Дорогами Эфира (СИ)

Глава 17. О тайнах Изначальных

Я связалась с Сиазаром.

— Инира, ты где? Что случилось? Ваш дом разрушен, и я не могу связаться ни с тобой, ни с Англиром, — в его голосе слышалось искреннее беспокойство.

Англир не отвечал, потому что был без сознания. Я не отвечала, потому что отгородилась от всего, чему научилась, будучи Изначальной, и полностью отдалась эмоциям вместе с Ксаем…

— Сиазар, у меня важная информация. Англира вычислили, он ранен, но постепенно восстанавливается. Не так быстро, как ты у меня на глазах, но ему сложнее. И еще. У арэйнов Крови будут союзники. К ним собираются присоединиться арэйны Молний.

— Но как? Со своими кристаллами, что ли?

— Да. Я так подозреваю, Аиссалея знает, где дух Молний, и с ним взаимодействует. Это она создала кристаллы, чтобы помочь арэйнам Молний.

— Ты говорила, они с Тарреном были любовниками? Я не замечал.

— Да, были. Просто учти, что арэйны Молний тоже к ним присоединятся.

— Послушай, Инира… да что мы так говорим! Где ты? Я к тебе приду, и мы нормально все обсудим.

— Мы уже все обсудили, — сказала я, обрывая связь.

Мы все обсудили. И выяснили тоже все. По крайней мере, я знаю самое главное — Сиазар, как и остальные, не пойдет против Аиссалеи. Он может отправить на смерть всех своих арэйнов, но никогда не рискнет своей жизнью. Каждый из них, все Изначальные слишком ценят собственные жизни. В конце концов, они такие единственные, а вот арэйнов много. Но в этот раз я не такая. И не хочу, чтобы миры погрязли в войне.

Кажется, все сделала. Англира проведала, убедилась, что смерть ему не грозит, а защита по-прежнему стоит. Арэйнов Огня стихией обеспечила — Аррэл придумал неплохой способ, который бесперебойно работает вот уже тысячи лет. Арэйнам Огня тоже придется довольствоваться артефактом, но, думаю, особой разницы они не заметят. Сиазара об арэйнах Молний предупредила. С Ксаем провела самую прекрасную ночь за две мои жизни. Этой ночью я была только самой собой, почти обычной девчонкой. Сейчас, когда воспоминания снова открыты, мне есть с чем сравнивать. Но я все равно не могу вспомнить, когда еще была счастливей, чем прошедшей ночью.

Мне не о чем жалеть. Короткую человеческую жизнь длиной всего в восемнадцать лет я прожила гораздо лучше, чем тысячелетия в роли Изначальной. И мне не страшно идти.

Грустно из-за того, что не могу наведаться во дворец, снова пройтись по огненным коридорам. Но риск слишком велик — там Аиссалея меня обязательно найдет. Грустно, что не могу в последний раз повидать папу, маму и братишку. Но это будет слишком опасно уже для них. Аиссалея не тронет арэйнов Смерти, потому что это против правил. А людей никто не защитит. Кроме меня. Что ж, пора действовать.

У меня есть кое-какие догадки, где Аиссалея может прятать свои творения — будущие тела для темных Изначальных, но нет никакой уверенности, что с тех пор, как я умерла, ничего не изменилось. Нужно действовать наверняка, потому что второй попытки уже не будет.

Я снова погрузилась в ощущения, отправляя Огонь на поиски. Мне поможет недавняя встреча с Темным Огнем.

Вспомнить все ощущения от этой встречи. Вспомнить, каким противоестественным, неправильным чувствовала его. Так не было со Смертью. Так не было даже с Кровью. Это что-то личное и очень яркое. И у меня получилось. После некоторых поисков в Эфферасе я нашла скопление этого неправильного. Значит, мне нужно туда. Вернее, рядом, потому что без защиты наверняка не обошлось.

Портал вновь открывала при помощи Эфира — выдавать себя раньше времени ни в коем случае нельзя. А переместившись, увидела небольшое строение из Эфира, из четырех стен, квадратное, с самой простой крышей. Но его размеров как раз хватит, чтобы поместить тела Темных Изначальных.

