Drama Kings, или Короли неприятностей

Глава 13.

С Рождеством, парни!

Рождество. Любимый праздник Джейкоба Эванса. Мало кто знал об этом, но, еще будучи пятилетним мальчиком, он влюбился в рождественские песнопения. Мама Эванс отвела его на службу, и малыш Джейки обомлел от красоты. С тех пор он ждал Рождества, хоть и скрывал это. Потому что дарить подарки любил больше, чем получать.

У королей Алтиора был негласный пакт — никогда никаких подарков. Ни на дни рождения, ни за победы в олимпиадах, ни за успехи в шахматах или футболе. Конечно, бывали исключения, как тогда с билетами на концерт для Логана. Но подаркам на официальные праздники они сказали нет. И Джейкоб из года в год нарушал это правило на время Рождества. Парни позволяли, ведь он не тратился, а делал подарки своими руками. В этом году ему хотелось подарить каждому из них надежду.

В три утра он все еще возился с горячим клеем: доделывал рамку для Астера, которую накануне собрал с сестрами из маленьких сверкающих камушков, бусинок и пуговиц. Они взяли фотографию Астера, рассекающего на Орионе, и из маленьких деревянных букв составили имена «Астер» и «Орион». Джейкоб, получавший от родителей поддержку в любом деле, не совсем понимал отца Астера. Происходящее ему казалось невозможным: продажа Ориона, крест на конной карьере кузена… А ведь тот был безумно талантлив. Столько страсти и сосредоточенности! Серебристый конь был продолжением души Астера Блэквуда. Джейкобу хотелось пойти к дяде, схватить его за плечи и хорошенько потрясти: почему в канун Рождества он заставляет сына пройти через ад? На обратной стороне фотографии Джейкоб попытался аккуратно вывести курсивом: «Ты и он навечно вместе, никто никогда не вырвет его из твоего сердца. С Рождеством, твой кузен Джейки». Эванс терялся, не зная, как поддержать Блэквуда в такой ситуации, но опустить руки и ничего не делать точно было не в его характере.

Следующим подарком была фотография для Авроры. Хоть Эванс и повторялся, это было неважно. Он три часа провозился в фотошопе: взяв фотографию Рори из выпускного альбома, где она строго смотрит в камеру, создал обложку несуществующего журнала под названием «Who run the World». А под журнальным заголовком сверкало название статьи: «Самая влиятельная женщина — Аврора Блэквуд». Джейкобу, конечно, хотелось пошутить, написать что-то в стиле: «В присутствии Блэквуд все ходят на цыпочках, говорят шепотом и боятся посмотреть в ее сторону». Но он сдержал этот порыв. Распечатав обложку, вновь принялся с сосредоточенностью пятилетки выписывать: «Рори, солнце, иди к своим мечтам!» Эванс прикусил губу и все же добавил: «Поставь этот мир на колени, малышка! С Рождеством, твой кузен Эванс». Только такое можно пожелать Авроре, принцессе Блэквуд, которая помыкала тремя королями Алтиора.

Для Логана Джейкоб тоже сделал обложку журнала. Смеясь, он подумал: возможно, однажды эти два подарка окажутся под одной крышей, у семейной пары — Логана Робертса и Авроры Блэквуд Робертс. На обложке Логан широко улыбался, держа колбочку, — Джейкоб сфотографировал его еще в начале года на спецкурсе по химии. Название статьи: «Великое открытие, или Как Логан Робертс изменил ход истории науки». Послание Логану было простым: «Люблю тебя! С Рождеством, твой Джейки».

В душе Эванса теплилось что-то нежное, пока он упаковывал подарки для друзей. Да, всем им нужна была надежда. После выпуска они разбегутся кто куда. Эвансу было грустно из-за этого, но вместе с тем он предвкушал перемены, ожидающие их в будущем. Он верил, что мечты каждого обязательно сбудутся.

Оставался один подарок, который ему очень хотелось сделать. Эванс достал маркеры девочек для ткани и черную футболку размера S. «Она же любит феминистские послания», — подумал он и написал: «Cause if I was a man then I’d be the man». Песня Тейлор пришла на помощь, но Эванс не выдержал и все-таки накатал мелким почерком на задней стороне футболки: «Девушка Джейкоба Эванса. Осторожно! Взрывоопасна». Он фыркнул, представив выражение лица Мэдди. Ее щеки покраснеют, глаза вспыхнут. И он еле сдержится, чтобы не схватить ее и не поцеловать… или не сдержится! Может, случится чудо, и Мэдди наконец его простит. Да, Рождество было любимым праздником Джейкоба Эванса. Он верил в чудеса…

* * *

Астер в чудеса не верил. Возможно, поэтому стоял на карнизе второго этажа фамильного особняка. Снег летел прямо ему в лицо, развевая волосы. Над головой висело серо-синее небо.

— Астер, стой! — Из окна его спальни высунулась Аврора, в ее глазах мелькала паника. Сжав в руке телефон, она еще раз опустила взгляд вниз, прикидывая, сколько до земли футов.

— Тринадцать, — ответил ее брат. Ему не нужно было считать, столько раз он уже убегал из дома этим путем в юности.

— Нет, я не смогу.

— Сможешь, — протянул он руку, пару раз требовательно сжав пальцы.

Аврора передала ему черный рюкзак, и Астер отработанным движением бросил его на куст самшита, припорошенный снегом. Где-то вдалеке стрельнул глушитель. Астер оглянулся. Паника на лице Авроры сменилась решительностью.

— Ладно, идем. — Засунув телефон в карман, она перекинула ногу через подоконник.

На экране ее мобильного еще горела одна из самых коротких в мире переписок.

«Забери меня», — отправила она Логану сорок минут назад.

«Уже еду».

А дальше все было ясно как день.

Рождество в доме Блэквудов если и было семейным праздником, то не отличалось от десятка занудных обедов, где все сидели так далеко друг от друга, что даже не смогли бы взяться за руки для праздничной молитвы. Хотя здесь не принято было молиться. Так что где-то между поданной закуской и еще не поданным горячим Аврора толкнула Астера под столом острым носком туфли, благо сидели они напротив, и спустя полчаса они вдвоем стояли на стене дома. Летом вся она зарастала вьюном, а сейчас решеткой для него можно было воспользоваться как лестницей, чтобы спуститься. Что Астер и сделал.

— Ты уверен, что она выдержит?

Блэквуд-младший стоял внизу, протягивая вверх руки и нервно оглядываясь. Учитывая, что за выходку с календарем его уже лишили машины, не хотелось еще и за праздник на лесопилке получить.

«Фильтруй свой круг, пожалуйста», — все еще звучали в голове слова отца. А их последствия всегда наступали неминуемо, как налоговая проверка. И Астер уже задолжал так много, что его личные счета в фондах родительского терпения горели красным.

Отец был жутко зол. Сначала звонок от директора, потом провальный тест SAT, ведь если математику Астер сдал идеально, то ожидаемо завалил чтение и письмо. А в финале еще и отказ от очередной скучной поездки на очередную скучную встречу, где кроме бессмысленных разговоров Астера ждала очередная выбранная отцом пассия.

Он не знал, как сказать Блэквуду-старшему об Энджел. Решил, что если старика не убьет эта новость, то точно добьет выбор Авроры. И хотя бы от этого ему становилось так хорошо, что хотелось расхохотаться.

— Если она меня выдержала, то уж точно выдержит тебя, — прошипел он. — Давай, я поймаю!

— Ох, ну ладно! — И Аврора ступила на плетеный деревянный каркас. Шаг, второй, а потом зацепилась каблуком за одну из ячеек решетки и с визгом полетела вниз.

Астер едва успел перехватить ее за пояс, и оба Блэквуда повалились в куст самшита.

— Кто надевает для побега каблуки? — возмущенно прошипел Астер, отплевываясь от мелких веток.

— Я же не думала, что мы через окно выйдем, — принялась оправдываться сестра, а потом вдруг рассмеялась.

На лице Авроры появилось совершенно новое выражение — бунта и веселья, которое Астер не видел, наверное, с самого детства. Ради этого он готов был еще хоть сотню раз вот так упасть в любой куст.

Телефон в кармане звякнул. Сообщение от Логана: «Мы здесь».

— Они приехали, — сказал Астер.

— Они? — удивленно спросила Аврора.

Астер лишь заговорщически улыбнулся, вытащил из соседнего куста свой рюкзак и помог Авроре преодолеть забор. Здесь же, в кустах, у него с двенадцати лет были припрятаны два ящика, которые вполне могли сойти за годную лестницу.

Развалюха Логана стояла в тени соседского дерева. Сам Робертс перекидывал хлам с заднего сиденья в багажник, а помогала ему не кто иная, как девочка-ангел.

— Она тоже с нами? — Взгляд Авроры вспыхнул.

Астер приобнял сестру одной рукой, шепнув:

— Она со мной. — И, глядя на ее собственнический взгляд в сторону Робертса, добавил: — Твой он, твой, угомонись уже.

Астер не стал добавлять: «И всегда был», это ведь и так понятно.

— С Рождеством, мой ангел, — произнес он, медленно подходя к Энджел и притягивая ее за воротник белой куртки. На голове девушки была объемная шапка, и Астер щелкнул по ее помпону.

Энджел улыбнулась. Его губы помнили вкус этой улыбки.

— Двери не работают, так что полезайте назад! — крикнул Логан.

— На этот раз будем вместе козой вонять? — шепнул Астер, обняв девушку за плечи.

Та рассмеялась.

— Гарантирую, что лично выгрузила весь хлам в багажник, — ответила она. — Давай за мной. — И девушка нырнула через переднюю дверь на заднее сиденье, перелезая через коробку передач.

Астер полез следом.

«Вот это экстрим, — подумал он, закинув назад рюкзак. — Самое смешное будет, если эта колымага по дороге сломается, и тогда нам точно придется встречать Рождество где-нибудь в хлеву, как младенец Иисус».

— Ну что, запаковались?

Логан с Авророй заняли свои места, и машина с хрипом двинулась с места.

* * *

Рождество в семье Робертсов не было особенным событием с тех пор, как не стало Анны, жены Логана-старого. Как будто мужчинам не нужны праздники. Логан прабабушку не знал, а значит, и с праздником этим был незнаком. Рождественское утро было еще более-менее праздничным, потому что под елкой ждал подарок. Чаще всего это было что-то подержанное, самодельное или скромное, но радовало так, что даже маленьким Логан с гордостью демонстрировал подарок друзьям.

В этом году подарок должны были принести не под елку, а сразу в «трастовый фонд».

И каким бы странным ни бывало Рождество в семье Робертсов, этот год явно победил остальные, потому что прямо сейчас Логан ехал на своем пикапе в сторону особняка Блэквудов. Еще только начало смеркаться, времени было предостаточно, и он отправил отца за ребрышками, а деда за елкой, оставшейся после закрытия базара.

— Как вообще это вышло? — спросила Энджел, сидящая рядом.

— Спонтанно, — пробормотал Логан.

Меньше часа назад Аврора написала: «Забери меня». Он не поверил глазам, когда увидел это сообщение. Даже перезагрузил телефон. Это было круче, чем письмо из Гарварда; круче, чем ответ любого гения химии на приглашение провести лекцию в клубе; круче отрицательных результатов анализов после нескольких лет борьбы с болезнью. У Логана покраснело лицо. Он сорвался с места и глазом моргнуть не успел, как уже сидел в машине. Только чудом снова взял в руки телефон и увидел сообщение от Астера: «Забери Э». Он догадался, что речь об Энджел, и разочарованно поморщился. Лишние двадцать минут в дороге. Ему казалось, что если Аврора прямо сейчас не телепортируется на пассажирское сиденье, им помешают. Ее запрут в комнате, поставят на окна решетки, а у дверей охрану.

