Дон Алехандро и Тайное Убежище

Глава 20

Тело дона Леона я решил сжечь. Шарик к моему решению отнесся довольно равнодушно. Для него бывший хозяин потерял значение еще тогда, когда его подняла некромантка, так что что теперь будет с телом, для ками значения не имело. Хотя он посоветовал чары, которые тело именно испепеляли, а не сплавляли с землей. Получившийся пепел я аккуратно собрал на широкий лист неизвестного мне растения и направился с ним к дыре, которая образовалась в могиле, когда из нее полез поднятый сеньоритой Фуэнтес мертвец.

— Некромантка говорила, что тела Бельмонте и Мурильо не должны лежать рядом, — напомнил Шарик.

— Они и не лежат. То, что я собрал, телом назвать нельзя при всем желании.

— Тем не менее — это частицы тела дона Мурильо. Кстати, отдельные песчинки могли осесть на кладбище еще в момент применения тобой чар.

Намеки Шарика мне были непонятны, а прямо он никак не хотел говорить.

— Не думаю, что случится что-то страшное, если частицы Белемонте и Мурильо перемешаются. В конце концов, вражда закончилась много лет тому назад. В связи с исчезновением обоих семейств, между прочим. Довраждовались так сказать. Так что придется им учиться объединяться.

— Против тебя?

— Почему вдруг против меня? Шарик, их давно уже здесь нет ни в каком виде. Сам говорил, что дон Леон высчитывал варианты и пришел к выводу, что его душа уйдет на перерождение сразу после смерти.

— Было дело, — признал Шарик. — И что?

— А то, что тело без души — это просто тело, — убежденно ответил я. — Без разницы, кому оно принадлежало: Бельмонте или Мурильо — смерть всех уравняла.

— И что, ты так и высыпешь все, что осталось от дона Леона, в его могилу?

— Предлагаешь сделать под него еще и коробочку? Я уже гроб делал! — возмутился я. — И гроб там стоит целешенький, а уж в каком виде мы вернем туда дона Леона, никого не должно волновать. Альтернатива — высыплю его в склеп.

— Он же закрыт.

— Открою и подсыплю по горстке в каждый гроб.

— Всевышний не одобрит.

— У меня уже есть его благословение, — напомнил я. — Причем, я даже не уточнял на какой замысел.

— Это не благословение Всевышнего, — неожиданно ответил Шарик . — Я тут краем глаза глянул в те бумаги, что ты спер из Обители.

— Не спер, а взял на хранение. И верну, когда пойму, кому падре Хавьер собирался все это отдать. Так что там с записями?

Шарик умудрился усесться на задницу, при этом переплетя перед собой три пары лап. Наверное, посчитал, что так он выглядит солиднее. На мой взгляд — только смешнее. Выглядел он сейчас как комок перепутавшихся ниток.

— Так что там с захоронением дона Леона?

— Ты сказал, что по этому поводу не переживаешь.

— Я переживаю по поводу неправильного захоронения. Один раз мы уже совершили ошибку, — сказал Шарик, благородно приняв на себя половину моей глупости. — Что, если Фуэнтес была права и хоронить его тут нельзя?

— Есть такая поговорка. Выслушай женщину — и поступи наоборот. Сеньорита Фуэнтес желала нам добра?

— Разумеется, нет, — в голосе Шарика появилась задумчивость. — Ну, если с этой точки зрения рассмотреть, то действительно ее советом следовать нельзя. Да и от дона Леона почти ничего не осталось.

Я как раз дошел до дыры в земле, появившейся после поднятия мертвеца, и чтобы прекратить никому не нужный спор, аккуратно ссыпал всего собранного дона Леона и даже листок опустил туда же — вдруг он впитал в себя чародейские эманации? После чего дыру закрыл чарами, а саму могилу привел в тот же вид, что и до появления здесь некромантки. Особых разрушений, кроме этой могилы, на кладбище больше не было. Разве что сеньорита со своим подручным потоптали зеленые насаждения, но им теперь только самостоятельно восстанавливаться со временем, потому что чарами по работе с растениями я владел в ограниченном размере, а у Шарика узнавать не хотел — нам и без того было о чем побеседовать.

