Дикий Восток. 1910. Часть 2

Глава 18

«До революции это и во сне не снилось, а показаться пьяным порядочной девушке или даже даме было большим хамством для "человека из общества". Предстать в пьяном виде можно было нам разве лишь перед проституткой или кокоткой».

Из книги «Записки кирасира» князя Владимира Трубецкого

«Необходимость устранена неудобства. Насъ просять отметить, что переселенцы, не зная адресовъ агентовъ земскихъ переселенческихъ организаций, массу времена теряютъ на поиски ихъ. Неудобство это легко устранить посредствомъ организации на ст. «Омскъ» справочнаго для переселенцевъ бюро, изъ котораго они могли бы получать все сведения, касающiяся переселенiя»

Из омских газет того времени

Хворостинин, закончив дела в городе, поехал на станцию. Ему было необходимо оплатить вагоны, законтрактованные под отправку партии зерна, приобретенного совместно с Мошкиным. Рассчитывая на солидные барыши, он уже мысленно потирал руки. Остановив «Родстер» у здания ЖД-конторы, он быстро поднялся на второй этаж и, рассчитавшись, снова оказался на улице. Несколько секунд он просто стоял, усиленно пытаясь вспомнить, что же еще ему требовалось сделать на станции, о чем он совершенно позабыл. Оглянувшись в поисках подсказки, Вяче краем глаза зацепил толпу разномастно одетых мужиков, сидящих, стоящих и даже лежащих плотной кучкой вокруг небольшой площадки.

Большей частью здесь собирались крестьяне-работяги. Все сплошь в тяжелых грубо стачанных зато кожаных сапогах. Наряд их состоял из серых, заношенных портов, подпоясанных рубахах навыпуск и разномастных поддевок, кто-то щеголял в коротких куртках, напоминающих бушлаты. Открытые, ясноглазые лица, заросшие кудлатыми бородами. Головы укрыты обязательными колпаками или фуражками поверх нечесаных густых русых волос. Кто-то курил. Кто-то напевал, играя на гармошке, другие просто сидели прямо на пожухлой, истоптанной траве и негромко разговаривали. Над сборищем царил неумолчный гул голосов.

Славка засмотрелся на миг взглядом этнографа на эту до предела живописную картину, но тут общее внимание привлек неожиданно громкое восклицание. Хворостинин повернулся на шум, присмотрелся и не без удивления отметил, что посреди этого мужицкого царства оказалась дама, точнее, девушка, в легком сером пальто и небольшой шляпке. Напротив нее стояли два прилично одетых господина, а вокруг толпились зрители и просто досужие прохожие, привлеченные неожиданным развлечением.

Девушка громко и отчетливо принялась вслух зачитывать газетную заметку:

«Переселенцы!

Приезжая въ Степной край, вы часто обращаетесь къ частнымъ ходатаямь за справками о свободныхъ участкахъ и нередко передаете имъ доверенности на ведение своихъ делъ для получения земельныхъ наделов.

Эти ходатаи собираютъ съ васъ за свои услуги значительныя деньги, вовлекаютъ вас въ невыгодный сделки по составлению разныхъ ходатайствъ и обманываютъ своихъ доверителей; обещаний же своихъ не исполняютъ, да и выполнить их не могутъ, такъ какъ все законное и возможное делается правительственными учреждениями безъ особыхъ посредниковъ по словеснымъ просьбамъ самихъ переселенцевъ.

Местная администрацiя зорко следитъ за такими адвокатами и многие изъ нихь уже привлечены къ судебной ответственности.

Поэтому не тратьте, переселенцы, даромъ время и деньги, не доверяйтесь таким ходатаямъ! Въ этомъ нетъ никакой нужды.

Bсе необходимый сведения и справки вы можете получить совершенно безплатно какъ въ Pocciи, такъ и въ Сибири».

Из стоящего неподалеку трактира вышли двое хорошо одетых господина, один из них все еще ковырялся в зубах, другой выдал сытую и пьяную отрыжку. Это и были уже знакомые Варваре конкуренты — агенты, нажившие немалые средства на обмане простого народа.

