Девичник

Стихи! Взволнованные лица.

Стихи! Тревога. Правда. Страсть.

И невозможно потесниться,

И негде яблоку упасть.

И сединою убеленных

Собрал солидный первый ряд.

И лица девочек влюбленных —

Горячих, чистых и зеленых —

Огнем поэзии горят.

Девчонки смотрят вдохновенно

И замирают откровенно,

Когда гремит над залом стих!

Потом поэт, сойдя со сцены,

Уводит в ночь одну из них.

Они проходят, ночи эти.

За них кому-то быть в ответе.

Но как ты их ни назови —

От них рождаются на свете

Стихи и песни о любви!

А на рассвете, в час рассвета,

Бледным-бледна, белым-бела,

Ко мне пришла жена поэта,

Жена товарища пришла.

Беэдонной горечью сандала

Дохнул китайский веерок,

Она вошла и зарыдала,

Легко споткнувшись о порог.

И, может быть, немного значит

Простая женская беда,

И слезы женские — вода.

Но человек хороший плачет.

И этот плач не нынче начат —

Неслышный, тянется года.

И как назвать мне годы эти,

И возвращенья на рассвете,

И ночи горькие твои?

Но как ты их ни назови —

От них рождаются на свете

Стихи и песни о любви!

Ах, горький мед — любовь поэта!

Роса — краса в лучах рассвета!

Костер, пылающий для всех!

И это все —

Твое мученье,

Твое железное терпенье,

Твое великое сраженье,

Твоя победа, твой успех.

Я говорила, говорила,

Я все сначала повторила,

Волнуясь, голосом звеня.

Я тоже знаю слов немало!

Она меня не понимала;

Она не слушала меня.

Она сидела, все бледнея,

Откинув волосы со лба,

В сто раз печальней, и сильнее,

И неотступней, чем судьба.

И улыбалась — не глазами,

А побежденными слезами,

И, изогнув упрямо бровь,

Легко косынку завязала

И чистым голосом сказала:

— Ну что поделаешь — любовь…

Она ее зовет любовью,

Несет в душе, не на горбу,

Свою — ни девичью, ни вдовыо —

Неисправимую судьбу!

…Она ушла перед рассветом

Встречать, и ждать, и все — любить.

Ах, если б я была поэтом!

Уж я бы знала, как мне быть.