Дальше двигалась очень осторожно. К Огню прибегнуть по-прежнему не могла — Аиссалея тут же засечет, едва почувствует его касание. Но у меня имелось тайное оружие — Эфир. И с возвращением воспоминаний оружие стало действительно универсальным. Эфир сам по себе универсален, потому что это стихия-основа. Изначальные могут управлять стихиями лишь силой мысли. Арэйнам нужны заклинания. Их возможности ограничены не только силами, но и знаниями заклинаний. А с меня второе ограничение снято! Благодаря вернувшейся памяти я легко могу вспомнить любое нужное слово. Можно сказать, я овладела языком стихий в совершенстве. Значит, смогу придумать любое необходимое заклинание. Просто раздавать указания Эфиру — и он будет слушаться. Не тот, который уже вплетен в защиту, но ничего не мешает мне призвать новый и подчинить его себе словами заклинания.

Возможности арэйна, даже королевского, не сравнимы с возможностями Изначального. Но выбора у меня нет, а значит, придется сравниться.

Обращаясь к Эфиру, я не разрушала защиту — поняла, что это бесполезно, сил просто не хватит, — но огибала ее, смещала сигнальные и атакующие нити, чтобы пройти незамеченной. И себя на всякий случай окружила именно Эфиром. Потому что при соприкосновении с Огнем мое присутствие будет сразу обнаружено, а при соприкосновении с Эфиром, почти таким же, еще есть шанс, что Аиссалея не заметит, не успеет понять.

Мне нужно только добраться до них. И последний ход будет за Огнем.

Просочившись через защиту, я очутилась в зале. Изнутри он казался просторным и почему-то был круглым, хотя снаружи строение выглядело квадратным. К стене были прикреплены коконы из стихии Эфира, а в переплетениях ярко-синих и сияющих белых нитей виднелись силуэты тел. Полностью открыты были только их лица — невероятно прекрасные и полупрозрачные, потому что до завершения, до обретения плоти им не хватало стихии Смерти.

Я медленно шла вдоль ряда и смотрела на них. Это так странно. Все вокруг сияет синевой. А в коконах — те, кто готовится к жизни. Пока лишь пустые оболочки, но такие прекрасные, наверное, еще красивее светлых Изначальных. Прекрасные до боли, до невозможности. Пустые оболочки. Не знаю, где духи темных стихий, но сейчас их здесь нет — я чувствую, что оболочки пусты. А в пространстве веет чем-то странным, темным и тяжелым, колючим, потому что для создания тел использовался не только Эфир, но и сами темные стихии тоже применялись. И я чувствую их, всем существом ощущаю, что они — разрушение по своей сути. Они — конец наших миров. Неужели этого не чувствует Аиссалея? Не может не чувствовать! Но чего она добивается, неужели собственное творение наскучило ей?

— На что ты надеялась? — спросила Аиссалея, выступая из-под прикрытия Эфира.

Я повернулась к ней. Аиссалея великолепна. Белые, воздушные волосы с радужным отливом развеваются, словно мы стоим на дне океана, а вокруг нас — вода. Нежное, серебристое платье тоже струится, ходит волнами. Светлая кожа излучает сияние. Но Аиссалея не кажется нежной — наоборот, во всем ее облике ощущается жесткая, уверенная сила.

— Ты знала, что я приду?

— Конечно, знала. Ты стала такой… упрямой. — Она скривилась. — Всегда была упрямой, но сейчас твое упрямство переплелось с человеколюбием и стало прямо-таки нестерпимым.

— А ты? Разве ты не любишь людей? Я помню, тебе нравилось твое творение. Ты говорила, что любишь людей, что они получились даже интересней арэйнов.

— Мне нравились люди. Но они скучны и предсказуемы. А еще обречены. Их общество обречено, их магия не способна развиваться. Ты знаешь, я тогда воспользовалась ситуацией и наградила их стихиями. Но стихии не прижились. С каждым поколением стихии в них становилось все меньше и меньше. Люди обречены. Самые бестолковые создания, какие только можно представить.

— Поэтому ты решила все уничтожить?

— Ты ничего не понимаешь, Авилейт. Или все же Инира? — она прищурилась. — Вижу по глазам, что Инира. В прошлый раз ты влезла, куда не нужно. И за это поплатилась. Я не держу на тебя зла. Отступи. Не трогай мои новые творения, и я отпущу тебя. Никто из Изначальных не пострадает.

