Дороги своих любят (СИ)

Глава 18. О плюсах и минусах телепортации

Как ни вымотались друзья за эту жуткую ночь, единогласно было решено уходить немедленно. Никому не хотелось оставаться рядом с разрушенным храмом, под обломками которого остались лежать десятки Покинутых – на этот раз покинутых самой жизнью. В лучах взошедшего солнца горные тропинки не казались больше непреодолимыми, да и спускаться куда легче, чем подниматься. За какой-то час с небольшим компания спустилась с Отрогов гор в цветущие Предгорья к северо-востоку от хребта.

– И куда двинемся теперь? – нетерпеливый Хьюго, должно быть, полностью оправился от пережитого.

– Понятия не имею, – пожал плечами файтер. – В города и крупные селения нам нельзя, по трактам бродить тоже не желательно. Да и вообще к населению лучше пока не соваться – мало ли, что им там втемяшится... Но жрать-то хочется!

В ответ Эверард только снисходительно фыркнул и раскатал чудом уцелевшую карту.

– Малые сив... сливки, – прочитал вор название ближайшей к ним маленькой точки, подпрыгивая в тщетной попытке заглянуть через широкие плечи наемника. Наконец это ему надоело, и пройдоха нагнулся над картой с другой стороны, вверх тормашками воззрившись на рисунок.

– Интересно, что это за сливки, – задумчиво протянул маг.

– Ага! Те, которые на дереве, сливки общества или сливки, которые можно слизывать с торта?

– Главное, чтобы не все вместе, – нарочито серьезно подытожил Мигель, и парни захрюкали, сдерживая смех. В прошлый раз монах весьма доходчиво попросил сортирные шуточки «отставить», и того раза всем хватило.

– Ну сливки так сливки, – равнодушно проговорил Эв, старательно скатывая бесценную карту в трубочку и убирая обратно на дно сумки, – Еды все равно хватит на пару дней, не больше. Не доберемся до этих сливок – помрем с голоду после всех пережитых проблем.

Хьюго попытался было ткнуть его локтем в бок, но промахнулся – не терявший бдительности монах в самый последний момент отступил в сторону, а пройдоха еще и отхватил подзатыльник. Правда, посредством этого маневра он оказался чересчур близко к наемнику, и тот в свою очередь попытался шутливо ткнуть Эверарда под ребра. В отличие от вора, у натренированного мечника это получилось. Только с силой он как обычно переборщил, и клирик сдавленно зашипел какие-то проклятия, сгибаясь пополам.

– Чтоб вас...

– Ты слишком мрачный все время ходишь, – рыжий, должно быть, решил компенсировать неудачу с помощью слов.

– Потому и мрачный, что в окружении идиотов.

– И ворчливый тоже, – продолжал лис, делая вид, что не заметил обидных слов в свой адрес, – Эв, будь немного пооптимистичнее!

– Нет, – отрезал монах.

Этим его заявлением Мигель живо заинтересовался, даже прекратил насвистывать какую-то мелодию и повернулся к друзьям.

– И почему же?

– Потому что я так вижу, – буркнул Эв, закутываясь в капюшон. – И потом, я Эверард, Э-ве-рард! Ну сколько можно?!

– Долго, – припечатал внимательно слушавший перепалку маг и ждавший удачного момента, чтобы вставить свою реплику.

Склоны становились все более пологими. Валуны остались позади, камней стало меньше, и теперь под ногами зеленел сплошной мягкий ковер из клевера. Воришка то и дело наклонялся к земле, всматриваясь в особенно пышные заросли – вдруг покажется редкий, приносящий удачу четырехлистник? Небольшой подарок от затейницы-фортуны...

* * *

Друзья направлялись на северо-восток, там, где уже начинались обжитые земли. Когда же солнце стало клониться к западу, среди лугов запетляла желтая лента дороги. От нее веяло чем-то давно забытым, но все еще очень важным – травы на обочине, пыль и песок на узкой одноколейке напомнили бы усталому, истертому жизнью путнику что-то тихое и безмятежное, домашнее и уютное. Но квартет был лишен сладкого сожаления и ностальгии – каждый из них привык смотреть вперед.

Приключенцы сверились с картой. Их расчеты оказались верны: где-то впереди должна была быть деревня. Выбираться на тракт они не спешили, но вдали уже начали вырисовываться очертания домов, и прятаться стало бессмысленно. Друзья зашагали дальше.

