Держи ухо востро!

20

После перелета чартерным рейсом из Филадельфии; после встречи в главном холле отеля под энергичную песенку и коктейль «мимоза», к которому Розелла даже не притронулась; после выдачи специальной связки бусин, которыми здесь пользовались гости вместо денег, девушка-портье провела ее в номер, где Розелла распаковалась и приняла душ. Она стояла посреди просторного и обезличенного номера напротив окон, занавешенных плотными шторами, и из своего склада бикини — каждая пара купальников в отдельном пакетике на молнии — выбирала бледно-бежевый комплект, всего на пару тонов темнее её собственной кожи. Это прекрасный маркетинговый ход, насколько она понимала в этом деле.

Прежде чем выйти из номера, она уложила чемодан на кровать, вынула из потайного кармана конверт и вытряхнула из него фотографию Престона Феавезера, просто чтобы убедится, что правильно запомнила лицо нужного ей человека. Эти откормленные, потакающие своим прихотям богачи, все были одного типа — круглолицые, с двойным подбородком и пухлыми дряблыми телами. Большинство таких встречалось среди банкиров, чуть меньше — в среде продюсеров. Она хотела быть уверенной, что не столкнется с каким-нибудь другим представителем этого вида, выгуливающем себя на пляжах этого рая безнаказанности. Несколько таких игроков ей попалось уже среди встречающих, пожирающих глазами новых гостей, пока те проходили свой долгий путь от автобуса из аэропорта, через конторку портье и до своих номеров. Однако, она старалась раньше времени ни с кем не встречаться взглядом, предпочитая работать с одного захода, когда бычок сразу получает свою дозу электричества прямо на входе в скотобойню.

Да, такой он и есть этот Престон Феавезер — с недостатком волос на голове и переизбытком плоти на всем теле. Даже учитывая, что злорадствовать не перед кем, кроме камеры, его тонкие губы — единственная тонкая часть тела — сложены в презрительной усмешке, мол, я богат, а вы — нет!

В том же конверте было полное досье на него, но Розелла уже давно выучила его наизусть. Капиталист из богатой семьи; всякие правильные школы и разные неправильные знания; имеет куски от каждого пирога на рынке недвижимости Нью-Йорка и второй волны сетевого бизнеса Калифорнии. А теперь тут на солнышке от всех прячется.

Но только не от меня, улыбается Розелла, глядя на эту презрительную усмешку. Фото вернулось в конверт, конверт в потайной карман, и она вышла на охоту — в бикини, балетках, белой широкополой соломенной шляпе и огромных солнечных очках от Jackie O.

И вот он нашелся, после утомительных прогулок по тропинкам, по пляжу и центральной аллее. Возлежал на шезлонге на балконе, по видимому, своего номера на первом этаже. Да, это был именно Престон Феавезер, одетый только в ярко-красные плавки, выглядящие практически стрингами, и судя по всему это была не дань моде, а самая настоящая провокация.

Под прикрытием своих солнцезащитных очков, Розелла продефилировала мимо, наблюдая за ним. Она видела, что он следит за ней взглядом. Еще бы он не смотрел!

К сожалению, на балконе он был не один, и поэтому она не могла выйти на контакт. С ним рядом сидел длиннолицый аскетичного вида молодой человек. Розелла никогда не понимала пользы в таких людях. Он с Феавезером перекинулся парой фраз — и она знала, что именно в этот момент Феавезер говорит о ней. Было видно, что в компании друг друга они прекрасно себя чувствуют.

И зачем тут этот парень? Не может же Феавезер быть гомиком! Нет, только не он, с его-то шлейфом бывших жён! Если только он не был гением сверхкомпенсации.

Розелла прошла дальше и послала ему такой импульс, что он его вряд ли не заметил. Теперь осталось только ждать и быть готовой к его неминуемому подкату.

Как он, интересно, это сделает? Прогуливаясь под лучами солнца, наслаждаясь тем эффектом который она воспроизводила на встречных мужчин, Розелла размышляла о том, какой же метод для привлечения ее внимания выберет Феавезер в этом странном месте. Обычно, как ей было уже давно известно, мужчины принимались сорить деньгами направо и налево, точь-в-точь как львы метят все вокруг, привлекая львицу. Но тут, в «Мед. Клубе» деньги изымают у гостей по приезде, и вместо них в барах и сувенирных магазинчиках используются бусины — забавный трюк, в результате которого вам кажется будто вы и денег-то совсем не тратите.

Как же Престон Феавезер будет заманивать самку без денег?

В столовой было так устроено, что все сидели вместе, случайным подбором соединяя персонал и гостей за большими круглыми столами. Не горничные и садовники, конечно — ни к чему так буквально трактовать свободу — но спасатели, спортивные инструкторы, музыканты, администрация, и другие социально приемлемые типы радостно смешивались с гостями, впрочем как и гости рады были такому соседству.

