Детектив для неправильных людей

Глава 30. Кому самое лучшее

Дорога назад была лёгкой, Маша даже не устала, наоборот, стало так легко двигаться, словно стелились ей под ноги едва заметные лесные тропки, известные ещё с того времени, как её, маленькую, знакомил с лесом отец.

Растрёпанный Иван кружил около ворот и, обнаружив прямо за углом вынырнувшую из проулка Машу, радостно ринулся к ней:

– Ну и куда вы исчезли, а? Прямо как сквозь землю провалились!

– Можно и так сказать, – улыбнулась она. – И, Вань, хватит уже выкать, давай всё-таки на ты, договорились?

Маша вошла на участок, пропустила Малка с Иваном и захлопнула калитку перед любопытными носами дружной компании комаров, которые Ваней на досуге лакомились, собираясь последовать за вкусным ужином хоть на конец света.

В доме было тихо, темно, Хантеров по-прежнему старательно притворялся спящим, и Машу разобрал смех.

– Надо ему сказать всё-таки… Неловко получается – он так старается, так старается, – подумала она.

– Кирилл, а ты знаешь, что на самом деле спишь абсолютно бесшумно? – тихо поинтересовалась Маша, войдя в комнату. Похрапывание прекратилось, словно кто-то кнопку нажал.

– Да ладно? – изумлённый тон Хантерова Машу даже растрогал…

– Чистая правда. И да, ты прав. Нам нужно поговорить! Я уже успокоилась, истерики не будет, взрыва тоже, так что не надо так внимательно меня разглядывать и анализировать.

– Я готов! – Кириллу крайне интересно было узнать, где это Маша так продуктивно плавает – волосы мокрые, да и пахнет от неё озёрной водой, правда необычной, со смолкой, но сейчас выяснять это было не время – стало понятно, что она приняла какое-то решение. От этого по спине явственно пробирала нервная дрожь.

– Это хорошо… Я только хотела уточнить, ты чувствуешь-то себя как? Нет, перед ужином ты сказал, что всё прекрасно, но, по-моему, это было чтобы меня не злить.

– Ээээ, а что? У нас всё так плохо, что ты боишься, что я не выдержу разговор? – осторожно уточнил Хак. – Если честно, устал безумно, но самочувствие терпимое.

Маша засомневалась, но решила, что пока лучше поверить ему на слово.

– Я тут подумала над всеми нашими последними событиями и поняла, что сама я с тобой не справлюсь, – сказала она, и Кирилл глубоко вздохнул. Именно этого он и опасался…

– Маш, я хотел… Я собирался тебе сказать, что…

– Кирилл, подожди, пожалуйста, хорошо?

Хантеров резко замолчал, обречённо глядя на жену. Бывшую? Совсем-совсем бывшую? О которой уже думал, как о самой что ни на есть настоящей…

– Кирилл, я хочу венчаться – просто поняла, что со всеми нашими последними событиями я с тобой смогу выжить только с Божьей помощью! – Маша не умела так хорошо видеть в темноте, как сам Хантеров, но светила луна, множество звёзд, так что было достаточно светло. И вот в этом неярком, но вполне себе уверенном свете на лице Хантерова медленно, но верно проступало такое изумление, круто замешанное с безмерным облегчением, что Маше тут же захотелось поплакать уже от счастья.

Машинально подумалось, что за последнее время она выплакала трёхгодичную норму осадков… Надо же, какие только глупости не лезут в голову в жизненно важные моменты.

– Маш… Да я хоть сейчас! – выдохнул Хантеров.

– Сейчас не выйдет, – серьёзно и вдумчиво покачала головой она. – Ночь на дворе, да и вообще так сразу не получится – сначала мне надо развестись, потом нам пожениться, а потом уже венчаться.

– Что хочешь! Как угодно! – Хантерову померещилось, что у него с плеч рухнуло что-то такое тяжкое, что он даже удивился, почему нет шума и грохота? – Я боялся, что всё… Что ты меня погонишь…

– Сама боялась, если честно, – невесело улыбнулась Маша, машинально беря на руки взволнованного Осю. – Всё, мой хороший, всё, не переживай. Мы все будем вместе!

– А можно это самое ещё раз конкретно мне повторить? – Кирилл укоризненно покачал головой в адрес кота. – Ось, ты вечно самое лучшее себе захватываешь. От подушки до моей любимой женщины!