До деревни осталось совсем немного, когда наемник покосился на лиса и, фиксируя мечи в заплечных ножнах, со знанием дела заявил:

– Возле самой дороги должен быть трактир.

Хьюго, Юджин и Эверард переглянулись.

– Что за страсть к спиртным напиткам и распутным девкам? – буркнул клирик. – Ты что, ни одной таверны по пути не пропускаешь?

– Конечно нет! И потом, главное здесь – не напитки и девки, а время, проведенное с веселой компанией в веселой обстановке. Умейте развлекаться, господа!

– Я в деле! – тут же объявил вор, расплываясь в широкой улыбке. На лицо ему, как обычно, упала непослушная рыжая прядь, и парень нетерпеливым движением заправил ее за ухо.

– Еще бы ты не был в деле, – самодовольно кивнул Мигель, – а то кто будет спонсировать мои развлечения, м?.. Вперед, они ждут!

Друзья стукнулись кулаками и ускорили шаг. Эверарду оставалось только закатить глаза под тенью капюшона и простонать «и этот туда же!», прежде чем маг ненавязчиво подтолкнул его в сторону деревушки. Придется идти, деваться некуда. А то ведь вытаскивай этих балбесов потом... по частям. Никакая некромантия не поможет – поднимать-то будет уже нечего.

До вожделенной деревеньки оставалось несколько сотен шагов, когда наемник резко остановился. Близился вечер, и солнце начало клониться к западу. Деревня лежала севернее, и ее хорошо было видно вплоть до самых мелочей. Взгляд бойца сделался цепким, как тогда, в горном храме. Внимательные опытные глаза впились в покатые селянские крыши, в срубы деревянных домов. Мигель скользнул взглядом поочередно по всем заборам, которые было видно с дороги, по журавлю колодца и зданию, в котором легко угадывался желанный трактир. Ничего подозрительного мечник не заметил, но от этого вдруг пробудившийся червячок тревожного предчувствия зашевелился только сильнее. Определенно, с этими Малыми Сивками что-то не так. Но вот что?..

Шедший рядом Хьюго переводил взгляд с наемника на деревню и обратно, но, хоть убей, не понимал, что так беспокоит бывалого друга. А по непринужденной, даже расслабленной позе, в которой тот застыл, вор безошибочно угадал, что спрашивать бесполезно. Готовый броситься в самое пекло файтер все равно не ответит. Ох, не к добру это, совсем не добру!

– Какого че... – начал было нагнавший друзей Эв, но фразу так и не закончил.

– Она пуста, – хрипло перебил его Мигель, – абсолютно пуста. Там нет ни единого живого существа.

– А отку...

– От него самого, – буркнул наемник, хмуро отстегивая застежки на ножнах.

Деревенька оказалась небольшой, но ладной: ровненькие заборчики, новенькие срубы, широкая дорога. Недавно колодец выкрасили в зеленый цвет, и он нарядным резным домиком возвышался на обочине. Невдалеке и впрямь нашелся трактир – свеженькая вывеска «Сытый сапожник», подправленная все той же зеленой краской, как бы намекала, что обувных дел мастер бывает не только пьяный.

И ни души. На главной (и пока единственной) улице царила ненормальная, мертвая тишина. Ни собаки, ни курицы, не говоря уж о людях. Хоть бы какой-нибудь жирный селянский кот примостился на трактирном дворе! Хьюго нагнулся, поднял с земли камешек и, взвесив его в руке, размахнулся и закинул его за ближайший забор. Дом в глубине двора стоял хороший, видимо, люди жили зажиточно. У таких всегда должна быть собака, да и не одна! Однако камешек упал на утоптанную землю, и во дворе никто не залаял, не зарычал на незнакомцев – даже не шевельнулся.

– Ну дела-а-а, – протянул вор, поеживаясь. – И впрямь пусто. С чего бы так?

Маг пожал плечами. Он уже и магическим зрением на округу смотрел, и ауры предметов считывать пытался – все без толку. Ни колдовства, ни какой-то беды вокруг не ощущалось, однако законы логики и разума утверждали обратное. Делать нечего, пришлось идти дальше. Юджин шел, внимательно приглядываясь ко всему вокруг: крепкие заборы, домовые трубы, резные коньки на пыльных крышах... Все такое обычное, что казалось даже, что когда-то он здесь бывал. Миновав десяток дворов, маг наконец приметил кое-что интересное: на новенькой калитке чья-та не очень уверенная рука сравнительно недавно нарисовала охранную руну. Линии были четкие, но на грани неверных, так что вряд ли заговор работал. Однако заклинание запустилось, раз забор, да и дом заодно, не разнесло на мелкие щепки: рунная магия – капризная магия. Не факт, правда, что действовало оно правильно. Но недоработанный заговор проще читать, потому как он, стремясь к завершенности, будет сам тянуться к каждому проходящему мимо магу, чтобы тот или снял его, или исправил.

