Дон Алехандро и Тайное Убежище

Интерлюдия 10

Подготовка к ритуалу проводилась в большой спешке: обе стороны опасались, что король Мибии может не пережить даже следующую ночь. Переход он совершил через телепорт, но на специальных носилках, больше напоминающих средних размеров кровать, потому что сам король передвигаться не мог уже несколько дней. Худое изможденное лицо, запавшие глаза — все указывало на то, что Рамон Третий не жилец.

С точки зрения Лары, вид короля соседней страны был прекрасен: как раз такой, чтобы тот согласился отдать свою жизнь не задумываясь. Да и жизнь ли это? Лара проследил, как носилки занесли в богато украшенную палатку, куда сразу же просочились два целителя.

— Радуетесь, дон Лара?

Лара повернулся, злясь на себя, что расслабился. Нельзя забывать, что он не среди дружественно расположенных людей. И Охеда — первый, кто готов подложить свинью, дай только ему такую возможность. Недолго у него такая возможность будет, ровно до окончания ритуала.

— Как можно, дон Охеда. Радоваться тому, что человек умирает, не в моих правилах.

— Разумеется, с болью в сердце вы отправляете своих подчиненных убивать людей, дон Лара.

— Как и вы, дон Охеда, как и вы. — Лара изобразил улыбку. — Вы не хуже меня понимаете, что иногда это единственная возможность решить проблему. Почти бескровно решить, потому что останься тот или иной человек в живых — и это приведет к многочисленным жертвам.

Разговор ему не нравился, но прекратить в одностороннем порядке, сославшись на занятость, он не мог: подготовка к ритуалу велась исключительно придворными чародеями. Лара себя одернул: к чему ему бояться собеседника, который уже, считай, проиграл?

— Это вы сейчас про донну Болуарте говорите?

— При чем здесь донна Болуарте? — изобразил непонимание Лара. — Увы, надежды найти ее живой нет никакой, потому что поиск по крови, который проводил Его Величество Фернандо Пятый, показал, что младший принц, с которым сбежала донна, мертв. Что с ними случилось, боюсь, нам не суждено узнать.

Лара печально, но насквозь фальшиво вздохнул. А с чего бы ему переживать о том, что его противник не сможет использовать дочь герцога в своих махинациях? Нет, решение зачистить все концы, было совершенно правильным. Возможно, герцог бы согласился пойти на компромисс, предложи ему выдать дочь за того, кто намечается в наследники. Но именно что — возможно, а в таких делах на вероятность не полагаются.

— Я не теряю надежды, что донна Болуарте найдется… — обронил Охеда

— К чему вам это, дон? — скучающе ответил Лара. — Мы вскоре будем одной страной, а вы собираетесь устраивать никому не нужные интриги в то время, когда стране и без того будет непросто. Донна Болуарте умерла, да получит она хорошее посмертие. — Он осенил себя знаком Всевышнего. — Так не надо заниматься некромантией и выкапывать ее из могилы, где бы та ни была. Я понятно выражаюсь?

— Понятней некуда, — согласился Охеда.

— В любом случае дон, вы уже опоздали. Я выиграл, — торжествующе сказал Лара.

Охеда усмехнулся.

— Торопитесь дон Лара. Ритуал еще не случился.

— Ритуал проведут в любом случае, даже если вы внезапно потребуете от своего короля, чтобы он отказался.

— О нет, этого я не сделаю. Я патриот своей страны и не хочу, чтобы она ушла в небытие.

— Предпочитаете в небытие уйти самому? — не удержался Лара. — Вы же понимаете, что мы с вами на одном кресле не усидим.

— А вы бы предпочли, чтобы погибла страна, но остаться при должности?

— Разумеется, нет. Я тоже делаю все, чтобы было лучше государству. Мои интересы даже не на втором, на третьем месте, — не пожелал Лара уступать сопернику ни в чем.

