Дороги своих любят (СИ)

Глава 25. Во славу героев

Юный король спасен, Его Величеству снова ничего не угрожает. Тронный зал дворца срочно восстанавливают работники, и пока все важные приемы и мероприятия перенесены в малый зал. Нападение удачно отбито, враг повержен, ура! По такому случаю, а также для того, чтобы отметить четверых геройски проявивших себя воинов, подтвердивших делом особую милость и благоволение, готовится внеочередной королевский прием, на котором они будут достойно награждены за свою службу.

Мигель со скептическим видом выслушал эмоциональную тираду вора, с ехидной улыбочкой передававшего последние новости, полученные все от того же герольда, и скривился, словно глотнул кислого молока.

– Что за чушь! Терпеть все это не могу. Страшно раздражает, ну серьезно!

– Это еще не самое интересное, раздражительный ты наш, – хмыкнул Эв и переглянулся с пройдохой. Они, видимо, успели перекинуться парой слов до того, как квартет встретился в полном составе в комнате мага.

Хьюго постарался придать лицу серьезное выражение и издевательски-торжественно объявил:

– Теперь колдовской народ и все, кто был ущемлен и ограничен по воле Его Величества, будут свободны в своих действиях, перестанут подвергаться гонениям и прочим притеснениям, а также щедро награждены, потому как исключительно благодаря им был спасен Кристиан Эрион на собственной коронации... Ну как, хорошо они это обставили?

Да, маги спасли короля, маги вышли из немилости, маги требуют пряник. Хорошо и логично. Наемник с грозным видом нахмурился, сделал глубокий вдох-выдох и многозначительно хрустнул пальцами, чем вызвал новый приступ хохота.

– Ну так что эти типы требуют в награду? – спросил он, когда все немного успокоились.

– Денег, – пожал плечами монах, и Юджин кивнул, – что еще нужно всем в этом мире? Денег и власти. А что, есть другие варианты?

Мигель усмехнулся.

– Ну, молодых, красивых, добрых и богатых девушек в жены, комедиантов в гостиные, лучших поваров на кухни... Чтобы лучше магичилось.

Квартет успел за время своих странствий убедиться, что сила мага увеличивается только потом и кровью, «в полевых условиях», и никак иначе.

– А комедианты зачем? – Хьюго, как всегда, влез с расспросами.

– В начинку для пирогов, бестолковое ты существо. Неужели не знаешь даже таких простых вещей, как рацион любого уважающего себя мага? Пестрый народ на завтрак, обед и ужин, и не реже одного раза в неделю, а то шаровые молнии плохо летать будут.

Вор захихикал.

– Значит, Юджин не уважающий себя маг?

Все с интересом обернулись к парню, а он с невозмутимым видом зажег на ладони огонь, в котором отчетливо угадывался вертел с нанизанным на него мясом.

– Я просто уважаю ваши вкусы и ваш спокойный сон больше, чем традиции, – пожал маг плечами. – И потом, лишний раз создать иллюзию, спрятав мою пищу под видом более привычной вам для меня не в тягость...

Друзья захрюкали от плохо сдерживаемого смеха.

Тут дверь скрипнула, и в комнату заглянул раздраженный дворецкий в парадной золотой форме. Он хмуро окинул взглядом давящуюся хохотом компанию и буркнул:

– Вы хоть иногда можете вести себя, как разумные люди?

Приключенцы переглянулись.

– Знаешь, – доверительно начал наемник, – мы все недавно сбежали через окна и потайные лазы, чтобы посидеть с пару часов в винном погребе. На твоем месте я не стал бы сильно на это рассчитывать...

Дворецкий закатил глаза и закрыл за собой дверь. Уже из коридора до друзей донеслось:

– Хотя бы на торжестве ведите себя, как взрослые, хорошо?

Те снова переглянулись и обидно захихикали. Да, дворцовый распорядитель предчувствовал, что готовящийся прием тяжело ему дастся, но чтобы настолько!.. Интересно, это эти ребята притягивают неприятности, или неприятности – их? Дворецкий категорически не хотел об этом думать.

Тем временем дата назначенного торжества приближалась. Белая Цитадель стараниями слуг быстро возвращалась в надлежащий вид, а Совет Лордов принял все меры, чтобы о нападении на коронации никто за пределами дворца не узнал. Методы у Старшей Знати всегда отличались эффективностью, и город немного недоуменно, но радостно и с энтузиазмом готовился к продолжению торжества.