Юджин свернул в сторону калитки с руной. Обернувшись, он хотел сказать друзьям, чтобы его подождали, и беглым взглядом скользнул по дороге. Маг вскрикнул.

– Тени! Тени, вы только посмотрите на них!

Файтер, клирик и вор торопливо уставились на дома. Длинные серые тени темными полосами протянулись за солнцем, словно живые. Тень от колодца лежала западнее него, тогда как солнце собиралось садиться. Хьюго взмолился Фортуне, Эверард застонал.

– Отойдите от обочины, живо! – рявкнул Мигель, дергая друзей на середину дороги.– Не касайтесь здесь ничего, мы уходим, срочно!

Никто не пытался спорить. Чтобы наемник, обычно безбашенный и бесстрашный, побелел, как полотно и начал вдруг приказывать, опасность должна быть не просто большой, а воистину огромной. А опыт показывал, что ему стоит доверять. Юджин опустил взгляд на свои ноги, чтобы не смотреть на начавшие нагонять леденящий душу страх дома, и снова чуть не вскрикнул от недоумения: его собственная тень медленно, но верно принялась переползать на другую сторону.

– Бегом, марш, – негромко скомандовал монах, и друзья, не оглядываясь, бросились прочь.

Бежали долго, насколько хватило сил. С каждым шагом к околице серые тени укорачивались, а возле плетения легли, как им следовало – от солнца. Такие тени бывают обычно после недолгого, но очень сильного воздействия открытия Грани. В других мирах действуют другие законы и другие силы, и, когда граница приоткрывается, пусть и на короткое время, часть реальности подчиняется законам другого мира, оказавшись под его воздействием. Сильнее всего на это реагируют тени – такова уж их природа.

Безлюдная деревня осталась позади. Под самым указателем путники свернули на ставший привычным некошеный луг. Сразу стало тяжелее бежать, но мысль о внезапно опустевшей деревне возле мрачных гор придавала заметного ускорения. После того, как крыши домов скрылись из виду прошла уже четверть часа, прежде чем путники сбавили скорость и наконец остановились. Хьюго тут же повалился в высокую траву, словно его разом покинули все силы. Следом за ним присел и наемник, а маг откинулся на воздух в левитации.

– Проклятье, – сплюнул Мигель, – вы ведь все знаете, чьи тени не признают наше солнце?

– Демонов Бездны, – сказал вор упавшим голосом. Словно в ответ на его слова случайный порыв ветра бросил друзьям в нос затхлый гнилистый запах болот.

Жителям деревни, в которую наведались такие нежданные гости, помочь было уже нечем. Простая нечисть на такое не способна – значит, поработали демоны. Одного старшего с несколькими младшими хватило бы, чтобы полностью уничтожить небольшое селение: захватить людей, поймать скот, а потом открыть портал на ту сторону и перекачать на свою жуткую родину всю энергию из живых существ, без которой тело мгновенно превращается в пыль. Старшие демоны гораздо могущественнее своих младших собратьев, и просто так не выходят из Бездны. Но даже против малых тварей у обычного человека нет и шанса: нужно особое оружие, огромная выносливость и сила, ловкость, опыт... Разумеется, селяне не смогли дать отпор пришельцам, вряд ли даже весточку отправить успели.

Друзья не стали мешкать возле жутковатой деревни. В который раз выручила подаренная отцом Стратоном карта – Эверард вытащил свиток из сумки и, разгладив, разложил на коленях.

– Если поторопимся, успеем до первых звезд в какую-то Тмиль, – провозгласил он после тщательного изучения подписей и картинок. – Только идти быстро придется – очень быстро. Расстояние в половину меньше, чем до предгорий...

– Тмиль? – заинтересовался лежащий в травах Мигель. Ради такого дела файтер подался вперед и заглянул в карту через плечо клирика. – Давайте еще куда-нибудь, а?

Монах покачал головой.

– Не успеем. Хочешь ночевать в поле? Демоны быстро бегают.

