Деревенский инквизитор

Ночной переполох

Шечерун Ужасный как раз заканчивал записывать очередную магическую формулу, когда шаги за спиной заставили его на мгновение оторваться от работы. Чернокнижник мысленно весьма нецензурно высказался в адрес неожиданных посетителей, готовых потревожить его даже с наступлением темноты, а заодно про себя отругал нерадивого ученика, вновь забывшего закрыть входную дверь на засов.

Однако к входу в лабораторию чародей обернулся уже с улыбкой на лице, поскольку отлично понимал, что все вспыхнувшие эмоции следует сдерживать до самого последнего момента. Например, до того, когда внезапный визитёр с его идиотской просьбой будет превращён в склизкую бородавчатую жабу.

Впрочем, спустя несколько секунд маг позволил себе расслабиться, так как в помещение вошла Энейла Рубельграк. Рыжеволосая красотка бросила на чернокнижника измученный взгляд и тяжело опустилась на ближайший стул.

— День, я смотрю, у тебя не задался, — пробормотал Шечерун, возвращаясь к своим записям. — А может, и не только сегодняшний. Если память мне не изменяет, последний раз я тебя видел дней пять назад.

— Вот именно тогда всё и началось, — устало выдохнула инквизиторша. — Казалось бы, мелочи, а выжали меня так, словно я бросила вызов одному из высших демонов или решила в одиночку скрутить очередной чернокнижный ковен.

— Ну, давай рассказывай, что конкретно у тебя случилось.

— Да все словно с цепи сорвались. Вначале лесничий прибежал и стал жаловаться, что в лесу у северных скал развелось много браконьеров. Я двое суток ползала по кустам, нашла кучу капканов и силков, умудрилась застрять в одном из них, а в попытках освободиться даже сломала свой меч. И всё впустую. Но стоило мне вернуться домой, как тут же прибежали посланцы от старосты, которому прилетело от господина барона за то, что кто-то в наших краях осмеливается незаконно удить наразинского сома и торговать им на чёрном рынке. Я была вынуждена бросить всё и начать обшаривать побережья Туаны, начиная от водопадов и заканчивая… Уже не помню, как называется та деревня недалеко от устья… Там ещё нашли сокровища Гарамокла, которые ты выбросил.

— Можешь не напоминать мне об этом? — отчаянно простонал Шечерун. — Уже пять лет прошло, а меня до сих пор продолжают этим донимать. Лучше сразу скажи, поймала ли ты этих удильщиков?

— Нет, — буркнула Энейла, недовольно качнув головой. — Я опросила, наверное, не меньше пяти сотен рыбаков, и каждый из них честно смотрел мне в глаза и заявлял, что никакими сомами не промышляет, а удит лишь мелкую нерютку для прокорма своей семьи. Представляешь, пять сотен человек дали мне абсолютно одинаковые ответы? Да я под конец того дня уже думала, что у меня голова взорвётся.

— И чем же закончилась эта эпопея с рыбой?

— Она ещё не кончилась, — продолжила свою исповедь инквизиторша. — В самый разгар расследования заявился один из фермеров, Гухан Цорс. Может, помнишь такого? Он ходил за мной хвостом и стонал, что какие-то воры повадились по ночам выкапывать у него лоркву.

— Этот модный овощ? — ухмыльнулся чародей, отложив в сторону исписанный лист бумаги. — Я как раз разрабатываю чары для его защиты от сорняков и вредителей.

— Создай заодно чары и против ночных грабителей, — отчаянно простонала Энейла. — Мне пришлось опять оставить все свои дела и отправиться на расхищенное поле, чтобы изучить следы. Вот только там всё оказалось затоптано самим фермером и его многочисленной семьёй, поэтому, как ты сам понимаешь, особых результатов моё расследование не дало. Но едва я вернулась к допросу рыбаков, как меня перехватил ваш плотник.

— Бурхом Ждос? А у него-то что случилось?

— Он решил на время сменить профессию и занялся выращиванием свиней. И вот кто-то смог сломать пару досок в его свинарнике и через образовавшуюся дыру утащил двоих поросят. Причём если бы этот незадачливый свинарь сразу обратился ко мне, я, возможно, и сумела бы помочь, но он вспомнил про меня лишь спустя пару недель, поэтому мне оставалось только подтвердить наличие дыры и посетовать на тупость вора, не сумевшего выдолбить отверстие побольше, чтобы забрать не только детёнышей, но и взрослых особей. А также пришлось потратить не меньше полудня, объясняя этому животноводу-неудачнику, что в сложившихся условиях я могу только посочувствовать, и ни о какой поимке воров и речи быть не может. В общем, все разрывают меня на части, из-за чего ни с одним делом толком разобраться и не удаётся.

— Используй своего демона в обличии кота, пусть помогает тебе.

— Он обленился и не хочет меня слушать. Заявил, что какие-то браконьеры — это для него сущая мелочь, ради которой он не собирается отрывать свою пушистую задницу от лежанки. Так что даже тут у меня провал.

— Как говорил мой наставник, — попытался пошутить Шечерун. — Если хочешь поймать преступника, думай, как преступник.

— Отличный совет, — с кислой миной ответила Энейла. — Но боюсь, мне с него никакого толку…

— Ну, а чего ты от меня хочешь? — поинтересовался чернокнижник. — Мне приставить демонов, чтобы охраняли свинарник? А может, использовать допросные заклинания на рыбаках? Ну, или отправить адских гончих на поиски браконьеров?

— Хотелось бы, — устало проворчала инквизиторша. — Но, если честно, сейчас первоочередным для меня является желание выспаться.

— Так иди и ложись спать, в чём проблема?

— В том, что я не могу уснуть! — резко воскликнула Энейла, а затем тяжело вздохнула и принялась объяснять. — Со мной иногда происходит подобное. Когда выжимаю из тела все силы, оно отказывается отдыхать, пока насильно его ни уложишь. Вот и сейчас я часа три ворочалась в попытках задремать, пока ни убедилась, что это мне не по силам, поэтому и решила обратиться к тебе за помощью. Ты вроде бы делаешь для местных жителей всякие зелья, в том числе и снотворные, так, может, и со мной поделишься? Я готова заплатить или оказать какую-нибудь услугу.

— Да о чём речь! — отозвался Шечерун, внезапно осознав, что его охватил приступ веселья. — Мы делаем общее дело, поэтому я всегда готов прийти на выручку. На втором этаже находится моя кладовая, в которой сейчас должен дрыхнуть Масхурпал. Так вот, поднимись туда, разбуди парня и скажи, что я попросил его выдать зелье сонливости. Хотя нет, — чародей тряхнул головой. — Он обязательно начнёт задавать дополнительные вопросы, типа того, о какой именно сонливости идёт речь и людям или животным требуется зелье. Лучше просто попроси Масхурпала отлить полкружки из красной бутылки. Вот, так будет вернее. Ну а едва выпьешь, сразу беги домой, поскольку состав начнёт действовать в течение получаса.

— Спасибо!

Инквизиторша склонила голову в знак благодарности, после чего резво направилась к лестнице, наконец-то оставив чернокнижника наедине с его заклинаниями и расчётами.