Приказчики так и вились вокруг своих нанимателей, что-то поочередно нашептывая и указывая пальцами на госпожу Белозерову. Агенты-ходатаи по земельным вопросам, а это были именно они, не спеша подошли к девушке и некоторое время даже не без интереса слушали ее звонкий голос, но потом один из них, скривив лицо в недвусмысленной ухмылке, громко сказал, перебив девушку:

— Смотрите-ка, Корней Геннадьевич, какая сладкая кокотка к нам пожаловала. Видать нас с вами ублажить желает. Так это мы запросто. И напоим, и накормим, и спать уложим. А ты уж, голубушка, расстарайся, сделай нам приятно. А за нами дело не станет, расплатимся щедро.

Варвара, услышав такие смертельно оскорбительные слова, на миг побледнела, а потом залилась краской. Рука ее непроизвольно потянулась к сумочке, но так и замерла, не дойдя совсем немного.

— Вы гнусный негодяй и лжец. Вы мошенник и обманщик. Братцы, сам генерал-губернатор призывает вас не слушать этих, так называемых «ходатаев». Обращайтесь напрямую к чиновникам, а если хотите, я помогу без всякой платы составить вам заявление!

— Ишь какая шустрая цыпочка. — С деланным восхищением воскликнул агент. — Гладкая и нарядная. Деточка, ты откуда такая явилась? Знаем мы таких бесплатных. Потом втридорога сдерешь. Бесплатный сыр знамо где. Мы честные агенты, мы свое дело делаем на совесть. А она, — повернулся коммерсант к стоящим вокруг мужикам, — попросту тягаться с нами на равных не способна, вот и надумала оболгать наши честные имена! Ну, да ничего, сейчас мы ее отведем в кабинет, да проэкзаменуем на предмет, так сказать, знания законов и правил землеустроительных! Берите ее, Корней Геннадьевич, и пошли в трактир.

И компаньоны, слащаво перемигнувшись, утробно расхохотались, а второй, и вовсе попытался ухватить девушку за руку. Та не далась, отступив на шаг, а ладонь ее скользнула в ридикюль.

— Не смейте прикасаться ко мне, хамы!

Но разошедшиеся агенты, чуявшие свою силу и власть, да еще и приняв по несколько рюмок беленькой «для пищеварения», захваченные красотой барышни, не обратили на ее слова никакого внимания. Окруженные несколькими приказчиками, готовыми кинуться исполнять их волю, они решительно надвинулись на девушку, окружая ее со всех сторон. Уверенности им добавляло и давнее знакомство с местными полицейскими чинами, что порождало ощущение безнаказанности.

Славка понял, что сейчас самое время вмешаться и без колебаний пошел вперед, решительно расталкивая столпившихся вокруг зевак. Он ощутимо превосходил большинство из них в росте и еще заметнее в габаритах, так что шел, возвышаясь над окружающими как ледокол над ледяными торосами.

Вид его внушал. В длинном двубортном дождевике, сейчас впрочем, распахнутом, в перчатках с крагами, тяжелых ботинках с высокими шнурованными голенищами, в кепке-восьмиклинке натянутой на буйные вихры козырьком назад. С поднятыми наверх «консервами» очков. Его и без того крупная фигура в таком наряде и вовсе смотрелась громоздко и даже зловеще. Да и короткая, аккуратно подстриженная под машинку борода, успевшая вырасти за полтора месяца, тоже добавляла брутальности.

Встав несколько позади и сбоку от девушки, он, грозно набычившись, резанул злыми глазами по раздухарившимся молодчикам. Что немедленно произвело эффект. Агенты даже отступили на пару шагов назад, оба они были невысоки ростом и отнюдь не силачи.

Девушка, почуяв странное, обернулась и увидела своего нежданного защитника. В прекрасных и гневных очах ее мгновенно мелькнуло узнавание.

— Это вы?

— Варвара Дмитриевна, позвольте представиться. — Со всей вежливостью начал он, стянув кепку, — Вячеслав Юрьевич Хворостинин к вашим услугам.

Дальнейший диалог прервало громкое заявление одного из агентов.

— Во, она еще и хахаля своего притащила, вишь, Корней Геннадьич, как он глазенками зыркает, опасаюсь, дырку в пальто прожжет. Вы вот что, покличьте Семушку, пущай он, добрая душа скорей суда прибежит. Скажите, сам Лука Тимофеевич его зовет на час малый.

Поняв, что противник и не думает отступать, несмотря на радикально изменившийся расклад сил, Вяче выдвинулся вперед, заслонив собой красавицу. Он спокойно и даже расслабленно стоял, глядя сверху вниз на неприятелей, готовый к любому развитию событий.

