Донбасс

Глава 10 Наполеон

В Ревеле корсиканцы впервые увидели снег, настоящий снег, не тот, что во время плавания падал на палубу вперемешку с водой и замерзал ледышками на такелаже, а кристально белый, лежащий огромным пушистым покрывалом везде, где только можно. Дети были в полном восторге. В деньгах мы стеснены не были, поэтому в очередной раз утеплившись, только в этот раз уже в настоящую зимнюю меховую одежду, быстро наняли две дюжины саней и две утепленных кибитки на санном ходу, заплатили таможенную пошлину, погрузились и направились в столицу.

На этом этапе путешествия не предполагалось наличие разбойников, ураганов, акул, тиранозавров, ядовитых пчел-переростков, зыбучих песков и прочих опасностей, делающих путешествие незабываемым, но иногда очень коротким. Караван потихоньку катил под перезвон бубенцов по широкой, накатанной дороге, а мы сидели и смотрели на заиндевевшее оконце на двери кибитки. Вспомнив, что так и не разобрался почему у генуэзцев и англичан одинаковые флаги, я решил скоротать время.

— Антонио, скажи, а почему генуэзские корабли ходят под английскими флагами?

Антонио чуть не лопнул от негодования, возмущенный моими словами.

— Нет Иван Николаевич, это на английских кораблях генуэзские флаги! Это знамя Святого Георгия, покровителя Генуи! — начал ликбез Антонио, — которое является флагом Генуи уже больше восьмисот лет, а в 1190 году, собираясь в крестовый поход, король Англии Ричард Львиное Сердце попросил это знамя в аренду. Генуя в то время была символом военно-морской мощи и корабли под этим флагом сразу оказывались под защитой. Был заключен договор аренды и Англия обязалась платить за использование этого флага на своих кораблях, но лет десять лет назад, видимо, пользуясь упадком республики, прекратила платежи и сделала его своим государственным флагом!

Не, ну ты погляди, вот ведь крысы, понял я негодование Антонио. Мало того, что всё их богатство награблено со всего мира, так они даже флаг чужой присвоили себе суки!

Погода благоприятствовала, температура на мой вкус была оптимальная — градусов пять-семь мороза, и не слякоть и не «дубак», и мы через трое суток, дав детворе наиграться на остановках в снежки и просто поваляшки в снегу, прибыли вечером в столицу. На календаре было 25 января 1770 года. Оставив груз на ответственное хранение на постоялом дворе, на окраине Питера, и отпустив караван обратно, мы направились в особняк к Потемкину.

Подойдя к крыльцу, освещенному масляным фонарем, я постучал в дверь, из-за которой, спустя некоторое время, послышалось ворчание Антипа — «универсального солдата», выполнявшего у Потемкина множество функций. Потемкин, как я понял в прошлый раз, вообще, по здешним меркам, обходился минимумом слуг. Несколько горничных, кухарка Варвара с двумя помощницами, Антип, истопник Герасим с сыном, да кучер.

— Кого там нелегкая принесла? Его сиятельство никого ждать не изволят! — донеслось из-за двери.

В эту эпоху ходить в гости без приглашения, да еще в позднее время, было не принято.

— Гости из Стамбула, отворяй Антип! — крикнул я.

— Какой-такой Стамбул, не было говорю указаний! — продолжилось ворчание за дверью.

— Ладно Антип, граф Крымский из туретчины прибыл, отворяй ворота! — решил я закончить шутку.

— Ваше сиятельство! — загрохотал Антип запорами, — А я чую голос знакомый, да никак в толк не возьму, какой Стамбул-Мамбул. Вы и вправду у турка в полоне были?

— Да какой полон Антип, приглашали погостить у турецкого султана, птиц диковинных посмотреть, чаю попить с восточными сладостями. Пахлава, щербет там всякий, а я сладкого не люблю, потому решил долго не задерживаться! — прошли мы в парадную.

— Григорий Александрович дома? — повернулся я к Антипу.

— Его сиятельство изволят быть позже, убыли на бал к княгине Юсуповой! — ответил Антип, закрывая дверь за Антонио.

В этот момент Мария вскрикнула и начала падать, согнувшись в приступе боли. Неужели началось! Повезло, что не в дороге. Все же она сильно рисковала, отправившись в такое сумасшедшее путешествие.

— Антонио! — крикнул я по-английски, одновременно подхватывая Марию, — спроси у нее, воды отошли?

Но подтверждения от Антонио мне не понадобилось, юбка была влажной, и посмотрев на Антипа, я кивнул головой на Марию и спросил, — Однако рожать собралась барышня, повитуха есть поблизости?

Антип абсолютно спокойно, будто у него в парадной роды каждую пятницу происходят, ответил.

— Не извольте беспокоиться ваше сиятельство, несите барышню на второй этаж, я сейчас Варвару кликну, она зараз роды примет, чай не впервой!

