Донбасс

Глава 14 Генеральный план

На следующий день провели операцию по нейтрализации остатков банды, однако все вышло немного не так, как мы думали вчера, а если точнее, то совершенно не так. Утром, увидев в окно подозрительного типа, я отправил черным ходом Гнома, загримированного под калеку с перемотанным бинтами лицом, срисовать злодеев. Появившийся через час Гном, доложил, что все трое трутся поблизости. Видимо, обеспокоенные пропажей двух корешей и взбодренные вчера датчанином, бандиты решили сработать в наглую. Отлично, предоставим им такую возможность. План был, как всегда, прост до безобразия. Перед выездом Потемкина, экипаж всегда подают к парадному входу. Там и будем работать. Я спрячусь в экипаже во дворе, а Гном будет страховать у парадного входа. По моему плану, увидев подачу экипажа и зная дальнейший порядок действий, бандиты подтянутся поближе и когда Потемкин выйдет из парадной, попытаются его атаковать, проявив свои намерения. В этот момент мы с Гномом и отработаем их из пистолетов на месте преступления. Все в рамках самообороны.

Сказано, сделано. Пьеса прошла, как по нотам, будто сто раз репетировали. На выстрелы, достаточно быстро, как-никак фешенебельный район, появились блюстители порядка, опознавшие в убитых бандитах Гаврилу по кличке «Рябой» и его подельников. К его светлости Потемкину, моему сиятельству и его благородию Гному вопросов, естественно, не возникло и дело было быстро закрыто, в связи с полным и безоговорочным наказанием злоумышленников. А с датчанином и Прохором поступили еще проще. Вывезли прямо днем в лес, в сторону Выборга, и прикопали в вырытых самим Прохором могилах, как в фильмах про мафию. Ничего личного, что посеешь, то и пожнешь.

Решив, неожиданно появившуюся проблему заказа на Потемкина, мы могли вернуться к текущим делам. Антонио быстро договорился с управляющим Зимним дворцом о продаже специй — то, что для Антонио было в семь раз больше стандартной цены в Марселе или Тулоне, для управляющего оказалось обычными расценками. Гигантское плечо подвоза делало свое дело. Антонио озолотился, точнее осеребрился, и по моему предложению часть выручки потратил на закупку пушнины, которая в Европе была на вес золота. Нечего транспорт порожняком гонять!

На следующий день Потемкин опять умчался гулять по чиновничьим кабинетам, а я остался дома, думать, как выйти из положения с кадрами и, чем больше думал, тем больше понимал, что выход у меня, да и у Потемкина только один.

После обеда проводили Антонио с караваном пушнины в Ревель. Джованни, впечатлённый встречей с Екатериной, ехать с ним отказывался наотрез, заявив, что он русский подданный и отныне его душа и сердце здесь и нам стоило больших трудов убедить его поехать с Антонио и помочь ему агитировать членов команды на переезд в Крым, иначе Антонио будет очень сложно туда попасть. А что касается общения с Марией и детьми, то по наводке Кулибина, я еще раньше нашел итальянца, жившего в Петербурге уже несколько лет, и нанял его учителем русского языка и помощником для Марии и детей. Он должен был выйти на работу завтра.

К ужину вернулся Потемкин, выглядевший мрачнее тучи. После ужина мы втроем собрались в его кабинете и Потемкин, молча налив по рюмке хересу, уселся в кресло и уставился в стену.

Пригубив напиток, я решил прервать затянувшуюся минуту молчания.

— Григорий! — окликнул я Потемкина, — Ответь мне на один провокационный вопрос!

Увидев, что он слушает, я спросил, сделав «морду тяпкой».

— Государыня императрица мудрая женщина?

Потемкин, боготворивший Екатерину, даже не смог внятно ответить, возмущенный моим, видимо, показавшимся ему кощунственным, вопросом.

— Полностью с тобой согласен Григорий! — продолжил я разрывать ему мозг, — Тогда почему ты не выполняешь ее поручение?

Потемкин был на грани апоплексического удара, от распиравших его эмоций.

— Выпей воды Гриш! — подал я ему стакан, — Я имею ввиду ее слова, что у нас раньше хорошо вместе получалось работать, значит нам надо продолжать в том же духе!

— Конечно государыня права! — ответил, пришедший в себя, Потемкин.

— Тогда почему мы порознь по сенатским кабинетам бродим, да и плана общего у нас нет, так ведь дела не делаются! — посмотрел я на него с укором.

— Прав ты Иван, как всегда прав! — подумав полминуты, ответил Потемкин, — Я к таким же мыслям пришел, только подумал, что ты хоть мне и друг, но дело мое государственное, а твое теперь частное, может ты и не пожелаешь!

— Нет, ну ты понял Гном! — всплеснул я руками, — Он меня уж в капиталисты записал!

— А в чем он здесь не прав, командир? — пожал плечами Гном.

— И этот туда же! — развел я руки, — Формально ты прав Григорий, но фактически нахрен бы мне сдался этот капитализм, один геморрой от него. Мне за державу обидно! Я же объяснил на аудиенции, зачем мне статус частного лица?

— Объяснил!

— Ну тогда все, закрыли вопрос, давайте по делу поговорим! — посмотрел я на Потемкина, — Карта есть?

