Дон Алехандро и Тайное Убежище

Глава 1

Проверка имеющегося не порадовала: транспорт пал при нападении на нашу башню, деньги хорошо так потрачены, из одежды у большинства — только то, что на них, а той же Хосефе будет неудобно перемещаться по дорогам в халате и тапочках. Оливарес выглядит еще более старым, чем раньше (дали знать себя напряжение сил при установке проклятия и бессонная ночь), а значит, пеший переход не выдержит.

Да еще в ближайший город Дахену нельзя было никому соваться — опознают вмиг, тогда Карраскилья с Охедой узнают, что их планы провалились, и сделают все, чтобы исправить ошибку.

— Итак, благородные донны и доны, какие будут ваши предложения?

— Остановить любую повозку на дороге, — буркнул Оливарес, — и забрать.

— Владельцы тут же обратятся в стражу.

— С чего бы трупам туда обращаться? Ты же не собираешься никого оставлять в живых?

— Я не собираюсь никого убивать.

— Алехандро, чародей не должен быть излишне мягкотелым, — заявил проклятийник. — Речь идет о жизни всех нас. Если нас обнаружат, на открытом пространстве мы не бойцы.

На мой взгляд, он в никаком пространстве бойцом быть не мог, потому что единственное, что ему пришло в голову во время нападения на башню: самоубиться как можно эффектнее. Так что как бы Шарик ни был уверен, что это правильный чародей, с которого можно и нужно брать пример, я с этим никогда не соглашусь.

— Тот, кто убивает просто так, не достоин называться чародеем, дон Уго.

— Я не предлагаю убивать просто так, я предлагаю обеспечить нашу безопасность, — продолжал он надрываться.

— Нас пятеро, — напомнил я. — Представляете, какого размера должна быть повозка? Нам отбивать дилижанс?

— Зачем дилижанс? Обычную карету, — удивился он. — Серхио и Хосефа поместятся снаружи, мы внутри.

— Смотрю, дон Уго, вы по молодости промышляли грабежами — с такой легкостью составили план. Но мы ему придерживаться не будем. Любая украденная повозка — это след к нам. А тем более карета. Более того, нам не подходит медленное передвижение, потому что в Дахене скоро станет известно об уничтожении башни и сюда направят кого-нибудь на проверку. Возможно, вызовут чародея из Стросы. Все же не каждый день гибнут столь значимые особы. В идеале нам нужен портал. У вас, случайно, не завалялся такой артефакт?

И тут проклятийнику удалось меня удивить.

— Завалялся, — заявил он, вытаскивая из кармана мантии артефакт. — Но толку от него? Этот настроен на мой дом, где мне появляться ни в коем случае нельзя, потому что тут же стану трупом. А вы — чуть позже.

— Что настроил один, всегда сможет перенастроить другой, — намекнул Шарик.

— То есть ты сможешь его перенастроить?

— Я — нет, а вот ты по моей указке — вполне.

— На Сангрелар?

Шарик издал стрекочущий звук, который у него получался всегда, когда ками хотел надо мной посмеяться.

— Размахнулся. Максимум на пару миль в сторону сдвинем. То есть все равно в Стросу попадем, но уже не туда, где нас спалит прислуга Оливареса. Ну и в столице найти порталиста, умеющего держать язык за зубами, — вообще не проблема.

Строса? Похоже, это знак, что бумаги падре нужно забирать. Я полез в мешок и выудил оттуда сборник карт, купленных еще в Вилье. Не зря я на него положил глаз еще тогда. Вот она, полная карта мибийской столицы.

— Дон Уго, показывайте, где ваш дом.

Оливарес непонимающе передернул плечами и ткнул узловатым пальцем в точку на северо-востоке города, в районе, судя по всему, особняков с приличными земельными участками при них.

— Ага. А где обитель альварианцев, знаете?

Он все также молча кивнул и ткнул в угол противоположный. Дома там стояли поближе друг к другу, а значит, народу будет побольше и наше появление останется незамеченным.

— Дотянем?

— Должны. Если не к самой обители, то рядом выйдем.

— Думаю, дон Уго, что смогу сместить точку выхода вашего телепорта.

— Алехандро, Строса слишком далеко расположена от конечной точки нашего пути, — снисходительно бросил Оливарес, — поэтому повозка предпочтительнее. Я согласен даже на что-то попроще, чем карета. Главное — чтобы был полог от дождя и солнца.

Согласен он. Можно подумать, что здесь куча повозок проезжает и нам остается только выбрать подходящую.