Маги Демиана, так кстати вмешавшиеся в битву с черными всадниками и объявившие себя единственными победителями, вышли наконец из королевской немилости. В Цитадели теперь им были всегда рады, а нужда в шпионаже отпала – и Юджин, завербованный в засланцы, смог вздохнуть спокойно. Теперь он, как талантливый начинающий маг-практик, получил вполне официальное приглашение в Демиан, учиться искусству колдовства с перспективой когда-нибудь потом вступить в Союз и жить в башне на общественных харчах. Все это категорически его не прельщало (скорее наоборот), но другого способа разузнать хоть что-нибудь об исчезнувшем Мастере Юджин еще не придумал.

Пока были проблемы понасущнее – Мигель строил планы грандиозного побега с празднества, Эверард открыто насмехался над его затеей, и их то и дело приходилось разнимать, потому что от одинаково восторженно глядящего и на разработку стратегии, и на потасовку Хьюго не было решительно никакого толка. Время от времени вор в одиночку наведывался к Юджину в гости. Приносил последние новости о приготовлениях, мол, там-то и там-то столько-то человек охраняют то и то, а на скатерти будут голубые банты, и на ложках для десерта – вставки из сердолика... Со смесью гордости и азарта, порой так явственно проявлявшегося у лиса, показывал другу «случайно найденные» безделушки и украшения. Некоторые, которые вору уже разонравились, он относил назад, а как-то раз взял с собой и мага. В итоге пришлось запирать дверь колдовством, пока Хьюго торопливо открывал заевшую оконную раму, и друзья еще четверть часа прятались под окном с наружной стороны, используя левитацию.

– Час от часу не легче! – неизменно приговаривал дворецкий, вздыхал и уходил восвояси.

Собрание Совета Лордов было назначено на день до торжества. В большом кабинете собрались достопочтенные герцоги и графы, мудрейшие из старшего дворянства – конечно, те, кто остался в живых после Ночи Крови и не потерял расположения королевского дома. Они сидели за длинным столом из темного дерева, по которому аккуратными стопками были разложены и дорогие гербовые бумаги, и замызганные бумажки, должно быть, когда-то давно оторванные и уже изрядно походившие по рукам. Четыре стула, стоящие друг напротив друга, были свободны. Некоторые из лордов поглядывали на них настороженно, но вслух ничего не говорили: особенным королевским указом четверо геройски проявивших себя путников награждены милостью Его Величества титулами баронетов и местами при дворе. За дверью раздались шаги. Кто-то подошел почти вплотную, но заходить в кабинет почему-то не торопился. Послышался громкий шепот, хихиканье и раздраженный голос дворецкого...

– Зачем мы им нужны? – спросил Хьюго, наклоняясь к замочной скважине.

Клирик замахнулся, чтобы дать ему дежурный подзатыльник, но на этот раз промахнулся и неприятно чиркнул кончиками пальцев по двери. Вор захихикал, но подглядывать перестал – то ли не увидел ничего интересного, то ли решил не искушать судьбу.

– Король благодарен нам, и его помощники ухватились за эту идею, чтобы оставить нас при дворе, – скривился наемник, – думают, что четверым бродягам с улицы не о чем больше мечтать, кроме как о дармовой должности во дворце.

Маг фыркнул, привычно и вряд ли осознанно разминая пальцы. Хороший признак. Мигель отметил этот жест и как бы невзначай оглядел охрану – трое стражей, обычная смена. Еще лучше! Значит, ничего экстраординарного не предвидится.

– Ну что ж, пусть попробуют нас уговорить, – улыбнулся Хьюго и толкнул дверь вперед. Она открылась с тихим низким скрипом.

Все присутствующие, как по команде, посмотрели на них. Умудренный годами тайный советник, желчный и неприятный с виду казначей, ближайший помощник короля с рано тронувшей волосы сединой, и многие другие, чьи личности не так уж примечательны, и, хотя они принимают важные для Альрина решения, но абсолютно не играют роли в нашем повествовании.

Мигель, входя в кабинет, сухо кивнул собравшимся и прошел к ближайшему свободному месту. Рядом с ним сел Эверард, напротив – вор и маг.

Им передали по жиденькой стопке бумаг: приглашения на второе торжество, список обсуждаемых сегодня вопросов, план действий на ближайшее время, приказ о награждении титулами, просто чистые листы для записей... Так, стоп, титулы! Файтер, показавший немалую смекалку и быстро уяснивший для себя порядки, принятые среди вершащих высшую власть, заподозрил подвох. Он, игнорируя и объявление о начале заседания и пространную и высокопарную речь тайного советника, принялся придирчиво рассматривать документ. Дорогая бумага с тисненым гербом вопросов не вызывала, общие формы вежливости, в принципе, тоже. Но что тогда?