– Чем тебе не приглянулась та деревня? – а Хьюго и не думал вставать, все так же расслабленно валяясь в траве. Скромные цветы и душистые травы на фоне чистого предзакатного неба дарили обманчивое ощущение покоя.

– Да нет, ничем, – пожал плечами наемник, поднимаясь. Какое им дело до его неприятных ассоциаций? – Мы, кажется торопились.

Юджин щелчком пальцев развеял заклинание левитации и мягко приземлился на ноги. На всякий случай бегло обшарил магически все, до чего смог дотянуться, и никаких демонов или их следов не обнаружил. Но ведь и в деревне такая проверка ничего не дала – значит, полагаться на колдовство нельзя...

– Не спи, сожрут, – подтолкнул мага Эв и пошел вперед.

Луга, как ни странно, были так же безмятежны, как и всегда. И только спустя много времени друзья узнают, что спокойствие и тишина неизменны в этих местах. Королевство может погрязнуть в войне и ужасах, но запах душистых трав останется таким же умиротворяющим и по-домашнему родным, что бы ни случилось. Местные, прожившие здесь всю жизнь, не замечают их чудодейственного спокойствия – а стоило бы. Пока же квартет, идя по пояс в высокой траве и цветах, только настороженно прислушивался к лугам – и эта тишина казалась даже более зловещей, чем звук набата.

– Во всяком случае, могло быть и хуже, – протянул Хьюго в тщетной попытке разрядить обстановку.

Клирик одарил его колючим взглядом.

– Куда ж хуже-то?

– Нас сожрали бы прямо на болоте, догнали бы солдаты наместника, мы бы заблудились в Поющем лесу, нас прикончили бы разбойники, на нас обрушился бы храм, мы бы остались в той деревне... – добросовестно начал перечислять вор, загибая пальцы.

– Все-все-все, хватит, перестань! – первым не выдержал, как ни странно, Мигель, который обычно и сам не прочь поизводить товарищей. – Не буди лихо!

Лис покладисто закивал. «Будить лихо» действительно не хотелось, слишком уж очевидным был исход встречи. Так что дальше, до самой темноты, шли молча. Едва солнце скрылось за горизонтом, стало холодно. Эверард и Хьюго, счастливые обладатели плащей, закутались в них по самый нос, файтер, закаленный и не такими бедами, отнесся к прохладе спокойно, а вот Юджину пришлось несладко. Добрых полчаса он потратил на разработку обогревающего заклинания, но две стихии – воздух и огонь – никак не желали взаимодействовать так, как надо, чтобы вокруг мага образовался защищающий от холода кокон. Наконец монах, которому надоело смотреть на постепенно скисающего и промерзающего парня, сжалился и снял с плеча свою заветную сумку. Из нее на свет он извлек небольшой пузырек темного стекла, наполовину наполненный какой-то вязкой темной жидкостью.

– Треть глотка, не больше, – буркнул Эв, протягивая товарищу бутылочку. – Смотри не отравись.

Каким бы многообещающим не было это наставление, Юджин дрожащей от холода рукой поднес пузырек ко рту и с опаской отхлебнул совсем чуть-чуть снадобья. На вкус оно было нейтральным – но спустя секунду мага всего пронзили тысячи игл, и парня бросило в жар. Однако боль кончилась так же внезапно, как и началась, и по телу Юджа разлилось приятное тепло, словно его закутали в одеяло чьи-то заботливые руки.

– До утра точно хватит, – добавил Эверард, забирая пузырек с жидкостью.

Хьюго наклонил голову.

– До утра? Послушай, Эв, а разве мы не планировали остановиться на ночь в...

– Слабо верится, что все будет так, как мы задумали. Эй, наемник, а ты чего скривился?

– Твой пессимизм меня просто убивает. Это же надо уметь так обнадеживать, а?!

В ответ клирик только фыркнул и натянул капюшон пониже на лицо.

Юджина, согретого чудесным снадобьем, потянуло в сон. Отогретый и даже частично примирившийся с трудностями жизни, последнее время слишком уж часто выпадающими на его долю, в полусне ему вяло подумалось о том, что, пожалуй, порой так приятно отказаться от магии и довериться другу. Он шагал вперед, видя перед собой широкую спину файтера с перекрещенными на ней парными ножнами, Хьюго, кутающегося в плащ и с довольной улыбкой пытающегося без помощи рук откинуть со лба непослушные волосы, слышал за спиной шаги монаха и позвякивание в его сумке – и, кажется, начал понимать, чем хотел бы заниматься в жизни. Картинка перед глазами время от времени плыла, становилась мутной, но Юджин протирал глаза и шел дальше. Нельзя сейчас спать, нельзя.