Пикап никогда прежде не ездил так быстро. Единственная проблема — он все еще был чертовски шумным, так что, когда Логан остановился неподалеку от Блэквуд-холла, тут же заглушил машину. Аврора появилась, когда все вещи с заднего сиденья перекочевали в багажник, — он не успел подготовиться, как она уже повисла у него на шее, уткнувшись в нее носом.

— Ты меня забрал… — очень тихо пробормотала она.

Жутко захотелось ее поцеловать, буквально до болезненного покалывания в губах.

— А ты сбежала из дома…

— Там было невыносимо. — Она отстранилась и посмотрела ему в глаза.

Оба нервно сглотнули, чувствуя себя переполненными странным новым чувством нетерпения: скорее бежать, ехать, прикасаться друг к другу, пока можно. Радоваться, пока ничто не помешало.

Аврора забралась на пассажирское сиденье и осмотрелась по сторонам. И Логану ни на секунду не стало стыдно, он даже гордился в эту минуту тем, насколько этот пикап ужасен.

— Подай руль.

— Что? — Аврора уставилась на него.

Логан кивнул на широкую панель у окна, где лежал автомобильный руль, но, пока Аврора со­ображала, он сам перегнулся через нее, оказавшись слишком близко:

— Это моя тайная мечта — запихнуть тебя в пикап и увезти, чтобы перестала орать и язвить.

— Что ж ты так долго ждал? Я язвить устала…

Логан не верил, что это происходит. Он ждал, что вот-вот проснется. Просто чтобы убедиться, что все правда, прижался к губам Авроры, которая потянулась к нему. Но рассиживаться было некогда. На крыльце Блэквудов зажегся свет, это могла быть поисковая группа. Как же, дети пропали!

Логан завел машину, и они поехали в сторону дома Робертсов.

— А можно без этого? — фыркнула Аврора, глядя на брата, который не мог отлипнуть от Энджел ни на секунду, что-то нашептывая ей на ухо. — Побег был моей идеей, которую ты украл, а теперь хочешь испортить. Снимите номер!

Астер только рассмеялся в ответ, а Энджел уткнулась в его плечо.

— Не боишься? — тихо спросил Логан, когда они свернули с трассы на обледенелую дорогу к дому.

— Нет. Ты же со мной, — тихо сказала Аврора, глядя прямо перед собой. — И я, кажется, поняла, что за фрукт твой дед. Мы подружимся… О нет, у вас что, еще не стоит елка?

Логан не мог перестать смотреть на Аврору, поэтому кое-как припарковался капотом в сугроб.

— Эм… ужина тоже толкового не будет.

— Если что, ужин я могу взять на себя. — Энджел перегнулась через сиденье и уставилась на деда, который гордо шествовал в сторону дома.

Логан-старший тащил елку, волоча ее по снегу. Следом за ним оставалась дорожка из иголок.

— Он терпеть не может елки в доме, — прокомментировал Логан. — В детстве ставил специально для меня самую облезлую, и не в доме, а на веранде, чтобы не мусорить.

— Я разберусь, — сощурилась Аврора и, хитро улыбнувшись, выскочила из машины.

Остальные последовали за ней. И к моменту, когда Астер и Энджел уже топтались возле крыльца, а Логан закрыл дверь, перенеся все, что может замерзнуть в багажнике, на более-менее теплую веранду, Логан-старший сообщил, что они с Авророй идут на чердак искать игрушки. Игрушки! Елочные! В доме Робертсов! Тут даже Астер присвистнул.

— Ну, добро пожаловать в Робертс-холл, — сказал Логан, обращаясь скорее к Энджел, которая была тут впервые. — Коза падает в обмороки, собака…

Горгона громко затявкала, стоило гостям переступить порог. Аврора вошла в дом первой и строго на нее посмотрела:

— А ну, цыц! — Она шуганула собаку, которая тут же села, поджав уши. — Думаешь, я лаять не умею? — Аврора рыкнула, копируя собаку, хлопнула в ладоши, и Горгона сбежала.

— М-да… ситуация, — прокомментировал дед.

Логан сжал пальцы Авроры.

— А где мистер Робертс? — спросил вдруг Астер.

— Чуешь запах горелого? Ребрышки жарит, — сказал Логан и, обернувшись, увидел улыбку Астера, достававшего из рюкзака бутылку ирландского виски и коробку сигар, которые стоили больше, чем успели скопить Робертсы в «трастовом фонде».

— Держи, дед, — сказал Астер. — Спрячь, пока профессор Робертс занят сжиганием ребрышек и не видит. А то конфискует, как в прошлый раз.

Единственный, кому Астер регулярно делал подарки, был Логан-старший. И единственный, от кого дед не отказывался принимать подарки, был, разумеется, Блэквуд.

— Спасибо! Мой мальчик! — расчувствовался дед, смахнув слезинку. А потом обернулся к Авроре: — Пошли на чердак. А вы пока елку поставьте.

— Энджел, спаси ужин. Я голодный как черт, — попросил Астер.

— В доме Робертсов украшения и съедобный ужин… нонсенс, — прокомментировал Логан.

— Просто в доме Робертсов появились женщины, и храни вас Бог, потому что я прожил с одной из них восемнадцать лет, и она точно не подарочек под елку…

— Ну так и мы не слабаки, — рассмеялся Логан и почувствовал себя настолько счастливым, что захотелось делать глупости.

Такое с ним случалось редко. И он не собирался думать о том, что Рождество закончится и Аврора вернется домой. Он хотел, чтобы она осталась тут, в их сумасшедшем доме. Скорее всего, навсегда. Осталось ее заманить, накрыть стол, раздобыть условно чистую скатерть и хоть какую-то еду.

* * *

Джейкоб притащил из подвала огромный стол и накрыл его белоснежной скатертью с елочками. Двадцать четвертое декабря в доме Эвансов всегда было шумным. Мама Эванс следила за тем, чтобы девочки не воровали еду, приготовленную для рождественского ужина, а девочки бегали по дому в надежде отыскать свои подарки раньше времени. Из колонок гремели рождественские хиты, все были в красных свитерах, связанных мамой Эванс еще в июне. Она любила готовиться заранее. Единственное, в этом году пустовал стул главы семьи, но каждый Эванс старался не показывать грусть по этому поводу, напротив, они отвлекали друг друга, шутили, пели.

— Ты пригласил ведьму? — спросила Фунти. Она подрезала волосы, сделав каре, и накрасила глаза черным карандашом.

Джейк замер, понимая, что сестра уже не тот ребенок, к которому он привык. И это произошло незаметно. Раз — и Фунти уже не выглядит как мальчишка.

— Нет. — Он качнул головой и начал складывать салфетки в треугольник.

— Почему? — строго поинтересовалась сестра.

— Она не согласится, — махнул рукой Джейк.

— Откуда ты знаешь, если не позвал?

Впервые Фунти смотрела на своего старшего брата как на идиота. Джейк аж приосанился.

— Просто знаю, — как-то неловко пожав плечами, сообщил он.

— Но ты же сделал ей подарок.

— Отдам по возможности…

— Джейки, ты чего такой глупыш? — неожиданно взревела Фунти. — Потом будет поздно!

На ее крик пришли Чарли и Сьюзен. Первая тоже накрасилась: подвела голубые глаза длинными стрелками. По всему лицу, словно веснушки, рассыпались блестки. Сьюзен же держала в своих ручонках книжку, и Джейкоб с ужасом прочитал название: «Химия для малышей».

— Откуда это у тебя?

— Логан-старший заезжал смазать дверь и передал от Логана-младшего, — зарделась Сью. — Я буду такой же умной! — Ее глаза засверкали.

— Это сейчас неважно! — отрезала Фунти. — Он не позвал ведьму!

— ЧТО? — три голоса, включая восклицание мамы Эванс, прорезали пространство.

Вся женская половина семьи Эванс смотрела на Джейка как на инопланетянина.

— Она бы все равно…

Фунти начала толкать его в коридор.

— Принеси подарок! — скомандовала она ­Чарли.

Та мгновенно умчалась на второй этаж. Мама Эванс в коридоре натянула на сына шапку, накинула куртку и небрежно повязала шарфик. Сьюзен, пыхтя, подняла его ногу и попыталась засунуть в ботинок.

— Ну давай же, — кряхтела она. — Есть!

Джейкоб стоял в расшнурованных ботинках, в недоумении оглядываясь по сторонам. Чарли сунула ему в руки подарок, а мама Эванс — ключи от машины. Фунти открыла дверь, впуская морозный ветер.

— Без нее не возвращайся! — сказали они хором и вытолкали его на улицу.

Снежинки падали, закручиваясь в танце под светом фонарного столба. Эванс пытался осознать, что только что случилось. Он дернул ручку родного дома. Дверь была заперта.

— МЫ ЖЕ СКАЗАЛИ, БЕЗ НЕЕ НЕ ВОЗВРАЩАЙСЯ!

— Откуда вы вообще знаете, где я храню подарки? — пропыхтел он, глядя на сверток в руке.

— Ты не слишком оригинален, — сообщила Фунти.

— Не теряй драгоценные секунды, — сумничала Сью.

Как она вообще произнесла слово «драгоценные»?

— Девочки любят, когда их завоевывают, — романтично пропела Чарли.

— Все-все, бегом накрывать на стол! Нам надо будет встречать гостью! — взволнованно произнесла мама Эванс.

И Джейк, стукнув себя по лбу, протянул на всю улицу:

— Ма-а-ам!

Это «Ма-а-ам!» баском восемнадцатилетнего Джейки всегда всех смешило. Мама Эванс фыркнула:

— Поспеши, сы-ы-ын!

Эванс закатил глаза и направился к джипу. Он достал из кармана телефон и зашел в приложение почты: «Маленькие эльфы хотели бы найти тебя, чтобы передать подарок… Может, сообщишь им свой адрес?»

Ответ пришел незамедлительно: «Нет».

Упрямая коза, подумал Эванс. Он знал, что уговаривать ее нет смысла, — Мэдс все равно не сломить. В голове почему-то вспыхнули слова Сьюзен о Логане: «Он волшебник». Эванс хмыкнул. Кажется, он знал, где добыть капельку магии. В такой ситуации без нее никак.

Чат «Беда не приходит одна»

Джейк: Логан-младший, выручай. Срочно нужен адрес Мэдди Эванс.

Астер (голосовое сообщение): Планируешь ее убийство? Меня можно взять в напарники.

Логан: Пари? Ставлю все свое скудное состояние на Мэдди.

Джейк: АДРЕС, БУДЬТЕ ТАК ЛЮБЕЗНЫ.

Логан: Джейк, ты ничего не перепутал? Она твоя девушка.

Джейк: Взломай школьную систему и достань мне адрес.

Спустя пять минут пришел ответ.

Логан: Лови, истеричка. Авеню Роудс, 34.

Астер (голосовое сообщение): Если до полуночи не объявишься, мы знаем, где найти твое бездыханное тело.

Логан: Что напишем на венке?

Джейк: Ха-ха… Напишите, что у него был самый большой…

Астер (голосовое сообщение): Не заставляй меня заканчивать это предложение, Эванс.