Оливарес и Исабель ко мне не подходили. Наверное, давали мне возможность побыть наедине с горем повторного захоронения учителя. Не знаю, чем они занимались, но быстрый осмотр кладбища показал, что от сеньориты Фуэнтес не осталось никаких личных вещей. А ведь когда она с кладбища выскакивали предварительно ничего не собирала.

— Так что там с бумагами?

— Все с ними в порядке. — Шарик, не отрываясь, смотрел на могилу. Я даже заподозрил, не читает ли он часом какую-нибудь молитву. Заупокойную. Или благодарственную — что открылись наконец глаза на сущность бывшего хозяина.

— Ты говорил, там благословение не от Всевышнего. А от кого тогда?

Признаться, этот момент меня немного напрягал, потому что встревать в разборки Божества с его антагонистом — это последнее, чего хотелось. Стать очередным святым в местном пантеоне — моя душа точно была против такого поворота.

— Ты меня разочаровываешь, Хандро, — бодро сказал Шарик. — Где ты получал Благословения?

— В Обители альварианцев.

— Ну вот.

— Что вот?

— Их Благословение и получил по итогу.

— Не сходится.

— Почему это?

— Тогда бы благословляли побольше народа, чтобы получить с них побольше денег. С таким выхлопом клиентов они не дождутся.

— Во-первых, увеличивать количество людей с Благословениями — лишать это действие эксклюзивности, — важно сказал Шарик. — А, во-вторых, после гибели падре Хавьера Благословений вообще не было. Улавливаешь мою мысль?

— Не совсем. Если в бумагах объясняется, как имитировать божественные благословения, то и нас с Исабель они не должны были коснуться.

— Нельзя сказать, что там полная имитация. — Шарик наконец перестал из себя изображать клубок, зато принялся важно по мне расхаживать, как он частенько делал, когда что-то мне объяснял и желал подчеркнуть мою тупизну. — Там божественная энергия присутствует. Но присутствует в медальоне и работает в связке с молитвой.

— То есть фактически я себя благословил сам, потому что принес нужный элемент ритуала? — я нервно хохотнул.

— Именно. В бумагах все это расписано. Нужные молитвы монахи знали, но без медальона падре ничего не работало. Но знал об этом только глава, а после того, как его убили, — уже никто. Возможно, со временем бумаги бы из тайника извлекли, но без медальона они альварианцам ничем бы не помогли. Потому что именно медальон отвечает за образование нужной связи со Всевышним. Падре Хавьеру, кстати, на Благословения выходить было не обязательно, достаточно было находиться в Обители.

— Текст молитв в этих бумагах тоже есть?

— Разумеется. Решил заделать собственную церковь? — попытался съехидничать Шарик.

— Как вариант, — не поддался я на подначку. — Но власть над церковью такие знания дают.

— И источник дохода? Благословения бесплатно не раздают. Только за возможность его получить платятся неплохие деньги.

— Так, опять не сходится, — сообразил я. — Но кроме нас с Исабель благословение никто не получил, хотя медальон был рядом.

— А это уже Всевышний решает кого благословлять. Медальон дает лишь прямую связь с ним, благодаря заключенным в изображении солнца божественных частицам. Так в бумагах было написано. И нет, какие именно частицы и где расположены не уточнялось.

Странное дело: чем больше Шарик объяснял, тем запутанней мне казался способ получения Благословения. То оно шло от монахов Обители, то — прямиком от Всевышнего. Мне показалось, что ками сам не понимал до конца, но не желал в этом признаться. Одно было понятно: хоть медальон падре и послужил спусковым крючком для Благословений, само Благословение призвали все-таки монахи Обители. Считать ли его божественным? Нужно думать и разбираться с этими бумагами лично. А попробуй это сделать в таких отвратительных условиях, когда каждый норовит ворваться и сунуть нос в то, что ты изучаешь. Никакой приватности.

