До мурашек

35. Гулико

Я настолько взбудоражена ночью и утром, которые провела с Лёвкой, что, переступив порог родительского дома и тут же услышав мамин окрик с кухни «Гуля, это ты?! Иди сюда!», испытываю что-то очень смахивающее на злорадство.

Хочет продолжить наш недавний разговор по телефону? Прекрасно...

Я как раз в настроении очень предметно с ней поговорить.

Неторопливо разуваюсь, вешаю ветровку на крючок в прихожей и неспешно иду на кухню, по пути натягивая на своё лицо самое бесстрастное из всех возможных выражение.

- Да, мам? - торможу в проходе, складывая руки на груди и подпирая плечом дверной косяк.

Тут же впивается в меня гневным осуждающим взглядом. Поджимает губы в тонкую линию и медленно откладывает в сторону картофелечистку, прежде чем начать свою проповедь, которую явно всё это время готовила.

- Пришла, значит...

- Я же говорила, что скоро буду, - отвечаю ровно.

- И как же тебя к нему занесло?

- Заехал вчера вечером за мной.

- И не сказала даже, - тычет мать в меня указующим перстом, чуть повышая голос.

"Вы там с отцом обсуждали частоту, а точнее редкость минетов в вашей супружеской жизни, так что не стала мешать, " - хочется съехидничать мне в ответ, но я конечно никогда не выдам ничего подобного собственной матери. И всё же наверно что-то вспыхивает у меня во взгляде такое, что меня выдает, и мама хмурится, чуть краснея, и отворачивается на пару секунд к горе картошки, которую чистит.

- Не знала, что так задержусь, - вслух произношу совсем другое, - Думала, просто поболтаем и всё...

- И всё...- глухо повторяет мать, - А в итоге спать с ним побежала, да? Как девка какая-то...

Непроизвольно свожу челюсти так, что зубам больно. Делаю над собой усилие и расслабляю лицо. Я же знала, что услышу что-то подобное…

- Вот ты мне скажи? Это я что ли тебя так воспитала? Или на отца насмотрелась, а? - продолжает мать тоном профессиональной плакальщицы, - Ладно бы гулять куда сходили. Поухаживал бы хоть за тобой. Он когда вообще приехал? Позавчера? До этого не виделись столько лет…И?! И ты уже в койку! Или это у вас в Европе так принято? Что заехал, до дома довёз, а больше и не надо ничего! Ты понимаешь, что ни один мужик так уважать не будет. Замуж не позовет!

- Мне не нужно замуж, - цежу тихо, с трудом контролируя нарастающую внутреннюю дрожь.

Как бы я не готовилась морально, но в реальности слушать такое из уст собственной матери мягко говоря не приятно.

- А тем более этот! - словно не слышит мать, продолжая и продолжая обличать мою «шлюшачью» натуру, - Он же просто нашел дурочку полегче. Знал, что сразу побежишь, стоит ему пальцами щелкнуть, а ты и рада, так ведь, дочка? Самой -то не стыдно? На глазах у всех. Что дед скажет? Отец? Утром -то хоть сама ушла, не он тебя выставил?

Упирает в меня вопросительный взгляд с таким видом, будто ответ ей мой и не нужен – она знает, что угадала. Во мне всё взрывается возмущением в ответ, но внешне я спокойна, лишь чувствую, что лицо порозовело и горит. А на языке уже крутится едкий ответ. Всё, я выслушала. Хватит.

- Ушла сама, мам, не переживай, не выгонял. И кстати...Лёва мне пожить у него предложил, - тяну нараспев, проходя вглубь кухни мимо тут же ошарашенно замолчавшей матери. Беру вторую картофелечистку из кухонного ящика, становлюсь рядом с мамой у мойки и подвигаю к себе пакет с клубнями, - Ничего серьезного, конечно. Так...Для здоровья и по старой памяти... Мы же взрослые люди. Свободные…Что тут еще делать месяц, да?

Ловлю её застывший взгляд на себе и невинно хлопаю глазами, растягивая момент.

- Я, правда, пока отказалась...

И вижу, как у мамы даже плечи вниз идут от того, как сильно она с облегчением выдыхает.

- Но!

И мама снова деревенеет на глазах.

- Если ты намерена и дальше читать лекции без остановки, то, пожалуй, соглашусь, - сообщаю тихо, но с нажимом.

Вижу, как у нее нервно дергается бровь, и тут же сбавляю обороты. Моя цель, в конце концов, не довести её до сердечного приступа, а лишь обозначить свои границы, которые она в упор отказывается признавать. Поэтому дальше говорю гораздо мягче, кладя свою ладонь на её и сжимая холодные подрагивающие пальцы:

- Мам, я уважаю твоё мнение, правда. Стараюсь прислушиваться. Но я уже взрослая. И со своими мужчинами, и со своей жизнью я разбираюсь сама, хорошо? Я не хочу с тобой воевать.

Смотрю в мамины черные широко распахнутые глаза, которые начинают стремительно влажнеть из-за моих слов, и на меня в ответ тоже накатывает. В носу начинает щипать, хотя еще секунду назад я была далека от подобной реакции. Но это моя мама. Я не могу – я чувствую её. Её эмоции словно воздушно-капельным путем передаются, захлестывают с головой. У мамы дрожит подбородок.

- Дочка, я же за тебя волнуюсь. За тебя! Сколько ты проплакала из-за него! - причитает, заключая меня в объятия, - Милая моя, ты же знаешь, я как лучше хочу! Для тебя!

- Я знаю, мам, знаю, - прячу лицо на ее плече, закрывая глаза и жадно вбирая знакомое с детства уютное тепло, - Но ты зря переживаешь. У меня всё хорошо...

- Не ходи ты к нему, а? Ну срам же — вот так...Сама говоришь, ничего ему от тебя, кроме поразвлечься, не надо, - и всё -таки не унимается мать, гладя меня по волосам.

- Ещё хоть слово про Лёву и, клянусь, тут же к нему вещи соберу, - отвечаю вкрадчиво и при этом обнимаю её крепче, чтобы сгладить эффект от жестких слов.

- Ой, всё, живите как хотите, умные все стали, - ворчит мать и отпускает меня. Аккуратно вытирает влагу у глаз, всхлипывает, - Так, ну что? На кухне мне поможешь?

- Помогу, - сразу соглашаюсь.

- А потом там надо бы на турбазу сходить, у меня разговор к начальнице смены назрел, со мной пойдешь?

- Да, я как раз утром не бегала. Останусь там в зале потом, потренируюсь, - решаю, снова берясь за картофелечистку и с улыбкой поглядывая на взявшую себя в руки мать, которая уже начинает что-то тихо и напевно ворчать про нашу соседку.