Держать удар

Глава 22

Глава 22

Варианты пролетели в голове в один миг, но сразу все отпадали. Например, высшая партийная школа при ЦК КПСС уже объединена с Академией общественных наук, и там учатся аспиранты, а заочные высшие партийные школы требуют три года партийного стажа, а у меня два с небольшим всего. Модный МГИМО или институт физической культуры ГЦОЛИФК ‒ тоже мимо. Что там для меня интересного может быть?

— Теряюсь в догадках, ‒ честно ответил я. ‒ Что-нибудь военное?

‒ Нет, это было бы просто, да и тематика другая тебе нужна, на мой взгляд. Через пару месяцев открываем новый вуз совместно с итальянцами. С советской стороны учредителем будет институт народного хозяйства имени Плеханова. Вот там и предлагаю поучиться тебе.

‒ В Плешке? А причем тут новый вуз? Что за название у него? Учить, я так понял, экономике будут?

‒ Московская международная высшая школа бизнеса! Для начала открываем международный центр бизнес-образования, а со следующего года уже наберут группу обучения по МБА какой-то. Мне вчера об этом Грошев, ректор института, рассказывал. Я не всё понял. От Италии проект двигать будет бывший министр промышленности, сейчас профессор университета Болоньи, некто Романо Продо.

«Знаю такого. Сменщик Берлускони, и в Евросоюзе должность имел высшую, в какие годы только не помню, ‒ подумал про себя я. ‒ Да и программа МВА мне знакома».

‒ А Плешка мне сейчас зачем? Я сложностей не боюсь, но уезжать из края ‒ это надо с Шениным согласовать, да и не тянет меня пока в столицу.

‒ Подготовиться. Обучение, скорее всего, платное будет, набор небольшой. Да и должность у меня сейчас не силовая. Я управленец, и тебе с работой смогу помочь. Но с Шениным, конечно, обсуди.

Поболтали ещё пару минут, и я закруглил общение. Для себя решил, что предложение хорошее, но мне надо понять, что я планирую делать ближайшие пару-тройку лет. Серьезно так подумать.

Вечером позвонил своей новой знакомой. Думал, откажется встретиться ‒ девушки, тем более такие красивые, в её возрасте все избалованы. А эта, наоборот, обрадовалась!

‒ Ой, как хорошо что ты позвонил! Меня тут подруга на День рожденья пригласила, а парня-то у меня и нет. Вот я и подумала ‒ побудь им один вечер? ‒ залилась колокольчиком она.

«Почему только вечер, а не ночь?» ‒ ухмыльнулся я про себя.

‒ Да нет проблем! Подарок нужен, наверное?

‒ Ничего не надо! Купила я уже ей серьги золотые! ‒ отмахнулась Полина.

‒ Близкая подруга? ‒ заинтересовался я.

‒ В том то и дело, что нет, а надо бы подружиться ‒ нужный она человек, ‒ простодушно пояснила пламенная, как я думал, комсомолка.

А вообще странно, имея такого дядю, искать связи с каким-то нужным человеком. Ну, да мало ли? Может, девушка сама всего хочет в жизни добиться?

‒ Подъезжай к семи к ресторану «Арагви». Не опаздывай, я тебя ждать уже буду.

‒ Хороший ресторан? ‒ уточнил я.

‒ Почти самый лучший в городе! Мне «Золотой рог» нравится, но его в прошлом году на ремонт закрыли. Все, жду, целую!

Последнее слово меня обнадежило. Из местных ресторанов мне знаком был только этот самый «Золотой рог», что на ремонте, про «Арагви» я не слышал, но, судя по адресу, он для моряков ‒ находится рядом с причалами.

‒ Парни, я сам довеском иду, а то вас бы без разговоров взял! ‒ отказываю я скучающим друзьям.

