Дикий Восток. 1910. Часть 2

Глава 21

Неделя не прошла для «янычар» даром. Все трое отсиделись на хлебе и воде, уяснили набор простых правил и горели желанием действовать.

— Слушайте меня внимательно, бойцы… Это ваш первый и последний шанс. Завтра пойдете учиться в рабочую школу при заводе Рандрупа. И туда же определитесь учениками слесаря. Если будете стараться, определим вас в автошколу.

Гришка Яковлев — предводитель бывшей шайки вымогателей дисциплинированно поднял руку, «вот, молодец, может, когда хочет» мысленно одобрил появление нового навыка у «янычаров» Славка.

— Спрашивай.

— А рази ж есть в Омске автошкола? Не слыхал никогда.

— Верно. Ее и сейчас еще нет. Но скоро будет. Одновременно и автомехаников, и водителей будем готовить. Мы ее и создадим. Купим несколько машин, мотоциклов и начнем. Учтите, хлопцы, что в новом веке автомобиль будет основным средством передвижения. Так что старайтесь во все лопатки.

Опять поднятая рука. Славка лишь коротко кивнул одобряюще.

— А кожанки и очки нам дадут?

— Со временем обязательно, — едва сдерживаясь, чтобы не заржать в голос от «глубины» и простодушности вопроса, подтвердил Вяче.

— В классе присматривайте за порядком. Но не лезьте ни к кому, лучше своим примером показывать образец дисциплины и старательности. В школе во всем слушаться Петра Лукомцева. Но вас моложе, да разумнее. Лишнего не потребует, не бойтесь. За косяки буду вас на ринг вызывать. Пороть — барские замашки. Так что будете у меня грушами для битья. Ну, или спарринг-партнерами. Но если забью до смерти или покалечу — ничего не поделать… Так что лучше не нарушать безобразия. То есть строго выполнять и придерживаться распорядка. Ясно?

Все трое подскочили, вытянулись по стойке смирно, и хором, да складно так, словно учились этому, прокричали:

— Так точно, босс!

— Вольно. Можно выдохнуть. К завтра привести себя в идеальный порядок. Одежда, обувь, внешний вид. Все. Можете идти поужинать с экипажем. Да, к слову. Квартировать будете на борту. Навигация заканчивается. В нерабочее и не учебное время поступаете под начало вахтенного начальника. Заодно и матросов из вас сделаем. Зимой будете лед вокруг бортов ломами сбивать и колоть. Теперь точно аллес. Бегите жрать, а то без вас справятся.

Первый раз в первый класс. Для Варвары Белозеровой эта формулировка была совершенно точной. Только теперь она будет не за партой, а по другую сторону баррикад — за преподавательской кафедрой. Варя тщательно подготовилась. Продумала очень сдержанный, почти лишенный украшений и ярких тонов наряд. Серый костюм — жакет и юбка, белоснежная блузка. Водопад своих роскошных темных волос она туго стянула назад и вверх, под небольшую шляпку. И вполне осознанно отработала перед зеркалом самое суровое и непривлекательное выражение лица. Задача почти немыслимая при безусловной красоте и цветущей молодости, но вышло, по ее мнению, почти хорошо.

К четырем часам, как и обещал, за ней заехал Хворостинин. На новом большом и очень дорогом автомобиле.

— Варвара Дмитриевна, вы как всегда прекрасны. — Позволил он себе высказать комплимент, открывая дверь и пропуская ее на заднее, лучше укрытое от ветра и холода сиденье.

Сам Вячеслав тоже принарядился и коротко подстриг заметно отросшую за последние дни бороду, что Варя, конечно, заметила. И даже на миг залюбовалась этим неведомо откуда, словно сказочный витязь, явившийся в ее скучный мир. И преобразивший его до основания. «Разве такое может быть случайностью, нет…». Девушка, поймав себя на все более романтичных мечтаниях, зарумянилась, улыбнулась собственным мыслям и одернула себя. «Об этом ты подумаешь после. Сейчас надо полностью сосредоточиться на уроке». Твердо приказал она себе тоном строгой учительницы.