— Мы оттуда тоже уйдем порталом, параллельно я завершу еще одно дело, для которого мне нужно в Обитель.

Исабель почему-то заинтересованно встрепенулась при упоминании Обители. Неужели рассматривает вариант там остаться? Не уверен, что это будет для нее безопасно, но я и реалий местной церкви не знаю, в отличие от донны. Так что если выразит желание, только с облегчением вздохну, потому что отношения между нами были странными, непонятно куда ведущими. К чему-то серьезному я не готов ни морально, ни, прямо скажем, материально. А к несерьезному не готова Исабель. Так что вариант расстаться сейчас очень даже неплох. Еще бы Оливарес захотел поселиться в келье — вообще было бы идеально. Одну Хосефу мы с Серхио как-нибудь вытянем, тем более что готовит она действительно вкусно…

На руке завозилась Жирнянка, я погладил ее по веткам и подумал, что ей нужно срочно прикупить горшок, а пока хотя бы земли набрать в ненужную тряпку, потому что земля в лесу должна быть повкусней, чем в городе. Для растения, конечно. Сам я как не пробовал, так пробовать и не собирался.

— Меня в Стросе слишком хорошо знают, — мрачно буркнул Оливарес, намекая, что знают не с хорошей стороны, а с самой что ни на есть отвратительной. — Мне нельзя там появляться. Личина, сразу говорю, — не выход, потому что личины проверяют в первую очередь.

— Мы вас замаскируем. Переоденем во что-нибудь, — предложил я.

— Во что? Здесь где-то видишь одежный шкаф? — сварливо сказал Оливарес. — Мог бы в потайном ходу хоть какие-то запасы сделать. А то не в моем возрасте сидеть всю ночь на одеяле, знаешь ли.

И это вместо благодарности за спасение жизни и за то что вообще было на чем сидеть. Еще бы претензию предъявил, что винного погреба там не случилось.

— Запасов у меня нет, будем исходить из того, что имеется. — Я вытащил из своего мешка ту самую мантию, от которой собирался избавиться из-за ее приметности, но не успел. — Это наденет донна Болуарте. Как раз есть возможность притенить лицо. А вы, дон Уго наденете ее платье, оно самоподстраивающееся.

Как они на меня оба посмотрели… Можно сказать, с классовой ненавистью. Оливарес, то открывал, то закрывал рот, не в силах подобрать слов для ответа, зато их подобрала Исабель:

— Да как вы смеете, дон Контрерас! Это издевательство!

— Это то, что поможет спасти вашу жизнь и жизнь дона Оливареса, — не согласился я. — Донна Болуарте, вы слишком красивы, чтобы остаться незамеченной. Боюсь, вашу красоту даже чародейская мантия не скроет.

Лесть ее если и успокоила, то самую малость, на Оливареса она косилась с неприязнью, как будто именно он выразил желание нарядиться в чужое платье. Нет, в чем-то я ее понимаю: надевать что-то после Оливареса неприятно, но он же не на голое тело будет натягивать чужую одежду, я за этим лично прослежу — там еще бюст нужно из чего-то сооружать. А потом мы платье продезинфицируем нужными чарами.

— Да что вы говорите, — желчно выпалил наконец набравший слов Оливарес. — Думаете, кто-то обратит внимание на донну Болуарте на фоне другой донны, с бородой и усами?

— Дон Оливарес, сколько там у вас этой растительности на лице, — недипломатично влезла Хосефа.

— Сколько ни есть — вся моя, — оскорбленно буркнул он. — И сколько бы ни было, как вы выразились, растительности, любое ее количество на лице того, кто собирается изображать донну, — излишне.

— Сбреем, — предложил Серхио. — Бритва есть.

И полез в свой мешок, чтобы достать барберские инструменты. Оливарес отшатнулся и прикрыл обеими руками свои волосяные сокровища. Оно, конечно, там каждый волосок — на вес золота, потому как пересчитать можно и времени это займет всего ничего. Но такое сокровище и отрастет заново всего лишь за пару недель.

— Неприлично благородному дону в моем возрасте обходиться без подобающих усов и бороды, — заартачился Оливарес. — Свои вы сбривать не хотите.

— Если дон Алехандро прикажет — сбрею, — возразил Серхио.

— Ой Серхио, миленький, да зачем? — охнула Хосефа. — Из тебя женщина подозрительная выйдет, слишком высокая и широкоплечая. А вот из дона Оливареса должна благообразная старушка получиться. Как раз из таких, кто не привлекает к себе внимание: маленькая и хлипенькая.