«Высочайшей и справедливейшей милостью Его Величества короля Альрина Кристиана, странники М., Х., Э. и Ю. назначаются отныне полноправными членами собрания лордов с правом голоса, имеют титулы почетных баронетов, получают место при дворе и право входить в чисто дворянского сословия. Подписано 5-го числа первого осеннего месяца такого-то года», и дальше стояли подписи высокородных лордов и самого короля. Пока все было прозрачно и понятно... О, точно, приписка! Хмыкнув про себя и подивившись изобретательностью писца, написавшего дополнение зелеными чернилами среди зеленых же раскидистых ветвей, украшавших низ листа, Мигель принялся вчитываться в мелкие буквы. «Обязуются неотлучно находиться при Его Величестве, подчиняясь приказам начальника стражи и старшего советника, не вызывая лишних трудностей и не совершая ничего самовольно...» Наемник довольно ухмыльнулся.

– Эв, ты только глянь, – проговорил он тихо, едва заметно кивая на приказ о назначении, и переложил лист в конец стопки, открывая чистые белые бумаги для записей по ходу собрания. Клирик вздохнул и положил перед собой собственную копию документа. Углубился в чтение.

Тем временем казначей убедительно рассказывал о том, как важно было бы хотя бы на короткий срок на незначительную величину повысить налоги, чтобы окупить потраченные во время переворота средства и привести государственную казну в стабильное состояние, которое так славилось в узких кругах во все времена правлении династии Эрионов... Хьюго слушал его со спокойным интересом: запоминал цифры, ловил каждое слово о находящейся в его ведении казне, приглядывался к расположению карманов. Не то чтобы пройдоха всерьез собирался приобщиться к его карманам, как фигуральным, так и вполне материальным, скорее уж обращал на это внимание чисто по многолетней профессиональной привычке. Нужды в деньгах сейчас у квартета не было, да и деньги, почти честно полученные от Теодора, сохранились почти в целости, провалявшись три недели под открытым небом возле разоренной деревни и удачно найденные после возвращения. На всякий случай Юджин всех-таки приглядывал за лисом краем глаза, но чем дальше, тем больше убеждался в его благих намерениях. Выкидывать какую-нибудь дурость вор, видимо, не собирался, или, по крайней мере, припас ее на другой раз.

Эверард глянул исподлобья на сидящих напротив друзей и легонько подтолкнул к ним стопку с документами. Воришка тут же отвлекся от казначея и стал энергично перебирать бумаги, пока не нашел так заинтересовавший остальных приказ. Пробежал глазами по строчкам... Сдержать нагловатую улыбку было сложно, но Хьюго очень старался. Да, неотлучно пребывать при дворе и беспрекословно подчиняться советникам, всегда мечтали!.. Юджин был того же мнения.

Друзья неприметно переглянулись, и в четырех парах глаз потаенно заплескался азарт. Белая Цитадель их запомнит надолго, но точно не как исполнительных и прилежных членов совета!

Выждав удобный момент – тайный советник принял слово и заговорил сипящим и, видимо, простуженным голосом о каких-то новых проектах, и лорды как раз слушали его с почтительным интересом – наемник изловчился и легонько пнул под столом мага. Тот поднял голову от бумаг, повел плечом и как бы невзначай опустил руки на колени... Хьюго заметил, как старательно сидящий напротив монах отводит взгляд, и сел поудобнее, чуть ближе к кончику сиденья, чтобы, если что, быстро вскочить.

Юджин на секунду отрешенно уставился в стену, лицо его напряглось. Парень сделал плавный пас руками, словно поманив кого-то...

Вообще-то, хотя огонь и не может существовать без воздуха, эти стихии не в ладах друг с другом. Но огненный маг может просто позвать порыв сильного ветра, и тот охотно откликнется на его зов.

Огромное двустворчатое окно, прикрытое от осеннего холода, с грохотом распахнулось, в кабинет с хищным завыванием ворвался сильный порыв пронизывающего насквозь ветра. Лорды инстинктивно обернулись на резкий звук.

Мигель поворачиваться к окну не стал. Он вскочил, и, не теряя ни секунды, рванулся к выходу. Подпер своим стулом дверь. Миг замешательства испортил бы все, медлить было нельзя.