Кот даже не счёл нужным голову повернуть – чего на глупости-то реагировать? Ведь всем и каждому известно, что самое лучшее и должно доставаться их племени!

***

Утром Настя и Сергей выходили из комнат опасливо – кто их, этих взрослых знает, что они ещё себе придумают?

– Да ладно бы себе, нам-то тоже, получается, – ворчала про себя Настя, пока не унюхала, что пахнет оладьями и малиной!

– Мааааамаааа! – почему-то именно этот запах у Насти вызывал стойкие ассоциации с раннеосенним счастьем. А что? Всем известно, что счастье пахнет по-разному! Вот, раннеосеннее – такое!

– Доброе утро! Ой, пап!

Настя пока не осознала, что отец вполне может находиться рядом с мамой и никуда не исчезать, что они могут быть вместе!

Как хорошо, когда становится понятно и абсолютно очевидно – родители ВМЕСТЕ. Мама перестала каменеть и выглядеть так, словно спит наяву с открытыми глазами, а на папу и вовсе смотреть приятно – он такой счастливый! Настя закрутилась между ними, а потом, получив ответственное задание, голенастым жеребёнком помчалась во двор.

– Куда это ты? – успел спросить Сергей, вышедший в кухню чуть позже, но сестра только отмахнулась, не мешай, мол.

Он обстоятельно и цепко оглядел родителей, облегчённо вздохнул, пришёл поближе и обнял обоих разом.

– Живём дальше?

– Твои аналитические способности потрясают! – отец шутливо щёлкнул его по носу, а мама поцеловала в макушку – Сергей позволял такие нежности только когда Насти рядом не было.

– А куда это Настасья ускакала?

– Ваню на завтрак приглашать, – объяснила Маша. – Доставай тарелки и на его долю не забудь.

Хантеров знал, кого отправлять за племянником…

– Насть, да не пойду я… Насть, да чего я там у вас не видел? Ну неудобно как-то!

– Ты чего, дурак? – напрямую уточнила Настя. – Чего там тебе неудобно? То есть лопать в бане какую-то консервууу, – она презрительно сморщила нос в сторону ёмкости с какой-то едой, специально коверкая слово, – Ему удобно, а с семьёй позавтракать, значит, неудобно? И вообще, Ванечка, я тебе ещё спасибо не сказала!

– Да ладно тебе… – прогудел тронутый до глубины души Иван. Ему так приятно стало от вот этого «с семьёй позавтракать». Нет, дядя говорил, конечно, и Мария тоже, но…

– А вот и не ладно! – Настя внезапно прижалась лбом к плечу троюродного брата, глубоко вздохнула и пробормотала скороговоркой. – Ты меня выручил и спас. Я… Я тебе так благодарна. Я так испугалась!

Правда, окончательно смущать Ваньку она не стала – быстро шагнула в сторону, независимо фыркнула и заявила:

– Но учти, я тебя поблагодарила и хватит! Прилюдно не дождёшься! И чего ты там сидишь, как примороженный? Вставай давай и пошли есть. Ну, быстро!

Какие там шансы были у Ивана не пойти на завтрак? Правильно, минимальные…

Ваня чувствовал себя за общим столом примерно, как дрессированный медведь – крайне неловко, правда недолго. Оладьи были вкусными, малина пахла, как настоящая летняя, несмотря на первую половину сентября за окном. К Сергею он уже как-то привык – нормальный парень, Настя была слишком занята завтраком, чтобы его смущать, а дядя с Марией, которую он так и не мог постоянно называть на «ты», всё время сбиваясь на «вы», смотрели по большей части друг на друга, так что он довольно быстро освоился.

– Вань, ты грибной суп ешь? – вопрос Маши его изумил.

– Ээээ, я?

– А тут что, несколько Ваней есть? – Хантеров саркастически воззрился на племянника.

– Не… В смысле, нет. То есть, только я, а суп я ем, конечно. Я любой суп ем… – растерялся Иван.

– Зачем ты его смущаешь всё время? – укорила Хантерова Маша. – Вань, я просто пока не знаю, что ты любишь.

– Я всё люблю. Всё ем! – неизбалованный разносолами Иван преданно смотрел на оладьи.

