До мурашек

Эпилог 2. Лёвка

Ближе к Домбаю мы попадаем в жуткую пробку из-за аварии где-то впереди на дороге, и потому немного опаздываем, не успевая на начало торжества.

В главном зале кафе семейного гостиничного комплекса, где организован банкет, кажется уже собралась вся деревня и львиная доля наших родственников. Ломящиеся столы составлены буквой П как на свадьбах, на небольшом пьедестале в углу готовятся играть музыканты.

Нино Вахтанговна, вся в золотом, сидит вместе с Теймуразом за украшенным цветами президиумом, словно жених и невеста, тетя Тамара уже нараспев произносит тост. Кивая многочисленным знакомым, быстренько проходим на свободные места. Пожимаю через стол руку Гошке, внебрачному сыну Тэма, думая, что, повзрослев, он стал пугающе похож на отца, сразу накладываю себе несколько салатов.

Фух, всё, можно расслабиться.

Гоша оперативно наливает мне рюмку коньяка.

- Как доехали?

- Да пи…капец, Гош, - быстро поправляюсь после стимулирующего тычка в бок от Гулико, - Там фура перевернулась, полдороги перекрыло, по реверсу пускали.

- Бывает, - философски изрекает Гоша, норовя налить Гуле вино.

- Я не буду, - прикрывает жена фужер тонкой ладонью.

- Совсем? – вскидывает Гошка удивленно брови.

- Лучше налей мне сок, пожалуйста, - мягко улыбается Гуля ему.

- Так, а Мишке? – подмигивает Гоша моему семнадцатилетнему сыну.

Тот с робкой надеждой косится на меня, но хрен ему. Вот приедет на зимние каникулы после нормально сданного первого семестра, там и поговорим.

- А Миша ещё салага, пока не доказал обратное, - поясняю я вслух, - Так что ему тоже сок.

- Будто я рвался, - тихо ворчит Мишаня и утыкается носом в телефон, быстро кому-то строча сообщение. Жалуется наверно на батю своим оболтусам.

- Миш, ну ты как? Поступил? – спрашивает Гоша, за всеми поухаживав.

- Да, куда и хотел, в РАНХиГС, на бюджет, - с плохо скрываемой гордостью тут же рапортует Мишаня, отрываясь от экрана телефона.

- И на кого? – любопытствует Гоша.

- На управление территориальным развитием, хочу быть как деда Саша.

- Ну, твой деда Саша, прежде чем в чиновники податься, тут все горы своими двоими истоптал, - хмыкает Гоша, поднимая рюмку и чокаясь со мной.

- Вот и зря, большего бы успел добиться, если бы раньше начал, - заявляет Мишка с категоричностью, так свойственной юности.

- Эх, ты какой…- по-доброму смеётся Гошка с него, - Орёл! Ну давай хоть соком чокнемся. Кто знает…Может я тут с будущим президентом общаюсь.

Мы тихо ржем, а Мишка лишь довольно улыбается, поднося к нашим рюмкам свой стакан. Его такая перспектива в будущем ничуть не смущает – он вообще самоуверенный донельзя. Это и хорошо, и бесит иногда.

Но в абсолютном большинстве случаем я конечно просто им горжусь.

Не замечаем, как к нам подходит сама именинница. Гулико видит мать первой и тут же встаёт с места, чтобы её обнять и поцеловать.

- С днём рождения, мам! – заключает в крепкие объятия.

- Нино Вахтанговна, поздравляю, - тоже поднимаюсь я.

- Что это вы, Лев Александрович, слово не держите? – щурится на меня теща, - Говори ли вовремя- вовремя…Клялись! Вот и верь вам!

- Нино Вахтанговна, авария была, - оправдываясь, краснея как школьник перед ней. И как у неё выходит? Взрослый же мужик уже я, - Вам это платье очень идёт, вы прямо девушка, - добавляю на автомате.

- Ой, льсте-е-ец, - качает головой тёща, упирая руки в располневшие за годы бока, хоть Гуля и как коршун следит за её диетой – диабет не дремлет.

Только благодаря параноидальной настойчивости моей жены Нина каждые полгода проходит плановые обследования и соблюдает какой-никакой режим, чем сдерживает развитие болезни уже долгие годы и живет вполне обычной жизнью.

