Детектив для неправильных людей

Глава 39. Ночь, снег и трое у окна или дом – полная чаша

Хантеров привычно-плавным шагом прошёл по коридору. Нет, вовсе не из-за какой-то особой «бойцовой» выучки, а из-за этой несчастной котомелочи, которую его Машка привезла с дачи.

– На такую наступи – и всё, и мокрое место останется от детёныша! Хоть бы этот дурень-Ваня понял, что дитя именно его выбрало!

Хак, собственно, именно потому и оставил племянника ночевать тут – ну расслабится человек, а кошечка-то под руку и попадётся.

Проходя мимо гостиной, Хантеров неожиданно услышал Ванькино бормотание:

– Эх, Дарёнка глупенькая, из меня тот ещё хозяин, но… Но если ты так хочешь… Ладно, так и быть!

– Ну наконец-то! До чего целеустремлённая кошь! Вот мелкая, а какая настойчивая! – невольно зауважал Дарёну Хантеров. – Как раз то, что Ваньке надо.

На кухне, куда шёл Хантеров, его ожидаемо встретили все три его кота, хотя, когда он выходил из комнаты, они мирно возлежали на Маше и по пути ему как-то не попадались…

– Не разбудили её, надеюсь? – тихо уточнил Хантеров у котов. Те явно оскорбились глупому вопросу и начали намекать на то, что они пропадают от голода, как-никак уж три часа не евши…

– Нечего-нечего мне глазки строить и морды демонстрировать – ваши голодные обмороки не соответствуют обширным щекам и бокам – я вам не добрая и доверчивая Маша… И так скоро в коридоре через пробку из застрявших котов прыгать придётся.

–Поклёп!– оскорбились Филин и Макс, удаляясь из кухни и дёргая хвостами в назидание человеку.

Каждый из них подозревал, что за время отсутствия в спальне произошло что-то крайне возмутительное – например, Дашка заняла все самые лучшие места на хозяйке или на большую котолежанку, которую люди почему-то упорно считают своей, забрался Малк.

Возмущённые коты плечо к плечу исчезли за углом, а Хантеров понимающе переглянулся с Осей, который остался с ним на кухне.

– Чудаки, да? – хмыкнул Хак.

–Ещё бы… Молодые пока, глупые, – согласился Ося, боднув его руку.

– Счастлив? – Хантеров почесал за подставленным ухом, а потом и за вторым – для симметрии.

–Что ты спрашиваешь? На себя посмотри! Ты раньше был таким, как я в том проклятом сугробе… Возвращался домой, и мы тебя изо всех сил грели, а сейчас ты и сам можешь согревать. Вон, как котёнка родственного хорошо приютил… – кот покосился на гостевую комнату. – Нет, приютил-то ты его давно, а вот обогрел только сейчас! Вообще-то правильно – тепло, его передавать надо, иначе оно перестаёт греть.

Кухня была хорошо известной и родной им обоим, на широком подоконнике Ося очень любил сидеть, когда был котёнком, правда, тогда подоконник казался ему каким-то более широким. И вот на этом самом месте за столом, приткнувшись в углу, Хантеров неоднократно засыпал, придя с работы вымотанным до предела.

– Хорошо вернуться домой, да? – Хак покосился на Осю.

–Ещё бы… А ещё лучше, когда тебя тут ждут!– Ося, будучи, как истинный кот, существом рациональным, разбазаривания приятностей терпеть не мог, поэтому перебрался на плечи Хантерова и растёкся там – чего лежанка с подогревом пропадает? А потом… Он же явно сейчас обратно пойдёт, вот и доставит Осю до места – чего лапки-то понапрасну бить?

Зима исполнительно засыпала снегом все горизонтальные и не совсем поверхности, отчего казалось, что вокруг дома ничегошеньки больше нет, словно весь мир скрылся за белыми занавесями и остались только те, кто спит в этом доме.

– Самые-самые. Свои, – Хак понимал это особенно остро – как понимает тепло тот, кто сильно замёрз, как жаждет напиться воды тот, кто долго идёт по пустыне, как наслаждается запахом и предвкушает вкусную еду голодный.

