Держи крепче

Глава 9

Утро началось с симфонии привычных звуков: противно пиликал будильник, на кухне шумел чайник, а где-то на фоне разносились вопли Юкино, способные разбудить даже мёртвых.

— А-а-а! Где они⁈ — её крик был таким громким, что, казалось, даже стены задрожали в страхе.

Я, уже наполовину одетый и с зубной щёткой во рту, выглянул из ванной. Юкино металась по дому как ураган: в руках какие-то спортивные кофты, взгляд хаотично сканировал все поверхности, словно искала секретные документы.

— Юкино, а голову ты не потеряла? — спросил я, вспомнив любимую подколку школьных учителей к забывчивым ученикам.

Она резко развернулась, в глазах — настоящая шекспировская трагедия:

— Шорты! Где мои шорты⁈

— Ты сейчас серьёзно? — я приподнял бровь, пытаясь определить жанр происходящего: комедия или всё-таки драма. — Это ведь не экзамен на жизнь или смерть. Спокойнее.

— Сегодня соревнования, придурок! — огрызнулась она, бросая отчаянный взгляд на какой-то ящик. — Я не могу их найти!

Я выплюнул зубную пасту в раковину и вздохнул:

— Может, ты их забыла в стирке?

Её лицо вспыхнуло краской, но быстро взяла себя в руки.

— Конечно не забыла! Я стирала их! Просто… не знаю, где они!

— Иронично, — протянул я. — Ты никогда не знаешь, где что лежит. А потом, как всегда, кричишь на меня.

— Потому что ты только делаешь вид, что не при чём! — огрызнулась она, с остервенением роясь в шкафу.

— Ну-ну, — я зашёл в кухню, налил себе чаю и усмехнулся.

Она за мной следом, на кухню. Пепельные волосы торчали в разные стороны, футболка — наизнанку.

— Ты хотя бы попытался мне помочь!

Я отпил чай и пожал плечами.

— Ты не просила. А я уважаю твою независимость.

Она что-то невнятно пробурчала, развернулась на пятках и унеслась обратно в комнату со скоростью разъярённого торнадо.

Через пару минут я услышал её победоносный крик:

— Нашла!

Я вышел в коридор, лениво прислонившись к стене с чашкой чая.

— Ну вот, видишь. А обвиняла меня. С чего вообще решила, что я мог взять твои шорты? — спросил я с самым спокойным выражением лица.

Юкино выглянула из комнаты, натягивая шорты, и смерила меня презрительным взглядом.

— Потому что ты извращенец, Казума!

Вот это приговор.

Я застыл, прищурившись:

— Извращенец? Это ещё что за новости?

Она вышла в шортиках и фыркнула, скрестив руки на груди с видом прокурора, готового озвучить обвинительное заключение:

— Думаешь, я не в курсе о твоих… предпочтениях?

— Ну-ка, поподробнее, — ответил я, чуть приподняв бровь.

Юкино сузила глаза, голос стал более драматичным:

— Когда мы с Харукой вернулись с дискотеки…

О нет. Только не это. Куда она клонит?

— Ты вёл себя странно. Очень странно! — продолжила она, махнув рукой с видом детектива, раскрывшего дело века. — Ясное дело, что ты развлекался с… нижним бельём.

— Что⁈ — я почувствовал, как мои глаза расширяются до размера чайных блюдец. — С каким ещё бельём?

— Вот и я хотела бы знать, — продолжила она, не обращая внимания на мой шок. — Где ты его вообще взял?

— Юкино… ты сейчас серьёзно? — спросил я, не веря ушам.

Она действительно думает, что я…

— Не смотри на меня так! — бросила она, вставая в позу. — Всё сходится: странное поведение, твой вечный вид «не виноватый я», и… ну, скажи честно.

Честно? Да я просто прятал Рин в своей комнате! Хотя… технически на ней действительно было бельё. Но это вообще не то, о чём ты думаешь!

— Ты точно перетанцевала на дискотеке, — наконец сказал я, массируя виски и пытаясь справиться с абсурдностью ситуации.

— Это называется «логическое мышление», — парировала она. — А теперь я уверена ещё больше. Ты краснеешь!

— Это не краснота, — буркнул я. — Это злость.

— Конечно-конечно, — проговорила она, явно не веря.

Я замер на месте, внезапно погрузившись в глубокие размышления. Стоит ли переубеждать её или… В голове словно щёлкнул переключатель. Весь этот звиздец можно использовать себе во благо! Но как именно? Что-то крутилось в голове, какая-то идея, словно назойливая муха у варенья. Обычно я всегда находил способ обернуть негативное событие в свою пользу. Это один из тех моментов. Так, Ямагути, думай. Если Юкино начнёт копать глубже, то неизбежно доберётся до правды. А правда, как ни крути, гораздо хуже. Рин у меня в комнате? Нет уж. Пусть лучше думает, что я…

Я закрыл глаза и выдохнул, готовясь произнести слова, которые навсегда изменят мою репутацию.

— Юкино, — начал я, стараясь держать голос ровным, хотя слова будто застревали в горле, как рыбьи кости. — Ты права.

Она застыла на месте, глаза распахнулись, как у совы, увидевшей НЛО.

— Что?

— Я… я действительно забавлялся с женским бельём, — выпалил я, чувствуя, как жар поднимается к щекам волной вселенского стыда.

Юкино покраснела так стремительно, что казалось, её лицо сейчас начнёт светиться в темноте.

— Ты… ты что? Серьёзно⁈

— Да, — пробормотал я, старательно изучая пол с таким интересом, словно там была написана разгадка всех тайн мироздания.

Её глаза сузились до щёлочек, она шагнула ко мне ближе, и уголки её губ дрогнули в нервной улыбке:

— Скажи мне только одно… ты делал это с моим бельём?