– Врёт как дышит! Он терпеть не может рыбу, – вздохнул Хантеров, точно знавший, что, когда мать Ивана не считала нужным что-то готовить, а случалось это часто, мальчишке приходилось довольствоваться только варёной рыбой и иногда целыми неделями. Иван рассказал об этом крайне неохотно, рыбу видеть не мог, а если была хотя бы минимальная возможность её не есть, и в рот не брал.

– Дядь! Да ем я рыбу, – пробубнил Иван, решивший было нипочём не выдавать свои пищевые пристрастия.

– Вань, ты чего? Я вот тоже рыбу не очень. Особенно чистить и потрошить, так и вовсе фуууу… – поморщилась Маша. – А любишь что?

– Всё… Ну, всё, кроме рыбы, – поправился Иван, уловив краем глаза выражение лица откровенно заинтересованного Хака.

Маша покосилась на детей и подумала: – Придётся Сергея и Настёну попросить… Они-то точно выпытают у чудака, что ему вкусно, а что нет. Кто ж его так зашугал?

Бывает такое… Стоит только подумать о человеке, как он, казалось бы, надёжно упрятанный под шуршащими листьями прошлых осеней, давно растаявшими снегами ушедших зим, вернувшимися в свои облака весенними дождями и густыми травами прошедших лет, возвращается, пинком вышвыривая тебя в беззащитное прошлое.

Стоило только довольному Ивану вернуться к бане, с которой он сроднился, напрочь отказываясь переехать в гостевую комнату, стоило только устроиться в гамаке, предварительно уточнив, что дяди на горизонте нет и не предвидится, как завибрировал смартфон. Он расслабленно покосился на экран и чуть из гамака не выпал, увидев на экране, кто именно ему названивает…

– Мам? Что-то случилось?

– Интересное дело! Родной сын вместо «здрасте» мне сразу допрос устраивает! – недовольный голос моментально испортил всё, что окружало Ивана, даже привкус малины стал горьким как противное лекарство. Иван тяжело сглотнул, стараясь избавиться от этого ощущения – естественно, ему это не помогло.

– Здравствуй.

– Хорошо же тебя Кирилл научил с матерью родной общаться! Раз в год звонишь и то не в каждый! – голос был визгливым, явно уже накрутила себя и собирается продолжать в том же духе, а раз никто под руку не попался – можно и сыну позвонить.

– Что ты хочешь? – сухо спросил Иван, слегка пришедший в себя после упоминания о дяде.

– Что я хочу? Что Я ХОЧУ!? Нет, вы подумайте только, люди добрые! Сыночек, единственная кровиночка, лоб здоровенный, спрашивает у мамки, что она хочет! Сидит, гад такой в Москве, зашибает там, домой нос не кажет, не помогает матери ничем!

Разговоры были известны Ивану до последнего слова. Мать обычно не вспоминала о нем, но иногда она напрочь забывала, что сына вообще-то выгнала, вживалась в роль оскорблённой и покинутой матери и начинала названивать Ивану.

Нет, разумнее всего, конечно, было бы трубку не брать вообще, но Ваня по-детски надеялся, что она когда-нибудь скажет что-то про отца. Ну как ему ещё его отыскать? Почему-то дядя категорически отказался в этом помочь, вот и терпел Иван эти звонки, хорошо хоть были они нечастыми.

Он уже приготовился было стоически терпеть, как мать внезапно сменила тон на елейный и вкрадчиво спросила:

– Ванечка, а это правда, что мой братец непутёвый в Москве большим человеком стал, а? Мне тут знакомые сказали, что какой-то Хантеров прям крутым начальником значится. Фамилия-то у него редкая.

– Нет, неправда! – сухо ответил Иван.

– Неправда, значит… А ты сам? Ты сам-то чего домой не приезжаешь? Давай-ка, собирайся и двигай до дому! У меня крыша прохудилась, течёт, крыльцо всё прогнило, а сыночка родненький и носа не кажет, чтобы помочь! Заодно и братцу скажи, что я его фото видела! И больше мне врать не смей! А сейчас, дай мне его номерок! Я ему живо напомню, что родная кровь не водица.

Настя и Сергей, идущие в разведку на добычу сведений о пищевых пристрастиях троюродного брата, переглянулись – голос противной тётки был слышен отлично. Ванин вид они проанализировали сходу, и Сергей одним движением брови отправил Настю за отцом – сразу понятно, что его присутствие крайне необходимо.

Иван, при упоминании матерью дяди, сходу озлился.