Шечерун обожал сложные формулы, считая их своими профессиональными врагами. И чем сложнее был поиск решения, тем слаще оказывался вкус победы. Вот и сейчас после трёх часов мучений чародей всё-таки смог разобраться с задачей, увязав все концы воедино. С гордостью глядя на исписанный символами и рунами лист бумаги, маг уже собрался было отложить его в сторону, когда очередной шум за спиной заставил его озадаченно нахмуриться. Второй посетитель в столь позднее время казался уже чем-то из ряда вон выходящем. Чародей повернулся в сторону входа и с удивлением уставился на запыхавшегося Рума Жмыха.

— Что случилось? — задал Шечерун вполне логичный вопрос. — Война началась? Орки нарушили мирный договор и перешли границы? Или морские драконы решили совершить рейд по нашим пересохшим рекам?

— Ты за Энейлой не замечал ничего странного? — вместо ответа в свою очередь поинтересовался староста.

— Только то, что в последнее время она работает на износ. Но длится данный период, наверное, уже не меньше года.

— Я не об этом, а конкретно про сегодняшний день, — отмахнулся взволнованный Жмых. — Тебе не показалось, что с ней что-то не так?

— Час назад наша инквизиторша была вполне адекватной, только сильно уставшей, — отозвался Шечерун, недоумённо пожал плечами и наконец убрал лист с формулами в стопку рабочих бумаг. — Я одолжил ей снотворного зелья, чтобы она могла хоть немного поспать, а потом её даже не видел.

— А это точно было снотворное зелье? — слегка оживился староста. — Просто, понимаешь, Энейла не выглядела сонной, а больше напоминала тех зомби, что ты делал на прошлой ярмарке из туш петухов и индюшек, только, наверное, немного пободрее.

— Точно-точно, я сам налил ей… — пробормотал чародей и тут же осёкся. — Проклятье, я был занят, поэтому направил её к Масхурпалу. Надо срочно проверить, что это мелкий паршивец умудрился ей подсунуть.

— Конечно, давай всё выясним, — согласился Жмых. — А то меня, если честно, испугал её взгляд. С одной стороны, полная пустота сознания, а с другой, какой-то нехороший огонь в глазах, словно некий демон вдруг взял её тело под контроль.

Чернокнижник в два прыжка преодолел три десятка ступеней, ведущих на второй этаж, и мощным пинком отворил дверь в кладовую, заставив задремавшего за столом ученика резко вскочить на ноги.

— Учитель, — залепетал Масхурпал, тревожно склонив голову. — Что-то произошло?

— Наша рыжая дознавательница была здесь?

— Так точно, — послушно затараторил ученик. — Сказала, что Вы попросили налить ей полкружки зелья из красной бутылки, я так и сделал. После чего она выпила всё и без лишних вопросов удалилась.

— Красная бутыль у нас вроде только одна, — задумчиво проворчал Шечерун. — Так что ошибки быть не должно.

— Вы правы, учитель, только одна. Есть ещё, правда, тёмно-багровая, но Вы же сами говорили, что не стоит углубляться в вопросы обозначений интенсивности цвета.

— Багровая?! — вскричал чародей, подскочив на своём месте. — Показывай, что ты ещё перепутал?!

— Ничего я не путал, — поспешил обидеться ученик. — Вот они, эти бутыли, ярко-красная и тёмно-багровая, стоят рядом на полке, куда Вы их сами и поставили.

— Точно! Как я мог упустить его из виду! — простонал Шечерун, в отчаянии обхватив голову руками. — Под красным я имел в виду снадобье потемнее, а ярко-красное зелье вообще выбросил из головы. В последнее время я был слишком сильно загружен, поэтому совсем забыл про это пойло!

— Про какое? — пропыхтел подоспевший раскрасневшийся староста. Скоростной подъём на второй этаж дался старику нелегко.

— Помнишь те дожди с ураганом накануне уборки урожая? — начал пояснять чернокнижник. — Когда все люди с ног падали, и ты попросил создать хоть какое-нибудь зелье, чтобы они смогли продержаться подольше? Вот я тогда и разработал этот стимулятор, который отключает сознание, заставляя тело работать до предела.

— Хочешь сказать, что Энейла выпила данное пойло? — догадался Жмых, недовольно поморщившись.

— Именно. И можно утверждать, что после выпитого она уснула, а вот её тело — нет, — мрачно подытожил чернокнижник. — Поэтому скорее бежим по её следам. Искренне надеюсь, что она ещё не успела натворить ничего непоправимого.

— Я с Вами, учитель! — моментально вытянулся по струнке Масхурпал.

— Со мной, со мной, — Шечерун бросил на ученика мрачный взгляд, но удержался от очередной порции ругани. — Лучше держать тебя на виду, а то опять что-нибудь перепутаешь, — и, повернувшись к старосте, переспросил. — В какую сторону шла Энейла, когда ты её увидел?

— На север, по главному тракту.

— Тогда вперёд за ней, и да помогут нам боги!

Атим Стат боязливо огляделся по сторонам, прежде чем отодвинуть в сторону одну из досок на заборе. Воришка по-настоящему гордился собой. В течение трёх недель каждую ночь он старательно расшатывал эти доски, чтобы иметь возможность залезть во двор плотника. Ещё неделя ушла на проделывание дыры в загон со свиньями, но за это следовало поблагодарить местных обитателей, которые, почуяв возможность побега, невольно помогли начинающему вору, изрядно разломав и расширив проковырянное им отверстие.

Дело оставалось за малым: проникнуть внутрь, забрать пару мелких свинок, засунуть их в заранее подготовленный мешок и так же тихо покинуть место преступления. Атим был уверен в том, что старина Бурхом хватится пропажи не раньше, чем через неделю. Да, плотник хорошо разбирался в древесине и по внешнему виду сучка умел определять породу и возраст дерева, но вот к свиньям пока так и не мог привыкнуть, чем и поспешил воспользоваться пронырливый бездельник. После предыдущей кражи прошло уже две недели, а Бурхом только-только начал что-то подозревать.

Атим практически ползком преодолел расстояние от забора до свинарника и отодвинул в сторону пару мешков с мусором, которые положил накануне, чтобы скрыть проделанную дыру. Тусклого света потайного фонаря вполне хватало, чтобы рассмотреть внутренности строения. Взгляд вора сразу зацепился за двух сонных поросят, копошащихся возле корыта с едой. Теперь надо было пробраться внутрь, схватить добычу, засунуть в мешок и как можно быстрее покинуть чужую территорию.

Воришка тяжело вздохнул и уже приготовился лезть в дыру, когда на его плечо опустилась чья-то тяжёлая рука. Атим нервно икнул, медленно повернул голову, после чего застыл от ужаса. Прямо за его спиной в тусклом свете луны, словно карающее божество, стояла знаменитая Энейла Рубельграк. Гроза чернокнижников, демонов и, судя по нынешнему инциденту, похитителей свиней с суровым видом записывала что-то в небольшую тетрадь.

— Я, это… — забормотал под нос неудачливый грабитель, пытаясь придумать хоть какое-то оправдание.

— Ты жалок, Атим! — жёстко изрекла рыжеволосая немезида. — Я и подумать не могла, что ты способен на такое!

— Госпожа Энейла, поверьте мне, — испуганно пролепетал первый бездельник деревни. — Я всего лишь хотел…

— Воровать каких-то хилых поросят, — голос инквизиторши словно гвоздями прибивал к земле. — В то время как ты мог украсть… целую свинью!