Логан: Самый большой… арсенал плохих шуток?

Астер (голосовое сообщение): Ты сдерживаешь себя в преддверии Рождества?

Логан: Разумеется.

Джейк: Лучше пожелайте удачи.

Логан: Дуракам это не помогает.

Астер (голосовое сообщение): Не дай ей оторвать тебе яйца.

Джейк: Вы слишком негативные!

Логан: Главное, что ты позитивный, Джейки. Было приятно с тобой дружить… Покойся с миром, все дела.

Астер (голосовое сообщение): Твоя комната перейдет ко мне по наследству?

Джейк: Пошли вы.

Джейкоб знал Деполе как свои пять пальцев — ему даже не понадобилось вбивать в навигатор адрес. Он завел двигатель и отправился в путь. В тишине пытался придумать план. «Привет, Мэдди. Кажется, семья не пустит меня на рождественский ужин без тебя…» — нормальное начало? Эванс качнул головой.

Он доехал до нужного дома слишком быстро. В отличие от всех зданий в этом маленьком районе, домик Мэддисон Эванс не сверкал рождественскими огоньками. Джейку даже показалось, что он пуст, но неожиданно на кухне загорелся свет, даря Эвансу надежду. Он вышел из машины, выпрямил спину и, не дав себе возможности перенервничать, сразу постучал по белой деревянной двери. Тишина. Он повторил стук. Наконец дверь неуверенно открылась. На пороге стояла Мэддисон… в пижаме. Черные рубашка и штаны с бордовыми черепами. В голове Джейкоба пронеслась глуповатая мысль, что это очень мило. Да-да, Эванс сошел с ума окончательно. Черепа теперь входили в категорию «мило».

— Какого черта ты тут делаешь?

— И тебя с Рождеством, — хмыкнул Эванс.

Она попробовала запереть дверь, но Джейк удержал ее и без приглашения нырнул в коридор.

— Пошел вон, Джейкоб.

Мэдс выглядела уставшей. Без макияжа и привычного дерзкого взгляда.

— Ты что, одна? — тихо прошептал Джейк.

— Не твое дело, — огрызнулась она.

— Мама все-таки уехала, — понял он. — А к отцу ты не пошла.

— Я слишком много тебе разболтала, — сказала Мэдди.

— Одевайся, и пошли.

Мэдс замерла, как статуя:

— Куда?

Губы Джейка расползлись в широкой улыбке.

— Праздновать Рождество!

Было очень сложно противостоять такому обаянию. Но Мэддисон Эванс была крепким орешком.

— Вышел за дверь, — потребовала она, стрельнув в Джейка взглядом.

— Только с тобой, — отозвался он.

В ее маленьком коридоре Джейкоб казался великаном. Он был таким же упрямым, как она. По правде, он был даже гораздо более непробиваемым, но она не собиралась в этом признаваться. И как прогнать его вон?

Мэдди тяжело вздохнула:

— Я не хочу с тобой возиться, Эванс.

— Сегодня Рождество, и я не оставлю тебя одну в этом доме, — мягко произнес Джейк.

В ее зеленых глазах вдруг появились слезы. Она заморгала, стараясь их смахнуть.

— Мэдди. — Он протянул свою огромную ладонь и обнял ее за талию.

— Я никому не нужна в канун Рождества… — заплакала она ему в грудь.

Джейкоб крепче обнял ее:

— Ты нужна трем маленьким гномам и мне. — Он погладил ее по голове. — Сестры не пустят меня в дом без тебя.

Мэддисон непонимающе моргнула.

— Они выставили меня за дверь и потребовали привезти тебя, — пояснил он.

Истеричный смешок сорвался с губ Мэдс.

— Дай угадаю. Они сказали: «Привези ведьму!»

— Все именно так, безумная Мэдс.

Она немного отстранилась и заглянула ему в глаза:

— Значит, это была их идея?

Джейк сглотнул:

— Если скажу да, поедешь со мной?

— Что ж… Так и быть, — решилась она.

Джейкоб с грустью подумал, что даже не обманывает девушку. Это правда была идея сестер. Фунти права: как можно быть таким глупым? Как можно было не приехать к ней? Хорошо, что у него есть они, три надоедливых гнома и мама-романтик Эванс.

— Но между нами это ничего не меняет, — тихо произнесла Мэдди.

Было ощущение, словно в дом залетел ветер с Северного полюса, уничтожая все тепло на своем пути.

— Собирайся, — пробормотал он.

— Мне нечего надеть… Я не постирала свои вещи. — Мэддисон устало потерла глаза.

— Тогда хорошо, что я принес это. — Джейк протянул пакет.

— Ты приготовил мне подарок? — Она удивленно моргнула.

— Наденешь?

— Все будет зависеть от того, что внутри, — произнесла девушка, прищурив глаза.

Ее настроение вновь изменилось за считаные секунды. Про таких, как Мэдс, говорят: с ними не соскучишься. Повезло! Джейкоб и не планировал скучать.

— Тебе понравится, — подмигнул он.

Мэдди разорвала подарочную бумагу.

— Твоим сестрам тоже понравится, — сказала она, прочитав послание на футболке.

— А как тебе?

— В ней я и отпраздную Рождество, — улыбнулась Мэдди.

Джейкоб подумал, что стоит сказать про надпись на спине. Но Мэддисон неожиданно сняла верх пижамы. Он забыл, как дышать. Она стояла перед ним в одном черном лифчике.

— Это твой подарочек, Эванс, — хитро улыбнувшись, сказала безумная Мэдс.

Джейкоба словно оглушили. Что там Астер говорил про его яйца? Кажется, уже слишком поздно, — он подарил их Мэддисон Эванс на веки вечные. Она перекинула назад рыжие волосы и медленно, растягивая мгновения, надела подарок Джейкоба. Футболка идеально села. Парень сглотнул.

— И в категории лучший подарок побеждает… — он сделал вид, что стучит по барабанам, — Мэддисон Эванс!

Мэдди звонко рассмеялась:

— Спасибо, Эванс.

Она повернулась к нему спиной, и он увидел надпись «Девушка Джейкоба Эванса». Гордость так и забурлила в его крови.

— Я быстро подкрашусь, — сообщила она и достала волосы из-под футболки, укладывая их на плечо. — Подождешь?

— Сколько потребуется…

И да, Джейкоб говорил не про косметику.

…Стоило Джейкобу и Мэдди переступить порог, как всполошился весь дом. Лабрадоры подпрыгивали и облизывали мисс Эванс как никого и никогда.

— Ведьма пришла-а-а! — во все горло закричала малышка Сью. — Мама меня расчесала. — Она покрутилась, хвастаясь несколькими косичками.

— Выглядит красиво, — улыбнулась Мэдди.

— Когда вырасту, то смогу покрасить волосы, чтобы они были огненные, как у тебя, — мечтательно вздохнула Сью и неожиданно серьезно добавила: — А Логану нравятся рыжие?

Джейкоб стукнул себя по лбу. Малышке Сью было всего пять, но, видимо, за счет того, что проводила много времени с сестрами, мыслила она не как пятилетняя девочка.

— А не все ли равно, какие ему нравятся? — прищурив глаза, спросила Мэдди. — Главное, что нравится тебе!

Фунти, спрыгнув с лестницы, хлопнула в ладоши.

— Вот именно! — горячо согласилась она. — Почему мы вечно задаемся вопросом, что нравится им, и не спрашиваем, что нравится нам?

Чарли неловко принялась ковырять пол носками серебристых туфель:

— Может, потому что мы хотим нравиться мальчикам?

Мэддисон откинула волосы назад:

— Может, нам надо сначала понравиться себе?

Миссис Эванс вышла из кухни с подносом в руках. Джейкоб мгновенно выхватил его из рук матери, и та тихо рассмеялась:

— Я в состоянии сделать это сама.

— А я и не говорил, что нет. — Джейкоб приподнял бровь. — Когда нам надо менять повязку?

Мама Эванс погладила Фунти по голове:

— Мы уже поменяли, Джейки.

Джейкоб замер и посмотрел на сестру. Та закатила глаза:

— О да, мы и без тебя справились.

— Ауч! — Он положил поднос на стол и схватился за сердце.

Фунти пихнула его в бок.

— Но это не значит, что мы не хотим твоей помощи, — сгладила она свое заявление.

— Совершенно верно, — подхватила миссис Эванс. — Садитесь, — скомандовала она. — И да, возвращаясь к вашему разговору… — Она окинула взглядом детей. — Себе нравиться гораздо сложнее, чем окружающим. — В ее голосе слышалась материнская любовь. — Вот почему этим стоит заняться в первую очередь.

Чарли не выглядела так, будто ее убедили. Она села за стол и тихонько подтянула стул:

— Разве это не связано? Ты нравишься мальчикам и начинаешь нравиться себе?

— Нет, дорогая. Так ошибочно может казаться, но на самом деле все наоборот. — Мама Эванс ласково улыбнулась. — Ты нравишься себе и магическим образом начинаешь нравиться мальчикам.

— Даже если ты рыжая, у тебя проколоты все уши и в носу пирсинг, — хмыкнула Мэдди, — а ему всю жизнь нравились нежные блондинки в платьях в цветочек. — Она окинула Джейкоба снисходительным взглядом.

Джейк замер как истукан, не зная, что сказать, и вся семья громко расхохоталась.

— Именно так! — подвела итог миссис Эванс. — Давайте помолимся и начнем ужинать.

Они протянули друг другу руки, пока мама Эванс произносила молитвенную благодарность. Джейкоб держал за руку свою Мэдди и не мог выкинуть из головы мысль о том, что ему хотелось бы с ней сделать. Она, эта мысль, была далеко за гранью святости.

Стол украшали традиционные рождественские блюда: индейка с клюквенным соусом, печеный картофель, зеленые бобы с миндалем, кукурузный хлеб и запеченная тыква. На десерт мама Эванс припрятала в холодильнике огромный шоколадный торт.

— Мне нравится твоя футболка, — с полным ртом произнесла Фунти.

— Твой брат сделал, — подмигнула Мэдди.

— Кстати говоря! — Миссис Эванс так быстро поднялась из-за стола, что все опешили. Она отправилась в соседнюю комнату и вернулась не с пустыми руками. — Знаю, что все подарки вручают утром, но не могу удержаться.

Мама Эванс протянула Мэдди красный сверток с огромным блестящим бантом. Мэдди почувствовала неловкость:

— Ой, а я не приготовила… Я же не знала…

— Это потому что ты сама наш подарочек! — звонко смеясь, провозгласила Сьюзен.

По традиции она кормила лабрадоров своей едой, и в эту секунду они были самыми верными собаками на всем белом свете.

— Полностью согласен со Сью, — шепнул Джейкоб на ухо Мэдс.

Мэддисон покраснела под цвет своего подарка.

— Спасибо, — тихо поблагодарила девушка, сражаясь с эмоциями. Черным ноготком поддела бант и разорвала бумагу. — Свитер, — прошептала она.

— Как у всех нас! — сказала Чарли.

— Я сама их вяжу.

Хоть вязать было сложнее, чем раньше. Это дело мама Эванс любила. На День матери дети подарили ей эргономичные спицы и много пряжи. Вглядываясь в глаза девушки сына, она пыталась уловить реакцию. Ведь сильно переживала, что, возможно, дарить семейный рождественский свитер было слишком.

Мэдди встала со стула и крепко ее обняла.

