Демон

Глава четвёртая — Самурай

Всё-таки мы связали его. Руки, ноги, кляп в рот — верёвки для этих целей я на всякий случай припас ещё загодя. По плану нам надлежало после поимки немедленно отвезти демона грома в тыл к нашим, но Асторэ настолько высоко оценил возможности штурмовой авиации, что скорректировал собственный план на ходу. Гроболёт, если сильно не гнать, прекрасно маневрировал в среднем уровне сорняка — выше травы и кустов, но ниже первых древесных веток. Высота примерно два-три десятка метров. Удобная высота. Внизу отличить своих от чужих — не проблема. Тола жжёт, я нулю, маршал держит силовой шар вокруг нас, левитанты обруливают стволы и особо высокие стебли.

Не удивительно, что очень скоро бои стали стихать по всей линии фронта. Воевать с такой читерской бандой, как мы, совершенно бессмысленно. Нас под куполом достать невозможно, зато мы достаём почти всех. Редкие не вспыхнувшие факелами силары, остаются без ресурса и маны, сразу же теряя опасность. Солдаты противника давно бы уже побросали оружие, но в плен их никто не берёт. Нирийцы бегут: и обычные воины, и маги. С окружением у Вольных не вышло, но оно и не требуется. Может, кто-то из врагов и спасётся сегодня, но таких точно будет не много. Там, где мы пролетаем, остаётся извилистый огненный след. Каждый потихоньку гаснущий огонёк недавно был человеком.

Сотни смертей. Даже тысячи. Это война. Эти люди захватчиками пришли в чужой дом и теперь умирают. Мне жалко их. Но отнюдь не до слёз. Муки совести не настолько сильны, чтобы запах горелого мяса, царящий вокруг, вызывал тошноту. И уверен, ночные кошмары не будут преследовать меня после этого дня. Да, я стал демоном, истинным демоном. Точно таким же как тот, что валяется связанным у меня под ногами. Сколько на его счету оборванных жизней? Наверняка не меньше, чем у меня.

— Пожалуй, можно заканчивать. Дерек, ищите Термино и остальных. Без понятия, где у нас теперь располагается штаб.

Судя по злому блеску в глазах, Асторэ Юко ещё не утолил свою жажду крови, но враги внизу перестали встречаться не только группами, но даже по одиночке. Только трупы, обгоревшие чёрные трупы. Победа за нами, но на душе почему-то не весело. Усталость, опустошённость. И даже пленение демона грома не радует. Наверное, когда-нибудь научусь получать удовольствие и от вида груд мёртвых врагов, но пока этот день ещё не настал. Путь от человека к демону завершён. Начинается новый — от демона к дьяволу.

В фэнтези-фильмах, да и в некоторых исторических тоже, подобные победы тем же вечером праздновались выигравшей армией с серьёзным размахом. Песни, пляски, эль-хмель рекой, тосты, пламенные речи, огромные костры, вокруг которых в итоге заснут пьяные от бухла и счастья солдаты. В нашем случае совпадение только с кострами. Погребальными правда.

Вся вторая половина дня ушла на сбор ценного с трупов, что со своих, что с чужих. Амуниция, оружие, деньги, маниты, силиты и прочее. Оставлять добро гнить в лесу — глупость. Оставлять гнить тела — хотя здесь их скорее сожрут — жестокая необходимость. Собирать и сжигать всех погибших слишком сложно и долго. Влажность в сорняке страшная — сухих дров не найдёшь днём с огнём. Не будь у нас мобильной заправки, ограничились бы в этом деле силарами, да и то только знатными, но спасибо Бигмаку — экономить ману с ресурсом не требуется, и похоронная бригада на гроболёте облетела окрестный сорняк, повторно наполнив его вонью сжигаемых трупов. Сначала горели нирийцы, пришла очередь хойцев. Все там будем, но торопиться не следует.

А потери в итоге не столь и огромны, как я ожидал. Чуть больше тысячи простаков и всего два десятка силаров. Причём, из моих никого — Гвидо, которому пришлось сотворить три своих воскресительных чуда, поднял в пылу боя только нарвавшегося на обычный арбалетный болт Ферца. Две оставшиеся попытки ушли на оживление союзных магов, когда сражение уже завершилось. Эх… Если бы мы не умчались ловить демона грома, Гвидо мог бы спасать людей сколько потребуется. И не только Гвидо — у Вольных был и свой лекарь-пятёрка. Зато раненых, что тяжёлых, что лёгких, всех излечили под ноль. Так бы местных медиков на всех не хватило, и процесс растянулся бы на многие дни, которые бы пережили не все.