Недавние битвы внушили ему изрядную уверенность в себе и своей сноровке, а Кольт в кармане стал железной гарантией безопасности на все случаи жизни. Но пока что обстоятельства по мнению Вячеслава не предполагали столь радикальных решений, как применение огнестрельного оружия.

«Второй раз я встречаю Варвару и второй раз у меня драка. Однако, это уже тенденция. Но наплевать. Я за нее любого порву» мысленно рассудил он. «Но чего тут ждать и без толку стоять? Надо уходить. Только как? Толпа плотная, не протолкаться, особенно вместе с девушкой. Да и бежать стрёмно. Какой же я тогда рыцарь на белом коне?»

В первый ряд пробился удивительно коренастый мужик, с почти квадратными плечами и тяжелыми, длиной почти до колен руками. «Натуральная обезьяна» — заключил Славка про себя.

— А вот и наш Семушка пришел, лебедь белый. Сёма, объясни вот тому господину, что нечего на нас зыркать. Не красиво.

Крепыш, легко помахивая настоящим стальным ломом, словно невесомой тросточкой, тихо рыкнул в порыжелую от табака бороду, ощерился довольно и шагнул вперед, остальные приказчики, ободренные такой подмогой, двинулись за ним следом.

Такое развитие событий уже никак не вписывалось в рамки рукопашной схватки. Не факт, что Славка смог бы одолеть всю свору и прежде прихода бугая с железной палкой, а уж теперь и говорить нечего. Понимая, что стоит на кону, Вяче без колебаний обнажил ствол и щелкнул передернутым затвором. Он ничего не стал говорить, а лишь молча направил оружие на главного врага, который увидев пистолет, сразу остановился и, повернув голову на негнущейся шее, бросил молчаливый взгляд на хозяина, спрашивая, что ему делать дальше. Он не испугался, просто нечем было. Но и просто так идти на пулю, зачем?

— Постой Семушка. Постой родимый. Видишь, какой грозный защитничек сыскался у нашей кокотки.

Слова эти прозвучали крайне оскорбительно для Варвары и она, не сдержавшись в свою очередь, вытянула из ридикюля свой револьвер, нацелив его прямиком на наглого агента. Тот заметно побледнел и спал с лица. Хмель мигом улетучился.

Вяче, скосил глаз в сторону барышни и с восторгом увидел, что она не прячется за его широкой спиной, а смело встала рядом, плечо к плечу, уверенно держа в руке оружие. «Вот это девушка! Огонь! С такой хоть куда! Хоть в ад чертей жарить!» мелькнула в его буйной головушке восторженно-шальная мысль. «Только лучше бы сейчас до греха не доводить. Уходить надо. Срочно».

— Дядя, помолчал бы уже. А то ведь ты и так уже на две высшие меры набрехал. Здоровья у тебя столько не найдется, когда платить по счетам время настанет. И учти, первая пуля — тебе, вторая твоему дружку, зверю вашему третья в калган. Так что не советую дергаться. А мы сейчас просто уйдем. Тихо, мирно. Без крови и смертоубийств. Понял? Кивни, если всосал.

Агент, заторможено уставившись в черный зрачок дула Кольта, наведенный точно на него, разом пересохшим горлом смог выдать только некое кхекание, обозначающее согласие.

— Пойдемте, Варвара Дмитриевна, спокойно. У меня тут машина рядом.

Они несколько шагов шли, пятясь, продолжая держать противников на прицеле, толпа зрителей безмолвно расступилась перед ними. Потом, когда дистанция стала относительно безопасной, развернулись и широко шагая, направились к Родстеру, призывно поблескивавшему издали хромированным рулем.

В спину им донесся крик осмелевшего агента:

— И не появляйтесь здесь больше. Живыми не уйдете.

— Ну, это мы еще посмотрим, кто там куда не уйдет… — проговорил с улыбкой так, чтобы спутница его расслышала.

— Прошу, садитесь в коляску, позвольте я помогу. — Поставив пистолет на предохранитель, и сунув его в карман дождевика, Славка с отменной вежливостью поддержал прекрасную пассажирку за руку и укрыл защитным чехлом. Оседлав «Родстер» и заведя мотоцикл, он без суеты тронулся с места и покатил в сторону города.