— Нет! — я резко вскинул голову, тут же поняв, что выгляжу ещё более подозрительно. — То есть, КОНЕЧНО НЕТ!

Её лицо вспыхнуло ещё ярче, и тут она выпалила:

— Ты… извращенец! Я так и знала! Наверное, сидел там, нюхал и краснел как помидор!

— О, прости, что не записал это на камеру, чтобы ты могла посмотреть! — огрызнулся я, чувствуя, как мои нервы уже на пределе.

— Знаешь что⁈ — выкрикнула она, хватая спортивную сумку. — Я ухожу первой!

— Отлично! — бросил я ей вслед. — Давай, не задерживайся!

Она хлопнула дверью, а я выдохнул, проводя рукой по лицу.

Теперь я официально извращенец. Но лучше так, чем если бы она решила копать глубже. А Рин… Рин, ты хоть представляешь, какой эффект оказываешь на мою жизнь? Я только что пожертвовал своей репутацией ради того, чтобы сохранить нашу тайну.

С этими мыслями допил чай и, собравшись, отправился следом за Юкино, надеясь, что на этом утренние казусы закончатся.

Школьный двор гудел, как торговый центр в день распродаж. Едва я подошёл к воротам, как утонул в море звуков: хлопанье дверей автобусов, громкие голоса и раскатистый смех, доносящийся от толпы гостей. На стоянке выстроились несколько внушительных автобусов с логотипом Карагиши, словно боевые корабли, пришвартовавшиеся у чужого берега. Вокруг них суетились спортсмены и спортсменки, будто готовясь к олимпийским играм — высокие, подтянутые, излучающие уверенность в каждом движении. Живое воплощение спортивной гордости Японии.

Я шёл мимо, стараясь не обращать особого внимания, но почувствовал нечто. Один из парней, явно из самых крупных из всей делегации, стоял чуть в стороне. Его фигура напоминала персонажа из боевых аниме — массивные плечи, чётко очерченные мышцы, и выражение лица, которое буквально говорило: «Я босс этого уровня.»

Вот его взгляд я и почувствовал на себе.

На долю секунды наши глаза встретились, и это было как вспышка. В его глазищах читался вызов, как будто он решил: «Вот он я — его достойный противник.»

«Достойный чего? В игре „перетяни канат“? Или в соревновании „чей взгляд суровее“?» — подумал я, не изменив выражения лица.

Я выдержал его взгляд, а затем спокойно прошёл дальше, будто это была самая обычная встреча в супермаркете.

Позади продолжился шум, а кто-то из группы приезжих громко сказал:

— О, какая миленькая школа!

— Да уж, не то что наша, — добавил другой, с нотками превосходства. — Но ничего, мы покажем, кто тут сильнейшая школа Токио!

— Карагиши! — раздался дружный боевой клич, от которого задрожали стекла автобуса.

Я чуть усмехнулся, но не обернулся.

Столько энергии… Даже завидно, если честно. Утро только началось, а у них уже во всю боевой дух.

С этими мыслями пересёк двор и направился в сторону раздевалки, уже чувствуя, как вибрации этого дня начинают накатывать пока ещё слабой волной.

Раздевалка гудела от разговоров.

— Видел их? — спросил кто-то громко, буквально захлебываясь от удивления. — Они будто из другого измерения!

— Ты про тех парней? — подхватил другой. — Да у них в команде как минимум четверо по два метра ростом!

— И девушки! — воскликнул кто-то ещё. — Одна из них сделала шпагат прямо на траве, не разминаясь!

— Это ненормально, — добавил ещё один с явным отчаянием. — Как мы вообще можем с ними соревноваться?

Я молча подошёл к своему шкафчику, стараясь не обращать внимания на этот хор паники. Вокруг все говорили так, будто мы готовились не к школьным соревнованиям, а к битве с армией титанов.

Конечно, нормально, что они паникуют. Кто бы не запаниковал, глядя на эту армаду профессионалов? Было бы странно, если бы все начали хлопать в ладоши от восторга.

Открыв шкафчик, сразу заметил новое художественное произведение — надпись маркером на внутренней стенке, выполненную с изяществом пятилетнего ребёнка:

«Ты понял, что урод?»

Я закатил глаза, пробормотав:

— Понял-понял. Хотя хотелось бы уточнить детали.

Затем поставил уличные кроссовки на полку и переобулся в спортивные. Надпись явно должна была задеть, но это выглядело так неуклюже, что я мог только посочувствовать анониму. Удивительно, как в школе, где полно всяко разных клубов и секций, кто-то тратит своё время на подобную ерунду. Могли бы уже хотя бы нарисовать карикатуру, что ли. Это хоть как-то развеселило бы.

Закрыв шкафчик, вышел из раздевалки.

— О, привет, Ямагути! — раздался голос из коридора.

Я обернулся и увидел Ринтаро, который махал мне с таким энтузиазмом, будто только что вернулся из отпуска на Гавайях, а не со вчерашней изматывающей тренировки.

— Идём вместе в спортзал! — продолжил он, шагнув ближе с видом человека, готового покорять вершины.

Я приподнял бровь, раздумывая, с чего бы вдруг такое рвение. Может, вчерашняя тренировка что-то повредила в его мозгу?

— Окей, — и ответил ему, пожав плечами. — Всё равно путь один.

Когда мы вошли в спортивный зал, нас тут же оглушил шум — такое чувство, будто попали на финал чемпионата мира по всем видам спорта одновременно. Гвалт, смех, музыка из больших динамиков, и где-то на фоне голос, вещающий что-то через микрофон с энергией футбольного комментатора.

На трибунах уже собралась внушительная толпа: ученики нашей школы, учителя и даже какие-то младшеклассники, которые, похоже, сбежали с уроков под предлогом «поддержки старших товарищей». У некоторых в руках красовались самодельные плакаты с названиями команд и воодушевляющими лозунгами, явно создававшимися посреди ночи под влиянием внезапного творческого порыва.

