Дом для рыцаря

Глава 14. Маленький большой мир

Сначала было пыльно и душно. Воздух, прокалённый красным, необычайно огромным для боккорийца солнцем, обжигал. Кожа покрылась испариной, сухая пыль проникала повсюду, садилась на взмокшее тело и сразу становилась липкой, жирной, грязными струйками стекала под одежду.

Но потом пошёл дождь. Гроза неспешными, длинными раскатами зародилась где-то за горизонтом. Лениво, как будто нехотя, наползла и, наконец, накрыла несущийся в её объятия армейский джип стеной сплошного, густого и свежего, как проточная вода в реке, ливня.

Родерик на пару минут убрал откидной верх автомобиля, и салон наполнился мокрой атмосферой. Когда на дно натекли глубокие лужи, Давид попросил вернуть крышу обратно. Родерик расхохотался, но требование выполнил.

— Замёрз? — пытаясь перекрыть рёв антигравитационного двигателя, кричал Родерик. Высунул руку в окошко, набрал полную ладонь воды и швырнул в лицо товарища. — А я думал, киборгам холод не страшен.

— Боюсь заржаветь! — Не отвлекаясь от управления, Давид вытер лицо рукавом.

Оба дружно загоготали.

В последние часы вели себя непринуждённо и бесшабашно.

Разговор в доме шпионки снял напряжение в отношениях напарников. С другой стороны, найденные там вещи озадачили неприятными мыслями и предположениями.

Что касается Родерика, то никак не мог справиться со смутными воспоминаниями — словно подводные течения, будоражили поверхность его сознания. Давид же — то ли из праздного любопытства, то ли от любви к теориям заговора — строил вокруг Ясмин Лимбург и их задания различные версии развития событий.

В какой-то момент оба устали от мучительных попыток вникнуть в суть происходящего. Настолько, что плюнули и решили не заострять внимания, а просто плыть по течению.

Кроме того, на базе они разжились бутылкой коньяка и всю дорогу потихоньку цедили его из горлышка.

В лагере Ясмин не оказалось — незадолго до их появления покинула обитель беженцев в неизвестном направлении. Догадок по поводу её дальнейшего маршрута не было, и, отчитавшись перед штабом операции, они остановились на расположенной рядом боккорийской базе. Передали фотографии Ясмин командующему базой в надежде, что военные патрули столкнутся с беглянкой. Остаток дня провели в ожидании инструкций и вынужденном безделье.

К ночи штаб на связь так и не вышел. Рассудив, что утро вечера мудренее, Родерик и Давид приняли решение переночевать на базе и наконец-то смогли нормально выспаться.

А утром их вызвали к коменданту лагеря.

Как оказалось, одна из находившихся в лагере суориек узнала в Ясмин свою знакомую. Несмотря на попытку скрыть, боккорийские солдаты заметили её реакцию, задержали и допросили девушку. Суорийка умоляла не делать Ясмин, которую называла Сильвией, ничего плохого. Уверив, что они здесь с миссией спасти Ясмин, Родерик дотошно расспросил девушку.

Та призналась, что общалась с беглянкой непосредственно перед её убытием из лагеря. Также, суорийка точно знала цель путешествия Ясмин — загородный дом, расположенный в трёхстах километрах отсюда. Только там, в стороне от эпицентра военных действий, она могла чувствовать себя в безопасности.

Предприятие по дальнейшему преследованию беглянки выглядело крайне рискованным. Это место находится за линией фронта. Кроме того, с Ясмин по пути могло случиться всё что угодно: могла изменить как маршрут, так и саму цель. Однако спецназовцы передали информацию в штаб и, не дождавшись ответа, выдвинулись в путь.

С воздушным транспортом у боккорийцев существенные проблемы: вертолётов и самолётов не хватает, поскольку в первые дни войны суорийцы нанесли серьёзный урон флоту противника. В связи с этим, Родерику и Давиду выделили лишь наземный джип, который нёс их по выжженной, пустынной, почти безлюдной местности, поливаемой с неба нещадным ливнем.

Линия фронта уже совсем близко. Чтобы отогнать тревожные мысли, спецназовцы всё чаще разговаривают на темы, не связанные с прорывом на территорию противника.

— Может быть, она нас просто боится? — предположил Давид. — Поэтому и скрывается от боккорийских солдат. Что за ирония судьбы — жить в чужой стране, и когда пришли свои — бежать от них!

— Ты слишком много времени уделяешь мыслям о ней, — наигранно безразлично ответил Родерик. — К чему? Сделаем своё дело — и вернёмся на Эмилию.

— Неужели тебе не интересно, почему её так ищут? — удивился Давид.

— Нет, не интересно. Не моего ума дело. Пусть об этом болит голова у того, кто находится в штабе.