— Разве? Мы живем в обители, все здесь соткано из Эфира. И это будет разрушено, если темные стихии воплотятся.

— Да, миры, какими мы их знали, изменятся до неузнаваемости. Но в этот раз я осторожна и учла прежние ошибки. Я знаю, что миры отвергают темные стихии. Но чем они хуже нас? Чем, Инира? Считаешь, ты больше достойна жизни, чем, например, дух Темного Огня? Ты действительно так считаешь?

— Может быть, он и достоин жизни, но не здесь. Здесь все противится его существованию. Их существованию.

— Это головоломка, Инира. Головоломка, которую я пытаюсь разгадать еще с тех пор, как впервые себя осознала. А это произошло так давно, что ты даже представить себе не можешь. Что такое Источник и зачем он создает не только светлые стихии, но и темные? Я знаю Аррэла. И он прекрасен. Темные стихии не противоестественны. Тебе так только кажется, но зачем они существуют, если не должны существовать? Они имеют право на жизнь! И я хочу дать им еще один шанс. Они заслуживают этот шанс. Я попыталась вложить в них больше Эфира. Стихии Смерти в них не будет — только темная энергия. Мы, светлые стихии, прекрасно уживаемся со стихией Смерти внутри наших тел, но им нужно что-то иное, что-то мягче. Темная энергия прекрасно подойдет, чтобы не возникло катастрофы, как в прошлый раз. Поверь, Инира. Все не так страшно, как ты себе вообразила.

Я покачала головой.

— Ты знаешь, как сильна у нас интуиция. И я чувствую, что ты совершаешь ошибку. Не делай этого. Ты погубишь миры.

— А если и погублю, то начну все с начала! — разозлилась Аиссалея. — Ты слишком много на себя берешь. Вообразила себя вершительницей судеб? Ошибаешься. Единственная вершительница здесь я. А вы… остальные Изначальные — вы все мои творения. Я решаю, кому жить, а кому умереть. И сегодня я в очередной раз решаю, что темные стихии будут жить. Уходи, пока я не решила, что Светлому Огню пришло время умереть.

Какое-то время, остановившись посреди зала, мы с Аиссалеей смотрели друг на друга. И если я была напряжена, то Изначальная Эфира оставалась совершенно расслабленной — она ничуть не сомневалась, что успеет меня остановить.

— Ты спросила, на что я рассчитывала? Так вот, я ни на что не рассчитывала. Просто другого выхода у меня нет.

Мы сделали это одновременно. Я призвала Огонь. Аиссалея — Эфир. Но шанс у меня был только один, и чтобы его не упустить, нужно было прожить хотя бы еще несколько мгновений. Огонь ударил по оболочкам, которые должны были стать телами. Эфир устремился ко мне и тоже должен был ударить. Я не могла защититься. Да, Изначальные обладают невероятной мощью, но чтобы выиграть, мне всю эту мощь пришлось обратить в удар. Эфир почти настиг меня, когда я на языке стихий прошептала:

— Эфир, ты — сама жизнь. Энергия жизни. Если сейчас убьешь меня, то миры будут разрушены.

И он остановился. Эфир на самом деле остановился за мгновение до того, как растереть меня в пыль!

Моя задумка не срабатывала, когда я пыталась обратиться к чужой стихии. Но Эфир мне не чужой. И просьба позволяет справиться со стихией под управлением кого-то более сильного. Вот, как можно применять эти просьбы. Эфир сам решил, кому сейчас подчиниться.

На лице Аиссалеи вспыхивает изумление. Огонь рвет оболочки на части, как Аиссалея собиралась разорвать меня. Но нужно еще немного времени. Секунда, вторая… И мое сердце на мгновение останавливается, испуганно вздрагивает и взрывается чудовищной болью.

— Корштар! Наконец-то, — восклицает Аиссалея, и к ней подходит Изначальный Крови.

Я падаю на пол. Мне бы только продержаться еще несколько секунд, пока тела не будут уничтожены полностью, потому что сейчас их еще легко восстановить, потому что сопротивление пока еще не сломлено.

Однако Аиссалея повторяет удар. На этот раз не в меня — просто чтобы погасить Огонь, свести мои старания на нет. Кажется, я не успела. Кажется, все было зря.