Ночная темнота не успела опуститься на равнину, как на горизонте вспыхнули алые всполохи. Они пока были только яркими точками на фоне темнеющего неба, но мага уже окатило волной чужой паники и беды. Друзья ускорили шаг.

– Пожар! Я знаю только одно, что может так гореть, – простонал Хьюго, – пресвятая Фортуна, пусть я буду неправ!

– Деревня, – упавшим голосом сказал маг. Сон как рукой сняло, и парень теперь, казалось, стал сплошным отчаянием. – Огонь сожрал деревню.

Мигель ничего не добавил о накликанном лихе, но Эверард словно бы почувствовал ход его мыслей.

– Я просто ошибаюсь реже других. Не смотри так.

Файтер чертыхнулся и зашагал к деревне.

Зачинщиков приключенцы на месте преступления не застали. Все деревня пылала: многие дома уже прогорели обрушились, другие же были полностью объяты пламенем. Вдоль главной улицы деревянные срубы горели ярче всего, сливаясь в одно сплошное огненное месиво. Огонь был совсем не тот, который с таким удовольствием призывал Юджин – злое, прожорливое пламя, несущее только смерть. От горящих домов в охваченной пожаром деревеньке было жарко и душно, но друзья все равно поежились, словно от холода. Что-то здесь было не так.

Хьюго прислушался. Треск огня, пожирающего деревянные срубы, грохот от рушащих стен, завывания ветра... И ни одного человеческого голоса. Люди, чей труд сейчас сгорал в бешеном танце пламени безмолвствовали. Ни криков, ни плача, ни отчаянной ругани или причитаний. Кто-то, конечно, погиб вместе со своим домом, но многие непременно должны были спастись! И попасться на глаза приключенцам...

Маг прикрыл глаза. Концентрироваться было все сложнее, сказывалась усталость последних дней, но до критического уровня было еще далеко. Он щедро выплеснул в окружающий хаос часть собственной энергии и, не давая ей разойтись, словно кругам на воде, запустил вдогонку заклинание. Этот способ почувствовать душу стихии давал более четкую картинку, чем простое магическое зрение, но не пользовался популярностью у колдунов как раз потому, что было почти невозможно умудриться сплести заклинание, чтобы накрыть выброшенную энергию до ее распада. Если вовремя не успеть, то сила просто пропадет впустую, рассеявшись по округе, и ее заново придется тщательно собирать. Юджин решил рискнуть, тем более обстановка не располагала к долгим раздумьям. Мысленно он потянулся к огню.

Голод, голод, голод...

Пищи вокруг много, наконец можно насытиться вдоволь!

Голод, гложущий, гнетущий...

Все, до чего получится дотянуться, можно сожрать, так они сказали. И останется только пепел, только серый пепел и угли.

Они подарили пищу... Они ничего не просили взамен, они только освободили.

Голод, голод, голод!..

– Эй, Юдж, очнись! Очнись, давай же!

Кто-то тряс мага за плечо и беспорядочно кричал что-то ему в самое ухо. Юджин моргнул. С трудом сфокусировавшись на встревоженном веснушчатом лице, он выскользнул из огненной души и теперь медленно, словно нехотя, возвращался в свое тело и разум. Остекленелый взгляд, вперенный в бушующее пламя, постепенно становился обычным, человеческим выражением глаз.

– Успокойся, я в норме, – устало пробормотал маг, так грубо вырванный из соединения с пламенем. Огонь был его стихией, и каким бы он ни был – злым или добрым, буйным или робким, алхимическим или самым обычным – был старым добрым другом, с которым никак не хочется прощаться. В этом главная опасность таких заклинаний: однажды заглянув в душу стихии, вернуться в себя почти невозможно.

– Если это норма, то ты постоянный и крайне доходный клиент у некроманта, – по-стариковски ворчливо заметил клирик, пряча под плащ занесенную было для подзатыльника руку. – Откуда у тебя столько денег на собственное воскрешение?

Юджин не стал отвечать. То ли он еще не до конца пришел в себя, то ли просто не хотел спорить, но парень предпочел сделать вид, что слов монаха не услышал.

– Я не увидел человеческих следов. Они покинули деревню раньше, чем вспыхнула первая щепка, и все другие животные тоже.