В классе собралось множество молодых рабочих. Мест даже не хватило. За партами умещались по трое и четверо, кто на краешке лавки, кто, теснясь в серединке. Тем, кто остался без места, пришлось попросту усесться на полу. Когда в кабинет вошла Варя, по комнате пронесся легкий вздох восхищения. Наступила абсолютная тишина, в которой с особой отчетливостью слышался только стук каблучков учительницы. Славке даже показалось, что на время все перестали дышать. До того стало тихо.

— Здравствуйте, класс.

— Здрасте. — вразнобой полетели голоса, кое-кто поднялся на ноги, но большинство остались сидеть.

— Когда входит учитель, все ученики должны его приветствовать, встав из-за парт. Садиться можно только после команды. Давайте еще раз. Здравствуйте, класс.

На этот раз поднялись все. Самым несообразительным помогли подзатыльниками и тычками. Возник шум и гам, но Варя держалась уверенно и спокойно, как капитан на мостике корабля. И это помогло быстро навести порядок. Снова наступила тишина.

— А теперь мы познакомимся. Я ваша учительница — Варвара Дмитриевна Белозерова. — Она взяла мелок и быстро написала на доске каллиграфическим почерком. — Впредь если я буду обращаться к кому-то из вас, он должен будет встать и ответить. Если же я задаю вопрос всем, то отвечать следует хором. Все ясно?

— Да, Варвара Дмитриевна.

— Очень хорошо, можете садиться. Сегодня у нас первый урок. Нам предстоит выяснить, кто уже обучался грамоте и в какой степени ей владеет. Те, кто лучше обучен, станут помогать своим товарищам.

Славка понял, что дальнейшего его присутствия в кабинете не требуется. И только теперь увидел стоящего в дверях мастера Лоранжа, который как завороженный следил за девушкой. Это крайне не понравилось Вяче и он, проходя мимо почти невзначай плечом подвинул бельгийца, заставив того вздрогнуть и выпасть из мира грез.

— Пойдемте, мсье Лоранж. Или вы неграмотны? — шепнул Хворостинин, беря визави под локоток.

— Что? Да… — сверкнув глазами, иностранец принужден был покинуть класс.

В коридоре они молча раскланялись и разошлись в разные стороны.

«Чертов лягушатник, но как он пялился на мою Варю! Подлец!» В душе Вяче завозился зверь по имени «ревность». Всеобщий восторг по поводу «его» девушки был ему ясен и воспринимался как неизбежность и даже немного льстил самолюбию, но в глазах родича Рандрупа он прочел совсем иное. И это ему совсем не понравилось. К счастью, натура у Славки была насколько горячая, настолько и отходчивая. И уже через несколько минут, переключившись на управление «сэром Волосидом» он на время позабыл о произошедшей стычке. В отличие от него, Лоранж ни прощать нанесенные обиды, ни тем более забывать о них склонен не был.

До 1911 года в России не существовало самостоятельной службу военной контрразведки. Функции ее возлагались на военные и жандармско-полицейские структуры. Сведения о намерениях и действиях вражеских шпионов поступали в Омское жандармское управление кружным путем. Единственный источник информации — Особое делопроизводство отдела генерал-квартирмейстера Главного управления генерального штаба Военного министерства Российской Империи. Получаемые оттуда совершенно секретные сведения через руки омских военных либо полицию попадали в итоге лазоревым мундирам. И полковник Орлов затем принимал решение о конкретных действиях. Как видим, схема сложная, медленная и совершенно лишенная заинтересованности в помощи «смежникам».

Поэтому Оливье Лоранж, выполняя свои обязанности помощника английского консула и по совместительству секретного агента не испытывал никаких затруднений в своей нелегкой работе. Недавно ему поступили по дипломатической почте сведения о приезде двух высокопоставленных офицеров британской разведки — начальника конвоя английской миссии в Пекине полковника Джорджа Андерсена и бывшего военного атташе в Китае майора гвардейского гренадерского полка Грегори Перейры. Маршрут их экспедиции по Сибири и Средней Азии пролегал по железной дороге из Манчжурии в Омск. Далее в Семипалатинск, Ташкент и заканчиваться должен был в Оренбурге.