Лежа на полу, старательно пытаюсь запустить сердце вновь, восстановить разорванные части. Я все же стала Изначальной, убить меня тоже не так-то легко.

Посреди зала открывается еще один портал. И на Корштара бросается Сиазар. Алая волна Крови встречается с прозрачной волной Ветра. Все-таки пришел мне на помощь, все-таки нарушил правила.

Игнорируя боль, я снова поднимаюсь. Аиссалея поворачивается ко мне с искаженным от ярости лицом.

— Ты! Ты чуть все опять не испортила! — он рванула ко мне и полоснула по лицу длинными ногтями с наростами из Эфира, буквально заточившими ногти до состояния когтей.

Удар был так силен, что я завалилась на бок и снова упала. Голова закружилась, из носа брызнула кровь.

— Нужно было сразу тебя убить! Ты ничего не понимаешь, ничего… Нужно было отправить тебя обратно в Источник, но зачем-то я остановила твой дух, хотела дать тебе еще один шанс.

— Еще один шанс? Ты о чем? — я приподнялась.

— Ты думала, это вы с духом Льда сбежали, избавившись от тяжести воспоминаний? Это я отделила от вас воспоминания! Собиралась дать и вам второй шанс, когда темные Изначальные возродятся. Но ошиблась. Без воспоминаний вы смогли выскользнуть, просочиться. Я не рассчитала, просто не рассчитала. А вы возродились раньше и снова чуть все не испортили. Все, хватит. Мне надоело. Сейчас ты сдохнешь, и твой дух отправится в Источник, где полагается находиться всем дохлым Изначальным.

Наши стихии встретились. Искристая синяя с вкраплениями белых искр волна столкнулась с полыхающим оранжево-красным пламенем. Наверное, если смотреть со стороны, это можно было бы посчитать даже красивым. На мгновение все замерло — первый удар стихии встретили с одинаковой силой. Казалось, даже время замедлилось на этот миг, но потом я ощутила чудовищное давление. Пришлось собрать все свои силы, все, что у меня еще оставалось, чтобы выстоять. Закусив губу до крови, чувствуя, как пот льется по телу ручьями, я упорно держалась, вновь и вновь посылая Огонь вперед. Не сдаваться, ни в коем случае нельзя сдаваться! Но Эфир сильнее. И постепенно он начал отвоевывать себе все больше пространства. Аиссалея ухмыльнулась. Кажется, она даже устала не так сильно, как я. У меня на эту борьбу уходили последние силы, а ей… Изначальной Эфира не составило труда совершить решающий рывок.

Ослепительно белая стрела разорвала Огонь, пронеслась сквозь него и настигла меня, пронзая насквозь. Снова взрыв боли. Вспышка. Меня не просто разрывало на части — мой дух вышибло из тела. Теперь я видела все стороны, но и это тоже продлилось всего лишь мгновение. Я увидела, как рассыпается, распадаясь на отдельные крупицы, мое тело. А потом дух, в котором теперь содержалось сознание, закрутило в каком-то странном, непонятном водовороте.

Я плохо видела и плохо осознавала. Там я умерла. А здесь бессмертный дух кружился на разноцветных потоках, падая в бездну. И с каждым мгновением я все менее отчетливо ощущала происходящее. Я растворялась в этих потоках, терялась в них.

Я проиграла. И впереди — лишь небытие.

— Инира!

Как знакомо. Этот голос уже однажды разрезал тьму. Сейчас вокруг не было тьмы. Наоборот, все сияло, искрило, разные цвета перемешивались между собой. Но так сложно снова начать думать. Гораздо легче просто нестись в этих потоках в бездну, к горячей сердцевине… Вселенной?

— Инира!

Не выдержав, обратила свое внимание на него. И все же увидела. Не знаю, как в этом месте вообще можно было что-то увидеть. Наверное, восприятие было на каком-то ином, не зрительном уровне, но я не сомневалась, что это Ксай. Ксай спускался за мной, протягивая руку.

— Инира. Мы должны вернуться.

— Опять?

— Что уж поделать, если ты опять умираешь, — он невесело усмехнулся.

Ксая я видела очень отчетливо. И у него совершенно точно были руки. И лицо, и эти завораживающие глаза, черные, с золотистыми искрами, чуть потускневшие в этом цветастом калейдоскопе.

— Где мы?