В общем, к вечеру я устал, как собака, и настроение имел тоже собачье. Причём, не то, когда от радости виляешь хвостом, а то, когда поскуливаешь и воешь. Спасибо Асторэ, что забрал пленника на ночь, сейчас я был физически не способен кого-либо замотивировать. Глядишь, к утру способности переговорщика вернутся, и вербовка пройдёт без проблем. Да и на контрасте после общения демона с мозгокрутами Вольных мне будет попроще. Маршал обещал, что ментальный допрос будет мягким, но, как нежно в голове не копайся, приятным процессу не стать.

— Ну привет тебе, собрат-демон! Все военные тайны открыл моим приставучим друзьям? — попробовал я разредить обстановку шуткой.

Настроение у меня, и действительно, с утречка заиграло весёлыми красками. Правда, я — победитель и выспался, а у этого гаврика с равнодушной уставшей мордой вчерашний дерьмовый день сменила не менее дерьмовая ночь. Надо побыстрее переходить к делу и радовать пацана. Хотя, пацаном эту усатую рожу называть сложновато. Попаданцу досталась весьма коренастая тушка, имевшая отнюдь не юношеские пропорции, а гормоны, которых тут был явный переизбыток, обилием чёрных волос на лице, груди и руках, и тем более прибавляли демону взрослости. Отвечать на мой шутливый вопрос он нужным не счёл. Ладно, юмор отбрасываем.

— Александр. Россия, — протянул я землянину руку.

Тот уже не был связан. Только антимагические браслеты по-прежнему на запястьях. На листе лопуха, где проходит наша очная ставка, кроме меня и него, никого больше нет, но он знает, что я — скоростник, и сопротивляться, убегать, нападать совершенно бессмысленно.

— Что могли, из меня уже вытянули, — и не подумал пожимать мою ладонь пленник. — Не нужно лишней болтовни, русский. Забирай мою силу, и закончим с этим.

Голос грубый, хрипящий, как у сорокалетнего дядьки. И совершенно спокойный. Не поверил, что я не собираюсь его убивать? Смирился со смертью?

— За силой прислали бы сборщика, — хмыкнул я. — Мне не сила твоя нужна, а ты сам. Давай поговорим про игру.

Демон вздрогнул. Взгляд тёмно-карих глаз кольнул злобой. Неужели боится прослушки? Так зря. За соседним кустом сидит Кракл, который следит, чтобы никто из его однодарцев не совал свои длинные уши в наш демонский разговор.

— Мне плевать на игру. Для меня она закончена.

Бля… Ну что за тупица?!

— Да успокойся ты уже, — фыркнул я. — Не собираюсь я тебя убивать. Говорил же уже.

По тяжёлому вздоху и пренебрежительному взгляду, которым наградил меня громобой, можно было легко сделать вывод, что тупицей тот считает меня.

— А я уже говорил, что не боюсь смерти. Ты отпустишь меня? Вернёшь силу?

На вопросы он ответов не ждал. Его тон сообщал, что в обоих случаях «нет» — единственный возможный ответ, и он это знает.

— Верну, — решил удивить его я. — Если согласишься играть на моей стороне.

— Играть? — неожиданно расхохотался силар. — Для тебя всё происходящее — просто игра? Мы играли вчера? Нет, враг. Я не из тех, кто меняет стороны. Победил? Наслаждайся победой. А мне дай достойно уйти. Твой триумф — мой позор.

— Достойно уйти? — округлил я глаза. — Ты прикалываешься? Думаешь, я просто отберу твою силу и отпущу тебя? Чтобы нирийцы тебя раскачали по новой, и ты снова явился швырять в меня молнии? Ага, размечтался!

«Мне кажется, он про другое уйти.»

Мёд мне в рот… Он же что-то там пыхтел про самурая. Неужели…

— С таким позором не живут, — подтвердил мои с Трахом догадки силар. — Я подвёл господина. Не трать своё время, русский. Помогать врагам империи Нири я не буду. Я и так уже вам помог. Забирай мою силу — я знаю: ты можешь — и дай мне нож.