Миссия официально заявлялась, как научная и ознакомительная. Но Лоранж вполне отдавал себе отчет, что жандармы хотя бы для отчетности все равно установят за путешествующими офицерами слежку. Также он отлично знал, что все тем и ограничится. Филеры будут вести лишь наружное наблюдение, фиксируя действия и время. Ни прослушки, не перлюстрации бумаг в номере гостиницы «Россия», где проживали англичане, не будет. Почему действовать они могли вполне свободно, посещая все представляющие их интерес объекты. И проводя любые встречи.

Очень забавным Оливье, как истый сноб и просвещенный европеец, находил и тот факт, что на оплату работы филеров, например, для полицейского управления в Омске не выделялось ни копейки, а в связи с безденежьем филеры буквально разбегались как крысы. Вишенкой же на торте была недавно полученная им информация о том, что больше половины личного состава агентов «наружки» уволилась буквально в конце октября 1910-го года.

Одним словом, все условия для работы. Делай, что пожелает душа и Секретная Служба Его Величества. Зная все это, Оливье без малейших усилий никем не замеченный проник в гостиницу и теперь спокойно сидел, выслушивая рассуждения соотечественников и коллег.

— Нам следует отправиться к Семипалатинску. Что порекомендуете? — спросил Андерсен.

— Билеты на пароход «Товар-пар» я для вас, джентльмены, уже приобрел. Лучшее, что здесь, в дикой Сибири можно отыскать.

— Нам желательно за время пути провести ряд встреч без огласки. — вставил фразу Перейра, затягиваясь сигарой.

— Сэр, это было бы легко устроить и в Омске. Во время же путешествия по реке тем более не предвижу никаких затруднений. Местные сыщики проводят вас до причала здесь и встретят только в Семипалатинске.

— Вы хотите сказать, что на корабле за нами не будет никакого надзора? — Не без удивления уточнил полковник.

— Совершенно верно, сэр.

— Поразительно… Впрочем, за время путешествия по Сибири я уже привык ко многому…

— Скажу больше, джентльмены, в Семипалатинске попросту нет филеров, так что худшее, что вам грозит это стандартный опрос полицейским приставом — Откуда приехали? Сколько пробудете? И Когда и куда уедете? а также визуальный. На этом всё. Я подготовил вам список людей и контор, где согласно полученному ранее запросу, вы можете получить необходимые для вас сведения. Вот он. — И Лоранж выложил на стол два листа аккуратно исписанные им в гордом одиночестве. Имена, адреса, все как вы хотели.

— Отличная работа, мистер Лоранж. Я отмечу это в отчете. — Пообещал, завершая беседу, полковник Андерсен.

В последнее время прежде безмятежная и полная тайной работы жизнь Оливье Лоранжа дала трещину. Едва увидев Варвару Белозерову, он настолько оказался захвачен страстью и желанием обладать красавицей, что с трудом мог думать о чем то другом. В этой связи его до бешенства и ломоты в костях бесил этот «наглый щенок» Хворостинин, возомнивший себя, черт знает кем.

К счастью, чаще всего здоровяк лишь довозил учительницу до ворот завода. Оливье всякий раз старался не пропустить момент и словно ненароком встречал девушку в коридоре, подолгу и весьма бесцеремонно глядя на нее.

Только исключительная выдержка самой мадмуазель Белозеровой позволяла ей не устраивать скандал. Вячеславу она, конечно, ничего не говорила. Жаловаться было не в ее характере. Для себя она постановила, что если заводской мастер позволит себе лишнее и перейдет черту — она сама поставит его на место, чего бы ей это не стоило. Но пока все ограничивалось взглядами. Сегодня же, придя в класс, Варя увидела на кафедре небольшой конверт. Первым побуждением ее было просто смять и выбросить бумагу в урну, но затем извечное женское любопытство взяло верх. Одного взгляда на текст ей хватило, чтобы понять от кого письмо. Разозлившись на назойливого ухажера, она, наконец сделала то, что и должна была изначально. Послание отправилось в мусор. И только теперь заметила стоящего в дверях Лоранжа.

Не без вызова ответив ему гневным взглядом, Варя сосредоточилась и начала урок на время позабыв обо всем прочем. Но стило аудитории опустеть, как в нее снова проник бельгиец. «Ну, держитесь, мсье. Вы сами напросились» не без воинственности мысленно пообещала ему Белозерова.