— Ты разве еще не поняла?

— Я… плохо что-либо понимаю. Я же умерла, сам сказал.

— Инира, возьми меня за руку!

— Чем?..

Но увидев злость, полыхнувшую в его глазах, невольно подчинилась. Как ни странно, у меня тоже обнаружилась рука, которую я благополучно вложила в холодную ладонь. Почему она такая холодная? И почему я такая призрачная? Какое странное место.

Ксай притянул меня к себе, заглядывая в глаза, и нагло заявил:

— Пока мы не придумали, как сделать, чтобы после смерти ты попала в мир мертвых, а не в это место… Умирать тебе нельзя.

— Не позволишь? — я улыбнулась. Мысли странным образом стали проясняться. Наверное, так подействовало на меня прикосновение Ксая.

— Не позволю. Видишь ли, не хочу тебя отпускать.

— А если придумаем?

— Если придумаем и придет время нам обоим…

— Хочешь сказать, собираешься провести со мной всю жизнь?

— В том-то и дело, что не только жизнь, — хмыкнул Ксай. — Похоже, на этот раз ты вляпалась очень серьезно. Теперь от меня не отвяжешься.

Всмотревшись в его глаза, я снова улыбнулась:

— А меня, пожалуй, это устраивает…

Мы шли, взявшись за руки. Золотистая дорожка освещала бы путь во тьме к миру мертвых, вернее, прочь от него, но была почти не видна на фоне бушующих повсюду потоков стихий. Держа Ксая за руку, я снова осознавала себя. И теперь знала, где мы оказались. Источник. Вот куда духи стихий попадают, когда умирают.

После смерти нас с Ксаем ждет разная судьба. Если я погибну или сама решу уйти, то лишь в Источник. В прошлый раз меня удержала Аиссалея. Она на самом деле собиралась дать нам с Англиром второй шанс. Если умрет Ксай — он отправится в мир мертвых. Но кто сказал, что ничего нельзя придумать? Мы не смиримся. Просто не умеем смиряться!

Мы шли, поднимаясь все выше и не обращая внимания на то, как сложен каждый шаг, как из-за нашего упрямства жжет изнутри. Мы все равно продолжали наш путь обратно к жизни. А рога Ксая прямо на моих глазах рассыпались, оставляя позади золотистый след.

— Ты теряешь силу…

— Это не на дорогу к миру мертвых спуститься. В Источнике ни разу не ступала нога ни одного арэйна Смерти.

— И тебе это оказалось по силам… — я только сейчас поняла, насколько это поразительно, насколько невероятно. Ни один арэйн Смерти на такое не способен! Ксай сумел. А теперь теряет рога.

Дорога была длинной и сложной. Я старалась не смотреть, как рассыпаются рога. Но когда начали рассыпаться крылья, всерьез испугалась.

— Ксай…

— Что? — он удивленно взглянул на меня, словно не понимал, почему я отвлекаю его от сосредоточенно продвижения наверх и вперед.

— Ты как будто ничего не замечаешь.

— Такое сложно не заметить, — он невесело усмехнулся. — Но я вытащу тебя отсюда, чего бы это ни стоило.

Несколько секунд мы еще смотрели друг другу в глаза. И я видела в них решительность, которую ничем не сломить. Ксай вытащит меня отсюда. Ничто не в силах ему помешать. Он пришел за мной и не оставит меня здесь. Ни за что.

— Я отведу тебя к Источнику, чтобы ты восстановился.

Ксай усмехнулся, но ничего не ответил, снова переводя сосредоточенный взгляд на золотистую дорожку. С каждым шагом становилось все сложнее. Нас как будто все упорней тянуло назад, но мы не сдавались, шаг за шагом, шаг за шагом. Я испугалась, когда начал рассыпаться сам Ксай.

— Что… что ты делаешь?! — потрясенно выдохнула я, попытавшись остановиться.

— Идем! — Ксай продолжал тянуть меня вперед. Но его лицо, мертвенно бледное, было напряжено, по вискам стекал пот. Странно. Откуда здесь пот?!

С трудом переставляя ноги, я потрясенно смотрела, как рассыпаются его волосы. Как рассыпается он сам, неизвестно как продвигаясь вперед.

— Ксай, нет. Ты погубишь себя!