Столовая была оборудована в шведском стиле — ставь на поднос что душе угодно и садись за любой стол. Розелла выбрала себе столик, где сидели поровну и молодые и старые женщины и мужчины, со свободным местом рядом с собой — мало ли мистеру Феавезеру захочется присоединиться.

Однако присел на это место не сам мистер Феавезер, а его длиннолицый товарищ, с которым они болтали на балконе.

— Привет. Вы только приехали, так ведь?

— Сегодня днем.

— Меня зовут Алан, — улыбаясь, сказал он и, сгрузив свои тарелки и столовые приборы, подтолкнул освободившийся поднос к уже лежащей стопке в середине стола.

— Пэм, — представилась Розелла.

— Привет, Пэм. Надолго сюда?

— Наверное на две недели.

— Наверное?

— Могу и дольше остаться, если мне тут понравится, — пожала плечами Розелла.

Во время разговора ее мозг усиленно работал. Почему этот Алан не обедает с Престоном? Что, если это Алан хотел ее подцепить? А с другой стороны, можно ли воспользоваться его присутствием, чтобы познакомится и с его другом? Так, остаемся любезной, но не легкодоступной, — посоветовала она сама себе, — и посмотрим, что из этого получится.

— Я тут уже некоторое время, — рассказывал Алан. — И должен признать, никогда не устану здесь отдыхать.

— А я в первый раз.

— Вам обязательно понравится.

Их разговор прервался приходом другого гостя, присевшего на стул слева от нее. Вновь прибывший обратился к ней на французском:

— Добрый вечер, мадам.

Розелла повернула к нему голову и улыбнулась. На нее смотрел худой, как щепка, француз лет двадцати пяти, на его подносе высилась только гора фруктов и бутылка минеральной.

— Добрый вечер, — тоже по-французски ответила она.

— Вы новенькая, — заметил он. Зубы у него были белоснежные, но такие мелкие, что его улыбка напомнила Розелле лисий оскал.

— Я здесь новенькая, да, — согласилась она.

Он хихикнул, и ее это позабавило.

— Я Франсуа.

— Пэм.

— Я учу танцам.

— О!

— Вы, наверное, — по-прежнему улыбаясь ей своей лисьей улыбкой, сказал Франсуа, — уже знаете как танцевать.

— Возможно, — улыбаясь ему улыбкой хищницы ответила она, затем отвернулась, чтобы отправить в рот изящный кусочек ее собственного салата. В этот момент справа от нее подал голос Алан, словно и не прекращали они своей беседы.

— Знаете, в чем особенная прелесть здешней атмосферы? Абсолютная открытость. Например вот, совместные обеды персонала и гостей этого прекрасного места. Тут по-настоящему все как одна большая семья.

— Поэтому и я здесь, — сказал Розелла.

— А самое прекрасное, — продолжал Алан. — Это отсутствие денег. Только бусины. Понимаете насколько это демократично?

— Демократично? — она казалась смущенной. — Я думала, это просто остроумно.

— Да, и это тоже. Но помимо всего прочего, куда бы вы не поехали, в любую точку мира, вы за секунду определите богача. Но здесь все сливаются.

— И верно, — согласилась она. — Вот когда вы так сказали.

Он обвел рукой сидящих в комнате людей и продолжил:

— Посмотрите как мы все здесь похожи. И хоть в это трудно поверить, но в этой самой столовой есть и мультимиллионер.

Она одарила его скептической улыбкой.

— Да неужели?

— Я с ним здесь познакомился, — сказал Алан. — И он такой же как все. Но дома, он, естественно, центр вселенной.

Его личной вселенной.

С улыбкой он вновь вскинул руку указывая на столы, занятые людьми этого свободного мира.

— Угадаете который из них?

— Конечно же нет, — воскликнула она. — тут все одинаковы.

— Именно об этом я и говорю, — подмигнул ей Алан. — Я дам вам подсказку.

— Хорошо.

Улыбаясь, он кивком головы показал ей на стол Престона Феавезера.

— Это один из сидящих вон за тем столом.

— Где сидит мужчина в рубашке в красно-белую полоску?

Алану пришлось посмотреть.

— Да, там.

— Но это не ваш миллионер?

Улыбка Алана стала еще шире.

— Нет, нет. Это водитель лодки со стеклянным дном. Француз.

— Французские миллионеры тоже бывают.

— Только они не работают в «Мед. Клубе».

— Да, думаю, не работают, — протянула она, рассматривая сидящих за столом. На Престона Феавезера, занятого разговором со своими сотрапезниками, она старалась не зацепляться взглядом.

— Нет, не могу себе даже представить.

— В темно-синей рубашке, — подсказал ей Алан. — Вино пьет. Видите?

— А, он! — Она улыбалась, как будто ей было приятно смотреть на того мужчину. — Он выглядит хорошим человеком.

— Он такой и есть, — заверил ее Алан, и тут же добавил, словно ему только что пришла в голову мысль. — Хотите с ним познакомиться?

Ну вот и попался, — подумала Розелла.

— С удовольствием, — сказала она.