- Иди сюда, мальчик мой дорогой, - это уже тёща Мишке совсем другим певучим ласковым голосом, - Бабушка тебя обнимет! Как у тебя? Я соскучилась.

- С днём рождения, бабуль. Всего-всего тебе! - воркует сын с ней тем же тоном.

Ну точно два голубка – даже глаза охота закатить. Что-то шепчут друг другу, обнимаются, в глаза заглядывают, будто год не виделись, хотя она была у нас неделю назад.

- А ты? – тёща наконец отрывается от Мишки и направляет строгий, мигом заледеневший взгляд на Гошу, - Что пьёшь, а не закусываешь? Почему тарелка пустая?

- Так я только съел всё, Нино Вахтанговна, - отбивается от неё Гоша, - В меня уже эти салаты не лезут.

- Так может тебе горячего принести, раз не лезут? – грозно.

- Я наелся, - отнекивается.

- Ой, да что ты там наелся? – всплескивает Нино Вахтанговна руками, - Худой как палка. Задницы вон вообще нет, как у отца твоего, будь он неладен, две унылые наволочки. Но так ему за шестьдесят, а тебе ещё жениться!

Гоша давится смехом и выразительно косится на свою девушку Марину, поигрывая бровями, мол, и правда, что ли так ужасно всё.

- Ой, да так она тебе в глаза и сказала, - фыркает тёща, - ты тетю Нину слушай, тетя Нина не соврет. И куда только твоя мать смотрит? Борова то своего –сожителя откормила, а сын скоро просвечивать будет.

- Теть Нин, я с мамой уже несколько лет не живу, и он ей муж…- вяло возражает Гоша, но кто б его слушал.

- Так, Георгий, давай я скажу, чтобы люля тебе пораньше вынесли. А то напьешься ещё с голодухи…- хмурится задумчиво она.

- Я хочу люля, можно, Нино Вахтанговна? – встреваю я, решив закончить этот цирк.

- Можно, Лев Александрович. Вам всё можно, зять мой дорогой, так как вам даже если что и запретишь, то вы всё равно по-своему сделаете и не спросите, - сообщает теща мне свое ценное мнение, и разглаживая подол золотого платья, удаляется, - Так, ладно, я на своё место пошла, там сейчас Петр Константинович меня поздравлять должен…

Остаемся в старом составе. Все улыбаются, провожая Нино Вахтанговну взглядом, но никак не комментируют.

Что тут скажешь? Именинница наша неповторима и удивительна, мы привыкли и принимаем её такой, хоть и порог терпения у всех разный. Ну и достаётся всем неравномерно.

Гоша, конечно, тещин фаворит по шпынянью. Но то, как спокойно и даже великодушно он это воспринимает, меня удивляет уже давно.

Вернулся на Домбай он лет пять назад после того, как окончил универ и не знал куда податься. Мать его с отчимом устроились в соседнем курортном поселке, у Гоши же здесь остался небольшой дом, который купил его матери Теймураз, когда она забеременела. Домик был оформлен на сына, продать его тетя Надя не могла. Вот он Гоше и пригодился, когда он, такой же больной до гор, как и многие здесь, решил помогать отцу с турбазой.

Помощь пришлась кстати – по возрасту и состоянию здоровья Тэм уже не мог водить сложные маршруты, а передать дело по сути было некому. Инструкторы менялись, борзели, требовали больше, переманивали к себе туристов, зная, что Тэм всё равно не может с этим сделать ничего. А тут Гошка – молодой, активный, жилистый, выносливый, за полгода освоивший все тонкости профессии так, будто занимался этим лет пять.

И всё бы было отлично, но поначалу Нино Вахатанговна впала в истерику. Она понимала к чему всё идёт. Что Гоше, нагулянному сыну её мужа, достанутся по наследству плоды и её трудов. Но когда Тэм составил завещание, где Гулико отписал гостиницу, кафе и дом, а Гоше только сам туристический хозблок – потихоньку успокоилась. Все равно ни я, ни Гуля, ни Миша не хотели этим заниматься. Тогда какой смысл держаться за базу, которая без инструкторов не стоит ничего.

А для Гоши это – готовое, любимое им дело.

Вот так они живут бок о бок, потихоньку притираясь друг к другу.