Одновременно с этим Хьюго с места запрыгнул на стол и подкинул вверх целую горсть какой-то мелочевки, ярко блеснувшей на свету. Собравшиеся члены совета на мгновение оторопели, так быстро и внезапно сработали парни.

На стол со звоном упали несколько драгоценных безделушек, золотая сережка, кольцо с позабытым ныне гербом, осколки цветного витражного стекла. Лорды уставились на них, и по одному начали вскакивать, приходя в себя.

Время. Главная цель вора была достигнута – он выгадал еще два бесценных мгновения для друзей.

А клирик уже заканчивал свою часть работы. На одном из чистых листов он торопливо дочерчивал последние линии божественного знака – простых, словно ребенком нарисованных пустых песочных часов. Это символ бога Фера, покровителя времени. Нечасто же монах обращался к богам по отдельности – надо прибегать к таким просьбам осторожно, чтобы никого не разгневать – но в этот раз все же пришлось.

Хьюго увернулся от нацелившихся на него рук и побежал по столу.

– Всеведущий и молчаливый, вездесущий даритель и разрушитель, тот, перед чьим дыханием не устоять ничему, Фер, владыка времени, дай мне помощи во имя звезд этого мира!..

На бумагу прямо из воздуха вдруг посыпались мелкие белые песчинки – знамение из мира богов. Просьба была услышана. Песок тонкой струйкой сыпался на стол, рассыпался в разные стороны, попадал на пол, на стулья... Когда рисунок полностью скрылся под ним, произошло странное – знак повелителя времени вспыхнул перед каждым, кто находился в комнате, и они недоуменно стали замедлять свои движения, пока не остановились до конца. Время.

Квартета сила богов не коснулась – то ли Фер знал, кто на стороне просящего, то ли это помогло ему определить недавнее благословение богов. Мигель быстро оглядел комнату, клыкасто ухмыльнулся. Лучший план – это отсутствие плана, как ему не раз уже приходилось убеждаться. Наемник привычным движением перекинул на спину ножны, которые снял и оставил при входе, зафиксировал мечи креплениями. Хьюго легко пробежал несколько шагов по длинному столу, аккуратно перешагивая документы и перья и широко улыбаясь задыхающимся от бессильного негодования лордам. Юджин покосился на дверь и пошел к так и оставшемуся распахнутым окну.

На стол падали последние божественные песчинки, когда четверо друзей, стоя рядом на широком подоконнике, помахали на прощание и плавно, словно привычно и давно отрепетировано, стали падать назад, в пустоту. Под заметно истеричный и звонкий смех вора они скрылись из виду почтенного собрания, и маг щелчком пальцев активировал приготовленное заранее заклинание левитации на четверых человек.

Вниз, на тщательно подметенную дорожку королевского сада, опустились, довольно переглядываясь, несколько путников. Выглядели они победителями, и оправляли немного сбившуюся одежду, обмениваясь негромкими замечаниями. Рыжий невысокий парень жизнерадостно засмеялся, а в ответ вытаращившей глаза страже тот, который был с парными мечами за спиной, успокаивающе помахал рукой, мол, отстаньте, так надо!.. Бравые гвардейцы принялись тереть глаза.

Вдруг из окна одного из залов, где нередко собирался досточтимый Совет Лордов, выглянул, перегнувшись через подоконник, тайный советник. Жеванный какой-то и осунувшийся. Он закричал что-то отчаянно-злое, нервно замахал рукой, разразился потоком витиеватых бранных выражений, а потом и просто грубой нецензурщиной...

– Приятно было познакомиться! – что было сил прокричал файтер уже на бегу, оборачиваясь и расплываясь в обидной улыбке. Черноволосый юноша сказал ему что-то спокойно, и вся четверка дружно расхохоталась.

Стражники похватали оружие и бросились в погоню. Но от бегущих наглецов их уже отделяли несколько десятков шагов, и это расстояние медленно, но верно увеличивалось. Сдаваться гвардейцы не собирались, и город сегодня получил еще одно внеплановое, но очень интересное зрелище!..

* * *

На Площади Света, многолюдной и в обычные дни, не говоря уж о таком значимом и длинном празднике, было много народа. Горожане толпились возле дающих представления комедиантов, выступающих менестрелей, вокруг разноцветных шатров и временно возведенных прилавков. Торговка рыбой со своей тележкой тоже была здесь – зазывала покупателей, считала мелочь, не забывая внимательно поглядывать по сторонам. Завидев в толпе какое-то возмущение, она привстала на цыпочки, чтобы рассмотреть происходящее поближе, но беспорядок был уже совсем рядом.