Карта европейской части России с Причерноморьем нашлась и обведя пером примерные границы губернии, я произнес.

— Территория не меньше Пруссии, а человек на которых ты можешь положиться, не считая нижних чинов, четыре штуки — из них два в этой комнате, а еще Добрый и Пугачев, или я не прав?

— Совершенно прав, оттого я и расстроен!

— И что, даже генерал-губернатору людей на дадут?

— Может быть и дали бы, да где они их возьмут, единственный свободный ресурс, это выпуск Сухопутного кадетского корпуса этим летом, но корпус лично государыне подчиняется, да и выпускается всего пятьдесят человек, капля в море! Они в Сенате думают, что Таврию как Сибирь будем осваивать — местные племена живут как жили, казаки станицы основали и живут своим умом, а где-то за тридевять земель сидит в остроге губернатор с челядью и тоже живет сам по себе, и так двадцать лет! А дорог как не было, так и нет, и что есть в землях тех, кроме пушнины, тоже никто не ведает, а здесь так нельзя, здесь флот и города надобно строить! — завелся Потемкин.

— Полностью согласен, так дело не пойдет, татары начнут опять по сторонам поглядывать, да и турок дремать не будет! — поддержал его я, — Здесь только один подход сработает — всем миром впрячься!

— Кто ж пожелает с чиновниками и работниками расставаться? — усмехнулся Потемкин на мои слова, про «всем миром».

Начиная этот разговор, я перебрал в уме все варианты, как вылезти из той «жопы», на которую я сам подписался, и пришел к выводу, что единственный вариант, это использовать старый армейский подход — сводное подразделение. Нарежем на каждую губернию разнарядку на специалистов различного профиля, утвердим высочайшим Указом и никуда они не денутся с «подводной лодки».

— А кто их будет спрашивать, подготовим план с расчетами и утвердим у ее величества, и всех делов, — пожал я плечами, — Гном, давай список мануфактур и шахт, которые нам понадобятся!

Потемкин, увидев список из двух с половиной десятков заводов — от производства спирта и серной кислоты, до стекла и кирпича, округлил глаза от удивления и спросил.

— Серьезный размах, вы все хотите производить сами?

— Конечно! В тех землях есть все нужные минералы — руда, уголь, глинозем, сера, известняк, даже искать ничего не нужно. На первых порах, конечно, придется что-то закупать, но потом какой смысл возить кирпич или стекло, если его можно делать на месте!

Дальнейшее обсуждение, итогом которого стал «Генеральный план освоения Таврии», прошло как по маслу. План включал в себя основание в ближайшие пять лет таких городов, как столица края Екатеринослав, а также Севастополь, Донецк и Мариуполь, строительство мануфактур, дорог, мостов и флота, и многое, многое другое. Включая, конечно, рекрутирование в наших интересах всего выпуска кадетского корпуса и разнарядку по выделению чиновников, инженеров и мастеровых, а также освобождение мануфактур от налогов сроком на пять лет, при условии инвестирования не менее половины чистой прибыли. Название Екатеринослав предложил, естественно, Потемкин, в чем был прав на все сто процентов. А как еще ресурсы выбивать? Только прославлением ведущей роли «партии», ну, то есть государыни. Какой монарх зажмет средства на строительство столицы имени себя любимого.

Столицу он спланировал строить в Крыму, рядом с татарской Белой мечетью, на месте Симферополя из «того мира», в логистическом центре полуострова. Лучше способа показать серьезность наших намерений, чем размещение новой столицы края в Крыму, и не придумаешь.

Закончив с планом, я решил не откладывать в долгий ящик разговор на еще одну серьезную тему — а именно вопрос крепостного права.

— Григорий, давай еще один серьезный вопрос обсудим, чтобы дальше разногласий в работе не возникало?

— Конечно! — заинтересовался Потемкин.

— Ты как к крепостному праву относишься, считаешь по божески это или нет? — начал я «подкат».

— Раз государыня наша, помазанница божья, считает, что это правильно, значит так тому и быть! — быстро «перевел стрелки» Потемкин.

— Ладно, зайдем с другой стороны, я не специалист в священном писании, но вроде как бог создал человека по подобию своему, а на деле выходит, что одно подобие божие — другое за человека не считает и может его забить до смерти за провинность! — не отступил я.

— С одной стороны ты прав — все люди созданы по божьему подобию, а с другой все разные, один умный, другой тупица, один храбрец, другой трус, один работящий, другой лентяй! — продолжил выкручиваться Потемкин.

— Тут я не спорю, всегда кто-то руководит, а кто-то подчиняется, кто-то хочет пробиться наверх, а кому и внизу благодать. Я говорю о бесправии крепостных. Это же фактически рабство, которое не может быть богоугодным делом! — покачал я головой.

— И что же ты предлагаешь Иван?

— В тех землях, где нам работать, крепостных сейчас нет, земли там в достатке, работы будет невпроворот, давай так и оставим — за работу будем платить по совести и спрашивать по строгости, но без унижений и по закону! От нас государыне ведь результат нужен, так дадим ей результат. Победителей не судят, а там глядишь и другой взгляд на крепостничество получит право на жизнь. Согласен?

Потемкин, немного подумав, согласился и мы, с чувством удовлетворения от полученного результата, разошлись спать.