— Что? — Атим недоумённо осёкся и вдруг заметил в облике инквизиторши что-то неправильное.

— Ты проделал дыру в заборе и получил доступ в сарай, — монотонная речь женщины навевала ужас, сбивая с мыслей. — Но разве ты не заметил, что соседние перекладины достаточно прогнили и хватит малейшего усилия, чтобы расширить твою дыру! — с этими словами Энейла одним движением сломала сразу несколько досок. — И такого размера как раз должно хватить, чтобы протащить полноценного хряка!

Вор принялся с изумлением наблюдать, как собеседница вместо того, чтобы покарать его за совершённое преступление, довольно нахально вломилась на территорию свинарника и уверенным шагом направилась к лежавшему у дальней стены хряку. Кабан, осознав вторжение, нервно хрюкнул и поднялся на ноги, готовясь достойно встретить внезапную гостью, однако та не оставила ему ни малейшего шанса. Одним ударом вырубив здоровенное животное, инквизиторша взвалила его на плечи и понесла к выходу.

— Здесь за углом я видела небольшую тележку, — произнесла рыжеволосая. — Привези её, надо погрузить добычу.

— Слушаюсь, госпожа! — моментально среагировал Атим. Все его сомнения разом исчезли под давлением этого командирского тона. Будто заворожённый он смотрел, как Энейла погрузила тело поверженного хряка на повозку, и, словно послушный слуга, взялся за оглобли, потащив украденную тушу к выходу.

— Эй! Кто тут?! — внезапно раздался голос от дома плотника. — Воры?! Хватайте их!

— Бежим! — резко скомандовала Энейла и перепрыгнула забор. Атим же, не справляясь с тяжестью кабана, на полном ходу врезался в изгородь, хотя с удивлением осознал, что этого удара хватило, чтобы свалить большую часть ограды.

Дальше он бежал со всех ног. Бежал, пока не осознал две вещи. Во-первых, его внезапная пособница исчезла, словно её никогда и не было, а во-вторых, эпизод кражи оказался известен самому легендарному инквизитору всей округи. И сочетание этих двух фактов заставило воришку в буквальном смысле завыть от ужаса.

Каршиман Длюс неторопливо шагал вдоль реки. Деревенский сапожник помнил все изгибы и повороты тропы, поэтому отлично ориентировался на ней даже в тусклом свете луны. Мысленно он ухмылялся, вспоминая инквизиторшу, достаточно поморочившую днём ему нервы.

Да, ловить наразинских сомов запрещалось законом. Но для начала требовалось доказать сам факт преступления, а тут против рыбака не было никаких улик. Он умел выбирать места, пристраиваясь там, откуда открывался хороший обзор. Поэтому едва сапожник замечал хотя бы одного из людей барона, как тут же выпускал рыб в воду, оставляя дознавателя с пустыми руками. В этом деле Каршиману помогал немалый опыт. За последние двадцать лет ещё никто не смог поймать удачливого ловца на месте преступления. А учитывая, что в последнее время он вполне освоил ночную рыбалку, прятаться на которой было гораздо проще, не стоило удивляться тому, что сыщики барона уходили ни с чем.

Вот и сейчас Каршиман шёл на свою любимую точку, ничуть не сомневаясь в том, что в течение ближайших двух часов сомы будут на редкость активны и пара-тройка этих рыбин наверняка попадётся ему на крючок. Рыбаку оставалось сделать всего несколько шагов, когда он застыл в недоумении. На мгновение ему показалось, что глаза его обманывают, но нет, прямо впереди чётко вырисовывался силуэт фигуры, сидящей с удочкой прямо на том участке, куда Каршиман и направлялся.

Сапожник почувствовал, как его начинает охватывать гнев. Негласное правило ночного речного братства гласило, что личные места рыбаков являются священной неприкосновенной территорией, и то, что кто-то посмел нарушить данное соглашение, изрядно выводило из себя. Каршиман решительно направился к пришельцу, чтобы высказать ему всё, что о нём думает, но сразу же осёкся, поскольку разглядел в полумраке знакомые рыжие локоны.

— Привет, — раздался сухой голос Энейлы. — Что, не спится?

— Типа того, — заплетающимся языком согласился сапожник. — Я просто хотел прогуляться, но, похоже, немного сбился с пути.

— И это хорошо, что сбился, — заявила рыжеволосая, тряхнула головой и внезапно перезакинула удочку. — Мне вот край как требуется хороший совет, и что-то подсказывает, что именно ты сумеешь его дать.

— Я — обычный сапожник, — залепетал Каршиман, отчаянно оглядываясь по сторонам и понимая, что любая попытка убежать будет выглядеть подозрительно. — Но впрочем, спрашивайте, может, чего-нибудь и знаю.

— Хорошо, тогда подскажи, какая наживка лучше всего подходит для ловли наразинских сомов?

— Для ловли наразинских сомов? — переспросил сапожник, осознавая, что начинает откровенно паниковать. — Но я ничего не смыслю в этом деле, поэтому…

— Хорошее здесь местечко, — резко перебила Энейла, словно и не заметив слов собеседника. — Тихая и спокойная заводь, откуда прекрасно просматривается река и все подходы к ней. А вода глубокая и без особых завихрений. Когда я днём по округе бродила, то сразу данную точку подметила, решив, что где-где, а уж тут наверняка должны водиться эти рыбины. Представляешь, даже удочку нашла рядом в кустах, ну точно для этих проклятых сомов, и вот уже полчаса здесь сижу — и ничего. Попробовала червей, наловила жуков, даже краюху сухого хлеба нацепила — и всё равно клёва нет.

— Прошу прощения, госпожа Энейла, — промямлил Каршиман, продолжая трястись. — Но из того, что мне известно, все перечисленные Вами наживки — сущая мелочь для наразинских сомов, ради которой они даже хвостом не шелохнут. Для ловли этих рыб лучше использовать крупные куски мяса ну или всякую мелкую живность, вроде полевых мышей или небольших птиц.

— Вот этого я точно не знала, — пробормотала инквизиторша, задумчиво уставившись на едва видимый в полумраке поплавок. — Что ж, надо записать, — с этими словами женщина извлекла из сумки письменные принадлежности и добавила пару записей в свою тетрадь. — Значит, надо наловить мышей. Обидно, на это уйдёт много времени. Быть может, стоит пройтись по ближайшим кустам и поискать их там?

— Лучше заняться этим днём, госпожа, — сказал сапожник, мысленно молясь всем богам в надежде, что данный аргумент заставит инквизиторшу сдвинуться с места. — Сейчас в темноте мало толку, Вы только потратите…

— У меня хороший нюх, — резко оборвала его Энейла. — От твоей сумки пахнет застывшей кровью и чем-то тухлым. У тебя там мясо?

— Всего лишь дохлые мыши, — вяло отмахнулся Каршиман. — Я как раз проверял мышеловки, а затем решил отнести трупы подальше от деревни, чтобы выбросить.

— Раз они тебе не нужны, давай их мне, — ничуть не смутившись, приказала рыжеволосая. — Я должна убедиться в правоте твоих слов насчёт наживки.