Блестящий от пота, уже успевший где-то испачкаться и запылиться, файтер пробирался сквозь людской поток прямиком к издалека приметной, и, видимо, служащей ему ориентиром рыбной тележке. За ним с громкими грубыми криками продирались гвардейцы.

– Улыбнись, красавица! – выпалил он приветливо цыганке. Та в наигранном негодовании уперла кулачки в бока, хмыкнула и чуть отстранилась, чтобы оглядеть друга целиком. – Прости, времени нет, но я тебе по гроб буду должен!

И Мигель, недолго думая, подхватил двумя руками почти пустую деревянную бочку с остатками воды и рыбы и, хорошо размахнувшись, выплеснул все это на как раз подоспевших и вывалившихся из толпы гвардейцев. Те шарахнулись назад, а когда рыба обрушилась на них вонючими снарядами, под свист и крики разразились ругательствами. Файтер нахально улыбнулся, сделал им ручкой и исчез в неизвестном направлении.

Не так уж и далеко от Площади Света, прямо посреди широкой улицы особо затейливый горшечник решил показать жадному до зрелищ народу, что его посуда способна вытерпеть даже самое горячее пламя. Он развел огонь, принялся что-то доказывать тут же остановившимся прохожим, поднял над толпой простенькую плошку... Кто-то уже затеял прыжки через его костер. Подкинули еще дров, и огонь радостно сожрал их, благодарно вытянувшись вверх и вширь. Трое мальчишек и одна отчаянно-храбрая девчонка с радостным визгом по очереди перепрыгнули через костер.

Вдруг он загудел, затрещал, мгновенно вырос до высоты, превосходящей человеческий рост. Толпа ахнула и отпрянула в стороны. На месте остался только смуглый парень в добротной, похожей на восточную одежде. Лица его никто не успел рассмотреть, потому что он стоял почти вплотную к огню, повернувшись к самой его середине. На улицу выбежали солдаты.

Юджин спокойно улыбнулся, вскинул руку, призывая людей не бояться, и, шепнув что-то, сделал шаг прямо в костер. Народ вокруг ахнул во второй раз, женщина закричала, та самая девчонка пронзительно завизжала. Кто-то уже принес и теперь выплеснул, почти не надеясь успеть, ведро воды. Пламя обиженно зашипело, и сквозь него силуэт мага стало видно более отчетливо. Вряд ли люди увидели, но Юджин улыбался.

Прикатили бочку воды, выбили дно, принялись тушить огонь под окрики солдат – те поторапливали мужиков, боясь опоздать. Когда пламя наконец неохотно осело и окончательно погасло, на мостовой не осталось ничего, кроме пятна золы и пепла и нескольких обугленных головешек. Парень пропал еще таинственнее, чем появился.

Из узкого переулка на пути к трущобам вылетел, чиркнув рукой по стене для удержания равновесия, рыжий вор. Он улыбался во всю веснушчатую физиономию и больше смотрел на осеннее небо в узком просвете между крышами домов, чем на своих преследователей. За ним гнались двое гвардейцев, выхватив мечи и тяжело дыша. И легконогий Хьюго, добежав до удобного места, взлетел на крышу, точно кошка. Черепица опасно хрустнула у него под ногой, но пройдоха знал, что делает. Через несколько мгновений он уже шагал по коньку крыши, балансируя раскинутыми в стороны руками, словно канатоходец. В этом не было нужды – лис не оступился бы и с завязанными глазами, но ему хотелось поддеть стражников.

Надо признать, что это Хьюго вполне удалось. Гвардейцы все-таки взобрались на крышу, и даже рискнули приблизиться к вору. Тот сделал испуганное лицо, вскрикнул и вскинул руки, неловко пошатнувшись.

Солдаты рванули в нему, презрев осторожность. И когда до него было уже рукой подать, он рассмеялся, встал на коньке ровно и мягко пробежал несколько шагов вперед. Обернулся. Улыбнулся загнанным на верхотуру бравым гвардейцам, прошел еще немного и, прежде чем спрыгнуть на балкон последнего этажа, энергично сделал им ручкой.

Приземлившись на балкончик, он все еще слышал, как преследователи негодуют.

– Милая леди, я сегодня вечером составлю вам компанию, вы не против? – произнес он восторженно, вглядываясь в изящный силуэт за белыми занавесками. – Одно ваше слово, только одно!.. Вы ведь не прогоните меня?