— Спасибо, — еле слышно поблагодарила она.

Мама Эванс успокоилась, ласково погладила ее по спине и волосам:

— Мы всегда тебе рады. — И это была чистая правда.

Мэдди надела свитер, и они продолжили ужин. Все в красных свитерах, они уминали еду, шутили, болтали и в конце набросились на десерт — шоколадный торт. Довольно быстро от него не осталось и следа.

— Так, девочки, чистить зубы и спать! Вы положили для Санты печенье и молоко?

— Да-а-а! — в унисон ответили три голоса, и, словно стадо слонов, девочки побежали на второй этаж.

Сьюзен остановилась, обернулась и заорала во все горло:

— Джейки, ты сегодня опять будешь спать с Мэдди?

Мэддисон и Джейкоб собирали со стола грязную посуду и, услышав это, зарделись.

— Думаю, я вернусь к себе.

— Я выпил бокал вина, — сообщил Джейкоб и нагло подмигнул. — Никак не смогу сесть за руль!

— Хорошо, что существует «Убер», — фыркнув, сказала Мэдди.

— У нас есть комната для гостей, — как ни в чем не бывало вклинилась в разговор миссис Эванс. — Сейчас уже поздно. Ты не против переночевать у нас? Чтобы я не переживала?

Джейкоб готов был выплясывать победный танец, но мама Эванс повернулась к сыну и стукнула его кухонным полотенцем.

— И если я услышу в ночи шаги в сторону гостевой комнаты, — погрозила она ему указательным пальцем, — пеняй на себя!

— Ма-а-ам…

Мэддисон рассмеялась, и мама Эванс ей подмигнула.

Джейкоб и Мэдди убрали кухню. Она махнула рукой на прощание и скрылась в коридоре, а затем он услышал тихий скрип двери. Это что-то невероятное. Он провел Рождество с безумной Мэдс.

Эванс достал из-под дивана подарки для девочек. Благодаря Астеру там были билеты на концерт Тейлор. И не просто билеты — Блэквуд достал для них проход за сцену. Этим рождественским утром весь дом Эвансов утонет в визгах трех девочек… Да что там дом, весь Деполе будет свидетелем их радости.

Джейк аккуратно сложил подарки под елку и вместо Санты умял печенье с молоком. Сделав все дела, снял со стены цветок омелы и пошел вдоль коридора, размышляя, стоит ли… Хотя кого он обманывал? Он точно знал, что стоит. Тихий стук в дверь гостевой комнаты. Джейк был уверен, что она не спит. Сам он в жизни бы не уснул, зная, что Мэдди находится с ним под одной крышей.

Дверь медленно отворилась, и Джейк нырнул внутрь. Она стояла в его футболке, и больше на ней ничего не было.

— Мне позвать твою маму, Эванс? — тихо спросила Мэдди.

Джейк подошел ближе.

— Смотри, — прошептал он и поднял руку с омелой. — Ты же знаешь, что Рождество — пора традиций.

— По традиции ты не должен держать омелу над нами. — Ее голос хрипел, переполненный эмоциями.

— Но поцелуй от этого не отменяется, — хитро прищурившись, сказал Эванс.

Сердце колотилось в груди с бешеной скоростью, и ему требовалась вся сила воли, чтобы выглядеть невозмутимым.

— О каком поцелуе ты говоришь? — Она закатила глаза.

— Об этом, — просто сказал он и, взяв Мэдс за подбородок, прижался губами к ее губам.

Было ощущение, что сошла лавина. Или взорвалась вселенная. Или случилось что-то еще такое масштабное, чего он никогда не видел — и не знал, как это ощущается. Поцелуи с Мэдди всегда были за гранью, а этот особенно. Джейкоб соскучился. По запаху вишни. По ее вкусу. По ощущениям. Ее мягкости и дерзости. Она приникла к нему всем телом, и он не выдержал, опустив руку на ее голое бедро. Бархатная кожа. Ему хотелось касаться ее везде. Она запустила руки ему в волосы и оттянула их назад.

Издав тихий гортанный звук, Мэдди отстранилась:

— Спокойной ночи, Эванс. — Она вытолкнула Джейка за дверь и захлопнула ее.

Тяжелое дыхание Джейкоба заполнило коридор, он несколько раз моргнул. Все это происходит по правде? Весь этот взрыв? Все мурашки по коже? Он качнул головой и потер лицо.

— Спокойной ночи, Мэдс, — произнес Джейк шепотом и пошел к себе в комнату.

Возможно, это Рождество станет самым запоминающимся в его жизни…

* * *

— Кажется, их уже не спасти, — произнес Астер, присев на корточки перед духовкой в доме Робертсов.

Стекло было заляпано настолько, что разглядеть за ним ребрышки было сложно. Но даже то, что он видел, намекало: нормально поесть сегодня не удастся. Тем более что время близилось к одиннадцати, а мистер Робертс уже дважды ездил в магазин, ведь в кладовке не оказалось даже картошки. Все просто выли от голода и тайком мечтали нагрянуть в дом Эвансов, где всегда еды на десятерых. Но там уже точно ложились спать.

— Дай посмотрю. — Энджел чуть подвинула его плечом и присела рядом. Судя по ее лицу, Астер оказался прав. — Мистер Робертс, мясо не готовят при такой температуре! — выкрикнула она, прокрутив ручку температуры вниз.

Профессор появился в дверях кухни и тоже наклонился к духовке. Через его плечо было перекинуто полотенце. Поправив на носу очки, он произнес:

— Поможет соус?

Астер и Энджел синхронно помотали головами.

— Попытаемся отскоблить пригорелое?

— Давайте я сама, — предложила Энджел. — Астер, если что, мне поможет. Правда, Астер? — обернулась она к нему.

— Да, разумеется.

Профессор с ухмылкой покосился на Блэквуда.

— Кому сказать в школе, не поверят, — хмыкнул он.

— Я тоже в шоке, мистер Робертс, — стягивая с его плеча полотенце, произнесла Энджел.

— Пойду пока накрою на стол. — И профессор удалился.

— Ну что ж, твоя задача на сегодня. Справишься? — Девушка поставила перед Астером коробку с овощами.

— Думаю, да.

— Вот и отлично. — Она принялась заглядывать в шкафы.

Астер молча наблюдал за ней. Он никогда раньше не видел девушку на кухне. Не только этой, вообще. Мама Эванс не в счет. В их доме обедом занимался специально приглашенный повар. У Робертсов с этим справлялся первый освободившийся, так что готовили тяп-ляп. А эта девушка точно знала, что нужно делать. Перемещаясь по кухне, доставала то миску, то коробку со специями, громыхала деревянными дверцами и пятилитровыми кастрюлями.

— Где ты этому научилась?

Энджел откопала в одном из шкафов большую разделочную доску и водрузила ее на столешницу. Насколько Астер помнил, прежде все резалось прям так — безо всяких досок — на столе. Серебристый нож поблескивал в руке девушки, пока она рубила зелень.

— Я же выросла на ферме, забыл? — улыбнулась она. — Мы с мамой жили вдвоем, так что я с детства крутилась на кухне. Вот и научилась.

— Почему ты приехала сюда? — вытянув длинные ноги, спросил Астер.

Ему нравилось наблюдать за ней. За плавными перемещениями от холодильника к столу, от стола к плите и обратно. Он словно смотрел кулинарное шоу. Астер даже губу закусил, чтобы не лыбиться от уха до уха.

— Родители развелись, когда мне было четыре. Я осталась с мамой, отец переехал сюда. Мы виделись с ним примерно пару раз в год.

— У него здесь бизнес?

— Типа того, — повела плечом Энджел. — Постоянно на работе. С утра до ночи, — поморщилась она. — Встречи, контракты, проблемы. Он хочет расширить свое дело, а других детей у него нет, так что все надежды только на меня. Вот только я не уверена, что справлюсь, если честно.

«Мне это очень знакомо», — подумал Астер.

— В прошлом году они с мамой решили: раз я все равно поступаю в университет на Севере, то почему бы мне не прожить этот год здесь? И вот она я…

— В кухне на лесопилке Робертсов, — закончил за нее Астер.

— Никогда не знаешь, куда приведет тебя судьба, — поджигая конфорку под сотейником, сказала Энджел, улыбнувшись. — Эй! — окликнула она. — Я все еще жду твоей помощи.

Астер, не отрывая от нее взгляда, медленно вытянул из ящика нож и, взяв картофелину, молча принялся счищать кожуру. Девушка перестала нарезать зелень, уставившись на него.

— Ты умеешь, — удивленно протянула она.

— А то. — Астер растянул губы в довольной ухмылке. Если бы пару месяцев назад ему сказали, что он станет козырять перед девушкой чисткой картошки, Блэквуд долго бы смеялся. — Меня дед научил, — ответил он, кивнув в сторону гостиной, откуда доносился топот собачьих ног и ворчание старика о том, что без него в этом доме даже елка и та ровно не встанет. — Я завтракаю у них каждый понедельник с тех пор, как мне исполнилось шестнадцать. А с ним, как понимаешь, где сядешь, там и слезешь, — ухмыльнулся он. — Так что, цитируя дословно, кто не работает, тот не ест.

— Это очень мило, Блэквуд, — опустила глаза Энджел. — Правда. Я от тебя такого не ожидала.

— Да я вообще милый, — довольно улыбнулся он.

— Ой, все, не начинай.

— Ты просто не можешь противостоять моему обаянию.

— Да уж конечно.

— Иди сюда, — поманил ее Астер пальцем.

Девушка покачала головой, хотя улыбки сдержать не смогла.

— Иди сюда, Белл, — повторил он, уже вставая.

— Нет! Даже не думай об этом! — Она попятилась, засмеялась, но тут же уперлась в край стола.

Астер не спеша принялся обходить стол, глядя на Энджел с таким удовольствием, будто поймать ее было главной целью всей его жизни.

— Что за мания постоянно убегать? — не сводя с девушки глаз, произнес он. — Нет, я серьезно.

— Астер, вернись к овощам! — Смеясь, она бросила в него горсть нарезанного укропа.

— Нет. — Он продолжал медленно приближаться.

Девушка попыталась сбежать, но тут же оказалась пойманной в объятия.

— Астер, поставь меня на место! — вскрикнула она, когда Блэквуд приподнял ее, а потом зажал в углу между холодильником и кладовкой. — Я пожалуюсь деду, — прошептала девочка-ангел.

— Жалуйся. — Астер подцепил пальцами шлевки на ее поясе и притянул за них к себе.

Ладони Энджел обхватили его плечи, и он легко сжал тонкую девичью талию. Она едва слышно ахнула. От этого шумного вздоха в животе как будто запорхали проклятые бабочки, о которых грезят все девчонки начиная с семи и которых боятся все мальчишки с того же возраста. А может, это была пьяная моль? По крайней мере, Астеру она точно подходила больше. Но кто бы ни поселился внутри, он совершенно не хотел слушаться, реагируя на девушку напротив как на зажженный в темноте фонарь.

— У тебя невероятный взгляд, — мягко произнес Астер, снова ее смущая.

— От мамы, — тихо ответила Энджел. — Я унаследовала от нее внешность и голос, а от отца… только способность сбегать при каждой сложности.

— Твой отец ушел от вас? — спросил Астер.

Энджел пожала плечами:

— Просто понял, что избегать проблем проще, чем их решать. Поэтому мои родители и расстались когда-то. Разъехались по разным штатам и не общались больше десяти лет.

