что терпел меня все это время.

– У меня не было выбора, – просто ответил он. – В моей жизни есть только одна женщина, Стефани. Ты – вся моя жизнь.

Ее глаза наполнились слезами, и она чуть не задушила его в объятиях. Они лежали и болтали, пока Стеф случайно не взглянула на часы.

– Надо вставать, а то опоздаем.

– Какая разница? – Шон лениво потянулся. – Я босс.

– Босс, у которого куча обязанностей. Невеста и маленький сын.

Шон нежно посмотрел на нее:

– Я хотел бы, чтобы у нас была своя семья, Стеф.

– Я тоже, – призналась она.

– Я не был уверен, что ты захочешь после…

– После выкидыша? Я и не хотела. Я никогда не забуду своего ребенка, но готова двигаться вперед.

Он поцеловал ее – долгим, теплым, ласковым поцелуем – и с улыбкой затащил под одеяло.

– Тогда можем начать прямо сейчас.

– Шон, прекрати!

– Что прекратить? Это? – Он прикоснулся губами к ее шее. – Или это? – Он поцеловал ее ключицу. – Или это? – Его губы опустились ниже, к ее груди, и она тихо застонала.

– Ну, может быть…