Не знаю, что оскорбило Оливареса больше: то, что он в женской одежде не привлечет внимание, или то, что из него получится прекрасная старушка, — но орал он долго и вдохновенно, топая ногами и брызгая слюнями во все стороны. Прекратил, лишь когда я сказал, что к нам кто-то приближается и может услышать его выступление.

На дорогу выехала телега, при виде которой даже Оливарес не проявил желания немедленно выдвигаться на захват: и лошадь в возрасте, и телега того и гляди развалится. Тащилось это все мимо нас в час по чайной ложке, пусть и далеко, но орать все равно не стоило. Оливарес успокоился, перестал хвататься за грудь и тяжело дышать.

Навстречу телеге из города запылил слуга на ослике. Добравшись до останков башни, он на некоторое время замер в ступоре, потом принялся бегать, что-то кричать и судорожно переворачивать камни. Итогом его деятельности стали две расплющенные куриные тушки, которые он приторочил к боку ослика, перед тем как отправляться в обратный путь. Надо сказать, что находка несколько примирила его с потерей работы, потому что на лице не осталось и следа беспокойства. Нервы у этого парня — что канаты.

— Скоро здесь будет не протолкнуться от людей, — намекнул я. — Переодеваетесь?

Исабель молча взяла из моих рук мантию и ушла за кусты, откуда вернулась с платьем в руках. И смотрела она так, словно прощалась с ним навеки.

Оливареса перекосило окончательно, но после самоотверженности герцогской дочери ему ничего не осталось, как бриться (не самому, разумеется, а с помощью Серхио), после чего мы начали превращение его в женщину, весьма несимпатичную, лысую и с грудью из двух носовых платков. И если первое и третье было терпимо, то со вторым необходимо было что-то делать. Не то чтобы я не верил в существование лысых женщин — в жизни и не такое бывает, я не верил в то, что женщина, даже в возрасте, в платье от донны Болуарте не придумает, как замаскировать свою лысину. Я бросил оценивающий взгляд на волосы Исабель — там с десяток донн Оливарес можно было бы обеспечить пристойными париками, но девушка перехватила мой взгляд и испуганно попятилась. Стало понятно, что растительностью в нашей компании согласится пожертвовать только один человек. Он это уже сделал, и на этом жертвенность закончилась. К сожалению из того, что сбрилось с Оливареса, парик можно было смастерить разве что котенку, и то не слишком качественный, так что эту идею я сразу отбросил.

— Нужно что-то на голову. Можно сделать чалму, — предложила Хосефа, придирчиво рассматривая странное создание, получившееся из Оливареса. Одного мы добились точно — проклятийника в этом не признал бы никто из тех, кто знал его раньше, но подозреваю, что самому дону этого будет недостаточно. Глянет на себя, решит, что выглядит непристойно, и закатит еще один скандал. — У меня как раз есть подходящая шаль.

Подходящая шаль оказалась на пояснице и была уже изрядно побита жизнью, так что дама вышла у нас несколько экстравагантная: в богатом платье, но с экономным головным убором, особо потертые места в котором удалось убрать вглубь. И это я еще молчу про разношенные мужские ботинки, которые все равно нечем было заменить. Хосефа выпустила бахрому из шали так, чтобы немного прикрыть лицо Оливареса, но мне казалось, что эту картину уже ничего не спасет. Но ничего, главное, чтобы на пути Оливареса не попалось зеркало, а остальное мы переживем.

Я посмотрел на карту Стросы — рядом с обителью находился постоялый двор. Нужно будет закинуть туда всю эту компанию, и уже потом идти на поиски порталиста. Это, конечно, непредвиденные траты, но по сравнению с тем, что предстоит — капля в море.

Со стороны Дахены слышался шум, а значит, пора было отсюда уматывать. Я вручил Серхио Жирнянку, которая милостиво согласилась поместить свои корни в землю, насыпанную в обнаружившийся в моей котомке мешочек.

— Дон Уго?.. — протянул я руку за портальным артефактом.

Он вложил с тяжелейшим вздохом.

— Ага, — сказал Шарик, — тут еще грузоподъемности не хватит. Кого бросаем? Чисто ради нашего успешного спасения предлагаю Оливареса, потому что он незамеченным не останется. Донну не предлагаю — она слышала наши планы, а молчать не будет. Разве что убить? Так, опять же, труп прятать придется, а это время…

— Шарик! — грозно рыкнул я, — не время для шуток! Что нужно сделать, чтобы прошли все?

— Какие уж тут шутки, — вздохнул он . — Ладно, слушай…