Притихшие было солдаты разразились новыми потоками брани, а воришка галантно раскланялся, бросил в дверной проем припасенное «на всякий случай» колечко с лазуритом и был таков.

– Я не считаю насилие достойным методом решения проблемы, – поделился клирик несколько раздраженно с замершим в недоумении книготорговцем. Прислушавшись к приближающемуся топоту солдатских сапог по мостовой, Эв поставил на место пятью минутами раньше взятый с прилавка томик и неторопливо подошел к серой, почти черной от времени стене. Натянул капюшон пониже на лицо, чтобы скрыть волосы цвета чистого золота и светлую кожу, запахнулся в плащ поплотнее и зашел в тень. Пробежавшие мимо гвардейцы в упор посмотрели туда, где он стоял, но не увидели ничего и никого.

Книготорговец, выждав минуту для верности, сгорая от любопытства подошел поближе. Стена была абсолютно голой и все такой же грязной. Странного же незнакомца больше не было вообще. Книгочей пожал плечами и вернулся к прилавку, еще раз бегло осмотрев злополучную стену – что поделаешь, если встретил человека-призрака? Не приставать же к нему, ушел, и хорошо.

А по узкой лестнице вниз, в подпол, спускался монах в черном плаще с капюшоном, про себя посмеиваясь над бедным торговцем и уже представляя, как встретит приветливые лица старых друзей.

Восточный мост по вечерам действительно красиво освещали фонари. Отблески света плясали на темной воде, на окнах лавочек, расположившихся прямо здесь же, на мосту, и было в этом что-то таинственное, как в старой сказке.

Под одним из фонарей стоял, пряча лицо под капюшоном, закутанный в плащ монах. Рядом с ним облокотился на перила и смотрел в непрозрачную воду файтер, насвистывая какую-то задорную мелодию. Вора и мага пока не было.

Они пришли вместе – улыбающиеся, довольные и с полными карманами еще теплых мягких булочек. Чуть подслащенное тесто пахло просто умопомрачительно, и друзья принялись нахваливать славного пекаря. Потом кто-то вспомнил такой же вечер, только летом. Тогда было теплее, звезды ярче, над рекой расползался туман, а путники еще совсем не знали друг друга. И Хьюго тогда опоздал, а маг чуть не упал в реку.

Вор рассмеялся, и его смех подхватили остальные. Вспомнили и трактир, и, не мудрствуя лукаво, по начавшей складываться традиции пошли прямиком туда. Осенними вечерами, когда темнота становится совсем ночной, а воздух промозглым, особенно хорошо вспоминается старое и планируется новое. Обязательно светлое, радостное и обнадеживающее.

– А меня пригласили в Демиан, – поделился Юджин, – поучиться чему-нибудь новому, покопаться в библиотеке... Может, и диплом дадут.

– Вот и славно, – одобрительно кивнул наемник.

Хьюго тоже закивал и заулыбался.

– Хорошо, что ты с ними разобрался, а то второй раз я могу так удачно и не накосячить!

Вор, маг и файтер с клириком, которым рассказали подробности этой истории, снова дружно рассмеялись. Фортуна все-таки не бросает своего рыжего любимца!.. Или, быть может, дуракам везет?

– Сам дурак, – беззлобно огрызнулся Хьюго, скорее уж по привычке, чем действительно из жажды поспорить.

Квартет почти дошел до трактира. И тут из тени вынырнули, скрывая лица, двое неизвестных. Оба высокие – выше наемника, одинаково мощные. Появились на мосту и шагнули к путникам. Оружия они не достали, неприятностей причинить не успели, и Мигель пока только на всякий случай отстегнул крепления мечей, чтобы выхватить их в любой момент. Но вор ойкнул и сказал успокоительное:

– Это мои приятели, поговорить.

Неизвестные закивали. Файтер расслабляться не стал – что, он не знает что ли, чем заканчивается у ночного люда это «поговорить»?! Но те ребята и правда настроены были миролюбиво.

– Рыжик, у нас хорошие новости. Будешь слушать?

Хьюго нетерпеливо кивнул.

– Твоя мама просила тебе передать, что будет ждать тебя в доме, – пробасил «приятель».

– Ты ведь еще не забыл туда дорогу, верно?

Эверард, Юдж и Мигель внимательно рассматривали их, переводя взгляд с разбойников на пройдоху и обратно. Мама? Это что-то новенькое. Ко всеобщему удивлению вор смутился – потупился и принялся водить носком сапога по камням.