Давид оторвал взгляд от размякшей грязной дороги и пристально, с критичным выражением на лице, вгляделся в напарника. Потом слегка улыбнулся и вернул взор к дороге.

— В принципе, это нормально. — Для пущей убедительности Давид кивнул. — Убегать от проблем, замыкаться в себе — что в этом странного? У меня даже есть теория на этот счёт.

— Ну-ка, поведай! — Родерик зацепился за возможность сменить тему. — Выкладывай!

— Мы живём в большом, просто — огромном, мире, — охотно начал Давид. — Разнообразные средства связи расширили его границы до непостижимых размеров. Мы каждый день воспринимаем и усваиваем уйму информации: новости, события, произошедшие на другом конце Галактики. Но парадокс в том, что чем шире становится мир, чем больше коммуникационная составляющая проникает в нашу повседневность, тем меньше внимания мы ему уделяем. Мир в наших глазах как бы сужается. Мы сторонимся его, стараемся не замечать, что происходит вокруг, абстрагируемся, сосредотачиваемся на своём: семья, дом, работа. Какое нам дело до того, что где-то там, наверху, сидят какие-то люди и строят свои планы? А?

— Хм… В этом что-то есть.

— В конечном счёте, мы становимся одинокими, равнодушными и циничными.

— Ну почему же? Если этот маленький мир вмещает в себя то, что не делает нас одинокими, — что в этом плохого? Семья, любимое дело — разве эти понятия из разряда циничных?

— Нет, но всё-таки… — Давид хотел прибавить что-то ещё, но прервался и с неожиданным напряжением уставился вперёд.

Родерик последовал примеру и увидел машину, а рядом с ней — группу людей.

Давид сбросил скорость. Родерик взял в руки автомат. До встречи — не больше сотни метров.

— Это наши, — с радостью отметил Родерик, когда подъехали поближе и удалось разглядеть форму. — Едем дальше.

Давид ещё сбавил скорость, поравнялись с джипом, на бортах которого красуются опознавательные знаки Боккорийской Армии.

Прямо за машиной находится другой автомобиль. Возле него, на обочине, — трое солдат с оружием в руках, а рядом с ними — четверо в гражданской одежде, вероятнее всего — суорийцы.

Суорийцы стоят на коленях, прямо в грязи: мужчина, молодая женщина и двое детей лет восьми-десяти. Вода ручьями стекает по их лицам, все четверо держат руки на затылках, вид испуганный и отчаянный.

— Чёрт! — пробормотал Давид. — Что же происходит?

— Не обращай внимания: они делают свою работу. Видимо, это патруль, остановили подозрительных суорийцев.

— Возможно, но разве это повод для того, чтобы вот так держать их под прицелом? Там же дети!

— Ничего страшного! — Родерик строго посмотрел на Давида. — Наверняка есть на то основания.

— Может быть, вмешаемся?

— У нас нет времени на это. Не останавливайся, едем дальше.

Боккорийский офицер, вероятно — старший группы, недовольно оглядел джип, скользнул взглядом по спецназовцам и небрежно козырнул.

Родерик кивнул в ответ.

Когда они уже проехали мимо, боккорийский сержант, видимо, не удовлетворённый ответом допрашиваемых, с силой пнул девушку по лицу, отчего та со всего размаха упала в грязь. Дети вскочили и кинулись к матери.

— Проклятые ублюдки! — с яростью воскликнул Давид. — Родерик, я не могу пройти мимо и не вмешаться! Это явно незаконно!

— Едем дальше! — спокойно и весомо ответил Родерик. — Лейтенант Эрлих, выполняйте приказание!

— Я настаиваю! — Давид съехал с дороги и остановил джип. — Давай просто подойдём и спросим — в конце концов, они могут что-нибудь знать о Ясмин Лимбург, они же суорийцы! — Давид схватил автомат, выпрыгнул из машины и двинулся к находящимся на обочине людям.

Родерику не оставалось ничего другого, как проследовать за ним.

— Лейтенант 134-го ударного полка Эльд! — услышал Родерик, когда приблизился к военнослужащим. — При досмотре они показались нам подозрительными. По-моему, что-то скрывают.

Родерик остановился рядом. Приветливо кивнул старшему сержанту, что держит суорийцев на прицеле.

— Так почему бы вам не доставить их на базу? — продолжает расспросы Давид, с нескрываемой ненавистью глядя лейтенанту в лицо.

— У нас приказ! — ответил тот не менее вызывающе. — Приказ разбираться на месте. В случае особой необходимости — уничтожать на месте всех, на кого падает подозрение в сопротивлении боккорийским властям!

— Мы не сделали ничего плохого! — произнёс суориец умоляющим тоном. — Мы просто бежали — подальше от мест боевых действий. Мы не хотим погибать! Мы не имеем ничего против боккорийского режима! Мы — мирные граждане.