Услышав это, друзья разом помрачнели. Снова демоны, не иначе! Второй раз приключенцы опоздали, и теперь от деревеньки ничего не осталось. А что еще хуже – так это то, что с каждой минутой они опаздывают все больше и больше. Медлить было нельзя.

– А до ближайшей деревни – несколько часов пути, – не разворачивая карту, кивнул куда-то в сторону монах. Предчувствия его не обманули.

– Эв! – хором воскликнули остальные.

У ближайшего дома с треском обрушилась крыша, и вор вздрогнул, когда в спину ему дыхнуло жаром.

– Ну что «Эв!», что? Если реальность вам не нравится, тут точно не я виноват. Тем более, что я Эверард, сколько же можно...

Магу, должно быть, тоже действовал на нервы этот нездоровый пессимизм, который на проверку раз за разом оказывался самой практичностью. Он размял худые пальцы, сделал несколько пробных пассов и старательно-невинно предложил:

– Я могу нас телепортировать.

– Только попробуй! – мигом прониклись искренним обожанием к окружающей реальности трое его спутников, а Юджин пожал плечами, про себя удовлетворенно улыбаясь.

Пришлось поторапливаться – деревня вся была объята огнем. Друзья двинулись на восток и шли, пока впереди сквозь ночной туман не посветлел горизонт, а алые всполохи за спиной не растворились в сероватой дымке. Путники торопились, как могли, но это была уже которая бессонная ночь за последнее время, и даже настойки клирика уже не помогали так, как прежде. Юджин, несмотря на усталость, еще раз тщательно, нить за нитью, проверил наложенное на клинки друзей заклинание – оно было в порядке и готово в любой момент проснуться. Ему даже пришла в голову навесить на оружие еще по небольшому дополнению – чтобы вся энергия, поглощенная убитой нечистью, преобразовывалась в привычную, приемлемую для самого мага и возвращалась к нему. Но плетение требовало времени, и, кроме того, не было никакой гарантии, что заработает как надо. Юджин все же решил рискнуть, и добавил кое-что к заклинанию на кинжале вора в качестве эксперимента. А вот меч Эверарда все еще оставался для мага загадкой, но парень подозревал, что даже возьми он его в руки, ничего не проясниться. С вороным клинком монаха не все так просто, но пока он защищает своего хозяина и его друзей – какая разница, кто его создатель?

Наконец небо впереди окрасилось голубым вместо иссиня-черного, на обочине дороги путники увидели вынырнувший из тумана указатель: деревянную табличку, повернутую немного набок, но честно приколоченную к столбу накрепко. Деревня Полевка. Друзья остановились под указателем и услышали вдруг, что вокруг необычайно тихо.

Лучше не загадывать ничего раньше времени. Файтер, клирик, вор и маг быстро переглянулись и зашагали вперед, вслушиваясь и не то надеясь на какой-нибудь звук, который может издавать живое существо, не то боясь этого. Полевка – десятка полтора опрятных дворов да двускатные крыши-башенки колодцев вдоль дороги. Солнце пока не взошло, и теней не было видно, но кроме звенящей тишины все было мирно.

Хьюго завертел по сторонам головой, вдохнул свежего утреннего воздуха. Пахло смолой и сеном, коровьим молоком и душистым, недавно срубленным деревом – спокойствием и уютом.

– Рань такая, вот все и спят еще, – выдохнул он. – До первого луча никто не встает...

Мигель серьезно кивнул, но, казалось, насторожился еще больше. Он тоже чувствовал и деревенские запахи, и слышал эту тишину, но... Солнце еще не взошло. Теней не видно, и не узнать, в какую они лежат сторону, не узнать, есть ли в этой деревушке еще хоть один живой человек. Или хотя бы просто человек. Или кто-то живой. Наемник, объездивший все королевство, служивший на несколько десятков разных лордов, в разных отрядах и насмотревшийся всякого, интуиции своей доверял безоговорочно. И, как не странно, параноиком на этой почве не прослыл, даже наоборот. Поэтому когда вор сделал шаг к ближайшей калитке, файтер попросту сгреб его за шкирку и рванул к себе. Встряхнув для усиления эффекта, поставил рядом.

– Будем ждать.