— «ГАНБАТТЕ, 2-Б!» — прочитал я один из плакатов, на котором буквы плясали как пьяные моряки, но было видно, что старались от души.

Сам спортзал разделили на три большие зоны:

Слева шла подготовка к волейболу. Разметка на паркете сияла свежей краской, сетка натянута, и игроки обеих команд отрабатывали подачи и приёмы с таким рвением, будто это был отбор в национальную сборную. Мячи со свистом летели по воздуху, а Кенджи прыгал так высоко, что создавалось впечатление, будто он возомнил себя Кагами Тайгой. Учителя, стоявшие сбоку, обменивались одобрительными взглядами.

Справа раскинулся сектор для эстафеты с препятствиями: барьеры, конусы, маты и даже небольшие деревянные лесенки для лазанья — настоящая полоса препятствий для начинающих ниндзя. Ребята с младших классов пробегали мимо, тестируя трассу и визжа от восторга. Один из них, похоже, не рассчитал скорость и улетел в сетку — но поднялся с боевым криком и побежал дальше.

В центре арены — «наш» сектор. Здесь лежали несколько канатов, скрученных и готовых к бою, как спящие драконы. Один из них был таким толстым, что казалось, его позаимствовали с какого-нибудь круизного лайнера. На линии старта уже кто-то разминался, тянул канат в разных стойках, словно проверяя тот на прочность.

Учителя тоже выделялись из толпы. В спортивных костюмах, которые сидели на них так, будто их только что достали из музея школьной формы восьмидесятых, они готовились к своим собственным соревнованиям. Кто-то из физруков героически пытался объяснить коллегам по географии и химии азы волейбола, демонстрируя подачу с таким видом, словно раскрывал тайны вселенной. А, это же Годзилла-сенсей — душа школы и гроза прогульщиков.

Из динамиков гремела музыка на полную мощность — какой-то бодрый японский трек из популярного аниме про спорт и силу юношеской дружбы.

Ну конечно. Какой спорт без опенингов и песен, которые заставляют сердце биться чаще? Хотя, может, это просто чтобы заглушить стоны разминающихся участников.

— Вот это да… — выдохнул Ринтаро рядом со мной, вертя головой как китайский болванчик.

— Впечатлился? — хмыкнул я, наблюдая за этим спортивным безумием.

— Не знал, что наша школа может так… — он замялся, явно подбирая подходящее слово.

— Замаскировать свою неорганизованность под «эпичный турнир»? — услужливо подсказал я, и Ринтаро усмехнулся, признавая точность определения.

В этот момент мимо нас пронеслась пара ребят из Карагиши в идеально сидящих спортивных костюмах. Их движения были отточены как у профессиональных атлетов, взгляды излучали уверенность победителей — казалось, они пришли не на школьный турнир, а на отборочные в олимпийскую сборную.

— Смотрите, не проиграйте! — бросил один из них через плечо с интонацией, в которой шутки было примерно столько же, сколько соли в океане.

— Крутые они, конечно, — пробормотал Ринтаро, качая головой с видом человека, осознавшего масштаб катастрофы.

— Да, — согласился я. — Энергии хоть отбавляй. Наверное, по утрам едят спортивный дух на завтрак.

Мы подошли к центру, где уже собралась наша команда по перетягиванию каната. Мияко стояла с таким сосредоточенным выражением лица, словно мысленно просчитывала все возможные траектории движения каната с помощью теории вероятностей. Акане с лёгкой усмешкой разглядывала «соперников», но и сама разминала плечи — явно готовилась показать класс.

— О, Ямагути, — громко сказала Мияко, заметив меня. — Не спал всю ночь, планируя, как не упасть первым?

— Нет, — спокойно ответил я, занимая место рядом с ними. — Просто спал, в отличие от некоторых.

— Хватит болтать, разминка пять минут! — раздался командный голос старосты, которая, как всегда, чувствовала себя в своей стихии, раздавая приказы направо и налево.

Я бросил взгляд на ребят из Карагиши, которые выстроились на противоположной стороне арены и сейчас скандировали какой-то боевой клич, сжимая кулаки так, будто собирались призывать древних богов спорта.

— Карагиши вперёд! — гремело на всю арену.

Толпа шумела, музыка гремела из динамиков, и всё вокруг было пропитано спортивным безумием. Казалось, что весь спортзал пульсирует энергией — ритмично, уверенно, как сердце перед забегом.

Я стоял у нашего сектора, лениво потягивая плечи и растягивая запястья, когда среди бегущих по кругу спортсменов мелькнула фигура.

Рин.

Пробегала мимо в идеально сидящем спортивном костюме, золотые волосы собраны в высокий хвост, что придавало её образу ещё больше строгости. Шаги лёгкие, движения отточенные.

На секунду наши взгляды встретились.

Я едва заметно, почти лениво моргнул, намеренно замедлив это движение, словно говоря: «Удачи, любимая. Я здесь, и буду рядом.»

Рин, не сбавляя темпа, чуть дёрнула уголком губ, её глаза на мгновение блеснули тёплым светом. Всё её лицо как будто прошептало: «Поняла. Я постараюсь.»

И побежала дальше — сильнее, быстрее, будто этот крохотный, почти невидимый знак придал ей новых сил и уверенности.

Я улыбнулся, чувствуя, как мышцы плеч стали чуть менее напряжёнными. Удивительно, как один взгляд может изменить настроение.

Внезапно музыка в динамиках стихла, и раздался характерный скрип микрофона, от которого все невольно поморщились. Взгляды в зале устремились к сцене, где стояла директриса нашей школы Сейрин — величественная и уверенная, как полководец перед решающей битвой. Хотя в спортивном костюме она больше напоминала энергичную фитнес-инструкторшу, решившую провести массовую тренировку.