— Мадмуазель Варвара. Я должен признаться вам. Я болен вами. Вы обязаны быть моей. В этой дикой стране вам не место!

Дальше она его слушать не стала.

— Выйдете вон, мсье Лоранж. Я не желаю вас видеть.

— Курочка моя, это никак невозможно. Я твой петушок…

Если бы в этот момент не отворилась дверь, и в класс не зашел Петр Лукомцев, Варвара могла бы и перейти к рукоприкладству. Впрочем, с некоторых пор она не расставалась с подаренным ей Хворостининым изящным малокалибреным «Браунингом М1906».

— Варвара Дмитриевна, я потерял учебник, разрешите, посмотреть в парте?

— Да, конечно, Петя.

— К сожалению и здесь его нет. — Сказав это, Петр и не подумал уходить, открыв дверь и застряв на пороге. Варвару он воспринимал почти как свою старшую сестру и был готов встать на ее защиту всеми доступными средствами.

— Убирайся отсюда, недоносок! — Первым не выдержал Лоранж, делая шаг в сторону мальчика с явным намерением вытолкать его взашей.

В этот самый момент за спиной подростка возникли три рослые фигуры.

Предводитель янычар — Гришка Яковлев нарочито не замечая мастера обратился к Лукомцеву:

— Что за шум, а драки нет, а, Петро?

— Да вот, мсье Лоранж кабинетом ошибся. Надо ему помочь выйти.

— Варвара Дмитриевна, со всем почтением. Нам увести этого господина?

— Он уже сам уходит.

Оливье в первый момент даже потянулся к упрятанному во внутренний карман пистолету, но оценив расклад, предпочел отступить.

— Господин Лоранж, надеюсь, я больше никогда не увижу вас в этом учебном классе. Вам здесь не место.

— Спасибо вам, Петр, Григорий, Павел, Леонид. — Назвала каждого из них по имени Варя. — Можете быть свободны.

— Это мы завсегда, — расплылись в улыбках янычары.

Вечером, когда Вяче приехал за Артемом и Петей на завод, главный в тройке — Гришка Яковлев подошел к Хворостинину:

— Вячеслав Юрьевич. Я давно замечаю, что мастер Лоранж подбивает клинья к Варваре Дмитриевне. А сегодня он и вовсе распоясался. Без малого не схватил ее, пришлось Петру за нее вступаться, а потом и мы подмогли. Едва до крови дело не дошло. У него пистолет был в кармане.

— Молодец, что доложил.

Сказать, что Славка рассвирепел и немного потерял контроль над собой, значит не сказать ничего. Не раздумывая, он пошел прямиком в контору, и через несколько минут исканий столкнулся с мастером нос к носу.

Без предисловий Вяче всадил кулак в печень противника, а когда тот, хватая ртом воздух, скорчился, ухватил левой за пиджак и, встряхнув довольно тщедушного бельгийца, заставил распрямиться, снова ударил на этот раз в солнечное сплетение. Противник после молниеносной и сокрушительной атаки оказался полностью повержен физически, но воспринимать информацию мог.

Славка на всякий случай охлопал одежду Лоранжа и вынул компактный пистолет.

— Тебе это не понадобится, — пояснил он, перекладывая оружие к себе в пиджак.

— А теперь слушай внимательно. Это первое и последнее предупреждение. Не дай бог еще что услышу, убью. И в печке сожгу. Ни следа от тебя, падаль, на земле не останется. Внял? Ну, отвечай, — он еще раз встряхнул, противника, так что у того громко лязгнули зубы.

— Да.

— Что да?

— Ты убьешь меня из-за Вареньки.

— И не смей мадмуазель Белозерову так называть своим поганым ртом! — Славка наотмашь хлестнул по губам Лоранжа зажатыми в правом кулаке перчатками. — Все, я с тобой закончил.

Вяче отпустил мастера и с брезгливостью вытер левую руку, так словно она от прикосновения к телу врага оказалась запачкана. Развернулся и ушел.

Бельгиец, долго смотрел в широкую спину, а потом тихо сказал:

— А я с тобой нет.