— Японец всё-таки, — пробормотал я.

Послал Бог самурая. Из какой дыры только выполз? Они ведь уже давно вымерли вроде.

— Слушай, друг. Давай только без этих самурайских приколов. На дворе двадцать первый век. Не знаю, что ты там себе напридумывал, но мы с тобой сейчас не на древней земле, — обвёл я руками сорняк вокруг нашего лопуха. — Те, кто нас засунул сюда, играют в игру, где мы — персы. Обычные персы! А местные… По одной из теорий, люди и маги, живущие здесь — просто юниты, NPC. Кого ты тут умудрился своим господином назначить? Императора Нири? С чего такая честь? Он тебя от смерти спас что ли? Не казнил? Хочешь, я тоже спасу тем же способом?

Попаданец, молча слушавший мою речь, на последней шуточной фразе даже не улыбнулся.

— Нет, русский. Тебе не понять.

— А ты попытайся, — холодно произнёс я.

Надоели мне эти мутные недомолвки. Ведь и правда могу обнулить — и пошёл он в Перу со своими громо-демонскими причпоксами. Я и без него почти имба. Держать при себе больного на всю голову самурая — слишком опасно. Это вам не богобоязненный коммунист и не жадный индус. Может и молнией жахнуть нежданно негаданно. Хотя верность… Этот, если даст слово… Нет! Надо пытаться.

— Хочешь ножик для харакири, будь добр поделись своей историей. А то ведь тупо повесим, как военного преступника, и Будда поди не оценит.

— Причём здесь Будда, — скривился японец. — Тайны нет, русский. Слушай.

И после короткой паузы, попаданец другим, совершенно спокойным голосом принялся непосредственно за рассказ своей трагичной истории.

Трагичностью была пропитана вся прежняя жизнь горемычного Синдзи Юсидо. В раннем детстве авария, унёсшая жизни родителей, сделала мальчика инвалидом, и воспитанием сироты занимался восьмидесятилетний прадед, помешенный на своде самурайских законов — бусидо. Вроде как их род имел многовековую историю безупречного служения различным вельможам. Фамильная честь и всё такое прочее. В общем, правнук у дедка-самурая вырос тем ещё фанатиком. Воин с крепостью духа двухсотого левела в инвалидной коляске. Хоть бери и пиши попаданщину с нагибатором.

Не удивительно, что своё перемещение после нелепой смерти в сильное здоровое тело пацанчик воспринял подарком небес, о чём и принялся вещать всем и каждому в академии, где очнулся, как и все мы, в первый день начала занятий. Естественно, чувака изолировали — и дальше всё по почти стандартным шаблонам. Удивлённые преподы, шокированные родители, прибывшие к поехавшему крышей сынуле, пятиранговый менталист…

Нет, до местных властей дело Синдзи следующим этапом как раз таки не дошло. Отец тушки-вместилища оказался ну очень уж крутым перцем. Как бы не покруче рейсанова папика. Происходило-то всё аж на первом ярусе одного из нирийских аллоев. Причём, главного, того, где располагался дворец императора и на котором проживала особенно могучая знать.

Как только убитый горем родитель не пытался изгнать демона из тела своего сына. Синдзи исковыряли весь мозг и даже пытали физически. Закончилось всё лишь с поимкой другого землянина, когда про необычный дар гостей из другого мира узнали на самом верху. Приставленный к проекту «Демоны» маршал лично явился в клан, чей наследник пал жертвой переселения душ. У нирийцев чудные законы — император не властен приказывать высшей знати, в вопросах, касающихся конкретной семьи. Военному пришлось долго уговаривать главу рода, прежде чем тот отдал японца. Маршал даже пошёл на какие-то личные жертвы, в связи с чем Синдзи счёл своим долгом принести ему клятву верности, о чём после никогда не жалел.

Господин ему достался с понятиями. Фанат чести и долга, как и сам Юсидо. Они быстро спелись. Всего через месяц прокачанный до четвёрки Синдзи уже вместе с тем самым маршалом отправился на соседний аллой помогать устанавливать власть истинного императора в прогнившей империи Хо. В академии мы едва не столкнулись с ним в памятную ночь моего бегства оттуда.