— Дорогие ученики двух школ! — её голос звучал громко, жизнерадостно и, возможно, чуть-чуть театрально. — Мы рады приветствовать вас на первомайском дружеском состязании!

Раздались аплодисменты, перекрываемые восторженным свистом и парой особенно воодушевлённых воплей с трибун.

— Сегодня у вас есть шанс испытать свои силы, — продолжила директор, подняв палец вверх, как будто разъясняла важную формулу. — Преодолеть себя, учесть ошибки и стать лучше!

Звучит прям как вступление к мотивационному тренингу.

— Уважение и дружба — вот главный слоган сегодняшнего спортивного мероприятия! — пафосно провозгласила директор, выдержав драматическую паузу.

На трибунах вновь поднялся шум, кто-то выкрикнул: «Победа за нами!», видимо, не совсем уловив посыл о дружбе и уважении.

— Да, — продолжила директор, а её голос вдруг стал громче и задорнее, словно решила сменить амплуа с мудрого наставника на боевого командира, — старшая школа «Карагиши» известна своим спортивным уклоном, но… — она внезапно сжала кулак и вскинула его вверх, — СЕЙРИН ТОЖЕ НЕ ПАЛЬЦЕМ ДЕЛАННЫЕ!

Наступила секунда неловкой тишины.

Я приподнял бровь и скользнул взглядом по лицам своих одноклассников. Ринтаро застыл с выражением: «Серьёзно? Мы что, только что подписались на войну?» Такеши начал нервно теребить рукав спортивного костюма, а Мисаки и Сачико обменялись взглядами, полными молчаливого ужаса.

На противоположной стороне парни из Карагиши, которые и так выглядели как «будущие олимпийские чемпионы», помрачнели и переглянулись, как хищники, услышавшие провокацию.

«А не сделала ли она только хуже этими последними словами? — мелькнула у меня мысль. — Уважение и дружба — это прекрасно, но зачем было махать кулаком перед прайдом львов?»

Я вздохнул и снова потянулся к канату, проверяя хват.

— Всё в порядке? — спросил у меня Ринтаро, подходя чуть ближе.

— Более чем, — ответил я, не отводя взгляда от соперников, которые уже готовились к битве с таким видом, будто собирались штурмовать крепость.

— Ты что, решил вдруг воспринять это всерьёз? — удивился он.

Я усмехнулся, но глаза остались серьёзными.

— А почему бы и нет?

На этот раз мне действительно захотелось попробовать выложиться на полную. Не потому что директор махнула кулаком как революционер на баррикадах, и не потому что наши соперники излучали ауру олимпийских богов. А потому что… зачем вообще участвовать в соревнованиях, если не собираешься бороться? Если уж быть хикки в тени, то хотя бы с уважением к самому себе.

«Вот это ты даёшь, Казума.» — произнёс внутренний голос.

Не буду спорить. Сам удивлён.

Зал, который ещё минуту назад гудел, постепенно заполнился другим настроением — напряжённым, почти осязаемым.

Слева, в зоне для волейбола, раздался пронзительный свисток. Третьегодки из обеих школ начали свой матч. Мячи летели с такой скоростью, что зрители на трибунах ахали и подскакивали. Один из игроков нашей школы сделал невероятный прыжок, чтобы отбить подачу противника, но в следующую секунду эффектно приземлился на пятую точку. Впрочем, его товарищи тут же подхватили мяч, и игра продолжилась, как шторм, стремительно и неумолимо.

Справа началась эстафета для первогодок. Грохот кроссовок по деревянному полу, крики поддержки с трибун и короткие команды «быстрее!» и «держи темп!». Бегун пересёк линию, передавая эстафетную палочку следующему, который рванул через препятствия как ракета, запущенная в космос. Зрители вскакивали с мест, крича и размахивая руками, будто от этого зависела скорость их команды.

И вот пришла очередь второгодок.

В центре арены судья поднял руку с небольшим жёлтым флажком, призывая всех участников к канату.

— Участники команд, подойдите к своим позициям!

Наши ребята медленно выстроились у линии, у каждого на лице было что-то своё: лёгкое волнение, сосредоточенность, или — как у Такеши — выражение обречённого самурая, идущего на последнюю битву.

Соперники из Карагиши подошли чуть позже. Их появление сопровождалось ритмичным топотом, будто репетировали даже походку — каждый шаг синхронизирован с точностью швейцарских часов. Все как на подбор: высокие, мощные, с такими серьёзными лицами, что на секунду я засомневался — может, мы случайно попали на отборочные в спецназ?

Один из них — тот самый крупный парень, с которым я встретился взглядом у ворот, медленно окинул нас оценивающим взором, словно прикидывая, сколько секунд займёт наше поражение. Затем уставился на меня. И прищурился. И что ему надо?

Мияко, стоявшая передо мной, нервно перебирала пальцами канат, но лицо оставалось максимально серьёзным. Акане, напротив, выглядела так, будто только и ждала, чтобы доказать что-то всем и сразу.

— Они такие огромные, — прошептала Сачико.

— И что с того? — спокойно ответила Акане, разминая шею, будто перед боем. — Чем больше они, тем громче упадут.

Судья поднял руку с жёлтым флажком и посмотрел на обе команды.

— Готовы? — его голос эхом разнёсся по залу.

Шум на трибунах стих, словно кто-то нажал кнопку «пауза». Все зрители, затаив дыхание, уставились на центр арены, где наши обе команды вцепились в канат, приготовившись к первому рывку.

Я почувствовал, как мои пальцы обхватывают грубую поверхность, и заранее напряг мышцы ног и спины, готовясь удержать равновесие.

«Ну что ж, посмотрим, что у нас выйдет,» — и стиснул зубы.