Остановившись, я попыталась выдернуть руку из его пальцев. Лучше я останусь здесь, чем вернусь без него! Наверное, у меня еще будет шанс, когда-нибудь. Это не имеет значения. Важно одно: я не хочу, чтобы Ксай погиб, вытаскивая меня отсюда.

Наши взгляды снова встретились. Мой — испуганный, и его — упрямый.

— Источник — это слишком. Слишком даже для тебя, — прошептала я, содрогаясь от ужаса и боли. Боли за него.

— Ты не оставляешь мне выбора, — улыбнулся Ксай.

В его глазах — решительность идти до конца. И нас подхватил черный поток. Слабый, полупрозрачный, но все же он сумел нас поднять. Отчаянный рывок — и нас закрутило в безумном водовороте. Однако на этом все не закончилось.

Я чувствовала, как слабеют пальцы Ксая, как его рука теряет осязаемость, но упорно держалась. Теперь уже я не отпускала его, потому что поняла, что если отпущу — больше не увижу. Никогда. Душу арэйна Источник просто перетрет, Ксай перестанет существовать. Я вцепилась в него, стиснув зубы, вцепилась до боли. Каким-то неведомым, невероятным усилием призвала Огонь, удерживая душу Ксая рядом с собой, уже вот-вот готовую улететь, раствориться, не справившись с давлением Источника.

Бесчисленные потоки рвали Огонь. Рвали меня. Но я не выпускала самое ценное, что было в моих руках — душу Ксая. Или мы выберемся из Источника вместе, или пусть нас бесследно разотрет вдвоем и перемешает то, что останется.

А потом все резко изменилось. Я закричала, больше не ощущая присутствия Ксая. Но мой крик был безмолвен, потому что я не до конца еще вернулась в тело.

Судорожный вдох, от которого по всему телу пробегает разряд боли.

Я распахнула глаза, попыталась тут же вскочить, но рухнула обратно. На все те же переплетения Эфира в Эфферасе, где мы до сих пор находились. Мы?.. В ужасе завертев головой, я все же увидела его. Рядом со мной лежал Ксай и медленно приходил в себя. Живой! Ксай тоже жив!

Наплевав на все, даже не думая разбираться дальше с тем, что нас окружает, бросилась к нему. Из положения лежа. На самом деле, мы рядом лежали, так что хватило лишь немного подтянуться, чтобы заключить его в слабых, но таких радостных объятиях. Ксай не дал мне опомниться. Поцеловал. Жаркий поцелуй наполнил энергией, взбудоражил. Я ведь думала, что этого никогда больше не будет. Думала, никогда его не увижу… Думала…

— Прекрати. Не плачь, — он улыбнулся, проводя пальцами по моей щеке и смахивая с нее несколько слезинок.

— Твои крылья… и рога… они на месте, — потрясенно прошептала я.

Рога не просто были на месте. Они изменились. Как и глаза. В них больше не было золотистых искр — им на смену пришли бриллиантовые.

Еще никогда я не видела таких арэйнов Смерти. Да их и не существовало никогда!

— Прости! Ну, скучно мне было, прости… И темные стихии не давали покоя, — вдруг раздался голос Аиссалеи неподалеку от нас.

Мы резко повернулись на голос и застали любопытную картину. Побитые и помятые, Корштар с Сиазаром спешно залечивали раны. А перед Аиссалеей стоял Аррэл. Изначальный Смерти.

— Идиотка, — выдохнул он. — Ради своей прихоти едва не уничтожила все наше творение. Едва не уничтожила светлых Изначальных. А где бы вы жили? Где бы все вы жили, если бы Эфир рассыпался под гнетом темных стихий?

— Я все предусмотрела. Вместо стихии Смерти — темная энергия в их телах. Это бы смягчило, помогло прижиться в мирах из Эфира.

— Нет. Не помогло бы, — жестко возразил Аррэл. — Не помогло бы. Или ты будешь спорить со мной? Я знаю суть темных стихий. Я знаю, что рано или поздно они бы разрушили Эфир. Ты не могла подождать совсем немного? Разве так сложно было подождать всего несколько тысячелетий? — Аррэл говорил раздраженно, он попросту отчитывал Аиссалею. — Я все сделал для нас. Я ушел, чтобы сотворить еще один мир, полностью сотканный из стихии Смерти. Дуальный мир для Арнаиса. Еще немного, и я пришел бы за тобой, чтобы показать этот мир, чтобы ты сотворила зеркала из Эфира, как сотворил я зеркала из стихии Смерти. Этот мир будет полной противоположностью Арнаису. В этом мире темные Изначальные смогут существовать, не рискуя его разрушить. Мир для темных Изначальных и нас с тобой. Мы сами сможем выбирать, где жить. В мире темном или мире светлом. А ты… ты чуть не уничтожила светлый мир!