– Разбудили всё-таки Машу, – ему даже не нужно было оборачиваться и прислушиваться, чтобы понять, что жена идёт его разыскивать.

– По очереди ходим друг за другом, – Маша одновременно обняла и Хантерова, и Осю. – Вы чего тут полуночничаете?

– Жизни радуемся.

– Ааа, ну это дело хорошее. Ой, слушай, как-то вспомнила, что забыла тебе рассказать: того предприимчивого мальчика, который попался в Настину мышеловку, перевели в другую школу – с ним почему-то никто не хочет общаться… Странно даже, и почему бы это? Его матушка сначала требовала, чтобы администрация и учителя ЗАСТАВИЛИ детей с ним «дружить как раньше», но её ультиматумы не сработали. Потом она начала писать гневные жалобы на Ксению Николаевну и преуспела в этом настолько, что последней объявили выговор и перевели в головную школу на какую-то мелкотравчатую должность.

Хантеров одобрительно кивнул:

– Ну вот и подарок детям и учителям школы к Новому году – хоть смогут вздохнуть спокойно без указивок милейшего завуча директорского розлива.

– А ещё… Наша драгоценная соседка Альбина теперь так выматывается на работе, что даже со мной здороваться стала. Правда, очень торопливо и с опаской, но что-то вроде «здрт» произносит, – рассмеялась Маша, которой вдруг стало так приятно…

Ничего сложного, ничего важного, но так хорошо просто разговаривать с мужем на тёмной кухне у снегопадного окна! Хотелось продлить это наподольше, и Маша стала рассказывать мужу о забавных пустяках, которые никак не влияют на мироустройство, но которые так приятно обсудить с тем, кого любишь.

– И ещё… Ещё, я вспомнила, что забыла! Я когда на даче последний раз была, встретила тех соседей, которые нам Малка и Дашу продали, – Маша пожала плечами, недоумевая, насколько некоторые люди не понимают своего счастья… – Пришла та соседка попросить соль… Ну, проще говоря, поболтать хотелось, а я как раз Кармен кормила.

– Дай догадаться… Тебя отчитали? – Хантеров почти совсем собрался рассердиться на соседку, но не успел.

– Ну она собиралась, конечно, но не шшшшмогла! – рассмеялась Маша. – Она как раз только пару раз сказала, что этих помойных птиц отстреливать надо, да и вообще любых-любых, кроме соловьёв, а потом вспомнила, что какие-то два чокнутых типа в лесочке за нашим домом тратили время, изучая ворон. Сказали, что орнитологи…

– Ого, какая у моих фантазия… Орнитологи, значит… – одобрил Хантеров.

– Да, так вот одного вороны подпускали близко, а второго – нет. И знаешь, почему?

– Ну? Я всё никак не могу момент выбрать и спросить у Бошинова, что он такое сделал-то, что вороны его никак не воспринимают всерьёз?

– Он ключи от машины на секунду оставил на капоте, ворона спёрла, и твой несчастный сотрудник носился за ней по всем близлежащим огородам, пока птичке не надоело и она их не выкинула. Соседка ещё говорила, что и не знала, что у нас орнитологи такие крутые – парень такие штуки выделывал, когда ворону догонял, прям как в боевиках, когда погоня идёт! А потом… Потом у всех окрестных ворон, стоило ему из машины выйти, начиналось хоровое карканье, но соседка утверждает, что это они так смеются над орнитологом.

Картина смеющейся над Бошиновским паркуром вороньей стаи снилась Хантерову всю ночь, отчего утром он проснулся в расчудесном настроении, которое не испортил даже звонок Миронова.

– Кирилл, прости, пожалуйста, что тревожу, но…

– Маш, я только во Владимирскую область смотаюсь на пару дней и вернусь. Не волнуйся, там ничего такого опасного, просто вопрос возник… Семейный, так сказать. Небольшая проблемка с Николаем – старшим сыном Петра, – предупредил Машу Хантеров.