К этому моменту от самоуверенности сапожника не осталось ни следа. Он привык иметь дело с егерями и сыщиками барона, задававшими прямолинейные вопросы и пытающимися повязать браконьера на месте преступления, но понять логику инквизиторши, ставшей на путь нарушителя, оказался не в состоянии.

Без лишних разговоров Каршиман протянул сумку с мышами и молча склонил голову, исподлобья наблюдая за тем, как Энейла весьма грубо насаживает приманку на крючок и забрасывает его в воду. В голове браконьера крутилась всего одна-единственная мысль — побыстрее бы сбежать. Он искренне надеялся, что его внезапная собеседница вскоре устанет от наблюдения за поплавком, и это позволит ему удалиться под каким-нибудь благовидным предлогом. Но, увы, в эту ночь боги явно были к нему крайне неблагосклонны.

— Надо же, поймала! — неподдельно удивлялась инквизиторша, разглядывая болтающийся на крючке трофей. — Слушай, а это точно наразинский сом, а то он какой-то маленький?

— Ну, среди них попадаются и небольшие экземпляры, — пробормотал сапожник, проклиная всё на свете. Дав рыжеволосой совет по части наживки, он решил, что если женщина и сможет подцепить данную добычу, то окажется не в состоянии с ней справиться. Но вот то, что на крючок попадётся мелочь, которую сумел бы вытащить и ребёнок, Каршиман и представить не мог. — Хотя мой дед говорил, что тут вылавливали рыбу размером с человека, — невольно брякнул он.

— Поймать такую громадину было бы неплохо, — заметила Энейла, тряхнула головой и внезапно протянула удилище собеседнику. — Но у меня нет на это времени. Мыши у тебя имеются, а местечко, я смотрю, рыбное, поэтому дальше продолжай без меня.

— Чего?! — только и смог пискнуть сапожник. Он попытался возразить инквизиторше, но в ту же секунду заметил, что она растворилась в ночной мгле. — И как мне теперь поступить?!

Незадачливый рыбак стоял на одном месте и никак не мог сообразить, что же именно тут произошло. Впрочем, одну вещь он уразумел очень хорошо: ловля сомов для него несомненно должна остаться в прошлом.

Залир Нут с грустью и злобой созерцал ночное поле. Схема фермера была просто идеальна, но он даже подумать не мог, что провалится в незамеченную в темноте нору суслика. В итоге вместо очередного набега на поле Гухана Цорса ему приходилось сидеть на телеге и корчиться от боли.

— Отец, может, хватит мучиться? Пойдём домой, — наверное, уже в десятый раз пробормотал Некус. Старший сын искренне переживал за отца, но при этом не мог понять, что в душе того бушевали иные чувства, значительно превосходящие боль от ноги.

— Мы должны это сделать, Некус, должны, — прорычал он под нос. — Этот прохиндей Гухан ещё поплатится за то, что посмел сотворить с нами.

— Отец, я уже сто раз слышал историю, как Гухан забрал у нас это поле через суд. Но при этом ты сам говорил, что наш прадед самовольно передвинул границы, почему спор за владения и длится целых три поколения.

— Прадед считал этот надел своим, а кто мы такие, чтобы спорить с предками? — рявкнул Залир. — В любом случае я не дам Гухану наслаждаться триумфом. Думает, что одолел нас? Посмотрим, что он скажет, обнаружив голую землю вместо урожая.

— И как же ты надеешься разорить это поле? — унылым тоном переспросил старший сын. Залир тут же недовольно поморщился. Пару дней назад Некуса укусила змея, самая обычная золотянка, но рука у него сильно распухла, и двигать ей он не мог. Нынешней ночью охотник за урожаем рассчитывал, что сам справится со всем делом, а сын выступит лишь как поддержка, но внезапное падение в нору спутало все карты. Два вора, один однорукий, а второй одноногий, явно не могли эффективно работать, тем более в темноте.

— Какая грустная история, — прозвучал вдруг очень знакомый голос. — Я даже с трудом удержалась, чтобы не пустить слезу.

— Энейла Рубельграк! — в ужасе выдохнул Залир, осознавая, что на одной ноге ему точно не удастся удрать. — Всё пропало! Некус, беги!

— Зачем бежать?! — удивилась рыжеволосая, с лёгкостью перехватив рванувшего с места парня и отпихнув его обратно к телеге. — Я вижу, у вас проблема? Ходите по ночам собирать лоркву на чужом участке?

— Этот участок был нашим, пока старик Гухан ни отсудил его обратно, — повторил фермер и с грустью склонил голову, прекрасно понимая, что на этом его месть и закончилась.

— Я слышала эту историю, — выпалила инквизиторша и внезапно добавила. — И поскольку не могу пройти мимо подобной несправедливости, мне не остаётся ничего иного, кроме как помочь вам.

— Что?! — воскликнул Залир, в изумлении тряхнув головой.

— Сидите смирно, я сама со всем справлюсь, — заявила рыжеволосая, после чего ловким движением сорвала лежавшие на краю телеги мешки и бросилась в сторону поля.

Отец и сын с недоумением смотрели на то, как инквизиторша с неистовой силой набрасывалась на кусты лорквы, ломая их и сдирая сочные ягоды. Энейла двигалась с невероятной скоростью, сокрушая грядку за грядкой с таким остервенением, словно они были её личными врагами. Залир даже не успел облегченно вздохнуть, как рядом с ним на телегу упал набитый мешок, затем ещё один и ещё.

— Отец, она… — начал было сын, но старый фермер поспешил на него шикнуть.

— Молчи, не привлекай к себе внимания!

— Вот и всё! — прокомментировала Энейла, забросив последний мешок на телегу, после чего облегчённо вытерла пот со лба, достала из наплечной сумки небольшую книжицу и что-то в неё записала. — А теперь возвращайтесь домой.

— Так и поступим, — пробормотал Залир. — Премного благодарны, госпожа Рубельграк!

— Не за что, — отмахнулась инквизиторша, резко развернулась и тут же исчезла в ночном сумраке. А старый фермер, тяжело вздыхая и прихрамывая, взял лошадь под уздцы и направил телегу в обратную сторону.

— Отец, — вновь подал голос Некус. — Так что же нам делать?

— Не знаю, — прорычал под нос Залир. — Да я не понимаю, что тут вообще произошло!

— Она вроде бы собиралась нам помочь.

— Если бы собиралась, то набила наши мешки корнеплодами, а не кучей горьких ягод, которые даже скотина жрать не хочет! Поэтому Гухан остался с урожаем, а мы…

— А что мы, отец?

— Едем домой и будем думать, — заявил Залир, наконец выведя телегу на большую дорогу и направляясь в сторону деревни. — Но в любом случае мы нажили себе огромные проблемы!

Ношак Темаз нахмуренно изучал очередной капкан. Он уже не первый раз сталкивался с таким явлением, когда животные словно намеренно избегали всех его ловушек. Вот только длились подобные прятки обычно пару-тройку дней, после чего всё возвращалось на свои места, а в этот раз бесцельные скитания Ношака растянулись на целых десять дней, что приводило его в отчаянье.

В былые времена он хорошо зарабатывал, нанимаясь к местным фермерам на различную подсобную работу. Он охранял поля, возил воду и собирал вручную всевозможных насекомых-вредителей. Но с появлением в Тролльей напасти опального чародея подобные услуги стали требоваться всё реже и реже. Подобное положение дел привело к тому, что Ношаку пришлось осваивать новую профессию и становиться профессиональным браконьером.