– Не забыл, – улыбнулся он наконец, – скажите, что наведаюсь.

Незнакомцы закивали и, не став болтать попусту, так же бесшумно, как и появились, отступили обратно в тень. Эв озадаченно приподнял бровь.

– И что это было?

– Про меня, видимо, вспомнили, – отмахнулся Хьюго, принимая обычный беззаботный вид, – странно, я уж и не ждал такого.

– Может, это твои последние похождения до них дошли? – вставил наемник.

– Может быть. Не знаю пока, приду – расскажут.

Друзья наконец подошли к двери трактира. За прошедшее время он перетерпел некоторые изменения – переделали дверь, видимо, все-таки однажды вынесенную кем-то особо буйным, поменяли (или помыли?) стекло в окошке. Но название так и не привели в приличный вид – «Борада наместника» значилось на ней гордо, жирнее, чем в прошлый раз. Что ж, никто не стоит на месте, и эти ребята тоже развиваются.

Мигель распахнул дверь и поморщился от слишком яркого света, ударившего в глаза. В трактире было весело: полный зал народу по случаю праздников, несколько разносчиц, резво бегающих между столами с полными подносами тарелок и кружек. На одном столе даже сидел, перебирая струны старинной гитары, парнишка-менестрель.

От открытой двери потянуло холодом, и он вскинулся, отрываясь от инструмента. Лицо его, пока он просто сидел на столе, было тронуто легкой улыбкой того, кто видит не только то, на что смотрит. Но едва менестрель разглядел стоящего на пороге наемник, глаза его округлились до своего предела, он вздрогнул и ахнул что-то радостное. Отпихнул в в сторону гитару, несомненно, заслужившую лучшего отношения, вскочил и рванулся к двери.

– Мигель, Мигель, ты вернулся! Как вовремя! У нас там тааакое!.. Я долго искал тебя, где ты был?.. Как вовремя, милор...

Файтер стремительным движением бойца дернулся к менестрелю и зажал ему рот, не дав закончить. Остатки слов тот промычал мечнику в ладонь, безуспешно пытаясь оторвать ее от своего лица. Дождавшись, когда музыкант замолчит, Мигель сердечно обнял, очевидно, старого знакомого, назвал какие-то им одним известные имена, грустно улыбнулся.

– Уже и не чаяли встретиться!..

– Уже и не чаяли... Рей, ты все так же слишком много болтаешь, – объявил Мигель удивленным друзьям. И потом добавил, словно оправдываясь, – это начинаются внезапные сюрпризы, призванные усложнять нашу жизнь. Реино, давай я тебя сейчас отпущу, а ты не будешь мне больше ничего говорить, пока я не попрошу, ладно?

И, удостоверившись, что менестрель старательно кивает, ослабил железную хватку.

Друзья опустились на первые попавшие свободные места.

– Вот и славненько! – проворчал Эверард, вручая музыканту кем-то переданную гитару. – Хотите послушать интересную историю? И вас она тоже касается... касалась.

Хьюго заправил за ухо снова выбившиеся волосы и подался вперед, Мигель передумал класть ноги на стол, а Юджин смял в ладони выращенную было шаровую молнию. Послушать действительно хотели.

Монах не ожидал такой реакции, и немного помолчал, прежде чем начать говорить.

– Пол года назад мы с моим знакомым служителем столичного храма придумали одну вещь, которая помогла бы нам защитить принца во время восстания, – начал он хрипло, но без ехидцы, – ну и увлеклись немного, написали поддельное письмо, где сообщали неверное его местоположение... Тогда Теодор как раз был занят поисками. Потом он немного успокоился, занялся другим, и мы благополучно про письмо забыли, – Эв коротко усмехнулся. – И когда я переносил некоторые свои книги из одного места в другое, то прихватил случайно еще и эту бумагу. На улице я сглупил, попался солдатам. Меня отвели во дворец и обыскали, нашли письмо... Лжеписьмо. И Теодор стал собирать команду, чтобы эти ребята нашли для него принца в том месте, о котором говорилось в записке. Я сам ее и рисовал, но не мог же так просто это признать!..

– И та команда... – догадался маг и не стал продолжать.

Монах кивнул.

– Ага. Это мы. Забавно вышло, правда?..

Тем временем парень, названный Реино, честно продолжил выступление, хотя любопытство в крайней своей стадии заметно ему мешало. Кроме того, было видно, что менестрель нервничает, и вряд ли в разной степени хмельная публика тому виной. Играл он, говоря по совести, красиво, но наемник хмыкнул, мол, до Нэла с островов ему далеко. Тогда Хьюго, прекратив рассматривать музыканта, бросил быстрый взгляд на друга, потом – на музыканта, снова на друга, и наконец на мага. Тот, не меняясь в лице, пожал плечами.