Эверард согласно кивнул. Он сверхчувствительной интуицией не обладал, но привык смотреть на вещи объективно, местами даже впадая в пессимизм. В великодушие демонов он не верил, в случайные подарки судьбы тоже не особенно, поэтому предпочитал предусмотрительность безрассудству. Маг же просто замер на месте, пытаясь одновременно удержать перед внутренним взглядом и магическую, и обыкновенную картинку действительности. Демонов он, как и прежде, не чувствовал, но что-то необычное, пока еще только зарождающееся и неопределенное, витало в воздухе над деревней.

Хотелось спать и есть, оказаться в нормальном городе, найти самый большой трактир, наесться там до отвала, а потом завалиться спать в чистой комнате наверху. А приходилось торчать в какой-то деревеньке на полтора десятка дворов и ждать, когда свет мучительно медленно поднимающего свой золотой диск солнца коснется влажной от ночной росы дороги.

Первый луч лег на высокую покатую крышу. Медленно-медленно пополз к дымовой трубе и наконец коснулся ее, а за трубой протянулась длинная утренняя тень. К солнцу.

– Назад! – рявкнул Мигель, срываясь с места. – Быстрее!

Друзья рванулись прочь. До околицы осталось совсем немного – несколько шагов, они преодолели бы их в пару мгновений, как вдруг в нос квартету ударил нестерпимый, тошнотворный запах болотной гнили... Секундой позже Юджин увидел впереди черный сгусток ауры демона – но слишком поздно. А на изгороди выплыл из тумана черный сгорбленный силуэт. За ним другой, третий, и вот уже пятеро зловещих теней сидели на заборчике, поджав узловатые, покрытые грязного цвета кожаными пластинами лапы. Ближайший к путникам демон зевнул.

Вора и легкого мага едва не сбило с ног, а наемник и монах заметно пошатнулись, но помогли друзьям устоять на ногах. Гость из Бездны поднял голову и уставился прямо на них, и в черных глазах существа отразились алые всполохи вспыхнувшего пожара.

Маг не стал оборачиваться – просто бросил энергию вперед так резко, как мог. Волна получилась такой, что подмяла под себя и зажевала, словно бумажную, деревенскую изгородь. А демоны просто спрыгнули с нее на землю, не теряя равновесия ни на секунду.

– Старшие, – хрипло, и оттого еще мрачнее объявил Эв. На солнце блеснули три смертоносных меча. Нечисть с той стороны зашипела, и в этих совсем нечеловеческих звуках с трудом угадывались слова.

– Вы здес-с-сь лиш-ш-шние! Могли уйти, но не уш-ш-шли... Тогда умрите, вс-с-се!

Мигель без предупреждения прыгнул вперед. Клинки сверкали в лучах солнца так, что сливались в сплошной белый диск, меняющий свой наклон и расходящийся надвое, а иногда, казалось, и на четыре части. Демон на несколько мгновений скрылся за этим светим, и когда он, словно волна, схлынул, гость из Бездны пошатывался, едва стоя на ногах... Но целый и невредимый. Зато стоящий рядом младший демон лишился руки по самое плечо – должно быть, случайно попал под раздачу.

– Ваш-ш-ши мечи вс-с-се равно не помогут, – прошипел он.

– Хьюго, отойди назад, – усмехнувшись, бросил наемник, не поворачивая головы. – Дальше, еще!

Воришка вопреки обыкновению не уперся и не начал спорить, просто подчинился приказу – сделал пару шагов назад и оглянулся на деревню. Заборы, дома, колодцы – всю Полевку разом вдруг охватил бешеный огонь. Он лизал дерево, ненасытно трещал и вспыхивал. То, что сгорало не сразу, сначала долго занималось и дымило вонючим дымом, а потом тоже включалось в эту предсмертную игру. Хьюго смотрел на смерть еще одной деревни, на взлетающий в светлеющее небо пепел с каким-то странным, щемящим внутри чувством – незнакомым, как будто чужим. А потом тряхнул головой и обернулся к друзьям. Приказу наемника он подчинился беспрекословно, но просто так стоять и смотреть на схватку...

В воздухе просвистел кинжал – и младший демон зашипел, оскалив острые зубы. Заговоренная сталь сработала превосходно, а маг ощутил легко покалывание в висках: это активировалось недавно созданное заклинание изменения и возврата энергии. Как оказалось, полезная штука! Он прицельно зажег под противником Мигеля сгусток огня, но тот даже не обратил на это внимания. Неужели демоны нечувствительны к огню?!