Ношак ловил серебристых лисиц, шкуры которых буквально с руками отрывали на местных рынках. Также ему доводилось убивать трёхрогих оленей, чьё мясо он потом тайно продавал местным богатеям. Что уж говорить про мистических животных, заказы на которых ему доводилось получать чуть ли ни от столичных чародеев. В любом случае эта работа кормила его и всю его семью, и бесплодные последние дни приводили охотника в уныние.

В скитаниях по лесам он постоянно вспоминал опыт своего деда. Именно благодаря его урокам Ношак и решился сменить профессию. Но сейчас ни знания, ни полученные по наследству артефакты не могли хоть как-то изменить ситуацию. Поэтому охотник, убедившись в том, что добычей здесь даже и не пахнет, поярче зажёг свой фонарь и направился к тропе. Настроение у него было подавленным. Это оказался последний капкан и, если хотелось вернуться домой не с пустыми руками, необходимо было воспользоваться одним из подарков покойного деда.

Добравшись до ближайшего перекрёстка, Ношак в раздумьях остановился. После всех неудач ему оставалось одно — активировать магию предков. Но в данном случае его смущала недостаточная уверенность в том, что она сработает как надо, поскольку дед, оставляя свои сувениры, не успел нормально показать, как именно ими пользоваться. Ношак, конечно, несколько раз пытался проверить их работоспособность, но каждый раз результат был абсолютно непредсказуемым.

Решив ещё немного поразмышлять, охотник пришёл к выводу, что ситуация не кажется ему столь критичной. Несмотря на отсутствие нормальной добычи, за последние дни удалось поймать немало разнообразной мелочи, поэтому голодная смерть ему и его семье пока не грозила. Приняв окончательное решение, Ношак повернулся в сторону родного дома и в тот же миг замер, словно истукан.

Неистовая Энейла, гроза чёрных магов, воров и убийц, стояла прямо перед охотником, молча созерцая его. Ношак слышал, что ей было поручено извести всех браконьеров в округе, но и представить не мог, насколько быстро она выйдет на его след.

— Охотишься? — хриплым голосом поинтересовалась инквизиторша.

— Я тут просто гулял, — в отчаянии брякнул охотник первое, что пришло в голову.

— Гулял, проверяя капканы, — произнесла рыжеволосая и неопределённо хмыкнула. — Я видела, как ты бродишь по лесу. Ну что, как добыча?

— Какая ещё добыча? — искренне возмутился охотник. — Можете осмотреть все мои вещи, Вы не найдёте там ничего незаконного!

— Значит, добычи нет. Это плохо, — внезапно огорчённо покачала головой Энейла. — Капканы пусты, похоже, уже несколько дней, а охотник, подобный тебе, выживает лишь за счёт добычи.

— Я не охотник, — вновь поспешил возразить Ношак. — Я просто гуляю по лесу, и эти капканы не мои.

— В своё время мне довелось прожить пару месяцев на подножном корму, — продолжила свою речь инквизиторша, упорно пропуская слова оппонента мимо ушей. — И я хорошо помню муки голода в те дни, когда не удавалось поймать одного-единственного кролика. Поэтому я всеми силами должна помочь тебе, дабы ты смог прокормить себя и своих близких.

— Да нет в этих краях никакого зверья, — возмущённо ответил охотник. — Все, кто обитали, давно сбежали.

— Тогда что это ты крутишь в руках? — спросила Энейла и подошла почти в упор. — Я чую магию, причём очень древнюю, и моя интуиция говорит, что она как-то связана с животными.

— Это всего лишь свисток, — заворчал Ношак и ещё раз мысленно выругался, осознав, что, задумавшись, невольно взял дедов подарок в руки. — Считается, что если в него свиснуть и подать мысленный сигнал, то все звери округи сбегутся к свистнувшему. Но, на мой взгляд, это всего лишь выдумки, поскольку у меня ни разу не получалось…

— Дай его сюда! — рявкнула рыжеволосая, не церемонясь, одним движением вырвала артефакт предков из рук охотника и, прежде чем тот успел возразить, изо всех сил дунула в свисток. — Если ты прав, сейчас нас ждёт хорошая добыча!

— Да не работает он так, — пробормотал Ношак, тяжело вздыхая. — Нужно сначала настроиться, а потом…

— Постой, — вновь перебила его Энейла. — Кажется, я слышу шорох. В нашу сторону кто-то бежит, причём очень крупный.

— Я тоже это слышу, — пробормотал охотник, вытягивая нож из ножен. — Странно, мне казалось, что здесь не осталось никого, кто мог бы…

— Сзади! — резко выкрикнула инквизиторша, принимая боевую стойку. — Пригнись!

— Что?! — Ношак обернулся на шум и, увидев в свете фонарей рыжеватую шерсть, поспешил выкрикнуть. — Стой!

— Это медведь?! — вскрикнула Энейла, возбуждённо дрожавшая в попытках разглядеть своего противника. — Никогда не дралась с медведями врукопашную!

— К счастью, нет, — облегчённо выдохнул охотник. — Всего лишь собаки.

— Собаки?!

— Ну да. Я как раз вспомнил, что пастух Мултим Вакорук пару дней назад жаловался всем, что его собаки испугались грозы и сбежали в лес. Так вот, похоже, этот свисток помог их найти.

Ношак даже рассмеялся и, глядя на то, как псы озадаченно тычутся носами ему в руки и сумку, непроизвольно достал краюху хлеба и бросил изголодавшимся животным. Теперь оставалось отвязаться от назойливой инквизиторши, забрать у неё свисток и продолжить путь домой.

— Любопытный артефакт, — пробормотала Энейла. — Интересно, что произойдёт, если я свистну ещё раз?

— Не надо! — только и успел крикнуть охотник, но рыжеволосая уже вновь поднесла волшебный свисток ко рту.

— Интересно, — процедила инквизиторша и напрягла взгляд, пытаясь вглядеться в темноту леса. — На этот раз снова прибегут собаки или кто-нибудь посерьёзнее?

— Мне бы очень хотелось, чтобы на этот раз вообще никто не приходил.

Ношак почувствовал, как по его спине побежали мурашки, а поскольку своей интуиции он привык доверять, это было плохим знаком. Вдобавок пастушьи собаки внезапно оторвались от хлеба, поджали хвосты и жалобно заскулили.

— Я слышу рычание и треск ломаемых веток, — внезапно выдала Энейла. — Похоже, к нам кто-то идёт.

— Я знаю этот рык, — в ужасе прошептал охотник. — Ты его хотела, и он пришёл. Это кровавый медведь.

— Разве такие бывают? — искренне удивилась рыжеволосая.

— Бывают, и сейчас один такой идёт по наши души! Бежим!

— Бежать?! Пусть этот монстр сначала отведает моей стали!

— Какой стали?! — охотник бросил на собеседницу недоумённый взгляд. — У тебя ножны пустые!

Дав хорошего пинка паникующим собакам, Ношак со всех ног бросился вперёд. Он хорошо знал, что от данного хищника убежать невозможно, особенно в темноте, но долгий опыт, а также советы деда моментально подсказали возможное решение. Ещё на закате он подстрелил лесного голубя, рассчитывая на добротный завтрак, но сейчас этой тушке предстояло стать спасением его жизни.