К шатру, в котором планировался ритуал, время от времени подбегали чародеи, чтобы вручить очередной предмет или зелье, которое будет использоваться. Внутрь они не входили, туда доступ был только двум придворным магам, оба они выглядели сосредоточенными и неприязненно посматривали друг на друга. Потому что по ним ясности пока не было: Фернандо Пятый предпочел бы оставить своего, проверенного, но понимал, что гравидиец по умениям и силе очень уступает мибийцу. А поскольку нужно было показать, что он одинаково благоволит к обеим частям своей будущей страны, то лучше было бы оставить это место за Карраскильей. Лара это доподлинно знал, с ним король лично советовался, как соблюсти свои интересы и присоединяющуюся сторону не оскорбить. Именно присоединяющуюся: сказки про объединение оставьте смердам, во главе станут те, кто будет за спиной у выжившего если не короля, то наследника. А наследник — гравидиец, так что Мибии мало чего светит. Все ведомства лихорадочно составляли новые списки, прикидывая, кого отправят на повышение в Мибию. Разве что служащие на местах временно останутся те же. Или постоянно, если смогут доказать свою лояльность. Кстати, о лояльности…

— Мы отправляли запрос о заинтересованности в судьбе семейства Ортис де Сарате.

— Вряд ли им удастся избежать казни.

— В нынешней реальности они скорее выглядят патриотами, чем преступниками.

— Не вам решать.

— Вскорости мне, но вы могли бы хотя бы окончательно не портить со мной отношения.

— А смысл? — Охеда презрительно скривился. — Вы — идиот, мы с вами не сработаемся. Поэтому останется тот, кто получит поддержку после ритуала.

— От выжившего монарха и его наследника. Или только от его наследника, — не без удовольствия дополнил Охеда, затаивший обиду на оскорбление. Впрочем, он тут же подумал, что противник теперь сможет только тявкать, зубы-то у него выбьют. — Так что идиот не я, а тот, кто не пытается достичь со мной взаимопонимания. Мой король встанет во главе объединенной страны. Как вы думаете дон Охеда кого он поставит рядом: вас или меня?

— Ритуал еще не проведен. В конце поется слава.

Лара подумал, что Охеда до неприличия упертый. Мог хотя бы попытаться договориться. Нет, он, Лара, ни за что бы не оставил Охеду в своем ведомстве даже для того, чтобы радоваться его подчиненному положению. Но Охеда-то этого не знал, а значит, мог бы хотя бы попытаться.

— Так что там с Ортис де Сарате?

— Ничего. Ждут решения короля на просьбу о помиловании, дон Лара.

Лара усмехнулся. Не хочет Охеда признавать поражение. Но даже по такой мелочи понятно, что все, власть его вышла в ноль. Решение о судьбе Ортис де Сарате будет принимать уже король объединенной страны, а ему нечего предъявлять этому семейству, поскольку оно действовало в интересах Гравиды.

Оба придворных мага вышли из шатра, обменялись неприязненными взглядами и отправились каждый к своему королю. Значит, подготовка к ритуалу завершена. Дело за малым — провести его. Лара облизнул внезапно пересохшие губы. Как ему не хватало невозмутимости соперника. Казалось бы, прекрасно понимает, что он последний день на этой должности — и все, больше Охеде ничего не светит. Но как держится.

Перед шатром стали собираться аристократы, по десять человек с каждой стороны, наиболее значимые персоны. Те, кто сейчас поклянутся в верности тому, кто выживет. Поклянутся до ритуала — этого требовали правила.

Король Гравиды с наследником подошли к входу, короля Мибии принесли, но над ним захлопотал целитель, и король встал, чтобы войти в шатер на собственных ногах, потому что больше туда ходу не было никому. Только действующие лица. Фернандо пятый с деланой озабоченностью подхватил собрата под руку и подал знак наследнику, чтобы тот поддержал жертву с другой стороны. Почему жертву? Потому что король Мибии не переживет ритуал и все это понимают. На лицах мибийских аристократов — вся вселенская скорбь. Но клятву они принесли точно так же, как и аристократы Гравиды. Рамон Третий выслушал их с закрытыми глазами, открыл лишь под конец, обвел всех взглядом, чуть задержался на Охеде и улыбнулся ему.

— Не хотите проститься со своим королем? — не удержался Лара.

— Мы уже все обговорили. Сейчас на пустые разговоры нет времени.

— Да уж, ваш король на последнем издыхании. Держится только на алхимических снадобьях. Могли бы и раньше согласиться.

Охеда промолчал, он смотрел на шатер, в котором скрылись все трое. Полог опустился, и началось таинство ритуала.

Шатер окутал купол, сотканный из чародейских плетений, которые запустились с началом ритуала. Они то вспыхивали, то гасли, то меняли цвет. Зрелище оказалось столь завораживающим, что Лара потерял интерес к сопернику и затаив дыхание, наблюдал внешнее проявление ритуала. От шатра начал исходить мерный гул, усиливающийся с каждым мгновением и в конце набравший такую мощь, что Лара забеспокоился, не закончится ли ритуал взрывом.

