Федору Сухову
Не потому, что я за все в ответе,
Не оттого, что я во всем права,
Но все, что ни случается на свете,
На свой аршин я меряю сперва.
И я — не испугаюсь и не спрячусь.
И я — не из героев, а не трус.
И я с неправды досыта наплачусь,
Но все равно до правды доберусь.
И я, как ты, крута и своевольна:
Умру — не отступлюсь от своего.
Но кто бы ведал, как бывает больно,
Когда ты прав, а рядом — никого!
Когда тебе больней и тяжелее
И подступает «быть или не быть»,
Я каждый раз тоскую и жалею,
Что не тебя мне выпало любить.
Что, о тебе, печалясь и страдая,
И наряжая в белое сады,
Не женщина, а песня молодая
Опять тебя уводит от беды.
Ах, как тебе светло бывает с нею!
И как она печальна и нежна!
Но знаешь ты: она другим нужнее.
И выпускаешь песню из окна.
И нам ли плакать, что идет по свету
Единственная милая твоя!
Пусть кто-то злой сказал, что у поэтов
Из глаз не слезы — строчки в два ручья.
Уж коли так, то пусть — горьки и долги,
Берут исток у этих грустных глаз
Не два ручья — две будущие Волги,
Вдоль щек твоих бегущие сейчас.
Я выдумала, знаю, Волги эти.
И ты — не плакал. Знаю. Неправа.
Не обижайся. Просто все на свете
На свой аршин я меряю сперва.