Дом для рыцаря

Глава 2. Кошачьи

Родерик вышел из штаба и остановился на крыльце, оглянулся.

Проходящий мимо сержант козырнул старшему по званию. Родерик ответил тем же и презрительно сплюнул на землю. Судя по шевронам, сержант из расположенного за бетонным забором справа общевойскового полка, а этот род войск находится в самом низу иерархии Боккорийской Армии. Это следует хотя бы из нумерации полков, в начале которой идут подразделения государственной безопасности и специального назначения, потом все прочие, а где-то в конце ударные и общевойсковые.

Что касается Родерика, то в его понимании общевойсковики были тупыми увальнями и полнейшими бездарностями. Тот факт, что его родной 14-й Орингтонский полк специального назначения располагается непосредственно по соседству с общевойсковым, Родерик считал личным оскорблением и объяснял досадным недоразумением.

Хуже общих могут быть разве что внутренние войска. Представители последних в личной классификации Родерика занимают место где-то ниже человека — подлые кровожадные животные, ибо применять вооружённые силы против собственного народа Родерик считает чем-то за пределами понимания.

Родерик закурил и неспешно двинулся в сторону офицерского блока. В руке сжимает папку с личным делом нового подчинённого, с которым предстоит познакомиться через несколько минут. Командующий корпусом описал его как способного, но малоопытного бойца, за особые заслуги переведённого из другого полка.

«Кстати, из какого? — спохватился Родерик. — Как же я не спросил об этом? — Хотел было заглянуть в папку, но передумал: — Сейчас и так всё узнаю… А несобранность и неразбериха — это от нервов».

В этом он прав. В последние несколько дней в штабе чувствовалось какое-то напряжение. Офицеры суетились и чего-то выжидали.

«Назревает заварушка, — рассуждал Родерик, опытный нюх которого не может врать. — Вероятно, будет масштабная операция. Недаром полковник сам не свой — стоит только зазвонить видеофону, полковник как бешеный хватает трубку и во весь голос в неё орёт. Старый кот чует настоящее дело. А раз он такой взбудораженный, значит, и спецназ задействуют. Интересно, что на этот раз? Чеширия или Оссабария? — гадал Родерик. — Или же, Его Величество всё-таки решился, и мы наконец-то наведём порядок в Суории? Наверняка, полковник знает — им-то, небось, объявили. Знает, но молчит — на то он и полковник».

Размышляя о предстоящей операции, Родерик отыскал нужную дверь, постучался и, не дожидаясь разрешения, вошёл.

— Служу Императору! — взревел находящийся в комнате офицер.

Мгновенно вскочил, как положено по уставу, повернулся лицом к старшему по званию, козырнул, после чего опустил руки по швам и замер по стойке смирно.

«Недурно, — отметил про себя Родерик. — Вполне так, неплохо, соответствует».

— Вольно, — разрешил, шагнул в комнату и закрыл за собой дверь.

Новенький — строго по уставу — разжал кулаки и вывел одно колено чуть вперёд.

Был он высок и плечист. Выправка какая-то неестественно правильная.

«Как манекен, — внутренне усмехнулся Родерик, — стоит и не шелохнётся».

— Разрешите доложить! — выкрикнул новенький. — Старший лейтенант 2-го диверсионного корпуса 14-го Орингтонского полка специального назначения Давид Эрлих!

— Стало быть, это вас к нам перевели? — Родерик приблизился к Эрлиху и заметил на правом плече красный шеврон.

А красный цвет означает, что Эрлих прибыл из ударного полка.

«Такая же безмозглая тварь, как те, за забором, — подумал Родерик. — Это какое-то издевательство».

— Так точно! — отрапортовал Эрлих, и Родерик не сразу сообразил, что это ответ на предыдущий вопрос.

Родерик обошёл со спины и впился взглядом в левый шеврон Эрлиха. На нём изображён тигр — символика штурмового вида войск.

«Ещё куда ни шло, — решил Родерик. — По крайней мере, в штурмовики не берут трусов и задохликов. Тигр — что-то близкое, кошачье».

У самого Родерика на плече красуется именно кот — атрибут диверсионных корпусов.

— А почему не сменили знаки различия? — строго спросил Родерик, выдержал секундную паузу и сквозь зубы процедил: — Господин лейтенант…

В Боккорийской Армии при общении офицеров допускается сокращение наименования звания до самого короткого, пусть и не совсем точного составляющего: например, подполковника можно называть полковником, вице-генерала — генералом. Поэтому, называя старшего лейтенанта просто лейтенантом, Родерик не нарушает устава, хотя и получает небольшую порцию морального удовлетворения от принижения звания провинившегося подчинённого.