— Грубо говоря, медальон падре — сложный артефакт, в природе которого еще предстоит разобраться, — подытожил я наш разговор.

— Разбираться тебе много с чем еще предстоит, и не только с артефактом. Но это самое не срочное, если так подумать. Из срочного у нас было разобраться с кладбищем. Мы это решили.

Я достаточно хорошо знал ками, чтобы понять, что сейчас он напрашивается на комплимент.

— Не мы, а ты, Шарик. Без тебя мы бы стали жертвами сильной некромантки и ходили бы в компании дона Леона.

Ками ничего не ответил, но весь его вид намекал, что он не прочь слушать лестные слова о своей полезности и дальше. Но от столь приятного дела, как благодарность спасителю, пришлось отвлечься, потому что Оливарес и Исабель времени даром не теряли, и разговор у них уже шел на повышенных тонах. С Исабель слетела вся аристократичность, и теперь донна напоминала обычную обиженную девушку. Оливарес же аристократизмом не страдал никогда, поэтому до меня долетели довольно крепкие словечки.

— Дон Уго, ваши выражения не соответствуют компании, в которой вы их употребляете.

— Алехандро, мы выявили причину, по которой проклятье пошло не так, как надо, — ответил Оливарес. — И эта причина — добавка от донны Болуарте.

— Вовсе нет, — возмутилась она. — Причина — ваша добавка с неснимаемостью. Моя добавка всего лишь усилила проклятье.

Оливарес тоненько и противно захихикал.

— Видели мы, как она усилила. Чуть все не полегли.

— Но усилило уже с вашей добавкой, которая и привела к тому, что проклятье вышло из-под контроля.

— Конфликт блоков, — со знанием дела заметил Шарик. — Каждый из которых сам по себе хорош, но взаимодействие приводит к чему попало.

— Дон Уго, а раньше ваши разработки по чарам конфликтовали с чужими? — попытался я поставить точку в их споре.

— Мои блоки ни с чем конфликтовать не будут! — ответил он, воинственно вздернув подбородок, но не учел, что вместо аккуратной бородки у него там солидная неряшливая небритость, поэтому желаемого эффекта не добился.

— То есть вы никогда не проверяли? — правильно понял я его.

— Разумеется, нет. Добавка работала со всеми моими разработками.

— Подозреваю, что и у донны Болуарте ее добавка работала со всеми чарами.

— К чему это ты клонишь, Алехандро? — проскрипел Оливарес.

— Ваши добавки друг другу не понравились, начали противодействовать друг другу. В результате вместо улучшения — нагадили, — пояснил я. — Поскольку вы, дон Уго, чародейством занимаетесь дольше и успешнее, то перекладывать вину на хрупкие плечики дамы даже как-то некрасиво.

— Оливаресы никогда не ошибаются! — выкрикнул он, подняв вверх палец.

Выглядел он по-настоящему взбешенным. Настолько, что того и гляди с его рук сорвется проклятие уже по отношению к нам. Сложного чего-нибудь он быстро не сварганит, но и простое проклятие, поставленное мастером, могло доставить множество неприятностей. Я решил дать дону возможность сохранить лицо, поскольку проклятие, скорее всего, было изначально рабочим, и трогать его не следовало, поскольку все испортила именно добавка от Исабель.

— Как вариант, что-то не то было с целью нашего проклятия, — предположил я. — У сеньориты могла быть какая-нибудь мудреная защита, а среди нас специалиста по некромантии нет.

— А зря, — заметил Шарик. — Вон как можно было развернуться. Бесплатные слуги. Бесплатные порталы. Ритуалы всякие интересные. Некромантия стоит того, чтобы ею заняться.

— Всевышний благословение отзовет. И возможность выдавать новые.

— Серьезный аргумент, — признал Шарик . — Тогда откладываем изучение до того, как узнаем отношение Всевышнего к некромантам. Ну что, идем смотреть, как поживает замок Бельмонте?

Предложение было своевременным, только сначала нужно было придумать, как пройти в замок в одиночку, потому что разбираться с алтарем следовало без свидетелей.