Дом, который подслушивал

20.

Как я и предполагала, в мое отсутствие кипу газет, которые я с таким трудом отыскала, убрали. Следовательно, моя охота началась снова. Когда я опять нашла нужные мне номера, библиотекарь был искренне поражен. Не обращая внимания на его удивление, я снова села за длинный стол и продолжила прерванную Кистлером работу.

28 мая 1919 года «Комет» поместила длинное сообщение: «Мать опасается, что ее дочери нет в живых».

Под этим коротким заголовком газета сообщала подробности о душевном состоянии безутешных родителей, неспособности полиции и о все более возраставшем интересе публики к «делу Либерри».

Теперь в течение двух недель ежедневно появлялись подобные статьи, иногда на первой, иногда на внутренних страницах «Комет».

Основным их содержанием было одно и то же: о Розе Либерри все еще нет вестей. 21 июня не появилось вообще никакой информации об этом трагическом происшествии. Затем ни одна неделя не обходилась без упоминания об исчезновении юной девушки.

Я встала, так как от долгого сидения у меня онемело все тело. Мои руки были угольно-черными, и вообще у меня было такое ощущение, что я должна производить впечатление человека, весьма далекого от цивилизации. Старый библиотекарь бродил взад-вперед по комнате и время от времени бросал на меня любопытные взгляды. Несколько раз появлялся и мальчик-курьер. Но я почти не замечала происходившего вокруг меня. Мне очень хотелось узнать, как дальше развивались события, и я продолжала свои занятия.

Когда же я добралась до июльских выпусков газеты, меня охватило чрезвычайное волнение. Июль 1919-го! Именно этим месяцем была датирована долговая расписка, имевшаяся на руках у мистера Уэллера. Страницу за страницей просматривала я газету — и ничего не обнаружила! Абсолютно ничего! И в последующих номерах первой недели июля тоже ничего не нашлось, пока я наконец не уткнулась в конце одной колонки в эту маленькую заметку:

«Мисс Этель Смит, проживающая на Сен-Симон-стрит, 417, сегодня утром была найдена в своей комнате мертвой. Ее обнаружил один из жильцов дома. Так как мисс Смит повесилась, полиция была поставлена в известность».

Дата выпуска этой газеты — 8 июля 1919 года! Та же, что и в долговой расписке Уэллера! Я дрожащими руками открыла номер от 9 июля. Хотя я и ожидала того, что прочитала, меня охватил такой же ужас, как и жителей Джиллинг-сити тогда, восемнадцать лет назад, когда была опубликована эта заметка. Мне в глаза бросился кричащий заголовок:

«ОТЕЦ УЗНАЕТ В САМОУБИЙЦЕ СВОЮ ДОЧЬ РОЗУ.

Мистер Джон Г. Либерри из Цинцинатти нашел наконец свою Дочь Розу, которая с 23 мая считалась без вести пропавшей. Он нашел ее сегодня утром в городском морге. С того самого дна, как стало известно об исчезновении юной девушки, несчастный отец ни на минуту не прекращал поиски своей дочери. Он ежедневно наводил справки в больницах, отелях, тюрьмах и моргах. Сегодня ему сообщили, что недавно доставлен труп темноволосой молодой девушки.

Отец тут же поспешил в морг и узнал Розу. Теперь этот достойный всяческого сочувствия человек наконец закончил свои поиски! Перед ним лежала — мертвая — его так долго разыскиваемая любимая дочь. Впервые за все эти недели силы покинули несчастного отца, и он дал волю слезам. Репортер нашел его рыдающим над телом своего ребенка.

Тотчас была извещена миссис Рэчел Стайнс. Ее едва не парализовало от ужаса, так как юная девушка находилась под ее надзором и исчезла из ее дома.

Матери сообщать не стали из-за ее болезни. Многонедельные заботы и страх за свою дочь свалили ее.

Узнав о случившемся, начальник полиции Хартиган удивился. Такого он, конечно, не ожидал! Он сказал: «Я выражаю глубочайшее соболезнование убитым горем родителям». Шеф полиции планирует начать основательное расследование причин этого трагического происшествия. Он сказал репортерам: «Сообщите публике, что мы сделаем все для того, чтобы выявить скрытые причины этого самоубийства. Будет установлено, добровольно ли эта юная девушка пошла на смерть или ее вынудили совершить этот отчаянный поступок. Прежде всего будут подробно допрошены жильцы дома на Сен-Симон-стрит, где мисс Либерри жила под именем Этель Смит. Неизвестно, почему мисс Либерри изменила свое имя. Вы можете быть уверены в том, что любой, в отношении которого возникнет хотя бы малейшее подозрение, что он является виновником самоубийства мисс Либерри, будет немедленно арестован».

За полчаса до сдачи номера «Комет» в печать репортеры поспешили на Сен-Симон-стрит, 417, где их встретила хозяйка миссис Гарриет Луэлла Гэр. Миссис Гэр заявила, что это безупречный и респектабельный дом, в котором она уже почти двадцать лет сдает внаем номера и апартаменты. Она объяснила также, что молодая девушка появилась у нее недели три назад с маленьким чемоданчиком и сняла комнату. Когда же ей указали на то, что фотографии юной девушки уже долгое время публикуются в прессе, миссис Гэр сказала, что она не разглядывала тщательно новую жиличку. В ее доме слишком много людей. И она не имеет ни малейшего понятия, почему девушка лишила себя жизни».