— Заткнись! — рявкнул Эльд. — Тебя никто не спрашивает!

Девушка обняла плачущих детей, заслонила их своим телом.

— Послушайте, лейтенант, — вмешался Родерик, — действительно, может быть, отвезёте их на базу? Там с ними разберутся. Зачем держать людей под дождём? Здесь — не самое подходящее место для допроса, — сказал Родерик крайне миролюбивым тоном.

— Вот ещё! — запальчиво воскликнул Эльд и вскинул автомат. — Разберёмся здесь и сейчас!

— Опусти автомат! — приказал Давид.

— И не подумаю! — возразил Эльд.

Давид неимоверно медленно поднял дуло своего автомата и направил прямо в грудь Эльда.

— Опусти или я буду стрелять! — тихо произнёс Давид.

Сержанты растерянно переглядывались друг с другом и со своим начальником. У лейтенанта вид тоже озадаченный. Казалось, не верит в серьёзность намерений Давида.

— Спокойно! — старясь взять ситуацию под контроль, крикнул Родерик. — Давид, убери оружие!

— Опусти автомат! — не слыша командира, повторил Давид.

— Да пошёл ты! — Нервы у Эльда потихоньку сдавали. — Какого чёрта ты тут командуешь?

— Спокойно! Вы оба, успокойтесь!..

У Родерика была надежда, что всё обойдётся.

Он хотел было прибавить к своим словам что-то убедительное, но тут Эльд допустил роковую ошибку — направил автомат в сторону детей. Девушка сжалась всем телом. Не в силах смотреть в лицо угрозе, она зажмурила глаза…

Выстрелы раздались внезапно. Три или четыре заряда прорезали пламенем мокрое пространство, яркими полосами прочертили линии от Давида к Эльду.

Эльд инстинктивно вскинул руки, словно пытаясь прикрыть раны на груди. Потом на мгновение застыл в нелепой позе, ошарашено глядя в лицо Давида. Автомат выпал из рук и угодил прямо в лужу…

Лейтенант в последний раз окинул взглядом этот мир, обмяк и свалился на землю.

Оба сержанта как по команде развернулись к Давиду, но ничего уже не успели — Родерик вскинул автомат и четырьмя прицельными выстрелами поразил обоих — по два заряда на каждого. Сержанты упали в грязь, к ногам несостоявшихся жертв.

Родерик поднял взгляд и посмотрел на напарника.

— Мне очень жаль… — тихо произнёс Давид.

Он подошёл к Эльду, наклонился, осмотрел, потом проследовал к телам его подчинённых.

— Они все мертвы.

Суорийцы пришли в себя. Девушка, рыдая, обнимала замерших от страха детей, а мужчина, всё ещё не веря в спасение, стоял рядом, прикрывая собой семью от боккорийских солдат.

— Вы знаете женщину по имени Ясмин Лимбург? — спросил у них Давид — просто для проформы, для того, чтобы хоть что-то сказать. — Может быть, когда-нибудь слышали про такую?

— Нет, не слышали, — торопливо ответил мужчина, всем видом выказываю покорность и дружелюбие.

Девушка и дети отрицательно замотали головами.

— Вы свободны, — объявил Давид. — Уезжайте отсюда. Постарайтесь уехать как можно дальше. Километров через двадцать встретите своих. Думаю, там вам будет лучше.

— Спасибо вам! — с чувством сказал мужчина.

Помог жене подняться из грязи, поторопил детей.

Суорийцы сели в свою машину и покинули место происшествия.

А Родерик стоял над телами погибших и не мог поверить глазам.

— Ведь это же были боккорийцы… — повторял он, глядя на стекающие с дула автомата струйки дождя. — Как такое могло получиться…

Давид подошёл к нему и произнёс:

— Дорога в ад вымощена благими намерениями.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Родерик.

— Помнишь, я рассказывал тебе о датском астрономе? Об Оле Рёмере.

— Да.

— Я говорил тебе, что большая часть его многолетних трудов не сохранилась, потому что была уничтожена пожаром, который случился в Копенгагене в 1728 году. А ещё то, что Рёмер, будучи мэром Копенгагена, создал и прекрасно экипировал пожарную команду.

— Да, помню, — кивнул Родерик, его охватило оцепенение. — Странно, что пожарники, которых он так лелеял, не смогли спасти его архив.

— Они не сделали этого потому, что были мертвецки пьяны. Ещё при жизни Рёмера каждый год устраивались смотры пожарных команд. Как раз один из таких очередных смотров они шумно отмечали во время того как начался страшный пожар. Выгорела треть города, а пожарные не предприняли никаких мер для тушения, потому что были просто не в состоянии.

— Как печально, — отрешённо сказал Родерик.

— Путь в ад вымощен благими намерениями… — повторил Давид.