Пришлось тянуться к уху файтера и спрашивать, перейдя на шепот:

– Ну и что это было, а? Не хочешь поговорить с ним?

Мигель досадливо рыкнул, поднялся из-за стола и, кивнув не спускавшему с него глаз старому знакомому, вышел на улицу, в сердцах хлопнув дверью. Допев песню и раскланявшись, Рей поспешил вслед за наемником. Маг и вор только переглянулись, а клирик хмыкнул и спрятался под капюшоном. Что-то интересное обещало проявиться в ближайшем будущем...

Услышав, что скрипучая трактирная дверь закрылась за вышедшим на воздух человеком, файтер подбоченился и обернулся.

– И что случилось такого, что ты чуть не объявил на весь зал, кем был мой отец?

Реино виновато вздохнул. Опустил взгляд под ноги, пробормотал извинения.

– Много чего случилось, вижу. Три года не было ни слуху ни духу, что от тебя, что и от твоего отца. Я думал, вы все наладили – дядя Осверин еще при короле Рогаре был признан братом братом лорда, если что, замок можно было и тогда оставлять на вас... Что сейчас-то произошло?!

– В конце лета на замок напали страшные твари, – выдохнул, зажмурившись, музыкант, – монахи сказали, что это могли быть демоны. В начале осени они напали снова. Знаешь, такие жуткие – никакие люди не могут им противостоять!.. Замок захвачен, и теперь там хозяйничает какой-то безымянный граф – то ли человек он, то ли нет... Земли вокруг страдают, никто не может ничего понять... Мигель, помоги, а?

Бывалый наемник сбледнул с лица, но ни мгновение им не владело замешательство.

– Ладно. Куда деваться – родной замок, – снова грустно улыбнулся мечник. И, увидев, как повеселел менестрель, строго прищурился: – Но с условием, что ответишь на мой вопрос.

Рейно замер, осторожно кивнул.

– Как ты меня нашел, а? У вас, бардов, что, какие-то умения, недоступные простым людям? – рассмеялся Мигель уже совершенно искренне. Менестрель заулыбался.

– Мне просто показалось, что сюда ты обязательно явишься, – он перекинул гитару на спину, легко спрыгнул с низенького трактирного крылечка и зашагал прочь. Отойдя на десяток шагов, Рей обернулся, помахал рукой сложившему руки на груди и снисходительно улыбающемуся другу. Потом еще раз улыбнулся и крикнул: – Я сыграю тебе ту самую, когда снова будем дома!..

– Если еще не разучился играть нормально! – поддразнил его наемник, ухмыльнулся и отвернулся от дороги.

В зал он вернулся, насвистывая какую-то мелодию, слова к которой никак не мог вспомнить. Хьюго убрал ноги с его стула, и файтер, едва присев, с мстительным удовольствием закинул сапоги на стол прямо перед рыжим пройдохой. Тот захихикал и попытался спихнуть их обратно, используя для этого вовремя не отдернувшего руку мага. Колдовство упорно не получалось, но вору становилось все веселее и веселее. Скоро и наемник захрюкал, сдерживая смех.

– А где ты менестреля потерял? – невозмутимо, словно рука, захваченная Хьюго, была вообще-то и не его, да и происходящее с ней в целом Юджина мало касалось.

– Прикопал, – Мигель ухмыльнулся, показав клыки, – под кустиком.

Тонкие губы, выглядывавшие из-под темного монашеского капюшона, скривились в саркастическом подобии улыбки.

– Знаешь, что обычно под кустиком прикапывают?

После секундной паузы квартет дружно расхохотался. За соседним столом какой-то побитого вида парень с ржавым двуручным мечом подавился пивом, и вор, успокоившись, громким шепотом стал рассказывать, что меч вот у него разве что забор подпирать, стоит всего ничего, да если еще и продавать с рук, то вообще копейки, но у парня в пояс вшито столько золота, что можно купить половину трактира, а другую половину сначала привести в порядок, а потом купить... Вместе с трактирщиком.

Друзья заспорили, засмеялись, принялись доедать сладкие булочки. Завтра им предстояло разойтись по своим делам, каждому заняться своим неотложным делом, всплывшим на поверхность так внезапно. Или так закономерно?.. Никому этого не узнать.