— Внимание! — выкрикнул судья, и его голос пробил тишину, как гром.

Напряжение в зале стало почти осязаемым.

«Эта секунда перед стартом всегда самая длинная,» — мелькнуло в голове, и я услышал, как кто-то из наших ребят глубоко вдохнул.

Канат натянулся, как струна.

— Начали!

Свисток разрезал воздух, и мир вокруг взорвался. Канат дёрнулся так сильно, что казалось, вырвет плечи. Рефлекторно стиснул его, мышцы мгновенно натянулись как стальные тросы, а подошвы кроссовок намертво впились в пол.

— ТЯНЕМ! — выкрикнул Ринтаро, пытаясь задать ритм, но его голос уже тонул в общем рёве зала.

Со стороны Карагиши послышались тяжёлые рывки и хриплые выкрики, будто вся их команда решила разом доказать свою мощь. Канат дрожал, вибрировал.

— Раз! — прогремел голос Ринтаро.

Я сжал хват сильнее и, упёршись ногами как танк, подался назад, чувствуя, как канат едва заметно поддаётся.

Они мощные, но это не значит, что мы проиграем!

— Два!

Канат снова дёрнулся, и на этот раз наши усилия принесли плоды — соперники с той стороны чуть дрогнули, словно не ожидая такого сопротивления.

— Держите ритм! — рявкнул Такеши, которого я впервые слышал таким сосредоточенным.

Мияко передо мной тянула с таким упорством, что я начал сомневаться, не решила ли она разорвать канат пополам.

— Вперёд не лезь! — рявкнул я ей, с трудом удерживая линию.

— Не учи меня! — огрызнулась она, но на этот раз послушалась и вернулась в командный ритм.

Акане, тянувшая впереди, бросила взгляд через плечо, её глаза сверкнули насмешкой:

— Не сдавайся, Казума! А то вдруг кто-то решит, что ты слабо держишь задний рубеж!

— Ты лучше следи за своим задним рубежом! — гаркнул я, но концентрация не дрогнула ни на секунду.

Канат начал медленно, но верно двигаться назад — на нашу сторону. Мы вытягивали его сантиметр за сантиметром, чей-то голос гремел где-то на фоне, как далёкое эхо:

— Ещё! Держите!

Я видел, как лица противников из Карагиши начали меняться — их прежняя уверенность сменилась лёгкой паникой. Один из них сделал неверное движение, слегка пошатнувшись вперёд.

Вот оно!

— ТЯНЕМ! СЕЙЧАС — выкрикнул я, не дожидаясь ритма Ринтаро.

Моя спина словно превратилась в стальную пружину, ноги — в якоря, вросшие в пол, а руки — в несгибаемые крюки. Я рванул канат с такой силой, что на секунду почувствовал, как он поддаётся, будто враг сам отпускает его.

— ДАВАЙ! ЕЩЁ!!! — поддержал мой крик Такеши, вкладывая в голос всю оставшуюся энергию.

Канат дёрнулся резко, и соперники на той стороне явно потеряли равновесие. Их «гигант» сдвинулся на полшага вперёд, лицо исказилось от неожиданности.

— ЕЩЁ! — рявкнул я, и вся наша команда, сжав зубы, сделала финальный рывок.

Канат резко ушёл на нашу сторону. Визг кроссовок по полу, крики, тяжёлое дыхание, а затем… свисток судьи.

— ШКОЛА СЕЙРИН! — разнёсся его голос, и зал вокруг взорвался оглушительным рёвом.

Я выдохнул, ощущая, как руки и ноги горят адским пламенем. Отпустил канат так резко, будто тот превратился в раскалённое железо. Секунда. Две. А затем до меня начало доходить: мы выиграли.

— Что это… было? — выдохнула Сачико, присев на корточки, её лицо пылало от напряжения.

— Это было… перетягивание чёртового каната, — пробормотал Такеши, растянувшись на полу как морская звезда.

Мияко присела прямо на месте, тяжело дыша, но лицо светилось — она была счастлива.

— Я знала, что мы сможем! — прорычала она срывающимся голосом.

Я выпрямился, разминая плечи и хрустнув шеей. На другом конце зала команда Карагиши выглядела так, будто кто-то скинул им на головы гору кирпичей. Их «гигант» бросил на меня взгляд — тяжёлый, напряжённый, но, что удивительно, без злости. Скорее с искренним интересом.

Я встретился взглядом с Рин, которая стояла с командой учителей. Она не кричала, не размахивала руками как другие болельщики, но её улыбка говорила больше любых слов. Её губы едва заметно шевельнулись:

— Молодец.

Я чуть улыбнулся в ответ и подумал: «Машина ли я? Нет. Просто человек, который не хотел сегодня проиграть.»

Едва стихли последние крики и вздохи облегчения после нашей неожиданной победы, судья поднял руку с жёлтым флажком и громко объявил:

— Первое очко за школой Сейрин! Минутный перерыв. Играем до двух победных очков. Готовьтесь ко второму раунду!

Тишина…

— До двух⁈ — одновременно выдохнула вся наша команда.

Я вцепился в канат, будто он мог объяснить, что только что произошло. Говори, падла! Что за подстава⁈ Задушу, ска!

— Чего? — произнёс Ринтаро, нервно оглядываясь на судью. — Подождите, какого… до двух⁈

— Так, стоп, — Мияко упёрла руки в бока и повернулась к судье, её волосы растрепались, как у разъярённого воробья. — Мы что, прослушали это?

— Регламент был отправлен каждой школе, — спокойно ответил судья, будто озвучивая очевидное.

Я посмотрел на наших соперников из Карагиши. Они стояли спокойно, чуть улыбаясь, и даже не выглядели уставшими. Их «гигант» разминал плечи с таким видом, будто для него это была всего лишь разминка.

