Демоны моего волка

Глава 6

Я молча ждала Уинни в комнате и никогда еще так не хотела видеть ее, как сейчас.

Минуты тянулись за минутами, а мысли все более лезли в мою голову. Что происходит с ним? Почему он себя так повел? Зачем он подает знаки, а потом отталкивает? Чего так боится Николас Теодор? И почему он все еще здесь, ведь он приехал лишь сказать, что отклоняет свое предложение о женитьбе?

Чтоб отвлечься от мыслей, я взялась за книжку по истории, взятую из библиотеки. Пару дней назад я подумала, что не плохо было бы узнать, что происходило в этом мире до моего появления, а то и о оборотнях. Но так и не дошли мои руки до прочтения: я до того уставала, что едва моя голова касалась подушки, я забывалась крепким сном.

Но видимо и сейчас было не лучшее время, так как вместо букв я видела лишь расплывчатые образы мечущегося Николаса.

— Госпожа, могу я войти? — в дверь постучались.

— Да, Уинн, — наконец-то выдохнула я.

— Вода готова, вы можете спуститься.

— Куда? — я была настолько занята своими мыслями. Что даже не могла представить себе, что водные процедуры организуют мне в ином месте, чем моя спальня.

— Во внутренний двор конечно же, — как ни в чем небывало, ответила Уиннифред.

— О мой бог, — потащилась я за ней, молясь, чтоб Николас не попался мне на пути, но спрашивать о нем служанку я не хотела.

Пройдя все несколько залов усадьбы, мы оказались в задней части дома, в которой я была лишь в первый день, осматривая в целом все строение. Но тогда я не особо обращала внимание на мелкие комнатушки, а это же помещение было необычно именно в это время суток.

В задней части здания, если свернуть правее от выхода находилась небольшая полуразвалившаяся комната. Вероятно, ремонт никогда не доходил до этого места, ибо у нее не было на половину части стены, а остальные три держались лишь на деревянных перекладинах. И все это было обвито плющом, на которые Мод и Уинн подвесили свечи.

По середине сего помещения расположилась большая деревянная ванная, чуть ли не до краев налитое водой. По всюду витал приятный пряный запах, лишь позже я узнала, что это был розмариновое масло.

На камнях разместили всякие сосуды с порошками, которые как никогда вписывались в этот прекрасный вид.

— Это соли, мадам, — сообщила мне Мод, когда я дотронулась до одной из баночек. — Они с разными запахами, как вы любите.

Что ж, наконец-то я нашла что-то схожее с прежней Ален — любовь к водным процедурам. И сейчас я поняла, что целая неделя ожидания того стоила!

— Спасибо, Мод, Уинни, — искренне поблагодарила я тех, кто не пожалел ни сил, ни времени, чтоб создать столь волшебное атмосферное место… мне даже, казалось, для полной магической картины здесь не хватает только светлячков, ну это совсем уж было бы сказкой.

— Вам помочь? — хотела было расстегнуть мне платье Уинн.

— Нет, дорогая, позволь мне остаться одной, — попросила я. Сейчас как никогда мне хотелось, как и прежде быть предоставленной самой себе и не играть никаких ролей.

И вот я опускаюсь в чуть горячую воду, стараясь не расплескать ни капли воды, и наслаждаюсь каждой клеточкой голого (заросшего густой шерстью, господи боже мой!) тела такими простыми изысками моего мира, но с таким трудом воплощенные здесь.

Хоть мои руки и не дошли до изготовления мыла (хотя я плохо понимала, где достать глицерин и всякие остальные элементы сего творения), на данный момент я как скраб использовала соли: лучше, чем ничего… От них пахло морем.

Кстати, о море. Стоило бы выбраться уже из этого дома и дойти до него. Если я правильно поняла Уинн, то до него идти несколько километров — расстояние, которое я могу преодолеть даже в не особо удобных одеждах и обуви. Тем более в планах у меня было собрать ракушки и диковинные камушки, из которых можно было бы создать некие элементы декора.

И тут из моих мыслей вывел меня шорох.

— Кто здесь? — испугалась я. Только извращенцев мне тут не хватало! Подумала я о Джузеппе.

— Не хотел вас тревожить, — из-за кустов послышался голос Николаса Теодора. — Я просто принес воды и предположил, что ее надо занести с заднего входа.