Но тут гул потихоньку пошел на спад, как и иллюминация. Наконец все затихло и потухло. Затихли и все зрители, которые, затаив дыхание, пялились на вход в шатер. Лара очень надеялся, что его король выживет. Договоренность с наследником была, но тот слишком молод и неопытен, им будет легко манипулировать, и не факт, что основным манипулятором будет он, Лара.

Лара очнулся и двинулся к шатру, чтобы первым приветствовать своего монарха. Рядом с ним вышагивал Охеда. Они еще не дошли, как полог сдвинулся и к подданным вышел король… Мибии? Выглядел он куда лучше, чем в начале ритуала, как будто ритуал дал ему дополнительного здоровья. Даже бледность ушла и лицо округлилось. Но не одутловатой округлостью, как у смертельно больного, а здоровой такой, правильной, какая бывает у человека, которому предстоит прожить долгую жизнь.

— Как такое могло произойти? — растерялся Лара. — Ритуал не получился?

— Ритуал получился, дон Лара, только вашей стороне не удалось убить нашего наследника. Настоящего наследника, по крови, — добродушно пояснил Охеда. — Я вам говорил, дон Лара, что вы идиот?

— Какого наследника? Они все погибли.

— Одного вам убить не удалось, поэтому вам придется отвечать за покушение на него. И за покушение на донну Болуарте, невесту нашего наследника.

— Хотите воспользоваться смертью дона Болуарте и подсунуть в качестве его дочери свою фигуру? — проорал Лара так, чтобы его услышали гравидийские аристократы.

— С чего вы взяли, дон Лара, что герцог Болуарте мертв? — ответил один из них. — Я только вчера получил от него письмо.

Лара расхохотался и решил, что терять ему все равно нечего. Охеда выиграл, но его выигрыш можно сделать куда менее сладким, если раскрыть чужие карты и показать, что оппонент жульничает.

— Откуда письмо? С того света? Я лично давал приказ на его устранение.

— За это вы тоже ответите. Попытка убийства дона Болуарте оказалась неудачной. Он выжил, а ваши исполнители погибли, — сказал Охеда.

А дон, получивший письмо от герцога, добавил:

— О том, что вы подослали убийц, дон Лара, дон Болуарте написал. И причину, по которой хотели его устранить, тоже указал. Принц Альфонсо хотел принести в жертву донну Болуарте на Сангреларе. Но Всевышний этого не допустил. Две жертвы, в том числе донна Болуарте, выжили, а негодяи, проводившие ритуал, погибли. Я — на стороне дона Болуарте, потому что никто не имеет права приносить в жертву наших детей.

Лара рванул к шатру. Теплилась слабенькая надежда, что Фернандо Пятый выжил, если уж это удалось почти дохлому Рамону Третьему.

Зрелище, представшее перед ним, не оставило никаких надежд: остальные участники ритуала были мертвы. В их лицах не осталось ни кровинки жизни, как будто вся она перешла к мибийскому королю. Какое подлое коварство!

— Вы нас обманули!

— Мы просто вам не сообщили, что покушение на наследника оказалось неудачным. Впрочем, до этого ритуала мы сами в этом сомневались, — ответил король Мибии. — Ритуал, дон Лара, подтвердил предположение. Но где Алехандро, мы по-прежнему не знаем.

— Какой еще Алехандро? — растерялся Лара.

— Тот самый, которого вам с семейством Ортис де Сарате не удалось извести. Хотя вы очень старались, дон Лара. Я вам говорил, что вы идиот?

— Говорили, дон Охеда! — взорвался Лара. — Вы уже в третий раз говорите.

— Хоть считать не разучились — и то хорошо. Будет чем заняться в тюрьме.

— В какой тюрьме? Я выполнял приказы своего короля. Все обвинения — к нему.

— Так было бы, дон Лара, не покушайся вы на наследника Его Величества Рамона Третьего, — небрежно сказал Охеда. — Такое преступление на покойного ныне Фернандо Пятого перевалить не удастся. Нас не поймут, если мы вам простим. Тот же дон Болуарте не простит. Впрочем, вы с ним еще пообщаетесь.

Лара развернулся и бросился бежать. В голове билась только одна мысль: подальше отсюда, здесь играют не по правилам.