На бегу, работая одной рукой, охотник выхватил из сумки добычу и изо всех сил бросил её как можно дальше. Из того, что он знал о повадках медведя, тот никогда не побрезгует возможностью перекуса, а значит, хоть на время забудет про них.

— Хорошо бежим! — воскликнула Энейла, с лёгкостью обогнавшая охотника, к его удивлению. Казалось, темнота совершенно не смущала рыжеволосую красотку, которая умудрялась ещё и вести какие-то записи на бегу. — Ладно, дальше ты сам справишься! Если что, увидимся в деревне! — и она рванула вперёд.

— Размечталась, — тяжело выдохнул Ношак, с завистью проводив взглядом исчезнувшую в ночи инквизиторшу. — Я теперь к деревне даже близко не подойду.

Он бежал ещё какое-то время, прежде чем остановиться и прислушаться. Рычание прекратилось, и это говорило о том, что медведь удовлетворился брошенной добычей и отказался от дальнейшей погони. Но вот о том, чтобы продолжить охоту, можно было забыть. Ношак огляделся по сторонам, посветив фонарём, чтобы сориентироваться на местности, и лишь в этот момент заметил, что Энейла, убегая, захватила его свисток. Тот самый свисток, по которому можно было с лёгкостью вычислить род его деятельности.

— Я пропал, — пробормотал охотник, направляясь к своему дому. — Прав был мой дед, когда говорил, что даже если ты убежишь от медведя, женщина тебя с лёгкостью догонит. Так оно и случилось…

Полная луна медленно катилась к закатному горизонту, в то время как на востоке солнечные лучи уже начали подсвечивать края облаков. Рассвет постепенно разгонял ночную мглу, активно наступая на деревню и её окрестности. Так, площадь перед трактиром из сборища невнятных пятен постепенно приобретала цвет и форму. Вот только сидевших за одним из столиков чернокнижника и старосту данное явление практически не радовало.

— Оббежал все окрестности, — пробормотал Шечерун, взгляд которого был наполнен болью и усталостью. — Несмотря на заклятие ночного зрения, умудрился упасть не меньше дюжины раз, порвал мантию в трёх местах, а у башмака отвалилась подошва. И самое обидное, что всё это зря. Я не обнаружил ни малейшего следа Энейлы. Ещё и своего ученика в темноте потерял.

— Мог бы демонов к себе на помощь призвать, — в тон ему ответил староста. — Или заклятием каким-нибудь поискал бы.

— Я уже сотню раз говорил, что демоны не любят выслеживать всевозможных адептов светлых сил: паладинов, священников или всяких странствующих пророков. А что касается поисковых заклятий, эта особа умудрилась оставить дома специальный сигнальный амулет, который я ей подарил. С ним бы я сразу встал на её след, а без него данный процесс становится слегка затянутым.

— У меня тоже всё по нулям, — огорчённо развёл руками староста. — Впрочем, и неудивительно, силы у меня уже не те, а будить детей в помощь я что-то постеснялся. Да и чего мы переживаем? Рано ли поздно она, думаю, найдётся.

— С тем зельем, что она выпила, точно найдётся, — буркнул Шечерун, бросив на собеседника мрачный взгляд. — Остаётся только гадать, при каких именно условиях. Я ставлю на то, что Энейла найдёт стихийный портал в инфернальные миры и, пройдя сквозь него, очистит их от демонов и прочей нечисти.

— Всё равно мне кажется, что ты преувеличиваешь, — покачал головой староста. — Возможно, она просто пробежится по округе, а потом завалится спать. Кстати, вон Атим Стат плетется вдоль забора. Этот бездельник, конечно, то ещё ярмо на моей шее, однако он знает обо всём, что творится в деревне и окрестностях. Эй, Атим, иди сюда!

— Рум Жмых? — пробормотал Атим, медленно приближаясь к столику. — А госпожу Энейлу Вы, случайно, не встречали?

— Сами её ищем, — проворчал староста. — Вот и понадеялись, что ты её видел.

— Видел, конечно, видел! — моментально возбудился бездельник. — Представляете, я видел её сегодня ночью, когда она похищала хряка у Бурхома Ждоса!

— Чего? — хором удивились Жмых и Шечерун.

— Да-да, — вошедшего в раж Атима было не остановить. — Я гулял ночью по улицам, смотрел на луну и звёзды и вдруг увидел нашу рыжеволосую инквизиторшу, которая кралась по двору плотника. Она сломала заднюю стенку свинарника, вытащила оттуда здоровенного хряка, засунула его в мешок и…

— Я хорошо знаю двор плотника, — Шечерун резко перебил речь бездельника. — Заднюю стенку свинарника невозможно разглядеть со стороны улицы. Да и странно видеть тебя, гуляющего в ночи и смотрящего на звёзды, — чародей внезапно поднял руку, которую тут же охватило голубоватое сияние. — В общем, сейчас я призвал демона правды. Поэтому или ты сам рассказываешь, как всё было на самом деле, или я вселю его в твоё тело, позволив докопаться до истины.

— Не надо никаких демонов, — отчаянно взвизгнул Атим. — Ладно, это я украл хряка! Точнее я хотел забрать одного из поросят. Этот скупердяй Бурхом Ждос обещал хорошо заплатить, если я помогу ему с доставкой дерева, а в итоге кинул мне всего пару монет.

— Это потому что ты, как обычно, чесал языком, а не работал, — с укоризной в голосе заявил староста.

— В любом случае он обманул меня, — ничуть не смутившись, продолжил лоботряс. — Вот я и решил забрать у него пару поросят в качестве компенсации. Одного-то я унёс, а когда пришёл за вторым, меня вдруг обнаружила госпожа Энейла. Я думал, она уведёт меня к себе и бросит в свой подвал, а она внезапно решила мне помочь и вынесла этого хряка. Я вот до сих пор не знаю, как мне себя вести. Вдруг она сейчас придёт и велит вернуть его обратно или, наоборот, разрешит спокойно разделать и съесть. Держать-то мне его накладно, я себя прокормить не могу, что уж говорить про животное.

— Значит, так, — голос старосты прозвучал настолько серьёзно, что Атим моментально подобрался и забыл про свою болтовню. — Сейчас ты идёшь домой, берёшь хряка и везёшь обратно к Бурхому Ждосу. Там ты извиняешься перед плотником, каешься в краже поросят ну и смиренно принимаешь наказание, которое он тебе назначит. В противном случае… ну, я отдам тебя Шечеруну, ему как раз нужна жертва для очередного призыва демонов.

— Демоны им побрезгуют, — поспешил возразить чернокнижник. — Хотя я как раз планировал построить второй мост через овраг. Возможно, что Лыржак Дарующий Победу согласится выполнить работу в обмен на его душу.

— Я во всём признаюсь! — вновь взвизгнул Атим и со всех ног бросился наутёк.

— Как же легко его обдурить, — пробормотал староста, провожая беглеца взглядом. — Эх, насколько стало бы проще, если бы каждого жителя деревни можно было напугать столь банальными угрозами.

— В любом случае мы так и не приблизились к нашей цели, — сказал Шечерун, задумчиво постучав пальцами по столу. — Как думаешь, зачем нашей рыжеволосой красотке красть свиней у плотника?