— Аррэл, я… я не знала, — потрясенно выдохнула Аиссалея.

— Не знала, — кивнул он. — И едва все не испортила, едва не уничтожила грандиозную задумку, потому что когда-нибудь светлая и темная сторона смогли бы соединиться общим каналом. Ты совершила глупость, поставившую под удар весь мой план.

Глядя на них, совсем не оставалось сомнений, кто в паре главный и кто на самом деле сильнее. В Арнаисе Эфир немного сильнее только лишь потому, что Эфир — основа его. Но если взять чистую стихию, то… оказывается, сильнее все же Смерть?

— Что теперь будет? — спросила Аиссалея, виновато потупившись. Как будто ребенок, которого отчитывает взрослый за мелкую провинность!

— Ты пойдешь со мной, как я и планировал. Но какое-то время тебе придется посидеть без дела, пока я не закончу свою работу. Пожалуй, тебе будет полезно, а то в последнее время ты слишком бурную деятельность развернула. Темные стихии возьмем с собой. И заготовки их тел… они повредились, но будешь их восстанавливать. Этим и займешь себя.

— А как же арэйны Эфира?

Не поворачиваясь к нам, Аррэл властно позвал:

— Ксай!

Бросив на меня успокаивающий взгляд, говоривший, что все под контролем и мне не о чем волноваться, Ксай подошел к Аррэлу, снял с шеи Сияние Смерти и протянул ему артефакт. Надо же, я только сейчас заметила, что Сияние Смерти у него.

— Создавай такой же. И поторопись, я не собираюсь ждать долго, — повелел Аррэл Аиссалее.

Когда Ксай снова подошел ко мне, я тихо спросила:

— Сияние Смерти с тобой?

— Одолжил у отца ради важного дела. У него есть еще одна функция. С помощью артефакта можно было вызвать Изначального Смерти.

— Это ты вызвал Аррэла… — догадалась я.

— Конечно, — Ксай самодовольно усмехнулся. — Кто же еще. Я вызвал его, чтобы уже он разбирался со всем, а сам отправился за тобой.

Пока Аиссалея изучала Сияние Смерти и прямо здесь создавала такой же артефакт из стихии Эфира, Аррэл повернулся к нам. Мы встретились с ним взглядом. В черных глазах Изначального Смерти не было больше ничего — ни одной искры, лишь абсолютная, беспросветная чернота. Вот она — истинная Смерть.

— Как ты… хм… Инира? — спросил Аррэл.

— В порядке. Спасибо, что вмешался.

— Ксая благодари, что додумался меня позвать. Хорошо сработали. Хоть кто-то понимал, как опасно возвращать к жизни темных Изначальных.

Аиссалея фыркнула, впрочем комментировать не стала. Через несколько минут в ее руках был точно такой же артефакт, как Сияние Смерти, только из стихии Эфира.

— Прекрасно, — кивнул Аррэл, оценив его взглядом. — Отдавай кхарту и отправляемся. Без моего присмотра ты уже натворила все, что могла…

Когда Аиссалея ушла порталом, Аррэл не стал нас задерживать. И вообще намекнул, что нам с Ксаем, да и Сиазару пора бы отправиться погулять. Или отдохнуть после всего произошедшего. А вот Корштара, похоже, ждал серьезный разговор.

— Аррэл, — позвал Ксай, когда я уже открыла портал, чтобы перенести нас в Арнаис.

Изначальный Смерти обернулся.

— Я, конечно, и сам рано или поздно разберусь, но, раз уж ты здесь, не подскажешь, с чего вдруг я цвет поменял?

Аррэл внимательно присмотрелся к Ксаю.

— Ты побывал в Источнике. Кстати, выбрался из него только благодаря ей, — он кивнул на меня. — Даже я теперь не могу предположить, кем ты стал.