Сегодня наша сборная начала разъезжаться. Кто поездом, кто самолётом. У нас с Карамчаковым вылет завтра вечером, Костя и Цзю предвкушают недельную поездку по ж/д, и вроде даже в купе повышенной комфортности. На самом деле ехать в плацкартном вагоне ‒ тот ещё треш, но во времена своей молодости я и сам с удовольствием разъезжал по стране даже в общем вагоне, битком набитом пассажирами.

Подхожу к красивому старинному зданию ресторана, едва не попав под трамвай, который проехал почти у самой входной двери, и вспоминаю это место. Тут будет магазин книжный. Помню, заходил сюда один раз в будущем! Ресторан, значит, не переживёт перестройки.

Мне казалось, что я пришёл рано, минут за пятнадцать до назначенного времени, но Полина уже ждала меня, причем сидела она у кого-то в машине. Увидев меня, девушка выскочила, оправила короткое платьице и радостно помахала рукой. А вот парень за рулём смотрел на меня без симпатии. Я что, его место занял?

‒ Брат мой, ‒ скорее всего соврала девушка.

В её руках маленькая коробочка и листок бумаги. Оказывается, Полина распечатала моё интервью. Вот это правильный подход к работе!

На входе швейцар, но нас пустили без лишних слов.

‒ Нижний зал здесь ‒ самое лучшее место, ‒ пояснила мимоходом спутница.

Мы направляемся к столику на десятерых, за которым уже сидит именинница ‒ крупная, но не толстая, коренастая деваха лет двадцати пяти. Пара колец на пальцах и перстень с камнем, на шее цепочка из золота ‒ абсолютная безвкусица, но мощная. Видно, что дамочка не бедствует. Стол только ещё начали накрывать, и на нем монументально возвышались бутылки импортного пойла, от вида которых организм мой ворчливо запротестовал: ‒ «Хорош уже пить, хозяин!»

‒ И правда сам Штыба! ‒ радуется мне, как родному, именинница.

Зовут её Верой. Рядом сидит кряжистый моряк лет тридцати ‒ Михаил, и три подружки, расфуфыренные по самое не хочу. Ждём ещё троих гостей, а Вера рассказывает, как болела за меня, наблюдая за Олимпийскими играми по телевизору, да и моряк не смотрит на меня волком, хотя я замечаю, как тот по-хозяйски наглаживает коленку Веры под столом. От похода в ресторан я обычно жду конфликта, но на удивление компания оказалась приятной. Подошли ещё два парня и Верина сестра, что было ясно и без представления той. Очень уж похожи девушки друг на друга своими угловатыми мордочками. Затем последовали тосты, подарки и всё такое. Я категорически отказался пить спиртное, потягивая по чуть-чуть из полной рюмки армянский коньяк.

Закусывал шашлыком и икрой. Очень быстро наелся, настроение поднялось, и я стал рассказывать про Сеульскую Олимпиаду. Например, про то, как били судью, у нас в газетах не писали совсем. Может, из-за того что мы, члены советской делегации, в драке тоже участие принимали? Постепенно знакомимся, и Вера всерьёз хвастается тем, что её парень Миша из какой-то «третьей смены». Я так понял, жулики местные. Этот самый Мишка же пока сидит за другим столиком, общается с какими-то солидными дядями.

‒ Вон видишь, с кем сидит Миша? Это Лёня-Кабан! ‒ с восторгом произносит Вера.

Моя Полина что-то стала нашептывать подруге на ухо.

‒ Бандит, что ли? ‒ тихо спросил я у соседа ‒ тощего парнишки с модной прической.

‒ Часовщик, вернее, он у себя в мастерской золото скупает. Но правда из «третьей смены», ‒ также тихо пояснил паренёк. ‒ Тут ещё Джем был, наш местный авторитет, но он ушел уже.

‒ Толя, давай потанцуем? ‒ предложила Полина, и я не стал отказываться.

‒ Ну что, наладила связи? ‒ шепотом спросил я партнершу, в танце прижимая к себе её гибкое тело.

‒ Да. Вера очень хотела познакомиться, как узнала, что я с тобой интервью делаю. Спасибо, что не отказал!

‒ С тебя три поцелуя, ‒ пошутил я.

