Донбасс

Глава 28 Неожиданный поворот

Пока Потоцкий раскручивал операцию в Тарнополе, группа Доброго выдвинулась к Верецкому перевалу и тоже сделала его непригодным для передвижения, обрушив на дорогу кусок скалы. Так что, учитывая наступающую зиму, Галиция становилась практически недоступной для австрийцев.

Узнав от присланного Потоцким посыльного, что Тарнопольсткй гарнизон капитулировал, мы законсервировали, на всякий случай, базу и двинулись на заблаговременно закупленных в Станиславе лошадях в Хотин. Наша командировка подошла к концу.

Причин задерживаться в Хотине не было, поэтому быстро ознакомив Суворова с результатами наших действий, я отправил всю группу под командой Доброго домой, поручив им заехать по дороге в Крым и передать Потемкину письмо, а сам вместе с Вейсманом направился в столицу. Не знаю почему, но у меня было четкое ощущение, что мне нужно как можно быстрее попасть в Петербург. Словно там должно произойти что-то, что повлияет на всю мою дальнейшую жизнь.

К столице мы подъезжали уже в первых числах декабря, проведя в дороге почти месяц. Всю это время я периодически вспоминал про Потоцкого и пытался разобраться в известных мне исторических хитросплетениях из того мира, приведших, в конечном итоге, Российскую империю к катастрофе. И получалось так, что все сводилось к Польше и Балканам. Хоть разделы Польши и завершились в конце восемнадцатого века, польский вопрос преследовал Россию постоянно, вплоть до распада Советского Союза. Может следовало поступить по другому?

Но, если по польскому вопросу меня еще мучили сомнения, то в вопросе Балкан для меня было все ясно. Словно осел за морковкой, наши самодержцы бежали на Балканы при одном только упоминании проливов и клали на полях сражений тысячи солдат, не получая в итоге ничего. Хотя, если смотреть на Черноморские проливы в глобальном смысле, то обладание ими не дает ровным счетом ничего. Средиземное море такой же замкнутый бассейн, как и Черное. Значит кроме Босфора и Дарданелл, нужно контролировать еще и Гибралтар, а в перспективе и Суэцкий канал. Тогда возникает резонный вопрос — а зачем парнокопытному из семейства полорогих русская хроматическая ручная гармоника, или по простому — нахрена козе баян?

Это была уже моя четвертая аудиенция у государыни императрицы, поэтому эффект новизны уже прошел и я чувствовал себя в Зимнем дворце довольно раскованно. К тому же, тайная операция на австрийском направлении была реализована, по моему скромному мнению, блестяще, а значит меня ожидают приятные бонусы. Не то, чтобы мне требовалась награда. Лично мне ничего не нужно, ни денег, ни званий и медалей. Но мне, как и большинству людей, была приятна честно заслуженная похвала, да и моим парням дополнительные плюшки не помешали бы. Это я идейный, хоть и владелец огромных капиталов, и холостой, а у большинства парней семьи, им награды точно будут в тему.

Иван Перфильевич встретил меня, как доброго друга, и сразу повел в кабинет императрицы, имея указание Екатерины о предоставлении мне аудиенций в любое время.

— Добрый день ваше величество! — поздоровался я, войдя в кабинет.

— Иван Николаевич, здравствуйте! — повернулась ко мне Екатерина, стоящая у большого глобуса, — Заварили вы кашу. На днях получила депешу от графа Остермана, посла в Берлине. Вена в панике. Венгерские полки взбунтовались, а в Галиции поляки берут верх. Великолепно Иван Николаевич, великолепно! Всего двадцать тысяч рублей, а каков результат!

— Благодарю ваше величество, о венграх я и не знал, — усмехнулся я, — в таком случае действительно отличный результат!

— А что вы знаете про Новый свет? — резко сменила Екатерина тему разговора, — Вчера Василий Николаевич Чернышов, прибывший из Англии, докладывал мне, что в колониях идут брожения и все большую поддержку находят идеи независимости!

— Детальных подробностей я не знаю ваше величество, в том мире в итоге колонии объединились и победили. А здесь, — обвел я территорию США, — образовалось большое и мощное государство, которое затмит Британию и станет впоследствии нашим врагом. При том, что мы еще и помогли им в борьбе за независимость, вместе с французами!

— Интересно, очень интересно, — задумчиво произнесла Екатерина, — мы оказались с французами на одной стороне!

— Это не помешает нам после этого воевать с ними не один десяток лет. Я думаю ваше величество, — повернулся я к Екатерине, — что это была главная ошибка той императрицы! В дороге у меня было много времени на размышления и я пришел к выводу, что вектор нашей политики в Европе нужно поменять!

