Дуэльный Кодекс. Том 4: Ритуал

Глава 12

— Метки, — Олег кивнул, — вот эта, что у тебя, магически активный артефакт. По сути, метка охранной системы. Если в любом месте в школе уменьшится фон маны, мы сразу узнаем это.

— После бала пройдет еще десять дней до начала занятий, — предвкусил Фомин мой вопрос, — так что случайных срабатываний из-за заклинаний студентов не стоит опасаться.

— Хоть тварь и магическая, — мотнул я головой, — но она может просто не потреблять достаточного количества маны, чтобы создать возмущения. Насколько я знаю, она не убивает заклинаниями.

— Тогда датчики могут сработать на академ-гвардейцев, которые ее встретят, — серьезно сказал Фомин, — и мы узнаем, что она здесь. В любом случае, — он выдохнул, — лучше мы с Олегом плана не придумали.

— А зачем так извращаться? — Спросил я, — почему нельзя просто попросить Ректора расставить метки там, где нужно мне.

— Я пробовал, — вздохнул герцог Фомин, — но он отказался наотрез. Сказал, что не потерпит в школе никаких магически активных вещей, которые бы не имели отношения к самой академии.

— Это для его же блага, — я поджал губы.

— И я тоже так сказал. Но Феоктистов был непреклонен, — Фомин пожал плечами, — придется тебе расставить их тайно. Я дам схему школы с теми местами, в которых разместить метки будет наиболее целесообразно.

— Ну, разместим их, ну, уловим тварь, — спросил я, — а дальше что?

— А дальше это, — Петрин поднял руку с новыми шарами.

Те, что я рассматривал, были металлического цвета. Шары же в руках Олега переливались иссиня-черным цветом.

— Что это?

— Телепортационные маяки, — передал мне один из шаров Олег, — как только мы засечем подозрительное движение, тут же прыгнем внутрь.

— Это очень опасная и редкая вещь, — нахмурился Фомин, — мне пришлось вспомнить некоторые не совсем законные личные связи, чтобы их достать. И даже рискнуть своей репутацией.

— Эти штуки запрещены в империи, — добавил Олег, — их почти невозможно найти.

— Я, кажется, слышал о чем-то подобном, — сжав черный шарик двумя пальцами, я внимательно в него всмотрелся, — этих крошек очень любили использовать криминальные элементы. Попасть куда хочешь и как хочешь. Главное, чтобы на входе и на выходе была такая штука.

— Верно, — кивнул Фомин, — и потому в империи ограничили их оборот. Пользуются телепортационными метками в основном только спецслужбы.

— Я встречал, — припомнил я медальон-телепорт Хлебова, — подобные вещи.

— И они точно были незаконными. Любая магическая технология подобного рода вне закона в империи, — серьезно проговорил Олег.

— Даже удивительно, — усмехнулся я, — как ты, герцог, умудрился их достать.

— У меня была бурная молодость, — как-то мечтательно сказал он, — и остались кое-какие контакты.

— Что ж, — начал подводить итоги я, — на балу по случаю прохождения испытаний, я расставлю все метки где нужно. А эти, телепортационные, в тех местах, что вы мне укажете.

— На карте все будет отмечено, — поддакнул Олег.

— А позже придется дежурить у карты-датчика, чтобы не пропустить тревогу, — проговорил Фомин, — установим смены.

— Если прозвучит тревога, каждый будет обязан активировать свою пару меток-телепортов, чтобы оказаться в школе. Ну а дальше мы прижучим эту тварь, — сказал я.

— И еще одно, — вдруг начал Фомин, — ни с метками-детекторами, ни с тем более телепортами, тебя поймать не должны. Вообще, никто не должен увидеть, как ты их ставишь. И если с детекторами может начаться просто неприятный скандал, то телепорты — это уже уголовная ответственность.

— Пойдем за решетку все, — хмыкнул Олег.

— Что ж, — я подбросил шарик, — тогда пожелайте мне удачи.

Ночью того же дня

Академия Екатеринодара

Река в этом месте была очень спокойной. Убывающая луна стояла высоко и на воде отражались ее серебряные очертания.

Лодка, подгоняемая магической тягой бежала быстро, но плавно. Мясницкий перегнулся через борт и зачерпнул холодной воды, смочил лицо.

— Не вздумай делать глупостей, друг мой, — не обращая к нему золотой маски, проговорил Сновидец.