Спустя ещё три месяца, Синдзи был уже вторым человеком в армии, добивающей последних сопротивленцев на корнях того же Древа. Стремительная карьера, победоносное шествие, слава, сорок вторая ступень… И всё это я вчера погубил. Что удивительно, в честном по мнению юного самурая бою. Перехитрил, переиграл их с генералом-командующим. Заслуженная победа. Никакой личной ненависти. Поэтому он со мной и общается, отдавая дань уважения своему врагу.

И, чем дольше я слушал Юсидо, тем отчётливее понимал, что переубедить этого поборника чести и преданности у меня не получится. Последнее, что оставалось воззвать к небесам. Вернее, ткнуть этими самыми небесами его.

— Я услышал тебя, — кивнул я, когда самурай замолчал. — Но единственное, чего я не пойму — почему ты всё время поминаешь судьбу и небо? Разве небо дало тебе новую жизнь? Разве судьбой была предначертана ваша встреча с тем маршалом? Ты же знаешь теперь, что мы все здесь по воле решивших развлечь себя игрой высших сущностей. Эти ложные боги вели тебя и ведут по сей день. Не судьба, не небо, не рок.

Синдзи вновь посмотрел на меня, как на несмышлёного малыша, и грустно улыбнулся.

— Всё-таки главного ты как раз и не понял, русский. Мне не важно, кто выступил инструментом судьбы. Вчера чужой бог. Сегодня ты. Повторяю: мне плевать на их игры. Я жил новую, свою настоящую жизнь. Я служил…

Японец громко вздохнул.

— Череда перерождений… Может, в следующей жизни я буду умней и не дам так быстро себя победить. Ещё раз прошу: позволь мне достойно уйти.

Правильного ритуального ножа у нас не было, как и катаны, чтобы обезглавить теряющего от боли контроль самурая. Обычный острый кинжал и Ходя с секирой. Асторэ не понял в чём суть такой странной казни, но препятствовать проведению церемонии не стал. Результат — смерть лишённого силы врага его полностью устраивал, остальное не важно. Но своих я заставил присутствовать всех. Пусть видят, какого сурового парня мы победили. Им будет полезно.

Когда всё закончилось, тело Синдзи Юсидо, мальчишки, мечтавшего стать самураем, Тола молча сожгла. Ни кривой улыбки, ни шуточек. Мужество побеждённого нами врага тронуло не только меня. Даже Червь ничего не сказал про своё «интересно». Грустный Гвидо зачем-то перекрестил кучку пепла, и история нашего противостояния с демоном грома на этом закончилась. Будет время, ещё оглянемся назад, но сейчас впереди новый раунд. Не игры, моей жизни в мире гигантских деревьев.

— Какие у нас дальше планы, мэл Юко?

Мы сидели с Асторэ на стебле лозы. Только я и он — самый малый военный совет из возможных.

— Возвращаемся на корни, — мотнул головой в сторону прячущихся за сорняком в паре десятков лиг от нас стен предводитель Вольных. — Начнём освобождать свой аллой снизу вверх. Снова отберём у них Нардо, прощупаем на прочность оборону ствола. Мы пока в самом начале пути, но начало положено, и я верю в конечный успех. Не хватает лишь малости.

— Хотите, чтобы я убил Дрейкуса? — спросил я в лоб.

«Не думай, что это будет просто», — немедленно предупредил Трах. «Ты отнюдь не всесилен.»

— Хочу. Почему бы и нет? — улыбнулся Асторэ. — Но не раньше, чем вернёшь нам надежду. Людям нужно знать, за что они будут сражаться. За кого они будут сражаться. Дрейкус слишком далеко. Его слишком хорошо охраняют. Пока ты будешь до него добираться, к нам могут прислать новую армию. И нового демона. Возможно и не одного. Не забывай, что периметр защищают от сектов такие же хойцы, как мы. Нам нужно перетянуть их обратно на свою сторону. На стенах сейчас самые сильные воины. Если узурпатор их снимет и пошлёт против нас…

— Я понял, куда вы клоните. Я согласен.

«Тоже считаю, что так будет правильно. Тем более, что эта задача тебе по плечу.»

— Отлично! — поднялся Асторэ на ноги. — Сам Создатель послал к нам тебя. Найди мэли Хок, Саша. Спусти её вниз. Это первое, что нам нужно сейчас.