Спустя пару минут молчаливой езды Варвара перекрикивая шум мотора и посвист ветра произнесла:

— Спасибо вам, Вячеслав Юрьевич за помощь. Остановите машину.

Славка, не требуя пояснений, тут же аккуратно припарковался на обочине и посмотрел на девушку с немым вопросом.

— Еще раз спасибо, дальше я сама доберусь.

— Что вы, Варвара Дмитриевна, не о чем и говорить, в любом случае, вы всегда можете рассчитывать на меня. Право же, это пустяки. Только скажите на милость, зачем же вам брать извозчика, если я уже за рулем «Триумфа» и мы с радостью довезем вас, куда укажете.

Варя все еще сидя в удобной люльке мотоцикла и сама не спешила покидать пригретое мягкое и такое уютное кресло. С некоторых пор езда на извозчиках вызывала у госпожи Белозеровой некий дискомфорт. От мысли, что пусть и случайно, но можно столкнуться с Яшкой ей становилось гадко. Взвесив все за и против, она согласно склонила прелестную головку и негромко произнесла:

— Угол Путинцевской и Конюшенной. Собственный дом. Если вас не затруднит.

Вяче постаравшись скрыть огромный вздох облегчения, все время, что красавица раздумывала, он совсем позабыл дышать, ожидая ее решения как высшего приговора. Теперь же он был положительно счастлив. Дав по газам, он лихо вырулил на дорогу и покатил дальше, впрочем, не слишком разгоняясь, ему хотелось продлить встречу как можно дольше. Он пребывал на вершине блаженства и от того, что снова отыскал девушку, и от всех обстоятельств произошедшего, и больше всего, от прямого, ясного и благосклонного взгляда ее синих глаз.

Тем временем сама Варя усиленно размышляла о том, в какой форме было бы уместно отблагодарить своего кавалера. Ей тоже эта вторая встреча представлялась до невозможности романтичной и сказочной. Девушка прекрасно поняла, сколь сильные чувства питает к ней нежданный спаситель, и она не смогла скрыть от себя, что ее приятно волнует близость с ним. И уж точно никакого отторжения Варвара к Вячеславу не испытывала. Напротив, внутри нее пушистым котенком уместилось, излучая радостное тепло, радостное предчувствие чего-то очень хорошего.

И теперь она решала, удобно ли будет пригласить Вячеслава Юрьевича на чай. И если да, то когда? Немедленно сегодня же, как доберутся до дома или обозначить дату несколькими днями позже. То, что это наименьшая из возможных форм благодарности за совершенный им поступок, Варя вполне отчетливо понимала.

Славка очень хотел заговорить с девушкой, но изредка поглядывая на ее тонкий профиль, замечал, что она задумчиво сосредоточена и лишь молча любовался удивительной красотой своей пассажирки. По истине, ничего более совершенного и восхитительного ни ему самому, ни его «Родстеру» больше никогда возить не придется! Это точно!

— Вот и ваш дом. — Тормозя мотоцикл и глуша двигатель, в мгновенно наступившей тишине, не без налета сожаления произнес он.

— На улице зябко, если вы продрогли, я могла бы угостить вас чашкой горячего чая. — Выбравшись из коляски и встав перед Славкой, глядя прямо ему в глаза, спокойно и мягко предложила Варя.

— С удовольствием принимаю ваше приглашение, Варвара Дмитриевна. От чая, — он хотел добавить «в вашем обществе», но сдержался и промолчал, — я не откажусь.

Впрочем, мимолетная пауза все сказала за него. Варя, легко и очаровательно улыбнувшись, сверкнула бездонной синевой своих очей и постучала в дверь родного дома.

Открыла им и встретила на пороге сама хозяйка, которую Варвара не замедлила представить.

— Знакомьтесь. Моя мама, Елена Георгиевна. Хворостинин Вячеслав Юрьевич. Я пригласила его на чай.

Славка осторожно и не слишком ловко поклонился, заблаговременно сняв кепку с головы. Та в ответ ничего не стала спрашивать, а молча пропустила их внутрь.

Проходя по тускло освещенному коридору, Белозерова-старшая, сохраняя почти царственную осанку с достоинством, пояснила:

— Мы постоянной прислуги не держим. Сами управляемся.

Что было уместно ответить на эти слова, Вяче не знал, и придумать на ходу тоже не смог, потому лишь коротко кивнул и предпочел отмолчаться.