— Понятия не имею! Кстати, вроде солнце ещё не встало, а на улицах уже довольно людно. С чего это старине Каршиману взбрело в голову выйти из дома в такую рань?

Появившийся из-за угла таверны сапожник насторожённо огляделся по сторонам, после чего неуверенным шагом направился к старосте и чародею. Остановившись за пару шагов до них, он вновь пробежался взглядом по округе, после чего поинтересовался:

— Доброго тебе утра, Жмых. Извини, что беспокою, но скажи мне, какое наказание грозит тому, кто незаконно ловит наразинских сомов?

— Зависит от состава суда и покровителей подсудимого, — недоумённо пожал плечами староста. — В лучшем случае всё ограничится публичным порицанием и штрафом, но если не повезёт, и до каторги дело дойти может. А зачем ты интересуешься, неужели тебя всё-таки поймали?

— А ты в курсе? — пролепетал Каршиман, недоуменно уставившись на главу деревни.

— Да все в Тролльей напасти в курсе насчёт твоей рыбалки, кроме, наверное, чародея и рыжеволосой инквизиторши, — отмахнулся Рум Жмых. — Ты, кстати, не сталкивался с последней?

— Сталкивался, поэтому и подошёл с вопросом, — сказал сапожник, грустно опустив голову. — Она смогла выйти на моё тайное место, но вместо того, чтобы арестовать меня, стала откровенно издеваться. Намекала на то, что знает о моём промысле, а затем показушно поймала на мою же удочку одного из сомов. Думаю, таким образом она вынуждает меня не только сдаться самому, но и назвать имена всех сообщников. Однако я на подобное не куплюсь. Если уж будут судить, то только меня одного!

— Ладно, а теперь слушай меня, — произнёс Жмых, недовольно вздохнув. — Отправляйся к зданию Совета. Думаю, вскоре наш казначей проснётся и откроет его, поэтому жди там меня и Энейлу. Вместе с ней мы подумаем над твоей судьбой, раз уж так всё внезапно повернулось.

— Хорошо, — грустно буркнул Каршиман Длюс, повернулся на месте и медленно побрёл в указанном направлении.

— А вот это уже интересно! — выпалил Шечерун, продолжая барабанить пальцами по столу. — Похоже, наша инквизиторша умудрилась развернуть весьма бурную деятельность. Одного не пойму, как она умудрилась этого добиться.

— Вот найдём её и спросим лично, — староста недовольно покачал головой. — Мало мне безумной ночи, так ещё и утром пошли проблемы. И кстати, что это за шум? Кто-то на пожар спешит?

— Шумит словно дракон, узнавший о принесении в жертву очередной девственницы, — согласился чернокнижник. — Хотя нет, это не дракон, а старый Залир Нут. Небось, сейчас снова начнёт жаловаться на продажных судей, отнявших у него участок.

Фермер довольно резко остановил телегу и, прихрамывая, с уверенным видом устремился к чародею и старосте. Опираясь на палку, он морщился от боли, однако ему хватило решимости дойти до столика, чтобы тут же обрушиться на сидевших с гневной речью.

— В общем, так, — начал Залир, неистово стуча импровизированным посохом по земле. — Признаюсь, я таскал лоркву с поля Гухана Цорса, но я считаю эту землю своей, и меня не волнует, что сказал какой-то там судья. Прямо сейчас я еду в город, дабы доказать, что этот мошенник не имеет никаких прав на мою землю.

— С чего это ты так раскипятился? — искренне удивился староста. — Да и про лоркву мог бы и промолчать.

— Какой смысл мне молчать, если ваша рыжая бестия уже в курсе?! — гневно прорычал фермер. — Поймала меня прямо на поле и вдобавок ещё и поглумилась, пообещав помочь, но нарвав десять мешков ботвы вместо корнеплодов! Поэтому не хочу ждать, когда за мной придут паладины, стражники или кто-нибудь там ещё. Я до самого барона дойду, но добьюсь справедливости!

Староста даже не успел возразить, когда фермер так же гневно повернулся на месте, дохромал до своей телеги и, резко вскарабкавшись на неё, продолжил путь. Жмыху оставалось лишь почесать в затылке и вновь вернуться к собеседнику.

— Энейла и здесь умудрилась учудить. Может, хоть сейчас у тебя появилась версия, что же происходит?

— Кое-что начинает сформировываться, — обрадованно воскликнул Шечерун. — Я в шутку порекомендовал ей думать как преступник, ну, чтобы поймать всех местных нарушителей. И, похоже, эта установка наложилась на эффект от принятого зелья. Энейла реально стала думать как они и искренне пыталась встать на их сторону.

— Украсть кабана для Атима, наловить сомов и разграбить поле, — проворчал Жмых, удовлетворённо качнув головой. — Похоже, картина вырисовывается. Но, как я понимаю, это ещё не всё? Она говорила тебе, кто идёт дальше по списку?

— Вроде лесные браконьеры, — предположил чернокнижник, погружаясь в воспоминания. — Интересно, до них-то она добралась?

— Добралась, — староста довольно ухмыльнулся. — Поскольку я вижу, как в нашу сторону направляется ещё и Ношак Темаз, про связь которого с лесом ходит немало слухов. Интересно, а чем она его смогла достать? Эй, Ношак! — выкрикнул Жмых на всю площадь. — Ты не стесняйся, подходи!

— Смотрю, Энейлы с вами нет, — пробормотал охотник, присаживаясь рядом. — Я хотел бы поговорить с ней.

— Энейлы нет, — согласился Шечерун. — Но если что-то надо, говори нам, мы ей передадим.

— Хорошо, скажите ей, что я готов убрать капканы из Северного леса и не появляться там более, если она вернёт мне свисток.

— Свисток?

— Да, это память о деде. По крайней мере, для меня. Ей он не нужен, разве что вздумает изучить на предмет использования чёрной магии. Ну, а если она откажется, — Ношак встал и тяжело вздохнул. — Что ж, вы знаете, где меня искать. Я буду готов к любому исходу.

— Я ничего не понял, но постараюсь сделать всё, что ты просишь, — заверил охотника Жмых. — Тем более я хорошо знаю Энейлу и, думаю, смогу убедить её принять верное решение.

— Заранее благодарен за помощь, — произнёс Ношак, резко развернулся и, прежде чем сидевшие за столиком успели задать хоть один вопрос, скрылся за углом таверны.

— Занятно, — пробормотал староста. — Обычно он угрюмый и малоразговорчивый, но сегодня прямо сама вежливость. Мне даже стало интересно, что именно Энейла с ним сделала, и какой свисток он упомянул.

— Предлагаю ещё раз пробежаться по окрестностям и поискать нашу инквизиторшу, — предложил Шечерун. — Впрочем, у меня появилось лучшее решение. Давай отправимся к ней домой, поговорим с Канцлером, и, возможно, он поможет с нашими поисками.

— Отличная идея. Хотя смотри, сюда идёт ещё и Масхурпал. Выслушаем его… Вот же смешно, солнце ещё не встало, а активность такая… Последний раз я наблюдал подобное, когда у нас на окраине останавливался передвижной бордель.

— Учитель, я нашёл Энейлу! — с ходу выпалил подбежавший ученик.

— Отлично, и где она?!