В это время Мария вцепилась мне в плечо и начала что-то быстро говорить. Не понимая не слова и приговаривая успокаивающие слова, я донес ее до кровати в комнате, в которой жил в прошлый приезд, и аккуратно положил.

— Антонио, что она там говорила! — повернулся я к шедшему за мной корсиканцу.

— Она подтвердила, что воды отошли и просила позаботиться о ее детях! — с печальной миной на лице, сообщил Антонио.

— Скажи ей, чтобы выбросила из головы всякую дурь, она еще у тебя в гостях в Крыму не побывала и сам давай не кисни, все будет хорошо! — приободрил я Антонио.

В этот момент в дверях появилась Варвара с помощницей, с тазом горячей воды и кучей полотенец, и деловито прошла к постели.

— Варвара, она иностранка, русского не знает! — показал я на Марию пальцем, — поэтому нам придется остаться здесь и переводить разговор, мы вон туда сядем! — показал я на изголовье кровати. Варвара махнула рукой, мол делайте как хотите, и занялась своим делом. Мы взяли стулья и сели с двух сторон у изголовья, а Мария протянула к нам руки.

Оказавшись временно не у дел, так как Мария и Варвара прекрасно понимали друг друга без слов, мой мозг тоже начал выдавать закидоны — типа, а если…, а что делать…, и так далее. Встряхнув головой и прогнав дурные мысли, я, прикрыв глаза, стал бормотать Марии всякую приятную чепуху и к своему удивлению сам быстро успокоился.

Дальше женский коллектив сработал как по нотам и минут через тридцать раздался шлепок, а следом пронзительный детский крик — получилось, слава богу! Мария занялась новорожденным, а мы, убедившись в ее хорошем самочувствии, вышли с Антонио из комнаты.

— Прими поздравления Антонио, у тебя еще один племянник, Наполеон Буонапарте! — крепко пожал я руку Антонио, светящемуся от счастья.

В этот момент в коридоре появился Потемкин и с распахнутыми объятьями бросился на меня.

— Иван! Как же я рад тебя видеть! — обхватив меня своими ручищами, прокричал в ухо, ошалевший Потемкин.

— Григорий раздавишь! — чуть не потеряв от боли сознание, вскрикнул я, хотя последние дни, практически, не вспоминал о ранениях и чувствовал себя прекрасно, даже Марию подхватил без проблем.

Потемкин, поняв, что что-то не так, заволновался и отпустил меня, — Никак турки поранили! Я ведь спать не могу, все думаю, что оставил тебя там одного, и понимаю, что дело надобно сделать, а не могу себе простить. Прости меня Иван, если сможешь!

— Прощать тебя не за что, Григорий! Мы люди государевы, нам в первую очередь о деле думать надобно. А со мной уже все в порядке, пираты пулей зацепили немного, зато на мир посмотрел, друзей нашел! — показал я рукой на Антонио, — мы тут похозяйничали немного, там в комнате сестра Антонио, только что мальчика родила!

— Ну что за человек, без фейерверка никак не можешь! — улыбаясь, покачал головой Потемкин.

— А где мои бойцы? — сразу уточнил я.

— Они собирались турецкий лагерь уничтожить, как узнали, что тебя турки в полон взяли, насилу отговорил. Михаил Михайлович с казаками в Бахмут отбыл, а Ростислав Альбертович со мной в столицу приехал. Я у государыни испросил ему разрешение на работу в архивах Академии наук, так он там и живет, в комнате смотрителя, говорит, что жалко время тратить на дорогу! — обрадовал меня Потемкин.

Разместив гостей по комнатам, накормив всех и уложив детей спать, мы с Потемкиным прошли к нему в кабинет.

— Пока все не расскажешь, спать не отпущу! — сказал Потемкин, разливая в бокалы испанский херес из обширных запасов «Дон Кихота», который я прихватил с «Авроры».

Пригубив напиток, я приступил к рассказу о своих похождениях, занявшему у меня, с учетом вопросов Потемкина, больше часа. В ходе рассказа я не стал концентрироваться на фамилии Буонапарте, оставив это на сладкое и дойдя до момента нашего появления в доме и дождавшись от Потемкина фразы — «Удивительное путешествие», я снова раззадорил его.

— Только это не самое интересное Григорий! Знаешь кто этот мальчик, что родился сегодня в твоем доме?

— Кто? — чуть не поперхнулся хересом Потемкин.

— Император Франции Наполеон Первый, покоритель Европы, человек дошедший с великой армией до Москвы и сжегший ее! — посмотрел я на, потерявшего дар речи, Потемкина.

После моего признания, пришлось потратить еще полчаса, чтобы предъявить мои аргументы, позволившие считать, что это именно он, и вкратце рассказать историю Наполеона — наполеоновские войны, поход на восток, Бородино, взятие русскими войсками Парижа и так далее…

По окончании моего рассказа, Потемкин налил полный бокал хереса, «замахнул» его, как воду, посмотрел на меня и сказал.

— Иван, прошу, на сегодня сюрпризов хватит, ложись спать, завтра ж в Зимний!