Эти ребята знали. Видимо, поугорали с нашей радости от победы всего лишь в первом раунде.

— Регламент… — прошептал Ринтаро, а его взгляд медленно перевёлся на старосту, которая стояла в стороне и делала вид, что ничего не происходит.

— Э-э… — нервно протянула Ая-сан, замечая взгляд Ринтаро. — Вы это… выдыхайте, команда, всё в порядке.

— В порядке⁈ — прошипел Ринтаро, как будто его ударили по больному месту. — То есть ты ЗАБЫЛА сказать, что игра до двух побед⁈

— Могли бы сами прочитать регламент, — пробормотала она, глядя куда-то в пол.

— Мы даже не знали, что он существует! — возмутилась Мияко.

Такеши снова упал на пол, раскинув руки и глядя в потолок.

— Всё, я мёртв. Выносите меня вперёд ногами.

— Спокойно, — подал голос Акира, который, как всегда, старался выглядеть голосом разума. — Давайте успокоимся и просто выиграем ещё раз.

— «Просто»? — повторила Акане, разминая плечи. — Ты уверен, что слово «просто» подходит? Посмотри на них.

Мы все повернулись к Карагиши. Те уже стояли у своей линии старта — сильные, сосредоточенные и явно с новыми силами. «Гигант» в центре их команды ухмыльнулся и что-то сказал своему товарищу, кивая в нашу сторону.

— Они даже не вспотели, — тихо добавила Сачико, которая выглядела так, будто ей сейчас понадобятся кислородные баллоны.

Я глубоко вздохнул, пытаясь успокоить бешено стучащее сердце.

— Акира прав, — наконец сказал я, бросая взгляд на нашу команду. — Мы уже сделали это один раз. Значит, сможем ещё раз.

— И зачем ты это сказал? — простонал Такеши, сидя на полу. — Теперь я вообще не чувствую ног.

— Ты их и раньше не чувствовал, так что вставай.

Ринтаро хлопнул в ладоши, пытаясь вернуть общий настрой:

— Ладно, минута закончится через десять секунд! Все готовы?

— Нет, — отозвалась Мияко.

— Ну и прекрасно, — подхватил он. — Вперёд, герои дня. Второй раунд ждёт!

Судья поднял руку, а шум в зале вновь начал нарастать. Карагиши уже схватились за канат, их лица теперь были ещё более жуткими.

Я взялся за канат, пальцы впились в грубую поверхность.

Ну что ж. Второй раунд. Если уж и падать, то с боем.

— Готовы⁈ — снова прокричал судья. — Внимание!!!

Канат натянулся. Все мышцы в теле тоже, как стальные тросы, готовые к схватке.

— Начали!

Свисток разрезал воздух, второй раунд!

Канат дёрнулся так резко, будто кто-то с той стороны привязал его к машине. Я вцепился в него изо всех сил, мышцы рук тут же ожгло огнём, но соперники из Карагиши даже не дрогнули.

— Тянем! — прокричал Ринтаро, задавая темп, но в этот раз его голос звучал как-то отчаянно.

Я упёр ноги в пол и рванул назад. Канат слегка поддался, но тут же дёрнулся обратно — на этот раз куда мощнее.

— Они что, стали сильнее⁈ — истерично выпалил Такеши.

— Нет, это мы стали слабее! — простонала Мисаки, её лицо уже раскраснелось от напряжения.

Соперники из Карагиши работали идеально. Синхронно, как по книжке. Казалось, что они не просто тянут канат, а воплощают какую-то древнюю тактику перетягивания, передаваемую из поколения в поколение.

— Держим! — рявкнул я, вцепляясь в канат так, что пальцы начало сводить судорогой. — Не сдаёмся!

— Я… не могу… — прохрипела Сачико, явно уже теряя силы.

— А ну стоять! — огрызнулась Мияко, но даже её боевой настрой теперь не мог компенсировать наше общее состояние.

Карагиши сделали мощный рывок, и канат дёрнулся на добрых полметра. Я почувствовал, как ноги заскользили по полу.

— Чёрт… — и прошептал сквозь зубы, напрягая всё тело, но это было бесполезно.

— Они нас тащат! — выкрикнул Акира, и в его голосе было больше удивления, чем паники.

— Ещё раз! Ещё! — попытался подбодрить Ринтаро, но его голос уже почти утонул в гуле зала.

— РАЗ! РАЗ! РАЗ! — кричали соперники, их темп был как барабанный бой — чёткий, ритмичный, неумолимый.

Мы пытались сопротивляться, но наши движения стали сбитыми, силы истощались, а пальцы отказывались слушаться.

— Ямагути, они нас дёрнут сейчас! — выкрикнула Мияко, оглянувшись через плечо.

— Вижу! — рявкнул я, но и сам понимал, что это конец.

Последний рывок соперников был таким мощным, что мы все разом потеряли равновесие. Сачико завалилась вперёд, Мияко рухнула на колени, а меня самого протащило на пол вместе с канатом.

Свисток судьи прозвучал резко и беспощадно:

— Второй раунд за Карагиши! Счёт 1−1!

Зал взревел. Со стороны трибун послышались аплодисменты и восторженные крики, а команда Карагиши с улыбками отпустила канат и встала, глядя на нас с видом победителей. Их «гигант» посмотрел в мою сторону и чуть кивнул, как будто говоря: «Выкусил?»

— Что это было? — простонал Такеши, лежа на полу, как выброшенная рыба.

— Физическая расправа, — выдохнул Акира, падая рядом с ним.

Мияко хлопнула ладонью по полу и поднялась на ноги, её глаза метали молнии.

— Чёртовы Карагиши! Это всё их… их синхронность!

— И наши слабые ноги, — добавила Акане, вставая и стряхивая с себя пыль.

Ринтаро тяжело выдохнул и бросил взгляд на нас.