«Надо бы раздобыть еще парочку», – сделал пройдоха зарубку в памяти, наблюдая за тем, как демон выдернул его кинжал и отшвырнул его в сторону. Но до ближайшего города было немало дней пути, а вокруг друзья бились с тварями из Бездны, и лису пришлось обходиться тем, что у него было. Он дождался, когда дерущиеся сдвинутся немного в сторону, подхватил с земли свой кинжал и снова стал зорко наблюдать за ними, выжидая удобный момент для нового броска.

Тем временем клирик сражался. Он выхватил из ножен свой вороной меч, бросил быстрый взгляд на демонов. «Да помогут мне боги!» – бросил монах и добавил к этому несколько витиеватых, диковинных фраз. Меч его вспыхнул синим, и по узкому клинку побежала тоненькая нить клейма: водопад из цветов и диковинных древних рун. Божественные силы, страшные силы. Не каждому под силу приказывать горвену – клинку, что выковали сами боги и принесли в дар своим служителям в благодарность за верность. Такие мечи раз в столетие находят на алтаре одного из храмов возле Края Света и отдают достойнейшим из достойных. Их используют экзорцисты, люди, наделенные силой противостоять демонам и отправлять нечисть обратно в низший мир.

Эверард взмахнул мечом.

Ему пришлось тяжело – сразу два сумрачных существа атаковали его слаженно, словно были единым организмом. Их выпады были предсказуемы, так что монах мог уклоняться, но от этого становилось не легче: противники не замедлялись и не ускорялись, просто наносили невероятной силы удары, один за другим. Страшно было даже представить, что будет, если они хоть кончиком когтя достигнут цели. Впрочем, Эверарду некогда было представлять что-то. Он просто сражался. Божественный меч тускло поблескивал синим, выжидая момента, чтобы снова посеять смерть.

Монах бросил быстрый взгляд на товарищей и вдруг резко скинул плащ. В лучах восходящего солнца ослепительно блеснули рассыпавшиеся по плечам золотые волосы, и Хьюго дернулся от неожиданности, но все же разглядел, как вспыхнули и вскоре стали во много раз ярче солнечного диска узоры, покрывающие часть лица, шею и уходящие под воротник черной рубашки. Все вокруг затопил синий свет.

Когда свет стал слабеть, Хьюго опомнился и огляделся вокруг. Картина боя изменилась за те несколько мгновений, что клирик – экзорцист, теперь лис не сомневался, – призвал силу богов: трое старших демонов были повержены, оставшиеся медленно оседали на землю, шипя что-то на своем языке, как вдруг звук рвущегося полотна – и тут же громкий предостерегающий крик мага.

– Они прерывают Грань!.. – срывающимся голосом провозгласил Юджин. – Сейчас нас затащит в Бездну!..

Воздух покрылся легкой рябью, и по нему стали расходиться круги, словно по потревоженной озерной глади. Запахло чем-то паленым, и этот горьковатый запах смешивался с гнилью и болотным смрадом, пропитывая, казалось, все вокруг. Дышать стало невозможно.

– Может, я все-таки те... – маг даже не смог закончить фразы, согнувшись пополам в приступе сухого кашля. Самым отвратительным было то, что от него хотелось вдохнуть поглубже – а от этого запаха кружилась голова и першило в горле, вынуждая снова кашлять...

– Не вздумай! – рявкнул Мигель. – Завалим тварей и закроем Грань!

Он вскочил на ноги и замахнулся для страшного удара двумя мечами сразу, но время словно замедлилось. Воздух стал тягучим, густым, словно патока – и прорубиться через него не смогла даже заговоренная сталь. Эв, обычно сдержанный в выражениях, ругнулся многоэтажным нефилологическим. Это открывался переход. Дверь в Бездну, в мир, который в обитаемых землях считали самой Преисподней. Дверь открывалась медленно, тяжело, но еще одно, еще два мгновения – и она распахнется для желанных гостей.

– Тремр гха'рт! – выдохнул Юджин. И бросил в пику этому страшному лиходейству длинную фразу из неведомых и непривычных слуху слов на колдовском наречии, надеясь – только надеясь! – что заклинание успеет сработать до того, как ненасытная Бездна заглотит его друзей.

Возле небольшой деревни Полевки к северу от Драконьих отрогов Сизых гор вспыхнула огромная, в несколько десятков шагов в диаметре алая сфера. На мгновение озарив все вокруг, став даже ярче самого солнца, она на один короткий миг поднялась над землей, сверкнув золотым пламенем. И тут же на поля опустилась серая, безжизненная мгла.