Чем больше Астер узнавал ее, тем сильнее хотелось ее защитить, спрятать за собой и не давать никому в обиду. Он попытался отыскать такие слова, что смогли бы помочь, но с ними у него с детства дружба не складывалась. Поэтому произнес, глядя ей в глаза:

— Я бы хотел сделать так, чтобы тебе никогда не захотелось от меня сбежать.

Она взволнованно выдохнула. Но ответить не успела.

— Мы есть вообще седня будем? — раздался совсем близко недовольный голос, а следом за ним звук шаркающих шагов. Очевидно, старик заглядывал в кухню. — И где-с? Где этот горе-помощничек?

Астер со стоном зажмурился, утыкаясь девушке в шею. А потом крикнул:

— Уже идем!

…Ровно через полтора часа с приготовлением ужина было почти покончено: овощи отправлены в духовку, салаты на стол. Астер с Энджел вышли на крыльцо, глядя через окна веранды, как Логан с Авророй украшают елку. Блэквуд поймал счастливый взгляд сестры. Она на миг замерла, так и не донеся игрушку до ветки, а потом улыбнулась брату. Астер подмигнул. По гостиной носилась Горгона; словно гипсовая статуя, стояла коза. И эта картина была до того умиротворяющей, что казалась почти нереальной.

В темноте медленно падал снег. Энджел подставила ладошку, ловя на нее снежинки и разглядывая каждую. А Астер разглядывал ее.

— Они и правда разные, — произнесла девушка. — Вот это и есть величие Творца. Настоящее рождественское чудо.

Астер опустил руку на ее плечи, и она прижалась к нему. Казалось, они целую вечность стояли вот так, в молчании, но эта вечность не тяготила.

— А там что? — спросила Энджел, указав на большой амбар сбоку от дома.

— Столярка, — ответил Астер. — Склад готовой продукции. Летом они держат там козу. — Хотя потом он подумал, что козу они держат везде.

— А можно посмотреть?

Астер обернулся. Все в доме были заняты елкой. Вряд ли кто-то стал бы возражать, покажи он Энджел цех. И Блэквуд ответил:

— Думаю, да.

Внутри было прохладно и сыро. Пахло свежим деревом и пылью. С одного боку были сгружены доски, с другой стороны — лаки и краски. В центре располагался огромный стол, служивший подставкой под станки.

Они медленно шли между рядами изделий, только начатых или уже готовых к отправке.

— Ты часто тут бываешь? — спросила Энджел, проводя ладошкой по полированной поверхности рыжего кресла-качалки, вся спинка которого была словно выпилена из виноградных лоз, — Логан-старший, несмотря на возраст, оставался мастером своего дела.

— Как сказать…

Астер и сам не знал, как много раз бывал здесь. Это было второе в мире место, где его принимали просто за то, что он есть, а не за то, кто он. Не спрашивая его фамилию и не вспоминая при этом всю его родословную. Здесь Астера просто любили. И он любил это место в ответ.

— А это для чего? — Энджел подошла к механизму, усыпанному желтой древесной трухой.

— А-а-а, это старый фрезеровочный станок, на нем мы когда-то вырезали свои первые фигурки. — Астер провел ладонью по металлу, стряхивая кудрявую стружку. — Дед тогда научил нас делать простые шахматные пешки. Мы с пацанами наклепали их штук триста. — Он рассмеялся. — Самое забавное, что никто на нас не ругался. Следующие три года наши шахматные партии состояли лишь из пешек.

— А ты говорил, что не играешь больше в шахматы.

— Я соврал.

— Ах ты лжец! — покачала она головой, двигаясь дальше.

— Это было до начала наших с тобой отношений, любовь моя.

— А у нас отношения?

— Это тебе решать, — ответил он, двигаясь вслед за девушкой.

Энджел на мгновение обернулась, вскинув на него взгляд (Астеру показалось, в нем мелькнул огонек одобрения), но промолчала. А потом потянулась к небольшому ящику, где были сложены уже покрытые лаком фигурки:

— А они тоже сделаны на станке?

Астер протянул руку, поднимая одну из фигур.

— Нет, — произнес он дрогнувшим голосом. потому что в углу расчерченной на квадраты доски было крупно вырезано «Блэквуд» и силуэты деревьев, над которыми горела звезда, словно указывая дорогу. — Это Логан-старший выпиливал вручную. — Судя по всему, тот самый сюрприз, который старик готовил для него несколько месяцев.

«Найди свой путь», — гласила надпись снизу. Астер знал: это было не пожеланием, а напутствием. Возможно, те самые слова, которые он так долго искал, всю жизнь считая себя заложником обстоятельств, щепкой, брошенной в воду и уносимой течением.

«Дерево не становится кораблем само по себе, — прозвучали в голове слова Логана-старшего, сказанные им много лет назад, — оно ждет. Ждет, когда ты сделаешь его тем, чем сам пожелаешь».

Астер поднял лежащий рядом необработанный брусок и сказал:

— Только ты решаешь, как управлять своей жизнью.

* * *

Аврора и Логан-старший явно прошли за полчаса какой-то путь, потому что с чердака спустились, вытирая щеки от слез, что было странно, но будто с общей тайной. Логан надеялся, что эти двое не орали друг на друга, пока не разрыдались, ведь любой из них мог выиграть соревнование «в ком больше яда».

Деревянная коробка с игрушками была Логану знакома. Он нашел ее на чердаке лет в шесть и пару раз задавал вопрос, почему ее никогда не достают. Но все только пожимали плечами и спрашивали в ответ: «А зачем?»

Сейчас, однако, коробка стояла у камина, и Аврора по одной доставала из нее игрушки, протирая их салфеткой.

— Значит, елка в доме Робертсов. Дед, тебя победили! — усмехнулся Логан-младший.

Логан-старший отмахнулся.

— Скорее покорили… Старик уже причитал, как наша девчонка похожа на маму? — спросил он.

При словах «наша девчонка» Логан заулыбался, а Аврора покраснела. Такой ее Логан еще не видел: абсолютно поверженной и смущенной.

— Причитал, — кивнул он. — И Энни ему понравилась.

— Еще бы не понравилась! Она нам подходит.

— Ну, хватит говорить, будто меня тут нет, — закатила глаза Аврора и протянула деду первую дюжину игрушек. — Вешайте!

Тот без лишних вопросов кивнул. Удивительно.

— И вообще, где справедливость? Всем девчонкам мира нужно просто завоевать парня, а мне — всю его семью вместе с животными! Сейчас окажется, что мой средний балл по алгебре недостаточно высок для мистера Робертса, и все, конец.

— Мисс Блэквуд, уверяю, ваш балл уступает разве что баллу мистера Блэквуда. И он уж точно выше, чем у моего сына.

— Хоть в чем-то он не лучший. — Девушка снова закатила глаза, но улыбнулась сама себе, ни на кого не глядя. — Мистер Робертс, будьте добры, нам нужна гирлянда. Горгона, схватишь хоть одну игрушку, и Рождество будешь отмечать в пикапе. Холли, душка, сойди с мишуры, тебе это есть нельзя. Логан, — вручила она ему вторую дюжину игрушек. А потом вздохнула и окинула всех теплым взглядом: — Как мне нравится наряжать елки!

— Это мы наряжаем, а не ты, — прокомментировал Логан, рассматривая стеклянный шарик.

— Ну, я хоть что-то могу делать. Например, я протираю игрушки. Руковожу. Дома это делает дизайнер…

— Как грустно, — наигранно вздохнул дед.

— Это правда грустно!

— Ну-ну, детка, не переживай. Скоро у тебя не будет проблем, потому что не будет дизайнера. — И дед улыбнулся так широко, как прежде улыбался только при виде пробитой шины Вулча.

— Уверена, что Логан станет великим химиком и у него будет все, чего он только захочет, — пожала Аврора плечами, выразительно посмотрев на закашлявшегося деда.

По какой причине девушка по умолчанию стала частью семьи Робертс, было ясно не до конца. Они с Логаном даже не встречались официально, но этот дом как будто только и ждал момента, чтобы сюда пришла Аврора Блэквуд. Логан видел, что ей тут нравится. Она светилась в стенах его дома, переставляя с места на место ерунду, которую дарили Логану-среднему ученики и которую тот потом выставлял на полке. Сидела на полу у камина на старой лоскутной подушке, сшитой еще бабушкой Анной. Успела даже понежиться в кресле-качалке, которое никто в этом доме ни разу не занимал. Его смастерили, а для кого, никто не знал. Оказывается, вот для кого. Для Авроры.

Дед плюнул на развешивание игрушек быстрее, чем можно было ожидать, а Логан-средний ушел накрывать на стол. Логан-младший и Аврора остались одни.

— Все, чего захочу? — сощурился он.

— Разумеется. Уж кто-кто, а ты точно с этим справишься.

— И даже тебя?

— Эй! Это я тебя захотела и получила, не выдумывай.

— Да что ты? Это я тебя первым поцеловал.

— Это я к тебе первая приехала.

— Это я таскался за тобой восемь лет, лишь бы только ты заметила.

— Это я таскалась за тобой. Даже брату сказала, чтобы он с тобой подружился. Правда, думала, он просто приведет тебя в наш дом… а он тебя у меня увел.

— Увел? — Логан рассмеялся и сел рядом с Авророй.

— Да. — Она грустно посмотрела на шарик, на котором тонким шрифтом было выведено: «От Логана для мамы». — Твоя работа?

— Нет, это деда. Давай подробнее о том, как Астер меня у тебя увел.

Она уронила руки на колени и уставилась в камин, где вовсю танцевали языки пламени. Лицо обдавало жаром, и не было видно, как по нему расползается румянец.

— Я не училась в школе до тринадцати лет. Потом пришла и не нашла себе там места. Я всем нравилась только из-за брата или из-за классных дорогих вещей. У меня брали почитать книжки и не возвращали, а потом говорили: «Ты же Блэквуд. Зачем тебе с возвратом? Купишь новые». Я не понимала, как дружить. Я ждала тебя. Ты появился… и все стали смеяться. Надо мной. Я не знала, что девочки не дружат с мальчиками, когда им тринадцать. Я испугалась. Попросила Астера к тебе подойти. Ему вроде как нужен был кто-то, чтобы взломать школьный сайт, и я такая: «О, я вот от этого мальчика слышала, что Логан умеет». Короче, вы подружились. И Астер, вместо того чтобы притащить тебя к нам, стал просто уходить из дома сюда. «Дед, дед, мистер Робертс, Логан — они такие крутые! О, видела? Я это сам выпилил на станке! Смотри, что мне сделал дед. Смотри, какое уравнение мистер Робертс показал. О, в доме Робертсов так круто!» Мне казалось, он забрал мою жизнь. И я злилась. А ты меня больше не замечал.

— Ну, я-то замечал. Просто ты не переставала меня оскорблять, а так ничего, — усмехнулся Логан. — Если что, я не в обиде и никогда не был. Я просто не знал, что с этим делать.

— По-це-ло-вать, — по слогам сказала Аврора.

Логан тут же наклонился к ней и по-це-ло-вал. Коротко, но жарко, так, что и камин показался не таким уж горячим.

— Мы никогда не закончим с елкой, Робертс, — вздохнула она.

— Я сделал для тебя валентинку в тот год. И не подарил — не решился.

— Да я бы и не приняла, — закатила глаза она. — Домик на дереве у Джейка?

— Откуда знаешь?