Я часто задышала. Спонтанность не давала разумно думать.

Хотела бы, чтобы он увидел меня голой? Возможно. Хотя более предпочла бы предстать пред ним куда глаже, чем в «меху» (он же оборотень! Уж что-что, но уж заросшее тело не должно его смущать, думаю). Но к чему все это? К страсти вне замужества в этом мире навряд ли хорошо относятся, даже если этот человек мой экс-жених.

— Я оставлю воду у входа, думаю ваша прислуга сможет занести все в дом, — не дождавшись моего ответа, произнес мужчина.

— Благодарю, — едва вымолвила я продолжая смотреть на то место, откуда шел голос.

— Я знаю, вы не нуждаетесь в советах, но все же рискну: вашу нежную кожу вскоре начнет жечь от соли, лучший способ смазать его кокосовым маслом, но не уверен, что оно есть в этом доме. Но зато конопляное должно быть в погребах.

— Буду иметь ввиду, спасибо, — кивнула я, удивленная его познаниями в вопросе косметологии.

Я ждала, когда же он уйдет, но вместо этого услышала:

— Ален, разрешите мне посидеть тут. Уверяю, я не буду подглядывать.

— К чему все это? — нервно спросила я.

— Мне хотелось бы объясниться. Там, в столовой, я повел себя неправильно, — медленно произнёс он, словно каждое слово ему давалось очень тяжело. Предположу, что графам его происхождения не каждый день приходится извиняться за свое поведение.

Я молчала, и постаралась расслабиться теперь в данной обстановке. Меня уже начинало бесить мое состояние, в котором я так и не могла разобраться, чего мне хотелось бы больше: уединения или Николаса.

— Мне жаль, что вам пришлось стать свидетелем моего неадекватного поведения, — помедлив произнес он.

— Если вы расскажете, почему вы себя так повели, мне было бы легче вас понять.

Николас тяжело выдохнул.

— Мы — оборотни, ведем обособленный образ жизни. Природа одарила нас (хотя это сложно назвать даром, скорее проклятие) силой и выносливостью, в зависимости от фаз Луны. Чем ближе полнолуние, тем более ярко проявляется наша сущность.

— Вы агрессивны?

— Да, в ночь полнолуния. Поэтому в эти дни мы стараемся связывать друг друга или самих себя, чтоб хоть как-то попридержать в узде зверя.

— Вы охотитесь на людей? — выдала я самый мой большой страх.

— Хотели бы вы знать, убивал ли я? — усмехнулся он и сразу же ответил, — Да. Это часть наших обычаев. Но это происходит лишь в первое наше обращение. Мы должны знать своего демона. И мы должны нести ответственность за его деяния.

— Там, в столовой, вы хотели убить меня, не так ли? — с дрожью в голосе, спросила я.

— Да, — глухо произнес он. — И самое смешное, что при первой наше встрече, когда вы были столь грубы и невоспитанны, я был спокоен, хотя и было полнолуние. Я контролировал себя. А сейчас, когда я…влюблен, мне нестерпимо тянет убить вас.

— Почему? Почему вас так тянет убить меня? — ужаснулась я.

Граф Тодор задумался.

— Волки — существа свободные. Они не терпят оков и контроля. А вы угроза для моего демона. Рядом с вами я понимаю, что поддаюсь вам, мне сложно отказать вам, вы можете делать со мной все что угодно. У вас вся власть надо мной.

— О, господи, — лишь произнесла я. — Мне жаль, что вам приходится все время бороться с самим собой из-за моего присутствия.

Хотя это он у меня в гостях, а не наоборот.

— Ирония заключается в том, что мой демон борется с моей человечностью. Одного несказанно тянет к вам (отчего вы думаете, я все еще здесь?), в то время как демон рычит и жаждет крови.

Я знала, что такое бороться с демонами, но иного вида. Когда-то я подсела на ЛСД, и лишь чудом и упорством смогла перебороть свою зависимость. Но я не могла сказать об этом Николасу, он бы не понял меня.

Лежа в ванной, смотря на чистое темнеющее небо, луну на горизонте и постепенно там и тут появляющиеся звезды, я почувствовала грусть.