‒ Так ты свинопас, что ли? ‒ смеется подружка.

‒ Нет, я принц, который переоделся свинопасом, ‒ припоминаю я сюжет сказки Андерсена.

‒ Я одна живу. Тебе надо в гостиницу возвращаться? ‒ невинно спросила Полина.

«Да, йес!» ‒ торжествую я про себя.

‒ Надо, но утром, ‒ недрогнувшим голосом отвечаю на такое неприкрытое предложение.

‒ Толян, подойди на пару минут! ‒ кричит с дальнего столика Мишка, где, похоже, гуляет братва.

‒ Иди, я подожду тебя за столиком, и пойдем уже отсюда, ‒ отстранилась от меня Поля.

Благо, и музыка замолчала. Никуда идти мне неохота, братву и прочих жуликов, я не уважаю, но не боюсь, разумеется. Впрочем, идти надо, иначе с них станется подойти к нашему столику самим. А портить праздник неведомо чем авторитетной Веры не хочу. Внезапно замечаю знакомую морду! Всё сразу прояснилось. «Третья смена» ‒ явно какая-то преступная группировка. Ведь за столиком сидит, широко мне улыбаясь, Вано! Такой же худой, неопределённого возраста мужик, которому и сорокет можно дать и все шестьдесят. И сидит он как уважаемый гость ‒ место самое лучшее, молоденькая красивая официантка подливает ему водки в рюмку.

‒ Какими судьбами? ‒ жму руку своему земляку.

‒ Да проездом. А я смотрю, ты ‒ не ты? Садись с нами, уважь компанию. Это сосед мой, мы с его подачи видеосалоны открыли,‒ поясняет Вано для других. ‒ В спорте шарит, и сам олимпийский чемпион. И в футболе ставочки умело делает.

Я сажусь на освобожденное специально для меня место и залпом выпиваю поставленную передо мной рюмку водки. Пришлось.

‒ И что там с уефой у нас? ‒ спрашивает Кабан, очевидно, имея в виду кубок УЕФА.

Как я уже говорил, я эти годы помню плохо, матчей почти не смотрел по причине прохождения срочной службы. Но больших успехов у наших команд не будет точно.

‒ А кто у нас остался? ‒ деловито уточняю я.

‒ Минская динама, ‒ пренебрежительно говорит Кабан.

‒ Не стал бы на них ставить, ‒ нейтрально советую я.

‒ Ты расскажи, Толь, чего ждать от кооперации новой? На чем деньги делать? ‒ доброжелательно спрашивает Вано.

Оно мне надо, бандитам советы давать? Хотя...

‒ Да сейчас в кооперативах можно поднять больше, чем на сумочках у людей на улице. Торговля всегда даёт! У вас заграница рядом, но вот город закрытый. Если Горбачев откроет город, то тачки из Японии можно будет гонять, брать будут в любом количестве.

А что? Про сумочку сам слышал, как браток, сидящий за три человека от меня, хвастался! Пусть уж лучше бизнесом займутся! А вообще, если бы не Вано, сидеть с ними не стал бы. Но мой сосед рассказывал интересные вещи, например, как к нему во двор забрался наш кролик, и как его искали полсотни военных по всей Николаевке. Причем о Няме даже Вано говорил с теплотой в голосе. Военных явно Лукарь-старший подогнал.

‒ Насчет машин... С первого января планируют разрешить морякам ввозить машины для личного пользования, ‒ услышав мои слова, встрял в разговор спортивного вида седоватый уже мужик.

‒ Ну и что?! Перепродавать нельзя же, ‒ отмахнулся Кабан.

‒ Зато паспорт моряка можно хоть кому сделать, или сразу по доверенности покупать на нужного человека. Нет, парень прав, машины ‒ это тема серьезная, ‒ спорит седой.

‒ Да мы что ещё хотели обсудить ‒ ваши, говорят, машины закупили в Корее. Сможешь найти тех, кто продает? ‒ подливает водки мне в рюмку Кабан.