— Астер пришел тогда домой и сказал, что Логан сделал валентинку какой-то Э. И что вроде как это его подружка из больницы, которая умерла. Я рыдала всю ночь: не могла поверить, что я для тебя…

— Я им такого не говорил. Они это сами придумали. Впервые я услышал это от тебя и решил, что ты так считаешь. Что Энни больше нет.

Аврора вдруг отложила очередной шарик, который протирала, и крепко обняла Логана, вцепившись в его свитер. Уткнулась носом в его шею и часто задышала, будто сейчас заплачет.

— Пожалуйста, давай больше не будем глупыми, — шепнула она.

— Эй, Энни, брось, мы еще ничего не потеряли. Все только начинается. — Он отстранился и заглянул ей в глаза, а потом очень быстро поцеловал мокрые от слез щеки, нос, губы. — Слышишь? Все хорошо. Мы были детьми. Но мы выросли. Мы больше не расстанемся.

— А мы встречаемся?

— Я решил, что да. Тебя спрашивать не буду, вдруг ты что-то опять не так поймешь.

Она снова его обняла, будто не могла долго смотреть в глаза. Хотя почему будто? Она и не могла. Никогда. Проще просто забрать свое, прижать к груди, как сейчас, не отпускать, а разберется она со всем этим потом. Думать некогда.

И Логан предпочитал сейчас думать за нее:

— Я уж точно тебя не отпущу. Мы больше не будем молчать, мы будем говорить. Честно, сразу. Я не позволю тебе молча обижаться, ладно? Мы уедем отсюда вместе. Я стану химиком, ты президентом. Но мы никогда друг от друга не отлипнем, да? Я уже понял, что это наша натура… просто болтаться где-то поблизости друг от друга.

— Я выбрала все предметы, какие только могла, чтобы быть с тобой в одном классе. Лишь химию не осилила, — засмеялась Аврора.

— О, счастливейший предмет. Он был единственным, где ничто меня не отвлекало. На остальных уроках я просто не мог сосредоточиться, потому что ты сидела где-то рядом.

— Прости. Зато ты гений химии.

— Ну, только ее у меня не забирай. — Логан снова засмеялся, а Аврора так и не оторвала голову от его груди, закрывшись волосами. — Что у тебя на руке? — Он поднял ее кисть и посмотрел на буквы LOGICE.

— Да просто набор букв. — Девушка отстранилась и самоуверенно задрала подбородок, припоминая, как он открещивался от ее имени на своем запястье.

— Я набил на руке твое имя.

— А я… мне вроде как может пригодиться знать кое-что на латыни. Нашла это слово на обложке одной отцовской книги. Как ты уже наверняка догадался, оно значит «логика», и тут много общих букв с именем одного моего знакомого. — Она пожала плечами, глядя на тату, обрамленное чуть припухшей кожей. — Давай уже наряжать елку.

— Вы еще возитесь? — В дверях возник Логан-старший с какой-то коробкой в руках.

— Неужели это подарок под елочку? — усмехнулся Логан-младший.

— Да, оболтусу нашему. Извиняйте, вам ничего не приготовил. — Дед положил на пол коробку в крафтовой обертке, на которой от руки было выведено: «Патлатому».

— Какая любовь… — пробормотал Логан и наконец встал, чтобы начать уже наматывать гирлянду на елку.

* * *

— Может, останетесь? У нас еще много места, — произнес мистер Робертс, пожимая Астеру руку.

Блэквуд знал, что в лучшем случае им придется делить с козой либо пол, либо лежанку. Да и у ворот уже ждало такси.

— Не, поедем.

— Спасибо за все, но мне правда нужно вернуться домой, — поблагодарила Энджел.

— Пусть шуруют! Меньше народу, короче утром очередь в туалет! — Это уже был дед.

Астер ухмыльнулся. На заднем сиденье желтой машины лежал пакет с его подарком. Астеру удалось почти правдоподобно изобразить удивление. А потом он даже обнял Логана-старшего. Тот, конечно, развыступался, но слезу, кажется, смахнул.

В такси было тихо. Энджел сидела, сжимая в руке небольшую елочную игрушку из стекла — подарок мистера Робертса, и молча глядела в окно. Периодически на ее лице появлялась едва заметная улыбка, но девушка тут же ее прятала, словно складывая счастливые мгновения в карман.

В кармане пальто Астера, напротив, жгло. Потому что стоило опустить туда руку, как она натыкалась на злосчастную валентинку. Время тикало. И в этот раз оно играло совсем не на его стороне.

«Если у тебя к ней реальные чувства, ты сам признаешься, Блэквуд. Даю время до новогоднего маскарада, — все еще звучали в голове слова Мэдс. — Иначе это сделаю я».

Снег летел. До дома Энджел было все ближе. Астер действительно впервые боялся — боялся ее потерять. Тяжело вздохнув, он взялся за валентинку в своем кармане, а потом разжал пальцы и опустил пустую ладонь на руку девушки, свободно лежащую на коленях.

Она обернулась и вдруг тихо произнесла:

— Хочешь зайти?

Астеру показалось, что она сама испугалась этой фразы. А может, ее последствий.

— А как же твой отец? — неуверенно уточнил он.

— Его нет дома, — тихо ответила Энджел, посмотрев на Астера таким взглядом, что тот невольно сглотнул.

Он расскажет ей сегодня. Но чуть позже. Надо только выбрать подходящий момент.

— Пап! — открывая дверь, на всякий случай крикнула Энджел. — Я дома. — Никто не ответил, и она отворила шире, приглашая Астера внутрь.

В доме царили темнота и тишина. Обстановка не была вычурной, как в особняке Блэквудов, но все равно казалась достаточно дорогой. Комната Энджел находилась на втором этаже и оказалась непохожа на множество женских комнат, что Астер видел прежде. Здесь не было ни девчачьих цветов, ни плакатов на стенах, она скорее напоминала комнату где-нибудь в отеле. Возле стены стояли не разобранные до конца коробки, как будто хозяйка въехала сюда совсем недавно.

Не включая свет, Энджел щелкнула кнопкой висящей на окне гирлянды, и та осветила комнату синеватыми огоньками.

— Здесь не особо уютно, — пожала плечами девушка. — Просто сама не знала, останусь ли надолго. Честно говоря, я до сих пор еще решаю.

— Почему? — спросил Астер, осматриваясь.

В комнате царил полумрак, но он был спокойным и уютным. На комоде стояли несколько фото, и он поднял одно из них. Там была запечатлена Энджел с лошадью.

— Это Лав?

Она кивнула.

Сняв пальто, Астер присел на край кровати, отодвинув чуть в сторону коробку с подарком от Логана-старшего.

— Так почему ты хотела уехать?

— Сложный вопрос. — Было видно, что Энджел не хочет говорить на эту тему, поскольку тут же перевела разговор в другое русло: — Может, сыграем? — Она кивнула на шахматы.

— А ты умеешь? — спросил Астер. Он не стал вытягивать из девушки ее тайны — своих хватало; одна, словно лезвие гильотины, все еще висела над его головой.

— Немного, — ответила Энджел, раскрывая доску и ставя ее между ними.

— А если по более смелым правилам? — не отрывая от девушки взгляда, предложил Астер.

— В смысле? Это какой-то особый вид игры?

— Можно и так сказать, — произнес Блэквуд, усаживаясь напротив. — Во время партии не мигая смотрим друг другу в глаза. Тот, кто моргнет первым, выполняет одно из желаний другого.

— Но это безумие, — рассмеялась девушка. — На поле будет полный хаос.

— Тем интереснее будет закончить.

— Ладно, Блэквуд. — Она уселась напротив него, сложив ноги по-турецки, и принялась расставлять шахматные фигуры.

— Можешь взять белые, — улыбнувшись, произнес Астер.

— С твоей стороны это очень мило, — ответила девушка.

— Ты уже второй раз за вечер назвала меня милым.

— Не тебя, а ситуацию.

Их взгляды встретились. То ли гирлянда заискрила, то ли Астеру просто показалось, но при таком свете ее глаза засияли еще ярче.

Энджел сделала ход пешкой. Астер ответил симметрично, не отрывая взгляда от девушки и прислушиваясь к своим ощущениям. Энджел сидела, оперевшись на одно колено, — так мило, по-домашнему, в позе, лишенной всякого намека на эротизм. Но Астеру она казалась убийственно желанной.

Девушка снова сделала ход. Теперь конем. Астер, почти не думая, ответил слоном. Его лицо было спокойно и расслабленно, хотя внутри кипела целая буря эмоций.

— Кто научил тебя играть? — спросил он, чуть наклонив голову, как будто пытаясь насмотреться впрок.

— Блэквуд, ты меня отвлекаешь.

— Я стараюсь. — Ему даже пришлось закусить губу, чтобы не рассмеяться. — В этом и состоит суть игры.

Энджел тут же моргнула и пораженно вскинула голову.

Астер довольно улыбнулся.

— Итак, — посмотрел он на доску, чтобы лучше запомнить расположение фигур, — моим желанием будет ответ на заданный ранее вопрос.

Энджел тоже опустила взгляд вниз, запоминая.

— Отец, — ответила она. — Первые месяцы здесь мне было совершенно нечем заняться по вечерам. И тогда я приходила к нему на работу, и мы играли в шахматы.

— То есть ты совсем юный гроссмейстер?

— Можно сказать и так. Но это не значит, что я так легко сдамся.

Они снова посмотрели друг на друга.

— А я этого и не прошу.

Игра тем временем продолжалась. Энджел сделала очередной ход, и Астер съел ее коня слоном, почти не глядя. Это была самая простая комбинация из учебника, притащенного Логаном на чердак еще пару лет назад. Они с парнями перепробовали этих комбинаций столько, что некоторые Астер мог повторить даже с закрытыми глазами.

— Вот же!.. — не отрывая от него взгляда, прошептала девушка.

— Я забыл добавить, — довольно улыбнулся он, — за каждую потерянную фигуру полагается потерянная вещь. Или потерянный поцелуй.

Энджел вспыхнула:

— Ты жулик! Не было такого условия. — Она схватила подушку, хлопнув его по голове.

— Ладно, ладно! — защищаясь, рассмеялся Астер, хотя от негодования Энджел моргнула уже такое количество раз, что он мог бы загадать целовать его хоть до самого утра.

На самом деле в этом и заключалась причина того самого условия — не играть с Энджел в шахматы. Мало кто в партии с Астером добирался хотя бы до четвертой пары ходов. Игра чаще всего заканчивалась от одного только его соблазняющего взгляда, ведь это было как извращенная версия «Попробуй не поцелуй».

— Белл, я ничего не могу поделать, таковы правила, — развел руками Блэквуд.

— Ты каждый раз найдешь способ смухлевать.

— А я сразу предупреждал: не верь мне, — рассмеялся он. — Но если ты боишься…

— Ах так! — Она упрямо вскинула подбородок, чуть склонившись над доской, и закрыла глаза в ожидании: мол, хорошо, целуй.

Но ничего не произошло. Астер молча глядел на нее, задерживаясь взглядом то на губах, то на подбородке, рассматривая веснушки на носу. Почти ни у кого в Алтиоре их не было, тем более зимой, а эту девушку словно обласкало солнце.

Энджел приоткрыла один глаз, прошептав:

— Ну? Мне еще долго ждать?

И он ответил тихо:

— Так это ведь ты сама должна поцеловать меня, ангел.