— У себя дома!

— Что?! — одновременно удивились чернокнижник и староста.

— Ну да, я решил, чем бегать по темноте, лучше подежурить там, и оказался прав. Когда солнце начало подниматься, она вернулась. Пожаловалась мне на больную голову и на бессонницу, ну я и дал ей хлебнуть на этот раз из тёмно-красной бутыли со снотворным. Пусть наконец поспит.

— Что?! — яростно взревел Шечерун. — Что ты наделал?!

— Простите, учитель? — недоумённо промямлил Масхурпал и отступил на пару шагов.

— Что ещё он натворил? — поинтересовался Жмых.

— Тот состав, который вчера вечером выпила наша рыжая красотка, конечно, отключает ей сознание, но кое-какие воспоминания всё равно должны были остаться, — возбуждённо пробормотал чародей. — И если бы она самостоятельно уснула на кровати, после её пробуждения мы смогли бы восстановить картину её ночных приключений. Но опыты показали, что в случае использования сильных зелий, как, например, это снотворное, все воспоминания окажутся стёрты раз и навсегда.

— Абсолютно все воспоминания?!

— Нет, конечно, не все, — чернокнижник слегка успокоился, после чего ненадолго задумался и добавил. — Скорее всего, только за эту ночь. Ну, может, ещё пару-тройку суток зацепит. Боюсь, нам самим придётся рассказывать ей, что же именно тут творилось, вот только беда — мы сами этого не знаем!

— Новость неприятная, — подытожил Жмых. — Но наша Энейла — женщина умная, и она сможет всё распутать, даже не имея воспоминаний. Поэтому предлагаю пока отдохнуть, а когда все придём в себя, продолжим разбирать последствия этого ночного переполоха.

— Согласен, я спать, — устало выдохнул чернокнижник.

— А я, учитель? — осознав, что его не будут наказывать, Масхурпал моментально взбодрился. — Мне продолжать наблюдение?

— Иди отдохни, мастер зелий!

Шечерун подхватил ученика под руку и направился к недостроенной башне. В данный момент он чувствовал себя так, словно сразился с дюжиной демонов и при этом ещё и проиграл. Оставалось лишь хорошенько выспаться, чтобы наконец прийти в себя.

— Проклятие, как же это плохо — ничего не помнить, — рычала Энейла, расхаживая из угла в угол по лаборатории чернокнижника. — Ты точно ничего не можешь сотворить?

— Всё, что мог, я сделал, — ответил Шечерун, отчаянно разведя руками. — Гипноз, призыв демонов памяти, заклятия, прочищающие разум. У меня даже складывается впечатление, что помимо сочетания зелий кто-то целенаправленно подправил тебе память.

— Возможно, так и есть, — буркнула инквизиторша, с недовольным видом садясь на ближайший стул.

— Имеются какие-то соображения?

— Да так, — рыжеволосая неопределённо отмахнулась. — Сейчас меня больше волнует, что делать с чудаками, которых я нечаянно поймала в этом своём состоянии.

— Проще всего с Атимом Статом, — предложил чернокнижник. — Как оказалось, плотник сам винил себя в том, что выплатил меньше положенного, и думал, как бы это исправить. Поэтому наш лоботряс сам решил данную проблему. А когда по возвращении украденного хряка он узнал, что к нему нет претензий, на радостях пообещал помочь по хозяйству абсолютно бесплатно. Ну, то есть по местным меркам только за еду.

— Про Стата я в курсе. Вот с рыболовом будет сложнее, всё-таки господин барон таких преступлений не прощает.

— Тут тоже не всё так однозначно, — ухмыльнулся чародей. — Мне довелось поговорить с егерями, которые приехали пообщаться с этим браконьером, и, как оказалось, некоторые из его методик по части ловли запретной рыбы их искренне заинтересовали. Судя по ряду намёков, наш рыболов может отделаться лёгким испугом, а также обучением людей барона хитростям и уловкам ловли наразинских сомов.

— Если так оно и произойдёт, мне же будет проще, — заявила Энейла, облегчённо выдохнув. — А то мало мне судебного процесса по части прав на землю.

— Здесь уже ничего не поделаешь, — Шечерун лишь неопределённо хмыкнул. — Эти два рода давно ведут свою войну, и то, что ты поймала одного из них за воровством, лишь подстегнуло дальнейший этап борьбы. В любом случае будет весело.

— Ты считаешь это весельем? — удивилась инквизиторша, с недоумением посмотрев на собеседника.

— Я живу здесь уже семь лет и пришёл к выводу, что да, иногда даже подобные споры могут стать источником для множества занятных и весёлых ситуаций. Мне, если честно, гораздо интереснее, что нам делать с этим любителем свистков и капканов.

— С ним особых проблем нет. Мы встретились, я отдала ему этот загадочный свисток и выслушала лекцию на тему того, как опасно его использовать и что нельзя бросать людей, если за ними гонится кровавый медведь. В итоге мы договорились, что Ношак Темаз будет заниматься охотой только в горах, на которые не распространяется указ барона. Ну, а я пообещала, что если он будет держать меня в курсе, позволю ему иногда хулиганить в том же Северном лесу.

— Выходит, со всем разобрались, — ухмыльнулся Шечерун. — Все преступники пойманы и получили заслуженное наказание, ну или на худой конец предупреждение.

— Если бы все… — проворчала рыжеволосая, вновь вздохнула и, потянувшись к сумке, извлекла из неё свои записи. — Как оказалось, даже под действием зелий я записывала свои мысли по поводу текущих событий. Короткие тезисы, но с их помощью я с лёгкостью разобралась в том, что же именно тут творила. Однако имеется одна запись, которую я не понимаю, поэтому и попросила тебя поработать с моей памятью.

— И что же там написано? — чернокнижник оказался так заинтересован, что даже подался вперёд.

— Всего пять слов: «Святой Корнивес попросил меня удалиться».

— Но это значит…

— Это значит только одно, — возбуждённо прорычала сквозь зубы Энейла. — Святой Корнивес жив и находится где-то поблизости! Я отыскала его и умудрилась забыть об этом! Проклятье, почему твой ученик подсунул мне это зелье?!

— Но даже если так, у нас есть данная запись! — произнёс Шечерун, довольно потерев ладони друг о друга. — И получается, что твоё дело небезнадёжно. Мы можем продолжить поиски. Попробуем повторить твой ночной маршрут или ещё каким-то способом найдём ключи к этому потерявшемуся святому.

— Ты прав, — моментально успокоилась инквизиторша. — Ещё ничего не кончено. И этот святой ещё пожалеет о том, что вздумал избавиться от меня.

— Ты сумеешь…

— Сперва я разберусь с этими ночным воришками, а потом перерою все окрестности, но добьюсь своего, — резко перебила собеседника Энейла, довольно ухмыльнулась и направилась к выходу. — Да, ты прав, я приехала сюда, не зная ничего, но теперь уверена, что встала на верный путь.

— Старался быть полезным.

Шечерун хотел добавить ещё пару слов, но возбуждённая инквизиторша уже покинула помещение. Чародей лишь пожал плечами и поспешил вернуться к своим опытам. Однако в глубине души он чувствовал необычайное удовлетворение. Пусть и случайно, но он помог выйти на след потерявшегося святого. И это означало лишь одно — развязка близка.