— Ладно, — пробормотал он, вытирая пот со лба. — Счёт равный. У нас есть минута. Соберитесь.

— Минуты нам не хватит… — простонала Сачико, всё ещё держась за колено.

Я оглянулся на команду соперников. Они стояли уверенно, будто и не устали вовсе. Но это не так. Просто скрывали это лучше нас.

Хорошо, Карагиши, вы показали свою силу. Но теперь я не намерен просто так отпускать это. И непроизвольно сжал кулак. Не хочу сдаваться. Хочу победить. Поэтому придётся снять маску хикки. Прости, роль задрота, сегодня я слишком эгоистичен.

— Дышите глубже, — спокойно сказал я своей команде. — Мы всё ещё в игре.

Мияко посмотрела на меня так, словно только что поняла, что у меня в голове родился какой-то план.

— Что? — спросила она, чуть сузив глаза.

— Сейчас мы устроим им урок хаоса, — ответил я с жуткой улыбкой.

— Ямагути, — тихо заговорила Мияко. — У тебя есть какой-то план или ты просто выглядишь как человек, который решил умереть с достоинством?

— Скажем так, — усмехнулся я, демонстративно потягиваясь, будто только пробудился ото сна. — Я предпочитаю не умирать вовсе.

Мияко стиснула зубы и буркнула:

— Если у тебя и правда есть идея, самое время её озвучить!

Я окинул взглядом нашу измотанную команду и заговорил негромко, но уверенно:

— Ладно, слушайте сюда. Карагиши — не роботы, хотя и пытаются ими казаться. Да, они сильнее и слаженнее, но они привыкли тянуть одинаково. Всё, что мы видели до этого — их идеальный ритм. Их идеальный метод борьбы. Прежним способом нам их не победить.

— И что? — пробормотал Акира, потирая руки, которые наверняка горели огнём.

— А то, — продолжил я, глядя каждому в глаза, — что их сила — это одновременно их ахиллесова пята. Они слишком уверены в своей тактике, в своей синхронности. Мы заставим их сбиться.

— Как? — спросил Ринтаро, нахмурившись.

— Вам придётся довериться мне. Будем работать рывками, как припадочные. Собьём их ритм и устроим настоящий хаос, — сказал я с ухмылкой безумца, готового поджечь собственный дом ради страховки.

— То есть вместо их синхронности мы устроим беспорядочность? — уточнила Акане, подозрительно прищурившись.

— Именно, — я кивнул. — А сейчас запомните самую главную деталь…

Я наклонился ближе и прошептал важнейшую составляющую плана — так тихо, что даже пролетавшая мимо муха не смогла бы подслушать.

— Гениально… или безумно, — пробормотала Мияко, всё ещё тяжело дыша.

— Ты — псих, Ямагути, но я в деле. В любом случае хуже уже не будет, — добавил Такеши, криво улыбаясь.

Остальные озадаченно кивнули, выказав согласие.

Я сжал канат крепче и взглянул на судью, который уже поднимал флажок, готовясь дать сигнал.

Давайте, Карагиши. Теперь жизнь или смерть.

— По местам! — прозвучал голос судьи.

Канат натянулся снова, руки напряглись, и я почувствовал, как зал снова погрузился в напряжение.

— Внимание!

Мгновение тишины.

— Начали!

Свисток разрезал воздух, и третий раунд взорвался, как пороховая бочка.

Карагиши дёрнули канат с таким же мощным, уверенным рывком, как и во втором раунде. Но я был готов.

— СТОЙ! — крикнул я, и вся наша команда рванула назад одним мощным движением, не давая соперникам опоры для спокойного старта. — ДВА! СТОЙ! ДВА! СТОЙ! СТОЙ!

Лица Карагиши в этот момент были бесценны — как у программистов, обнаруживших критическую ошибку в безупречном коде. Мои неразумные команды сбили их с первой секунды. Их ритм надломился.

— ДЕРЖИМ! — выкрикнул я.

Соперники сделали ответный рывок, пытаясь вернуть контроль, но именно этого я и ждал.

— СЮДА! — снова прокричал я, и мы сделали резкий рывок — короткий, но достаточно неожиданный, чтобы снова выбить их из колеи. — ЛЮБОВЬ! ЛЮБОВЬ!

— Что они творят⁈ — донеслось из команды соперников, явно прифигевших.

Их «идеальные» движения начали рассыпаться, превращаясь в хаотичные попытки удержать равновесие. Как симфонический оркестр, внезапно начавший играть попсу.

— ТАМ! — рявкнул я, вкладывая всю силу в голос.

— ЛЮБОВЬ! — синхронно проорали наши ребята, и мы вновь рванули канат, дёргая его рывком.

Карагиши замешкались с ответом. Ведь темп сбился, как у пианиста, который внезапно забыл ноты на середине выступления. Я видел, как их «гигант» крикнул что-то своим, но не помогало — каждый раз, когда они пытались синхронизироваться, мы срывали их ритм своими рывками. Ещё и звуковыми атаками.

— Так держать! — прокричал Ринтаро, впервые прокричав воодушевлённо.

— Тянем! Держим! — поддержала Мияко, теперь уже вкладывая в движения всю свою энергию.

— Они теряют ритм! — выкрикнул Акира, сжав зубы.

Я вцепился так сильно, что пальцы занемели, плевать.

Не расслабляться. Не на мгновение.

— РВЁЁЁЁМ! — зарычал я, упираясь ногами в пол так, будто собирался пробить его насквозь и выйти где-нибудь в Австралии.

— РВЁЁЁЁЁЁЁЁЁМ! — взревела команда с таким единодушием, которого от нас никто не ожидал, включая нас самих.

Мы рванули канат с такой силой, что тот сдвинулся ещё на полметра в нашу сторону. В этот момент у Карагиши кто-то потерял равновесие — один из их участников оступился и потянул за собой остальных.