Она замерла, а потом посмотрела на него совсем другим взглядом. Как будто в ее голове сложился какой-то пазл. Энджел медленно встала, пуговица за пуговицей расстегнула свою рубашку, и та упала к ее ногам. В этот миг все как будто изменилось, из шутливого ребячества превратившись во что-то тягучее, напряженное.

Теперь Энджел стояла между его разведенных коленей. Астер переместил руки на ее талию и поднял взгляд. Он держал в руках такую маленькую, солнечную, храбрящуюся и немного дрожащую девушку. «Слишком быстро, — билась в голове Астера мысль. — Все развивается слишком быстро».

Он не понимал, почему именно с ней все было по-другому. Прошлые схемы и паттерны не просто больше не работали — они казались неправильными, пустыми, грязными. Все должно было случиться не так.

— Слушай, это правда шутка, — отвернувшись, произнес он. — Это было глупо, и ты не обязана ничего такого делать. Просто меня заносит временами. Забудь…

Но Энджел, как в тот раз в конюшне, опустила ладонь на его губы:

— Что с тобой, Блэквуд? Теряешь хватку?

Астер прикрыл глаза, заставляя себя не смотреть:

— Просто я не хочу так.

— Как?

— Как будто все это дурацкая игра, — ответил он.

— Я не понимаю. — Энджел замерла, вдруг почувствовав себя неуютно. Подобрала с пола рубашку и принялась натягивать ее обратно.

— Я… — Астер тяжело вздохнул и вдруг обнял ее обеими руками.

Она не сопротивлялась. Прильнула, обнимая в ответ, и погладила по волосам.

— Я должен кое-что сказать до того, как между нами все зайдет слишком далеко. До того, как влюбишься в меня. Потому что ты мне нравишься, Энджел. Так сильно нравишься, что у меня все слова из головы повылетали, — произнес Астер тихо. — Подожди. — Отпустив девушку, он подтянул к себе пальто и достал из кармана злосчастную валентинку.

— Прости меня. Знаю, что я идиот. Но все, что я только что говорил, правда: я на самом деле схожу по тебе с ума…

— О чем ты? — Энджел непонимающе посмотрела на Астера. Потом взяла из его рук тот самый договор.

— Это я придумал тот глупый спор. Это все была моя идея.

Энджел замерла. А потом ее взгляд скользнул мимо плеча Астера. Он обернулся и едва не свалился с кровати, потому что прямо у входа стоял…

— Линч? — в замешательстве произнес Астер.

— Блэквуд?

— Папа! — воскликнула Энджел, запахивая рубашку и прикрываясь.

Астер перевел на нее полный ужаса взгляд.

— Папа? — едва выдавил он, снова посмотрев на Линча. — Ты ее отец? — И тут же подскочил с кровати.

«Черт, черт, черт!» — стучал пульс в его голове.

Все тут же начало вставать на свои места. Ее любовь к лошадям, знание конюшни, Орион… Норовистый жеребец просто не мог так легко подчиниться тому, кого никогда не видел.

Орион. Имя его коня снова болью отдалось в груди. Он посмотрел на Энджел, все еще сжимавшую в руках злосчастную валентинку. Значит, она обо всем знала с самого начала? Только теперь… теперь все выглядело так, будто он специально соблазнил ее, чтобы отомстить.

— Это не то, что ты подумал, — вскидывая ладони, словно заранее призывая к перемирию, произнес Астер.

Хотя, судя по картинке перед глазами Линча, это было именно оно. Его взгляд оставался непроницаемым.

— Выйдем.

— Между нами ничего не было. Клянусь тебе!

И когда Астер уже решил, что вот сейчас тот зарядит ему в челюсть, и уже даже приготовился, Линч вдруг хлопнул Астера по плечу.

— Ладно, проехали. Кажется, я даже смог это пережить, — произнес он, потирая лицо. — Не чужие ведь люди теперь. Как говорится, почти родственники. — И тут же скомандовал дочери: — Энджел, оденься, ради бога, а я постараюсь это все забыть. — А потом посмотрел на Блэквуда и предложил: — Может, пива? Рождество все-таки.

Астер по привычке хотел сказать, что он за рулем, но так опешил, что не смог выдавить ни слова. Лишь молча зашагал за Линчем в холл. Энджел так и замерла на ступеньках.

— Я сразу сказал твоему отцу, что не надо лезть, вы сами разберетесь. Но он вечно не слушает.

— Разберемся с чем? — ошарашенно прошептал Астер.

— Ну, он хотел, чтобы все было официально: ужин, помолвка, все дела. Он же упертый, сам знаешь. А я сразу сказал — пусть хоть познакомятся сначала.

Астера будто ударили под дых. Это было уже слишком для одного вечера. Он повернул голову. Энджел не сводила с него глаз, в которых шевелился страх. В его же глазах плескалось разочарование. Он мог простить многое. На многое наплевать, забить, но только не в случае, когда его жизнью снова пытались манипулировать.

— Почему у вас разные фамилии? — спросил он. Тихо. Беспристрастно.

Линч хохотнул. Его смешок звучал неуместно, словно зажженная спичка в ледяной комнате.

— Так она упрямая, фамилию матери взяла. Такая же упрямая, как и ты. Теперь понимаю, почему ты ей понравился. Она как увидела тебя на манеже, сразу сказала: хочу его. А твой отец заладил: он у меня парень строптивый. Все наперекор, — хмыкнул Линч.

Договаривать ему было не обязательно. Астер очень хорошо знал, что за этим последует, слышал в конюшне много раз. И Линч не подвел, произнося, как обычно:

— И не таких укрощали.

Бам! Занавес!

— Кажется, мне пора, — произнес Астер, желая сбежать из этого дома как можно дальше, чтобы не видеть, не думать, не чувствовать. Куда угодно.

— Астер, стой! — окликнула его Энджел, поймав уже у входной двери.

— Ты все с самого начала знала? — тихо спросил он.

Она ответила просто:

— Да. — И, тут же подняв валентинку, добавила: — Но, согласись, не тебе меня обвинять.

— Не мне, — ответил Астер, спускаясь по ступенькам крыльца.

Он шел не оборачиваясь, услышав только, как Энджел крикнула вслед надломившимся голосом:

— Значит, все? Ты просто вот так уйдешь? Нам больше не о чем говорить?

И Астер тихо произнес:

— Не о чем.

* * *

Джейк проснулся в пять утра. Уже три года его рождественское утро начиналось с пробежки. Причиной были друзья. Он оделся, закинул подарки в рюкзак и тихонько выскочил из дома. В рождественское утро девочки всегда просыпались рано, так что нужно было успеть закончить дела часам к семи. Весь Деполе спал, пока кроссовки Эванса протаптывали заснеженные за ночь дорожки.

Первым в списке был дом Логана. Он находился дальше всех, но для Джейка пробежать шесть миль туда и обратно не было проблемой. Он положил сверток в деревянный ящик с надписью «Только попробуй кинуть сюда рекламу, щенок». Всякий раз, когда он читал это послание, в его голове орал голос Логана-старшего. Он обожал этого сварливого старика.

Не теряя времени, Джейкоб помчался к особняку Астера. Холодный воздух жег легкие. Плечо приходило в норму быстрее, чем Эванс мог мечтать. Он все еще подумывал обратиться за помощью, но уже начинал чувствовать, что справится сам. С фантомными болями, с чемпионатом, который мечтал выиграть в конце учебного года… и с безумной Мэдс. Да, Джейкоб планировал выйти победителем на каждом из этих уровней.

Помпезное поместье в викторианском стиле вызывало у Эванса мысли о том, что его мать отказалась от всего этого богатства во имя любви. Блэквуды считали, что она самая глупая женщина в их роду. Так ли это было на самом деле? Или, напротив, она оказалась самой умной? А теперь еще и была самой богатой — разумеется, не в денежном эквиваленте.

Эванс хмыкнул, подбегая к кованому черному ящику. Он так разительно отличался от ящика Робертсов, что Джейк невольно задумался, как получилось, что они трое такие разные и все же… вместе! Закинув подарки для Рори и Астера, он открыл чат:

Джейкоб: Детки, не забудьте проверить почтовые ящики.

Астер (голосовое сообщение): Придурок, чего те­бе не спится каждое рождественское утро?

Джейкоб: Это все любовь к тебе, Блэквуд! Она лишила меня сна.

На это Астер уже не ответил. Скорее всего, швырнул телефон куда подальше, проклиная Эванса и себя за то, что не отключил звук.

Джейкоб погнал домой. Настроение было отличное, ведь его ждали рождественский завтрак и безумная Мэдс! Подбегая к родному гнездышку, он проверил время. На часах было шесть сорок пять.

Эванс замер, увидев около двери силуэт. Все еще было темно, и он не мог разглядеть, кто именно стоял на пороге, но его пронзила догадка. Джейкоб сделал шаг вперед… Он шел к дому на ватных ногах, боясь позволить надежде пустить корни. Наконец человек обернулся, широко улыбнулся и распахнул объятия. Джейк Эванс полетел навстречу отцу так, словно ему было три года. Заветное «Па-а-ап!» разлетелось по всей улице.

Папа Эванс громко рассмеялся, крепко обнимая сына. Сына, который был уже выше и шире отца в плечах, но все еще оставался его мальчиком.

— Джейки, сынок! С Рождеством! — хлопая своего старшего по спине, сказал отец.

Джейкоб подумал, что это лучший рождественский подарок в мире. От их громких голосов проснулись все. Девочки выскочили на порог в пижамах и, словно обезьянки, повисли на главе семейства. Но ему было не тяжело, ведь именно за этим он и приехал. Папа Эванс поднимал каждую и смачно целовал круглые детские щеки. Лабрадоры тоже требовали внимания, виляли хвостами и прыгали, лая. Все соскучились по папе Эвансу. А затем все замерли. В лестничном проеме стояла мама. Волосы взлохмачены, глаза широко раскрыты. Она запахнулась в халат от ветра и смотрела на мужа так, словно не верила, что это действительно он.

— Ты что… ты… — Она спотыкалась на словах.

В карих глазах засверкали слезы. Отец снял с себя детей и собак и широким шагом направился к жене.

— Привет, мой цветочек, — прошептал он и, подняв ее на руки, поцеловал.

Дети переглянулись и спрятали смущенные улыбки. Да, мама Эванс была папиным цветочком.

Мэдди, глядя на них из коридора, испытала бурю смешанных эмоций. Она не росла в семье, где родители так сильно любили друг друга, и в этот момент задумалась, что вообще мало что знает о любви. Лишь сейчас, видя слезы мамы Эванс, Мэдди понимала, что любовь иногда приносит боль. Даже ненамеренно… Ты можешь так сильно скучать по родному человеку, что в душе будет зиять дыра. А что, если этот человек обманет тебя? Что, если он уйдет? Как ушел ее отец. Как она собирается пережить это? Любить — значит собственноручно вручить другому человеку свое сердце и сказать: делай что хочешь. А если он разорвет его в клочья? Как быть тогда?

Мэддисон Эванс впервые в жизни по-настоящему испугалась. Она помчалась в гостевую комнату и заперлась. Ей захотелось сбежать. Мэдди заказала такси и в ожидании принялась быстро одеваться. Схватив футболку, заметила надпись на спине: «Девушка Джейкоба Эванса. Взрывоопасна!». Слеза стекла по ее щеке. Она, может, и была взрывной, но опасным был Джейк и те чувства, которые он у нее вызывал. Это слишком. Мэдс выскочила из комнаты и помчалась к выходу.