В гостиной мать и дочь предстали перед ним во всем своем великолепии. Оказавшись рядом, они поразили нашего героя своим сходством.

«Да, так выглядеть в ее годы, это дорогого стоит. Вот заполучу Варю себе в жены и буду всю жизнь наслаждаться ее красотой до самой древней старости».

Елена Георгиевна статная, темноволосая и синеглазая, в черной длинной юбке и светлой блузке. Серая шаль на плечах. Сдержанный, вдовий наряд. Она молчаливо посмотрела на дочь, ожидая объяснений.

— Мама, я была сегодня на станции по делам, — бровь матери едва заметно приподнялась, выражая свое несогласие с поведением дочери, очевидно, она не одобряла ее планов по зарабатыванию денег, но Елена Георгиевна опять промолчала, давая Варваре закончить своей повествование. — И попала в крайне неловкое и затруднительное положение, — во взгляде матери мелькнуло «я же тебе говорила», — Вячеслав Юрьевич очень выручил меня. А потом любезно предложил довезти до дома на своем «Триумфе».

— Я так понимаю, «Триумф» это мотоциклет? — Обращаясь к гостю, уточнила хозяйка.

— Все верно, Елена Георгиевна. «Триумф Родстер» доработанный моим деловым партнером в нашей автомастерской. Но Варвара Дмитриевна сильно преувеличила. Ничего особенного делать мне не пришлось. Хоть я и рад был оказать ей эту небольшую услугу.

— Варя, я запрещаю тебе, слышишь ты меня, запрещаю заниматься этими агентскими делами. Чтобы больше туда ни ногой.

— Но мама, я должна получать самостоятельный доход.

— Возможно, стоит поговорить с госпожой Мериин, — осторожно спросила мать.

Варя тут же вскинулась, глаза ее, еще миг назад опущенные долу, загорелись огнем и она твердо, с большой решительностью коротко произнесла:

— Нет.

— Пусть так. Но не будем стоять посреди гостиной и держать здесь Вячеслава Юрьевича. Пройдемте-ка в столовую. Будем пить чай с разными сладостями.

На столе появился небольшой блестящий самовар, фарфоровые чашки, свежее печенье, сливки, тонко нарезанные лимоны и несколько розеток с разноцветным вареньем.

Славка возблагодарил небеса за то, что несколько дней назад удосужился прикупить себе пару галош, потому иначе он бы в своих грязных мотоциклетных ботинках с крагами смотрелся бы сейчас за столом более чем неуместно. Но и в таком положении он все равно не знал, куда себя девать и как вести. Привычная несколько самоуверенная манера держаться внезапно оставила его. Он поджал ноги под стул, сидя как можно ровнее, напомнил себе, что ни в коем случае нельзя ставить локти на край столешницы, громко прихлебывать, чавкать и тем более говорить с набитым ртом. Сначала тщательно прожуй, проглоти, а потом высказывайся.

Он заметил, что такая манера беседы заметно замедляет ее, обстановка становится размеренной и плавной, появляется время подумать, прежде чем отвечать. И это даже хорошо.

Поначалу он так зажался, что даже не притронулся к еде, лишь наблюдая за действиями дам, очень опасаясь дать маху и выставить себя деревенщиной перед ними. Но вскоре буйная природа его взяла свое, он, видя, что обе Белозеровы к нему вполне расположены, не бросают осуждающих взглядов, милы и гостеприимны, отмяк и принялся с удовольствием поглощать предложенные угощения. И сам не заметил, как разговорился, отвечая на ненавязчивые вопросы Елены Георгиевны.

Коротко изложив легенду о переселении с Аляски и небольшом капитале, доставшемся от родителей, он поведал об их с Артемом похождениях в Омске. Мастерской, торговых операциях, знакомстве с Рандрупами, мотоцикле и планах на участие в выставке со своими разработками.

Излагая историю про школу, в голову Вяче пришла мысль, о возможности трудоустройства Варвары. И он не замедлил ее озвучить.

— Мы с братом совместно с Александрой Михайловной Рандруп и ее сестрой Татьяной открываем на заводе Рандрупа учебный класс и библиотеку. И как раз сейчас ищем человека на вакансию учителя. Возможно, я мог бы предложить Варваре Дмитриевне место преподавателя там.

— Я с отличием окончила Первую женскую гимназию и имею право трудиться на ниве начального образования. — Мгновенно отозвалась, заинтересовавшись, Варя.