Мясницкий бросил на него внимательный взгляд. Сновидец выглядел немного иначе. Он сидел, лицом вперед, к носу лодки, одетый в белую рубашку и высокие черные брюки. Китель по-гусарски висел на плече, схваченный на груди шнуром.

Сновидец был с непокрытой головой. Короткие белые, почти седые волосы, казалось, светились в сиянии убывающей луны.

— У меня и в мыслях не было.

— Я бы все равно выловил тебя магией, старик, — проговорил Сновидец уже более холодным тоном, — а потом залил в тебя столько воды, что ты захлебнулся бы. Ну а потом вытянул ее обратно и снова залил. И снова вытянул, — он, наконец, обратил золотую маску к Мясницкому, — чтобы ты на всю жизнь нахлебался.

Герцог не ответил, потер связанными кулаками повязку на глазнице.

Они были втроем. Плыли почти посередине реки. Сновидец — на носу, а огромный Сикорский за спиной герцога. Если бы Мясницкий даже и попытался бы утопиться, у него вряд ли что-нибудь получилось бы.

На правом берегу, высилась черная в желтых огнях громада школы. На левом шумел лес.

Течение будто бы само принесло их к песчаному берегу, раскинувшемуся за школой. Они сошли на берег, Сикорский в одиночку вытянул лодку на мель.

— Не торопись, друг мой, — проговорил Сновидец, когда Мясницкий зашагал вперед, — или ты решил сбежать?

— Ты не хуже меня знаешь, что я никуда не сбегу, — проговорил герцог.

— Знаю, — хихикнул Сновидец, — я видел это во сне. Но не могу отказать себе в удовольствии поиздеваться.

Мясницкий не ответил, только гневно засопел.

Потом он увидел какое-то движение со стороны школы. Там замелькал свет. В свете магического фонаря к ним приближались три загадочные фигуры.

Когда обе группы разделили едва сто шагов, незнакомцы замерли. Сновидец поднял руку. Одна из загадочных теней сделала то же самое. Тогда Сновидец разрешил имм идти.

— Здравствуйте-здравствуйте, — радостно проговорил он и обнялся с двоими из троих незнакомцев.

Вернее, один из них был знакомцем. Малиновский узнал в грузном человеке Петра Лодычева.

— Так, ты ты теперь роялист, — не удержался он.

Лодычев виновато посмотрел на герцога, но ничего не сказал.

— Конечно, роялист, — подошел к нему Сновидец и обнял за плечи, похлопал по руке, — он же хочет быть на стороне победителей. Верно, князь?

— Я бизнесмен. Человек дела, — немного смущенно проговорил Лодычев, — а с роялистами дела вести очень приятно.

— Рад слышать, рад слышать. О, друг мой, — обратился он ко второму низенькому и худощавому незнакомцу. Его Малиновский уже правда не знал, — ты привел ее.

— Хотел чтобы вы сами увидели работу моего покойного брата, — неожиданно низким и боевым голосом проговорил худощавый.

Сновидец приблизился к третьему незнакомцу. Вернее, незнакомке. Мясницкий понял, что это была девушка лет шестнадцати. Магический светильник обозначил ее юное лицо: очень большие глаза, тонкие губки, маленькие носик и бледная кожа — все это искажала печальная маска.

— Какая же ты красавица, — бесцеремонно взял ее за подбородок Сновидец.

Стал рассматривать, словно молодую кобылку. Казалось, вот-вот полезет в рот, чтобы посмотреть, в каком состоянии зубы. Девушка при этом не издала ни звука.

— Она сильна?

— Ее антимагическая аура поражает воображение, — проговорил худощавый, — и мы научили ее еще паре трюков.

— Как ректор? — Холодно спросил Сновидец, когда отпустил девушку.

— Под моим контролем, — ответил худощавый, — брат покойного Синицына очень помог нам с заклинаниями демоники.

— Прекрасно. Он все же решил выступить на нашей стороне?

— Да, — кивнул худощавый, — я все устроил. Тень очень помогла нам, чтобы создать повод изменить школьные правила. Абитуриенты не покинут здания школы до самого окончания вступительных испытаний.

— Ты отлично поработал, — положил он руку на плечо худого, — доцент Иван Лакруа.

— Я отомщу Замятину за смерть моего дяди. За смерть Семена Малиновского. Этот ублюдок даже тело его уничтожил!

— Что значит, не покинут академии? — Удивился Мясницкий.