— И что вы предлагаете? — удивленно приподняла брови Екатерина.

— Во первых, ни в коем случае не лезть на Балканы. Это яблоко раздора, мешающее нашим хорошим отношениям с британцами. В том мире британцы стали нам злейшими врагами, хотя сейчас у нас вполне нормальные отношения. Я думаю, что эти отношения нужно сохранить. У британцев слабая сухопутная армия и они обязательно обратятся к вам за помощью в борьбе с восставшими колониями. За это можно будет заручиться их поддержкой по какому-нибудь важному для нас вопросу. Главное не забывать при этом, что оказанная услуга ничего не стоит! — сказал я и задумался, смотря на Скандинавию.

— А что во вторых? — поинтересовалась Екатерина, увидев, что я замолчал.

— Прошу прощения ваше величество, одна мысль пришла в голову. Петр Великий двадцать лет бился со шведами за Балтику. Но Балтика не дает свободного выхода в океан, впрочем, как и черноморские проливы. Нам нужен выход в Атлантику, хотя бы здесь, — показал я на район норвежского Тронхейма, и еще, я уверен, что Польшу необходимо сохранить!

— К Скандинавии мы еще с вами вернемся Иван Николаевич, — хитро улыбнулась Екатерина, — давайте подробнее про Польшу. Вы же говорили, что она была полностью разделена и мы присоединили к себе обширные территории. Это же должно быть благом для нашего государства!

— Не уверен ваше величество, смотрите, — показал я на глобус, — разделяя Польшу мы отдавали пруссакам лучшие ее земли, с городами, промышленностью и полезными ископаемыми. Себе же забирали отсталые сельскохозяйственные районы. То есть мы усиливали своего потенциального противника, а себе создавали внутреннего врага. Поляки в итоге не раз поднимали восстания и участвовали во французском вторжении. А что если сохранить Польшу. Нам она все равно не соперник, а так будет противовесом для Пруссии. К тому же можно предложить полякам сделку. Мы поможем им, как в Галиции, сохранить Поморье, а может и прибрать к рукам Восточную Пруссию в обмен на земли к востоку от Немана!

— Предложение интересное, — усмехнулась Екатерина, — только кто сможет это сделать? Король Польши милейший человек и умеет красиво ухаживать за дамами, но он совершенно точно не тот человек, который сможет составить конкуренцию Фридриху!

— В Галиции я встречался с графом Станиславом Потоцким. Он показался мне весьма амбициозным человеком, способным объединить вокруг себя поляков, — продолжил я развивать свою мысль, — если, например, откомандировать ему в помощь графа Суворова и помочь артиллерией со спиленными клеймами, то можно устроить в Поморье неплохой переполох!

— Хорошо Иван Николаевич, ваши мысли про Польшу и Британию мне понятны, я обдумаю их. А что вы хотели сказать про Скандинавию? — опять сменила тему разговора Екатерина.

— Не сказал бы, что у меня есть конкретное предложение по Скандинавии, — пожал я плечами, — Скорее общее направление. Думаю, что нам следует обратить свое внимание на Швецию. Насколько я помню со стороны шведов будет еще одна попытка вернуть свое влияние на Балтике, так почему нам не упредить их!

— Возможно вы правы Иван Николаевич! — провела она пальчиком по контуру Швеции, — Этой весной скончался король Швеции Адольф Первый и на престол взошел мой кузен Густав, страстный поклонник Франции, и сразу же стал на французские деньги усиливать флот и армию. А кроме этого, фактически совершил государственный переворот, нарушив конституцию тысяча семьсот двадцатого года и вернув себе всю полноту власти. В самой Швеции многие дворяне недовольны сложившимся положением, но армия, в которую деньги потекли рекой, полностью на его стороне и жаждет реванша. Но мы не будем первыми нападать на них. У меня есть более изящное решение!

Позвонив в колокольчик, она что-то тихонько сказала появившемуся как по мановению волшебной палочки Елагину. Мы проговорили еще минут десять, а после открылась дверь и в кабинет вошла девушка.

— Моя кузина София Альбертина, принцесса Швеции! — представила Екатерина гостью, а меня в это мгновение будто ударило током.

Передо мной стояло самое прекрасное создание этого мира!

Конец второй книги.

Москва.

Март 2024 года.

PS. Уважаемые читатели, решил вот так неожиданно закончить вторую часть. Эту книгу я писал практически в прямом эфире, что оказалось не так-то просто. Поэтому продолжение начну выкладывать только когда создам большой запас глав.