Плюх

— Чёрт! — донеслось из их команды.

И тогда…

Свисток судьи разнёсся по залу.

— ПОБЕДА ШКОЛЫ СЕЙРИН! СЧЁТ 2−1!

На секунду зал замер, словно кто-то нажал кнопку паузы в фильме. А затем… раздался взрыв — крики радости, аплодисменты, топот ног и оглушающий шум трибун.

Я отпустил канат и выдохнул, чувствуя, как горят все мышцы. Мияко рухнула на пол, смахивая с лица прилипшие пряди волос.

— Мы… выиграли⁈ — прошептала она, глядя на меня глазами размером с блюдца.

— Да, — вытер я пот со лба. — Мы сделали это.

Ринтаро рухнул рядом, смеясь и тяжело дыша:

— Я не верю, что твой план сработал!

Я не ответил, пытаясь придти в себя и снова надеть маску хиккимори-задрота.

На трибунах размахивали самодельными флагами и плакатами с криво написанными словами вроде «Сейрин сила!» и «Мы не пальцем деланные!»

А я с трудом стоял на ногах. Руки горели, плечи сводило судорогой, но вместо усталости меня переполняло чувство… удовлетворения? Отдал всего себя тут.

— Казума-а-а! — раздался пронзительный визг, способный разбудить мёртвых, а затем я почувствовал, как кто-то хлопнул меня по плечу с силой бейсбольной биты.

— Спокойнее, Азуми, — прохрипел я, пытаясь удержать вертикальное положение и не впечататься лицом в пол.

Азуми прыгала передо мной, вся на взводе, с довольной ухмылкой до ушей. Рыжие волосы растрепались, а щёки горели от переживаний — явно болела за нашу команду так, словно сама тянула канат.

— Что это было, а⁈ — выпалила она, сверкая глазами как прожектор. — Ты что, тайно качаешься в своей берлоге по ночам⁈ Признавайся!

— Угу, конечно. Каждую ночь тяну канаты с медведями на заднем дворе.

Азуми захохотала и, видимо решив, что одного удара недостаточно, снова хлопнула меня по спине.

— Вот это я понимаю — тёмная лошадка! Молодец, Ямагути, даже я впечатлена!

— Неужели? — спросил я с иронией.

— Не слишком привыкай к моим комплиментам! — фыркнула она, но её довольная улыбка говорила об обратном.

Мияко вроде стала приходить в себя, вся растрёпанная и сгорбившаяся от усталости, но глаза горели победным огнём.

— Ямагути, — выдохнула она, всё ещё пытаясь восстановить нормальное дыхание, — я ненавижу твои гениальные планы.

— Но ведь они работают, — опустился я рядом, чтобы хоть немного передохнуть.

— Ну да, только я больше не чувствую рук, — пробормотала Мияко, утирая пот со лба. — Кажется, они теперь живут своей жизнью.

— Привыкай. Победа требует жертв.

Справа от меня раздался тяжёлый вздох, и Акане медленно опустилась на пол, позволив себе облокотиться о моё плечо. Её дыхание было тяжёлым, волосы прилипли к вискам, но в глазах всё ещё плыл её фирменный вызывающий огонь.

— Впечатляюще. Не знала, что ты умеешь воевать «грязно», Казума-кун, — она перевела взгляд на канат, который теперь лежал безвольно, как поверженный змей.

— Гибкость мышления, — ответил я, стараясь сохранять нейтральный тон. — Да и что оставалось делать. Сама видела, наши силы были не равны.

— И чтобы сразить их дисциплину ты выбрал хаос, — хмыкнула она, и её глаза блеснули каким-то загадочным огоньком.

Я посмотрел на неё и спокойно сказал:

— Хаос — тоже дисциплина. Просто в нём правила придумываются на ходу. — после чего отстранился от неё и поднялся. Не хочу, чтобы она прикасалась. Да и Рин может не так понять.

Акане усмехнулась и тоже поднялась, поправив чёлку.

— Всё такой же… — пробормотала она.

— Ага. — не стал я спорить. — Ты, кстати, тоже неплохо держалась.

— А ты сомневался? — ухмыльнулась она, но усталость всё же прорезалась в её голосе.

— Немного, — не удержался я от подколки.

Акане бросила на меня убийственный взгляд, но ничего не ответила, лишь фыркнула и отвернулась.

Ринтаро выглядел как огурец, который слишком долго пролежал на солнце, но на его лице сияла улыбка шириной с Токийский залив.

— Чуваки, мы сделали это… — выпалил он, попытавшись триумфально вскинуть руки вверх, но тут же скривился, поймав судорогу в плече. — Ай-ай-ай!

— Смотри, не сломайся, чемпион, — поддел его Акира, который до сих пор разминал пальцы.

— Давайте успокоимся, — подал голос Такеши, валявшийся на полу и глядящий в потолок. — Я вот скоро отдам Богу душу, а вы тут обсуждаете планы на жизнь.

Сачико и Мисаки помогали друг другу встать, обмениваясь сдавленными смешками.

Вся наша команда выглядела так, будто только что одержала самую эпичную победу в жизни.

Я бросил взгляд на трибуны, и среди моря радостных лиц и размахивающих рук заметил Рин. Она стояла чуть в стороне, среди учителей, и смотрела на меня. Её улыбка была мягкой, почти невидимой, но этого было достаточно.

«Гордится мной,» — подумал я, ощущая приятное тепло где-то внутри.

— Ладно, народ, — Ринтаро героически поднялся на ноги и махнул рукой в сторону выхода, — пошли перекусим. После такого подвига нам нужно восстановить силы.

— Помогите подняться… — проворчал Такеши с пола.

И мы направились к выходу из спортзала, оставляя позади канат, трибуны и шумное эхо победы.