— То и значит, — веселым тоном произнес Сновидец, — телепортарию, знаешь ли, очень нужно топливо, друг мой.

Академия магии и чародейства Екатеринодара развернулась за городом. Она представляла собой большой замок с множеством башен и надстроек. Перед замком развернулся широкий двор с плацем для построений, а за ней еще более широкая учебная зона, ограничивала которую бегущая за школой река.

В Академию я прибыл с водителем. Абитуриентам и студентам, вплоть до четвертого курса почему-то не разрешалось ездить туда на машине.

Август перевалил за середину и сегодня было не очень жарко. Небо затянули клубы серо-белых облаков. Возможно, ночью будет гроза.

Соискателей, претендующих на учебу в школе, было немало. Около двухсот молодых магов собралось на широком дворе академии. Ни слуг, ни старших родственников на территорию школы не пускали, кроме как по личному распоряжению Ректора. Внутри он был императором этого места.

Все, кто приехал сопроводить юных магов на испытания, остались за воротами. Кто-то даже пытался спорить, но вид приближающихся мундиров академ-гвардии быстро разрешал любые склоки.

— Игнат! Игна-а-ат!

— Миртабракке⁈

Драконица, одетая в школьную форму — юбку и белую рубашку, весело примчалась ко мне, лавируя между группами соискателей. Обняла, как родного. Белокожая драконица прижалась ко мне крепко, и я ощутил тепло ее тела. Я бы сказал даже жар. Температура Миры была чуть ли не на два градуса выше человеческой. Странно, как я не замечал этого раньше?

— Что ты здесь делаешь? — Улыбнулся я.

— Поступаю на учебу!

— Ты? — я удивился, потом, взяв себя в руки, и спросил уже тише, — но ты же владеешь магией. Ну, в привычном понимании.

Драконица посмотрела по сторонам, потом, поднявшись на цыпочки, попросила меня опуститься ниже.

— Мое присутствие в доме стало вызывать вопросы. Ну и мой статус решили как-то узаконить. А для этого нужно образование. Я иду на травничество, там не нужны серьезные магические способности. А магическая душа у меня есть. Так что я прохожу.

— Рад тебя видеть, — выпрямился я.

— А я-то как рада, — она спрятала глазки под широкими ресницами, — слушай Игнат, — драконица неожиданно встрепенулась, словно пташка, — а пойдем-ка, я тебя с кем-то познакомлю!

Она потянула меня за руку, в толпу.

— Ну пойдем, — я улыбнулся, — ну-ну, не тяни так. Руку вырвешь!

— Твою еще попробуй вырвать!

— Внимание! Прошу минуточку внимания! — Неожиданно громко затрубил высоковатый мужской голос.

Толпа соискателей затихла. Все повернули головы к широким ступеням у входа в школу. Там высокий, но худой, как жердь герольд вещал усиленным магией голосом.

— Прошу минуточку внимания! Ректор академии, Юлий Сергеевич Феоктистов хочет сделать важное заявление!

Из арки входа вышел старичок ректор. Он был худеньким и низеньким, но расшитая золотом безразмерная мантия придавала ему значительности.

Перед ректором гордо вышагивал длиннохвостый павлин. Феоктистов спустился на несколько ступеней, пропустил половина вперед, а потом взмахнул рукой, унизанной перстнями-проводниками.

Павлин протяжно гикнул и тут же превратился в деревянную кафедру, на которую и взошел старки.

— Дорогие друзья! — Поднял он руки в широких рукавах, — рад видеть всех вас в нашей скромной обители, в академии магии Екатеринодара!

Абитуриенты вразнобой поприветствовали его в ответ. Я промолчал.

— Перед тем как мы начнем новые ежегодные вступительные испытания, я должен сообщить вам важные и очень волнительные новости. Прошу вас, отнеситесь к ним серьезно.

Толпа зашепталась. Я нахмурился. Мира беспокойно посмотрела на меня.

— Что-то мне тревожно, — пискнула драконица.

— Не переживай. Все будет хорошо, — успокоил я ее.

— В последнее время в школе происходят странные события! События, на которых мы должны заострить особое внимание.

Я внимательно слушал старика, улавливал каждое слово. Мне казалось, что манера его речи как-то изменилась. Будто бы стала… менее живой?

— Правила поступления с сегодняшнего дня меняются. И сейчас, — он извлек из рукава и развернул свиток, — я зачитаю вам все изменения.