Дом, мама, Прага, Зи, художка, сладкие булочки в моем кафе, что я забирала в качестве чаевых в конце смены… Я скучала по дому, по интернету, цивилизации. И как бы я не была счастлива по-своему в эти дни здесь, как и в любом путешествии в какой-то момент понимаешь, что хочешь обратно.

Но теперь есть единственное «но», что меня удерживало здесь — граф Николас Теодор, к которому меня тянуло, как магнитом. Проклятье!

Я медленно поднялась из ванны и укрылась полотенцем. Мужчина молчал, наверное, все еще ожидая моего ответа на его сообщение. И я решила подойти к нему.

Он сидел на земле, упершись спиной к полуразрушенной стене и увидев меня хотел встать.

— Сидите, — сказала я и спонтанно, не отдавая себе отчета, села на него, обхватив коленями.

Глаза его вспыхнули пламенем, дыхание прерывалось рычанием. Я же играла с огнем, с диким животным, что с минуты на минуты разорвет меня. Поэтому, не растягивая эти трепетные минуты, я поцеловала его, обняв за голову, со всей страстью.

Его полные губы были мягкими, влажными, жадными на обладание власти. Он схватил меня за волосы и резко дернул назад, впившись в шею, все ниже, к груди. Я почувствовала, как между моих ног начал твердеть его пах. Разумом я понимала, что надо остановиться, но и не хотела одновременно.

Николас повалил меня на землю, от чего я почувствовала, как мелкие камушки впиваются мне в спину, а потом представила, что мне вновь придется помыться. Ну и черт с этим! В его объятиях да хоть в грязь!

Руки его неистово гладили мое тело, освободив меня от полотенца, а потом поспешно начали расстёгивать штаны, не прерывая поцелуев.

Николас торопился, будто отдался максимально животному инстинкту, где прелюдия не имеет смысла, главное — грубая сила, доминирование, обладание, граничащее с собственничеством. Когда пряжки не поддавались с первого раза его желаниям, он рычал как волк и просто сорвал их силой.

«Сейчас, сейчас это случится» — думала я, дрожа под ним, будто в первый раз занималась этим.

Он укусил меня в шею, достаточно больно, что я вскрикнула. В пылу страсти я на мгновение и забыла, что имею дело со зверем. По шее потекла горячая струя. Николас отшатнулся, и я увидела его алые безумные глаза, которые метались по моему лицу, не понимая, что вообще происходит — для него это все приносило удовольствие: боль, кровь, мой страх.

— Нет, Николас! Нет, — как можно увереннее попросила я. — Контролируй себя!

Он вскочил и потряс головой. Штаны висели лишь на нескольких пряжках, до которых он не добрался, пиджак порвался в плечах: Николас был взъерошен и дик, неадекватен и страшен.

Недолго думая, он прорычал и бросился прочь, воя как волк. Господи!

«Глупая, тупая Ви! — выругалась я. — Тупая, тупая! Ну куда ты лезешь?!»

— Вы кричали, госпожа, — прибежала Уинн и застыла, увидев меня голой на земле и с окровавленной шеей.

— Все в порядке, — вставая, направилась я вновь уже к поостывшей ванне, мельком взглянув на ведра. Сомневаюсь, что граф вернется сегодня принять душ. Я, как всегда, все испортила.

Из раны все так же сочилась кровь. Не думаю, что он задел артерию, скорее просто сильно поцарапал.

— Уинни, у нас есть мази или что-то, чем можно прикрыть рану? — я не стала спрашивать про лейкопластырь, так как наперед была уверена, что они такого слова не слыхали никогда.

— Я спрошу у Мод, думаю, она найдет бинты и кровоостанавливающие мази, — сказав, исчезла служанка.

И вот я осталась одна, как и хотела. Но теперь это место не казалось столь прекрасным как раннее. Посеревшая от грязи на моей коже вода постепенно становилась розовой теперь уже от крови.

Вот зачем я вообще полезла к нему? Он же предупреждал! Но нет, неймется же! Спонтанность и суетливость всю жизнь выходили мне боком.

Вернется ли он ко мне еще? Может быть хотя бы после полнолуния, которое через пару недель, судя по луне на ясном небе сейчас. Как же прекрасны звезды! Хочется протянуть руку и дотронуться до них!

Холодно, мне становится холодно… тут опустив глаза я вижу, что вода стала куда краснее…черт, я истекаю кровью…глаза слипаются, и я отключаюсь.