Нет, конечно, никому не приятно, когда перед праздниками муж куда-то уезжает, да ещё на несколько дней. Конечно, хочется чуточку рассердиться, возможно даже высказать претензии, но…

– Видели глазки, за кого замуж шли? Видели? Так и нечего возмущённо сверкать! – приказала себе Маша, узрев себя в зеркале. – Ничего-ничего… Мне главное в понедельник ещё день отработать, а потом доехать до дачи и…

В последний рабочий день года люди обычно не очень усердствуют… Ну понятно же – у всех на уме праздники, грядущие длинные и долгожданные выходные, семьи, друзья или какие-то свои планы, короче, какая там работа? Многие с обеда уже расходятся по домам.

Мария Владимировна, не обращая внимания на праздничные настроения сотрудников, отползавших в сторону выхода, пресекла все попытки коллектива уйти прямо за руководством, вытрясла все позабытые и потерянные, недонесённые и «ой, да я потооооом принесу» бумаги и только после этого сняла осаду с «потомщиков», от души пожелав им всего самого-самого…

Хантерова не было…

– Ну ладно, наверное, скоро будет, – утешила себя Маша, изо всех сил не поддававшаяся желанию позвонить мужу и уточнить, какого… зелёного крокодила он вместо пары дней отсутствует уже три с половиной и вообще доедет ли?

– Спокойно, Маша, он – почти Дубровский! – сообщила она себе, выруливая на дачную улочку. Машина, битком набитая животными, детьми, подарками и продуктами к празднику, добралась до дачи, и пассажиры радостно высыпали из салона в снег.

– Главное не сорваться… Так, и что нам, Марья Владимировна, можно сделать, чтобы не разметать тут всё до чистопольного состояния?

Поход в лес отпадал по погодным условиям, стрельба тоже. Оставалось последнее…

– Маш, я сам прекрасно нарублю дрова, – Ивану было неловко.

– Вань, уйди с дороги женщины с топором! – Маша покосилась на последнее «успокоительное средство» и ловко тюкнула им по полену.

– Иди в дом и побудь там, а то Дарёнка беспокоится. И да, попроси мою маму, чтобы за тестом присмотрела, мне сейчас к нему лучше не подходить!

– Вань, правда, пошли! – разумный не по годам Сергей взял троюродного брата за рукав и уволок к дому, где на Ивана моментально прыгнула его Дарочка, устроившись на плече, как привычный и уже незаменимый элемент жизни.

– Ты чего? Этот… камикадзе? Когда мама в таком настроении, ей под руки лучше не лезть! Если бы не снег, она б погулять сбегала на лыжах… примерно отсюда и до Северного полюса или палила бы из моей пневматики по своим письмам Минфина, законам, их пунктам и всяким подзаконным актам. А сейчас, ну ты сам видишь – никуда особо не погуляешь – метель. Стрелять, когда такой ветер, тоже как-то не очень… Вот она и идёт пар выпустить с топором. Хорошо, что рубить дрова, не метать его…

– Да ладно… Она и метнуть может? – опасливо выглянул из окна Иван.

– Она может! – уверил его Серёжа. – Как-то её очень сильно достали, ну просто очень – ты ж помнишь, тут забор был из сетки, весь прозрачный, всё видно, а в проулочке компания гуляла – к соседям приехали, ну и разошлись слишком – долго, громко, с руганью! Так мама рубила, рубила, а потом каааак швырнёт топор в пень.

– Какой пень? – удивился Иван.

– Я тебе потом покажу, Вань, то место, где он был… короче, его именно с того дня и не стало. Да, он малость трухлявенький был, но мама его стесала топориком так, что компания чего-то примолкла и быстренько так убралась… Вот просто ррраз и нету их! А всего-то… Стоило людям только увидеть, как щепки фонтаном полетели, а топорик дальше унесло в картошку.

Сергей с невольным уважением посмотрел на маму, от которой в разные стороны в снег со свистом отлетали полешки.

– Хорошо бы папа успел приехать… А то у нас дров не так чтобы крайне много… – как бы между прочим добавил он, покосившись на вполне солидную горку, выглядывающую из-за бани.

Хантеров успевал… Ну как успевал – тащился в плотной пробке из таких же бедолаг, которые торопились к своим, надеясь не опоздать.

Полученное сообщение от племянника заставило его расхохотаться.

– Дядь, я надеюсь, что ты приедешь ДО Нового Года, потому что в противном случае я пойду в лес – деревья валить, а то у нас дрова на колку заканчиваются…

Приложенное видео Хака умилило.