— Вот и прекрасно. Вы желали помочь крестьянам-переселенцам, рабочие, уверяю вас, окажутся куда как более благодарными слушателями.

— Дочь, не спеши с решением. Готова ли ты к общению с трудовым народом?

— Мама, мне необходимо накопить средства для учебы в университете, я обязательно должна учиться, как Николай. — И добавила, поясняя Славке, — Николай мой младший брат, он в этом году поступил в Киевский политехнический институт. Хочет стать инженером. Конструировать аэропланы. Там уже несколько лет существует «Воздухоплавательная секция» механического кружка, организованная профессором Артемьевым, учеником самого Жуковского. Недавно он прислал письмо. Столько интересного рассказывает. Уже успел познакомиться с таким же, как и сам страстным поборником идей воздухоплавания и авиации. Изобретателем. Неким Игорем Сикорским. Тот уже успел выучиться в Париже, в школе Дювигнау де Ланно. И даже построил первый аэроплан. К сожалению он так и не смог взлететь… Сейчас они совместно делают новый, с более мощным двигателем. Представьте, как это увлекательно и сколько в этом силы и будущности!

— Неужели с самим Сикорским. Я уже слышал эту фамилию… недавно… Уверен, этому молодому человеку предстоит блестящая карьера. Думаю, через год-два он станет главным конструктором на крупных авиастроительных предприятиях. И прославит русскую авиацию в веках! Уверен, и ваш брат станет отличным инженером и создателем летательных аппаратов.

— В наши дни, когда прогресс так стремителен, всякий способный человек обязан приложить все силы для развития науки и техники! Вот почему я должна выучиться и тоже заняться наукой. — С жаром принялась излагать свои резоны Варя. — Но для этого необходимы средства. И я их заработаю!

— Ваш настрой и намерения делают вам честь, Варвара Дмитриевна. Уверен, у вас все получится, как задумаете. А вашему брату и его другу передавайте от меня наилучшие пожелания. Даже более того, я готов вложиться в их разработку некоторыми средствами. Но, конечно, прежде, надо будет съездить в Киев и лично повстречаться с молодыми дарованиями.

— Это было бы замечательно. Третья и самая древняя столица империи, как пишет брат, прелестный город. Вы ведь там еще не бывали?

— По сути, я в нынешней России только Омск и видел.

— Тогда тем более.

Допив чай и опустошив, с обязательными комплиментами вкусу и прекрасному качеству изготовления, все розетки с вареньем, Славка понял, что пора бы и честь знать.

— К сожалению, мне уже пора. Вот мой номер телефона. У нас в домике пока нет прислуги, а я целыми днями в разъездах по делам. Так что звонить лучше утром или вечером. Но это так, на всякий случай. Варвара Дмитриевна, вы обдумайте мое предложение и я на днях, если вы позволите, еще раз появлюсь, узнать ваше решение.

Что творилось в этот момент в душе нашего героя трудно выразить словами. Лед и пламень. Надежда и опасение, что вот сейчас все может разом кончиться, и он потеряет девушку навсегда. Влюбленные не слишком рациональные существа, так что не будем слишком требовательны к Славке.

Варя, внимательно выслушав Вячеслава, сначала лишь сосредоточенно кивнула в ответ, но затем решительно тряхнула головой и неожиданно заявила:

— Я готова приступить к работе немедленно. Меня все устраивает.

Славка едва смог скрыть охватившую его радость, которая залила его словно весеннее ласковое солнышко с головы до пят. Как он сам не засветился, словно новогодняя гирлянда, вот вопрос. И чего это ему стоило. Вяче даже на несколько секунд взял паузу, чтобы справиться с волнением и не выдать себя окончательно под пристальным и все понимающим взглядом Елены Георгиевны.

— Что ж, в таком случае я заеду завтра, скажем, в два пополудни и отвезу вас на завод. — Вяче почти смаковал каждое слово и особенно «заеду» и «отвезу». — Необходимо будет еще встретиться и обговорить все нюансы программы школы с нашими партнерами — сестрами Пятковыми.

— Как я уже и говорил, в школе еще есть библиотека, ею тоже надо заведовать, каталогизировать, собирать периодические издания, формировать списки для пополнения и вести учет выдачи книг. С рабочих будет браться небольшая плата, которая целиком пойдет в фонд жалования учителя.