– Да счас! Ещё чего! Телефон тебе дать… Больше ничего не нужно?

– Ну а почему бы и нет, раз мать просит, – ледяной голос Хантерова заставил Ивана резко развернуться и протянуть смартфон в требовательно протянутую руку.

– Здравствуй Рая. Слушай меня внимательно, второй раз повторять не стану! Если ты будешь продолжать звонить Ваньке по всякой ерунде, типа выцарапать из меня или из него деньги, можешь забыть о своём муже. Каком там по счёту? Четвёртом уже, да? Да, я на хорошей должности, тут ты разведала правильно, и вот эта хорошая должность даёт мне возможность уточнить, а не слишком ли долго твой супруг находится вне специального учреждения для особо ушлых. Ты меня поняла? Умница! Вот и понимай дальше!

Ивану было стыдно… Он – взрослый уже, а не смог решить этот вопрос без дядьки. И глаза-то поднимать было неловко. Он принял наглухо замолчавший смартфон из руки Хака и уставился под ноги.

– Нечего там рассматривать! Ничего нового всё равно не увидишь. И да… Мать – дело такое… Святое. Жаль, что она у тебя как бы… Недотягивает даже до обычной родственницы. Вань, да не каменей ты! Ничего страшного. Лучше пошли к Маше – она там чего-то глобальное затеяла, велела тебя пригнать на помощь.

Нет, конечно, не нужна была Маше рабочая сила Ивана, выглядящего как побитый пёс. Более того, ей пришлось спешно выдумывать перестановку мебели, которую Хак сделать пока физически не мог. Но она, вооружившись точным глубинным женским знанием о том, что смотреть на горящий огонь, текущую воду и двигать мебель можно бесконечно, загрузила Ивана работой.

– Всё лучше, чем он будет вспоминать, как эти его гады-родители разбежались в разные стороны, наплевав на него, – почти беззвучно объяснял ей Хантеров.

– Я так и не сказал Ваньке, что его папаша живёт в соседнем посёлке, женился и ещё двух детей завёл. Причём, новых деточек он любит и не забывает, а Ванька неделями ел одну рыбу, которую сам же и ловил! Ну вот почему так получается, что ты к нему уже добрее, чем эти два, с позволения сказать, «родителя»? Они, видишь ли, развелись и он им стал не нужен! – Хак зло и презрительно поморщился и тут же уставился на Машу, которая внезапно стала выглядеть так, словно привидение увидела и не попыталась метнуть в него сковородку или полено, а реально перепугалась!

– Маш! Маша, ты что?

– Ой, я забыла совсем! У меня же сегодня развод! А я… Я уже не успела! Что я смешного сказала? – Маша судорожно подхватила и обняла в качестве экстренной борьбы со стрессом мимопроходящую кошку Дашку.

– Я же говорил, что твоё присутствие там не нужно, что ты подпрыгиваешь! Тебя уже развели, причём, что показательно, не на деньги, а с тем придyркoм-Ильёй, ну или вот-вот разведут. Скоро должен позвонить адвокат, который тебя там представляет. Ты ж сама ему доверенность подписывала.

– Да, на представление интересов… Но я как-то запамятовала, что и на развод это тоже распространяется, – Маша всегда внимательно вычитывала все документы, но это было после того, как Кирилла ранили, и тогда ей было слегка не до точных формулировок.

– Распространяется и ещё как! Во… Как раз он звонит. Да, добрый день, слушаю. Нет-нет, клиентка рядом со мной. Можно её поздравить? Отлично! Сейчас я ей трубочку передам.

Маша выслушала поздравления, уточнила, когда будет готово свидетельство о разводе, а потом вернула Хантерову смартфон и прищурилась.

– Слушай, давай отметим, а? У нас как-то поводов много скопилось. И я свободна как горный орёл, в смысле орлица, и родственников ты послал, и…

– А Ванька передвигал мебель как ты сказала и получилось, что дверь того… Заложена. Он теперь спрашивает, это так задумывалось, чтобы гости не приезжали или что-то пошло не так? – радостно уточнила Настя, свесившись из окна.

– Вот… И перестановка удалась! – добавил Хантеров, внеся свою лепту в перечень поводов для радости. – Насть, Ивану скажи, чтобы дверь разблокировал, это мама погорячилась, ну или пусть из окна выбирается, и мы будем праздновать!