– Я-то ещё удивлялся, почему она мне не звонит и не ругается, а Машка с топором… Нет, ну до чего ж я скучно жил все эти годы! Никто так не ждал, никто не сдерживался, чтобы со мной не поссориться, никто не рассказывал о воронах, соседках и завучах на кухне в два часа ночи, просто чтобы повеселить, чтобы поговорить. В прошлом году в новогоднюю ночь я вообще спать лёг в двенадцать пятнадцать – полное безобразие, если честно.

Вообще, в пробке от нечего делать всякое приходит на ум, вот и Хантерову пришло, точнее, пришли, вспомнились события, которые одним махом разрушили весь его холостяцкий быт, заставили перетряхнуть всю жизнь и вернуться туда, куда он уже и не мечтал – домой.

– Ну теперь осталось до этого самого дома доехать – и дело в шляпе! – подбадривал себя и машину Хак. – Немного осталось.

Любое «немного» – время ли или расстояние – когда-нибудь заканчивается, закончился и предновогодний вояж Хантерова, приехавшего к семье безусловно вовремя – без восьми минут двенадцать.

Его «вовремя» оказалось удачным во всех отношениях – Маша уже и на стол накрыла, и переодеться успела, и даже топор подальше убрала – чего уж там, пар-то уже спустила.

– Кирилл, я тебя очень прошу… В следующем году осенью нам надо закупить побольше дров к Новому Году, а то я за себя не ручаюсь!

Она шагнула в снегопад к мужу и вернулась на крыльцо уже с ним.

– Сделаем всё как скажешь! – Хантеров покосился на дверь, за которой все ожидали его приезда, и счастливо вздохнул. – Ну, кажется, с новым счастьем нас?

– Нет, лучше со старым – с надёжным старым счастьем, когда ты всё-таки приезжаешь, откуда бы тебе ни пришлось добираться, и всегда-всегда знаешь, что мы тебя ждём и ты очень нужен нам… Ты очень нужен мне! – Маша тихонько вздохнула – вспомнила, как позвонила тогда ещё бывшему мужу и сказала о своём майском дне.

Хак не всегда понимал затейливые и непредсказуемые маршруты женского мышления, но вот в этот раз точно понял. Понял, покрепче притянул к себе, откликнулся:

– А знаешь, всё хорошо, что хорошо заканчивается. Да? Наверное, это был самый счастливый детектив. Неправильный такой…

– Почему неправильный? – удивилась Маша.

– Детектив обычно начинается преступлением, чаще всего убийством, а заканчивается чем? Правильно! Разоблачением преступника. А у нас с тобой что получилось?

– Ой, точно… И неправильная жертва возмутительно жива-здорова, и замуж вышла неправильно – обратно за первого мужа, и новый член семьи появился – Иван, и ты, вредная личность, не попался, а сам конкурентов грохнул, и… Слушай, пошли уже, а? А то мы с тобой сейчас сведём с ума всё семейство, то-то они сидят тихо, как мыши под веником – не знают, то ли мы целуемся и нам мешать не надо, то ли я в гневе, и тогда наоборот – надо.

– Зачем? – удивился Хак.

– Ну как зачем, Хунта? Странный ты всё-таки! А тебя спасать? Короче, пошли праздновать! Мы со своей детективной неправильностью всё это заслужили!

Дверь открылась, впуская героев неправильного детектива для неправильных людей в дом, полный света, тепла, радости и предвкушения праздника, полный любимых и любящих, полный… Наверное, именно это и называют «Дом – полная чаша», а потом закрылась, защищая и укрывая их от ветра и снега, от мороза и всего того, что хорошо только снаружи. Хорошо хоть дверь в этой истории точно знала, что она – абсолютно правильная.

Любая книга заканчивается – это её святая обязанность. Герои показали и рассказали всё, что хотели, уходя и оставляя читателей с некоторой грустью, но…

Мои герои – люди изначально не очень-то соблюдающие правила, и я думаю, что они ещё не раз вернутся к тем, кому понравились.

Так что слова «Конец книги» в нашем конкретном случае означают лишь окончание этой истории, а никак не прощание. Вот, а теперь точно:

Конец книги.