— Виноват, господин капитан, — ответил Эрлих. — Назначение подписано господином полковником полчаса назад, до этого я не мог считаться полноправным служащим диверсионного корпуса. С вашего позволения, займусь сменой знаков различия прямо сейчас!

«И ведь не придерёшься, — подумал Родерик, вспоминая нюансы административных проволочек. — Пожалуй, не такой уж и тупой, как показалось вначале».

— Займётесь этим позже, — небрежно кинул он, — когда я с вами закончу. Итак, вы определены в моё отделение. Меня зовут капитан Рёмер, Родерик Рёмер. С этого момента вы поступаете в моё непосредственное распоряжение, — Родерик упёрся взглядом в лицо Эрлиха, — и я хотел бы сказать следующее…

Неожиданно Родерик замолчал и удивлённо уставился в глаза Эрлиха. Холодный, ничего не выражающий взор лейтенанта наполнен бездушием машины. Безразличие, отсутствие каких бы то ни было эмоций — это напоминает…

«Киборг! — осенило Родерика. — Они дали мне в подчинение киборга! Какого чёрта? Этого просто не может быть!»

Родерик понимает, что нужно что-то сказать, негоже терять лицо перед новым подчинённым, поэтому привычно начинает: об ответственности, о доблести войск специального назначения вообще и родного полка в частности.

Получается фальшиво, но деваться некуда — на большее Родерик сейчас, пожалуй, не способен — настолько потрясён неожиданным обстоятельством.

«Военнослужащий-робот в диверсионном корпусе — это же нонсенс! — думал Родерик. — Как он будет принимать решения? Чем будет руководствоваться — какой логикой? Каким образом будет выпутываться из нестандартных ситуаций?»

Киборги в Боккории имеют почти такие же права, как люди.

Более того, их и киборгами-то называть противозаконно — за подобное оскорбительное выражение запросто можно угодить в тюрьму по обвинению в разжигании межрасовой неприязни. И хотя произведённому на заводе киборгу после нескольких лет жизни в человеческом обществе, которые толерантно именуются социальной адаптацией, необходимо сдать специальный экзамен, в биологическом смысле он приравнен к человеку.

Экзамен определяет, кого из них можно считать личностью, а кого — лишь бездушной железякой, автоматом, ничем не отличающимся от заводского конвейера. Сдавший экзамен киборг получает полноценное гражданство, все связанные с этим свободы, права и обязанности. Не прошедшие тестов — бывают и такие — довольствуются жалкой ролью социально не защищённых, второсортных существ с правами бездомных животных.

К этой же группе относятся андроиды и роботы — механизмы, не наделённые искусственным интеллектом, способные выполнять ограниченный круг задач, и, естественно, не претендующие на гражданство и прочие людские категории. С юридической точки зрения — имущество, принадлежащее полноценным гражданам.

Почему так происходит, почему один киборг может сдать экзамен, а другой — проваливает, никто точно не знает. В основном, споры приводят к выводу о том, что не все искусственные люди способны удерживать в себе Р-поле — малоизученный вид материи, большинством учёных определяемый как носитель духовности или разумного начала.

Но и тут не всё так просто: первоначально введённый критерий наличия Р-поля как гарант признания личности, со временем был заменён более сложным набором показателей и тестов. Поэтому зачастую оказывается так, что киборг, наделённый Р-полем, комиссией тем не менее признаётся неполноценным.

В свою очередь, киборги неоднократно выступали за смягчение выдвигаемых на экзамене требований. Они вообще активно участвуют в определении собственной участи и яро борются за свои права. Избирательное, к примеру, право себе выбили, пусть и не так давно — лет десять назад.

— Вам всё понятно, Эрлих? — громогласно закончил Родерик.

— Так точно, господин капитан! — рявкнул Эрлих.

— Отлично! — Родерик поймал себя на том, что невозмутимость Эрлиха уже почти бесит.

Родерик — убеждённый биологический шовинист. Откуда взялось, понятия не имеет, но киборгов ненавидит всей душой.

«Чем бы таким его поддеть? — размышляет Родерик. — Заставить сдавать нормативы по физической подготовке?.. Хотя нет, не пойдёт — киборг легко сдаст любую норму…»

Не найдя достойного испытания, Родерик решил отложить на потом.

— Ну хорошо, — сказал почти примирительно, — сегодня осваивайтесь, а завтра в восемь жду вас у себя.

«Старый хитрый котяра, — думал он о полковнике. — Подсунул напарника. Не хватало идти на задание с киборгами».

— Так точно, господин капитан!

«Ничем не прошибёшь, — с горечью подумал Родерик, выходя из комнаты. — Утром загляну к полковнику — сплавлю железяку в какое-нибудь другое отделение».