— С Рождеством! — прокричала она. — Простите, пожалуйста, но мне пора. — Мэдди не смотрела им в глаза.

— Пап, это ведьма Джейка, — задумчиво ввела Сьюзен отца в курс дела.

— А завтрак? — растерянно протянула мама Эванс.

Мэдди улыбнулась и, не глядя ей в глаза, пробормотала:

— Простите, но мне… — Она запнулась.

«Нужно бежать!» — гремела в голове мысль.

И, словно за ней кто-то гнался, девушка помчалась вниз по ступенькам.

Эванс рванулся следом и поймал ее у дерева.

— Стой, — потребовал он, абсолютно сбитый с толку, не понимающий, что творится у нее в голове.

— Спасибо за Рождество, — еле выговорила Мэддисон. — А теперь пусти. — Она сбросила его руки со своей талии. — Футболку верну завтра. — Потупила взгляд. — Я не твоя девушка, Эванс.

— Моя, — все, что смог ответить он.

В душе парня извергался вулкан. Она не смотрела на него, и это было худшее, что Эванс испытывал в жизни.

Такси прибыло, и Мэдс с облегчением выдохнула. Даже не попрощавшись, запрыгнула на заднее сиденье с криком:

— Поехали, поехали!

— Мэдс! — Джейк помчался за машиной.

Седан набирал скорость, и на углу Эванс сдался. Он вернулся домой темнее тучи. Вся семья уставилась на него, молча ожидая объяснений. Только у него их не было.

— Она реально сумасшедшая! — зло прогремел он. — Что, черт побери, на нее нашло?

Все молчали. Все. Кроме романтика Чарли, которая раскрывала очередную книгу — в этот раз подарок отца.

— Девочкам нужны подвиги, Джейки. — Она подняла голову и посмотрела на него кристально чистым взглядом. — Понимаешь?

Эванс был сбит с толку. Он ничего не понимал.

— Я сейчас, — пробормотал он и, словно во сне, поднялся к себе в комнату.

Взяв телефон, Джейк обнаружил в чате непрочитанные сообщения.

Астер (голосовое сообщение): Передай Мэдс, что все рухнуло. Пусть порадуется.

Джейкоб: Черт, мне очень жаль.

Астер (голосовое сообщение): Ты тут ни при чем. Лучше не повторяй моих ошибок.

Голос Астера звучал безэмоционально. Что-то с треском надломилось в душе Эванса. Не Рождество, а парад разбитых надежд.

* * *

Логан проснулся счастливым — такая редкость! Не потому, что он по жизни несчастный, а потому, что его устраивало просыпаться «обычным». Сегодня все было иначе. Он спал на полу своей комнаты, его спина страшно болела, но рука сжимала тонкие женские пальцы. Пальцы Авроры Блэквуд, которая тоже спала на полу. Вообще-то для нее постелили на кровати Логана, а ему предоставили туристический каремат и подушку из гостиной, но не прошло и получаса, как Энни перекочевала на пол. Просто легла рядом, а Логан не смог устоять, чтобы не обнять ее. Им обоим было неудобно, но кровать — это что-то интимное, а пол — это просто случайность.

— И как это вышло? — пробормотал он.

— А я лунатичка. Понимаешь?

Ее голова лежала у него на плече, а волосы разметались по его груди, и в этом было больше смысла, чем во всей предыдущей жизни. Они просто встали на свои места. Оба. И он был уверен, что вот это — настоящее. Самое настоящее. Даже если им придется ссориться, главное потом — вот так лежать и сжимать ее пальцы.

— Сейчас будет ор.

— Что?

— Ор.

— Какого черта все спят в рождественское утро? — донеслось откуда-то снизу.

Логан проверил время по наручным часам и обнаружил, что проспал до девяти.

— Черт! Почему он кричит? — Энни подняла голову.

— Потому что в Рождество все должны радоваться, — усмехнулся Логан. — Иди умывайся, они уже встали и завтракают.

— А ты?

— В столярке второй душ, я туда.

— Джентльмен.

— Не боишься оставаться с ними? Помощь не нужна? — Он кивнул куда-то вниз, имея в виду отца и деда.

— Брось. Ты же не два часа собрался мыться.

— А домой не сбежишь?

— Скорее Скоткинс станет президентом, чем я вернусь домой раньше обеда. Родители в полдень уезжают на благотворительный бал, и их не будет пару дней, вот тогда-то я и нагряну.

— Ты можешь и не уезжать.

— Но я не могу спать на полу…

— Это обсуждаемо, — улыбнулся Логан.

Аврора убежала. По дороге она кричала, подражая деду:

— Почему не звучат рождественские гимны рождественским утром? А ну-ка включите музыку!

Логан накинул куртку и пошел в сторону столярки, зевая и потягиваясь. По дороге он остановился у почтового ящика, потому что был почти уверен — рождественский эльф оставил там подарок. Так и было. «Великое открытие, или Как Логан Робертс изменил ход истории науки». И чтобы окончательно добить: «Люблю тебя! С Рождеством, твой Джейки».

Логан хотел сделать селфи с подарком, но уже начал замерзать в тапках, стоя по щиколотку в снегу. Он быстро побежал в сторону дедова офиса, где еще при строительстве был оборудован личный душ, «потому что вас вечно надо часами ждать, как девчонок».

Только приняв душ и переодевшись, Логан понял, что что-то в столярке не так. Во-первых, дверь была открыта, когда он заходил. Во-вторых, пахло вискарем, который на все праздники дарил деду Блэквуд. Пился он четкими дозами по пятьдесят миллилитров за вечер, но никак не целой бутылкой за ночь. Логан заподозрил неладное, но и предположить не мог, что найдет самого Блэквуда, свернувшегося на неудобном дедовом диване и пьяного вдрабадан.

Диван стоял в офисе, где дед общался с клиентами и показывал образцы. Там был столик, сейчас превращенный в бар, а еще на стареньком патефоне крутилась пластинка. Очевидно, под нее Астер и напивался.

— Эй! — Логан потряс друга за плечо. — Подъем!

Тот только помотал головой:

— Отвали, я убит.

Логан проверил чат и обнаружил голосовое, которое прослушал, не убавляя громкость. «Передай Мэдс, что все рухнуло. Пусть порадуется», — говорил глухой и уже нетрезвый голос Астера.

Блэквуд лежал, глядя в потолок покрасневшими глазами. Он явно спал не дольше пары часов и, судя по всему, сообщения Джейку отправлял во время своего затянувшегося «праздника».

— Вали-ка ты в душ, дружище. От тебя спиртом разит, как от деда в День независимости. Он тоже обычно тут спит, когда выпьет лишнего.

Астер пробормотал что-то грубое, но все-таки поплелся в сторону душа. А Логан набрал Джейка, проговорив:

— Хьюстон, у нас проблема.

Логан, Джейк и Астер сидели в столярке уже втроем, заперев дверь и сообщив всем, чтобы до обеда их не ждали. Отцу Джейка нужно было выспаться. Мама Эванс и тетушка повели девочек на каток, а Аврора к отсутствию Логана отнеслась более чем спокойно. Они с дедом полулежали на диване, закинув ноги на пуфик и поедая мороженое, и смотрели «Крепкий орешек», он же «самый рождественский фильм на планете».

— Ну, у вас, кажется, один — один, — вздохнул Джейк, крутя в руке образец ступеньки из березы.

Астер хмуро на него посмотрел:

— И чье «один» хуже? Мое или ее?

— Кажется, они идентичны. — Логан уселся на дедов рабочий стол. — Вискарь, кстати, деду потом купить не забудь, а то он сам не попросит — ему ничего для тебя не жалко, зато начнет пить свою самопальную дрянь и сляжет в больницу.

Астер кивнул, понимая, что Логан просто пытается его отвлечь. Восполнение запасов подразумевалось само собой.

— Да пофиг, — вдруг сказал он. — Фигня. Ничего не было.

Но взгляд парня говорил об ином.

— Было, братишка. — Джейк хлопнул его по плечу. — Но не случилось ничего непоправимого.

— А вот это в точку. Что бы ни стряслось… как бы ни сложилось… — начал Логан.

— Только не начинайте мне тут петь, что мое ко мне обязательно вернется. Что и Орион, и Энджел просто со временем нарисуются где-то на горизонте. — Астер взъерошил влажные волосы и потряс как собака головой, из-за чего Джейк отшатнулся:

— Фу, Астер! Мы Локи за такое выставляем из гостиной.

Логан засмеялся, а Астер снова прикрыл глаза.

— Инертные газы единственные имеют завершенные внешние уровни, им никто не нужен, чтобы существовать. А раз уж ты без нас жить не можешь, ты точно не инертный газ. А так как мы не сможем таскаться за тобой всю жизнь, тебе придется с кем-то соединиться. И если этот кто-то — Э, которую мы не называем вслух, потому что она худшая представительница женского пола на планете… то вы непременно друг друга найдете снова. А пока просто пообещай, что если не вернешься в Блэквуд-холл, то не станешь спать в офисе и хотя бы будешь приходить в дом и ложиться на диван в гостиной. Впереди каникулы. Нам всем нужно остыть, отдохнуть, привести мозги в порядок. И мы непременно все решим. Просто… Астер, мы правда с тобой.

— Кстати, мама еды передала, — спохватился Джейк. — Она знает, что тут шаром покати. Они с отцом заедут к обеду, чтобы поздравить Робертсов с Рождеством, ну и там целый концерт от девочек для деда. А пока вот. — Он протянул пару контейнеров, на которые Астер посмотрел с неприязнью, а Логан — с урчанием в животе.

— Ладно, ты тоже можешь поесть, — махнул рукой Джейк.

— Мама Эванс — лучшая, — пробормотал Логан, хватая картофельный салат.

Джейк же убеждал Астера, что тому необходима энергия, чтобы злиться, будто он был еще одним маленьким братишкой. В итоге тот, кривя лицо, впихнул в себя две ложки лазаньи.

— Кстати, о каникулах и женщинах. А что с Мэдди? — спросил Логан, уплетая салат.

— Да сейчас как будто бы не до…

— Ой, да брось, — мрачно отрезал Астер. — Вы же не мои неинертные газы, мать их. Давайте не зацикливаться на мне, пропащем.

— Полностью отшит, — поднял руки Джейк.

— И каковы планы? — Логан видел, что друг не может перестать о них думать.

— Я должен попасть на маскарад. Мы должны. Прошу вас, как самый неинертный газ из всех не­инертных. Просто… мне нужен этот вечер. Без вас я в школу не проберусь.

— Нам же запретили, — пожал плечами Астер.

— И когда тебя это останавливало? — протянул Джейк. — Нам просто нужен толковый план, пара взяток и хорошие костюмы.

— Я в деле. — Логан неотрывно смотрел на Астера, который молча гипнотизировал запеканку.

— Что взбодрит и прочистит мозги лучше, чем хорошее приключение? — спросил Джейк. — Обе­щаю достать отличные костюмы.

Теперь оба они смотрели на Астера. Тот оставался угрюм как никогда.

— Опять-таки, вдруг случится чудо и окажется, что все не так уж страшно, и Э…

— Забудьте о ней! — резко бросил Астер. — Никакой «Э» не существует.

— Ох, дружище, однажды я на этой фразе погорел, — пробормотал, как бы ни к кому не обращаясь, Логан, но, кроме Джейка, шутку никто не оценил.

— Ла-а-адно, — протянул Астер и нехотя ударил по их рукам.