Первая страница «Комет» от 10 июля была заполнена сообщениями о «деле Либерри». Один из заголовков гласил:

«ЛИБЕРРИ ОБВИНЯЕТ ПОЛИЦИЮ В ПОСОБНИЧЕСТВЕ ТОРГОВЛЕ ДЕВУШКАМИ.

Место самоубийства — гнездо порока! Муниципалитет принимает меры. Назначено расследование деятельности городской полиции и торговли девушками!

Мистер Джон Г. Либерри, отец Розы Либерри, исчезновение которой некоторое время назад произвело большую сенсацию и которая 8 июля была найдена повесившейся в своей комнате на Сен-Симон-стрит, явился к главе городского муниципалитета Девиду Лемсону и предъявил ему обвинение против городской полиции, которая, по его, Либерри, мнению, защищает шайку торговцев девушками.

Это обвинение стало началом самого большого скандала, который когда-либо переживал Джиллинг-сити. Виновником обнаружения этого факта является один из репортеров «Комет».

Под видом жестянщика находчивый журналист сумел проникнуть в дом 417 по Сен-Симон-стрит и получить свидетельства перепуганной кухарки и девушки из прислуги. Главным в их показаниях является то, что миссис Гэр, будучи хозяйкой дома с дурной репутацией, занималась аморальным бизнесом.

Репортер пообещал этим служащим не выдавать их и получил доступ в комнату на втором этаже этого дома, где две молодые девушки без стеснения выложили ему правду о характере своих занятий. Каждый вечер этот дом заполнялся мужчинами, спиртное лилось рекой. Одна из девушек рассказала, что частыми посетителями этого дома были многие почтенные отцы города, особенно начальник полиции Хартиган, который был покровителем миссис Гэр. Она также видела, что Хартиган получал от миссис Гэр деньги. Затем наш репортер попросил девушек проводить его на третий этаж, где оборудованы элегантные, роскошные помещения для всех видов азартных игр. Там имелись и рулетка, и столы для игр в баккара, в кости, и многое другое.

Пока наш репортер находился в доме, миссис Гэр отсутствовала. Позже выяснилось, что она как раз была на допросе в полиции, но из-за отсутствия доказательств ее отпустили. Там еще не знали, что репортер «Комет» проводит собственное расследование.

Собрав достаточно доказательств, наш журналист немедленно отправился в дом мисс Стайнс на Кливленд-авеню. Тут он сразу же сообщил о своих открытиях отцу юной девушки, лишившей себя жизни. Взволнованный Либерри потребовал встречи с мэром города Лемсоном.

Представленные доказательства глубоко потрясли Лемсона. «Если все это в самом деле правда,— сказал он,— мы устроим нашей полиции такую встряску, какой этот город еще не видел! Это просто позор, что юная девушка, добровольно или против своей воли, была завлечена в такой дом. Постыдное пятно будет смыто с нашего города решительными действиями!» Глава муниципалитета Лемсон распорядился немедленно начать расследование махинаций полиции, возглавляемой начальником Харти-ганом».

Мой взгляд остановился на заголовке другой колонки:

«Я НАШЛА ПОГИБШУЮ!

ДЕВУШКА, НАШЕДШАЯ РОЗУ, ДАЕТ ПОКАЗАНИЯ».

Это рассказ женщины, которая обнаружила Розу Либерри повесившейся в своей комнате.

«Было восемь часов утра,— начала девушка, которую мы будем называть просто Леа. — Я проснулась. В комнате рядом со мной жила девушка, с которой я, собственно говоря, не была особенно дружна. Но в ожидании, пока освободится ванная комната, я решила на минуту заглянуть к ней. Постучав, я не получила ответа. Тогда я просто открыла дверь.

Я вошла — бедняжка висела на крючке, прибитом с внутренней стороны дверцы встроенного шкафа. Вместо веревки она использовала скатанную простыню. Я быстро бросилась вниз по лестнице, так как подумала, что прежде всего нужно сообщить в полицию. Я позвала нашу прислугу Фанни и сказала ей, что одна из девушек убила себя. Полиция была всегда очень любезна, когда мы нуждались в ней по каким-либо причинам. Фанни отперла дверь, я выбежал мимо нее на улицу, хотя еще не была как следует одета. К счастью, там я сразу встретила полицейского. Совсем молодого парня.

Он тут же пошел со мной, и мы вместе направились в комнату, где висела девушка. Поднявшимся в доме шумом была разбужена миссис Гэр. Она вышла в холл и крикнула: «Что тут, собственно, происходит?» Потом она тоже вошла в эту комнату и захлопнула за собой дверь. Больше я ничего не знаю».

Я прочитала всю газету, которая от корки до корки была заполнена дальнейшими подробностями. А затем вернулась еще раз к первой странице, чтобы удостовериться, не пропустила ли я что-нибудь. Я еще раз внимательно рассмотрела снимки. Сначала сделанную в фотоателье фотографию матери Розы — красивой, спокойного вида женщины. Какая злая ирония! Другая фотография запечатлела мисс Стайнс в ее саду. Под изображением молодого полицейского стояло: «Сотрудник полиции Уолтерс, пришедший на крики девушки на улице».

Я внимательно всматривалась в эту фотографию. Где-то я когда-то уже видела эти черты… восемнадцать лет прошло с тех пор… это лицо… старше… с морщинами и беспокойными глазами… Сотрудник полиции Уолтере? Нет, мистер Уэллер!