Дуэльный Кодекс. Том 4: Ритуал

Глава 9

— Ну… Я думаю, что это правильно, Игнат, — несмело проговорила Вика. Все же так Владимир дворянин и после свадьбы я уйду в его дом.

Я медленно перевел взгляд с Вики, на Владимира. Последний смотрел решительно.

— Сейчас не лучшее время, Вика, — проговорил я, — по правде говоря.

— Это древняя традиция моего рода, — мотнул головой Владимир, — ты же знаешь, что мы с Викой любим друг друга. А в конце осени будет свадьба.

— Мы почти все подготовили, — пискнула сестра, вторя Владимиру.

— И для свадьбы тоже не лучший момент, уж извините за прямоту, — ответил я.

Вика и Владимир переглянулись. Владимир нахмурился.

— Это еще почему?

Этот разговор проходил через пару дней, у меня дома, в Предлесье. Мы собрались в той самой гостиной вечером. Когда Владимир закончил работу, то первым делом заехал к нам, чтобы поговорить.

Вика, кстати, говоря, так и не решилась бымне рассказать, что такого они задумали, пока я не спросил ее прямо. Девушка, кажется, понимала, что это не лучшая идея сейчас. Она не хотела ни конфликтовать со мной, ни расстраивать жениха. Ситуация, хоть и была пустяковой, но тоже требовала моего внимания. А у меня еще оставались дела с Рамовым

Маг лежал в больнице. Вчера, когда меня выписали, его перевели в военный госпиталь. В гражданской лечебнице не могли ничего сделать со слишком уж специфической душевной травмой Рамова.

Я все же надеялся, что он выживет. Седрик Рамов точно может многое рассказать о планах Сновидца. Ведь не зря же его подослали в академию. А сколько еще там, в стенах академии, лазутчиков роялистов, можно только гадать. Однако, сначала придется решить вот эту проблему.

— Но мы уже вовсю готовимся, — возразил Владимир, — нашли ресторан, некоторые гости уже получают свои приглашения.

— Перенести свадьбу вряд ли выйдет, — смутилась Вика.

— Вообще, не выйдет, — мотнул головой Владимир.

— Шустрые, — вздохнул я, — Вика, почему ты ничего не рассказывала мне?

— Я думала, — она опустила глаза, — у тебя много своих проблем. Тебе сейчас не до нас. Думал, что мы справимся сами.

— Справимся, — Владимир взял ее за руку, — но традицию тоже придется соблюсти.

— Традицию… — Перевел я взгляд на Владимира, — почему тебе так важно это? Пойми, я не хочу оскорбить как-то твой род, но не вижу в этом ритуале никакой необходимости. Даже напротив. Он может быть вреден. И даже опасен.

— Чем же? — Посмотрел Владимир сначала на меня, потом на Вику. Девушка опустила глаза.

— У меня много врагов, Владимир, — сказал я серьезно, — очень много. Ты сам это знаешь. Я уверен, что Вика тебе кое-что рассказывала.

— И что?

— А то. Что их целью могут стать мои близкие, — я смотрел Владимиру прямо в глаза, но дворянин выдержал мой взгляд, — и уже прости за прямоту, ты не сможешь защитить ее, если это вдруг будет необходимо. А если Вика будет жить на другом конце города, то я могу не успеть прийти на помощь вовремя. В Предлесье она в безопасности. У тебя дома — нет.

Владимир вздохнул. Потом проговорил:

— Приход Невесты очень важен в культуре моего дома. Да. Я потерял дворянский титул сейчас. Да. Брак с Викой будет неравным. Но, у меня есть родственники, которые вполне являются дворянами. Например, двоюродный брат.

— И что это значит? — Спросил я.

— Ритуал Прихода Невесты пошел в нашем роду, когда мана стала покидать некоторые дома. Глава рода сам одобряет каждую невесту и благословляет брак молодых. Так старались избежать брака с женщинами, от которых родятся пустые дети. Как ты понимаешь, — намекая на себя, проговорил он, — это не всегда работает.

Я не ответил, внимательно слушая, что скажет Владимир дальше.

— Но по обычаю невеста все равно должна пожить в доме жениха до свадьбы сорок один день. Если по окончании этого периода глава рода признает ее достойной, то брак состоится.

— Так, — вздохнул я, — сейчас, из всех твоих слов следует, что этот ритуал вообще не имеет смысла. Ты же пустой.

— Верно, — он кивнул, — но я не зря упомянул своих родственников-дворян. Понимаешь ли, если моя невеста не пройдет ритуал, то ее не признают родственники. И детей не признают тоже. А это значит, что все имущество, что есть у меня, после моей смерти перейдет родственникам. Ведь признанных родом наследников у меня не будет.

Вика посмотрела на меня, и в ее грустном взгляде читалась немая просьба.

— Законы империи говорят обратное, — мотнул я головой, — имущество переходит просто по праву крови.

— Но не в нашем случае. Я не первый пустой в нашем роду, — Возразил Владимир, — троюродный брат уже пытался оспорить завещание, которое глава рода заставил его подписать. Суд сослался на прецедент и силу обычая. Ничего у него не вышло. И у меня тоже не выйдет. Я могу потерять мой дом.

— Я могу потерять сестру, — возразил я, — ты — невесту. Я повторяю: у меня слишком много врагов, чтобы я мог спокойно выпустить моих родных из-под защиты. Переезд Вики к тебе, даже на срок один день — это уход из-под моей защиты. Я не могу на это пойти.

— Может… ты хотя бы подумаешь? — Спросила Вика, — прошу, не руби сплеча.

— Я не могу так рисковать тобой, — посмотрел я на нее, — пойми, я не против свадьбы. Даже наоборот. Но не сейчас время слишком сложное.

Владимир вздохнул, опустил глаза. А потом резко поднялся и вышел из гостиной. Я спокойно проводил его взглядом.

— Я знаю, что так надо, Игнат, — проговорила Вика, — но не могу его оставить.

Девушка встала и пошла следом за женихом.

— Вика, — окликнул я ее. Она обернулась, посмотрела на меня блестящими глазами, — только прошу, не сделай глупость.

— Не сделаю, — сказала она и вышла за дверь.

В этот момент в имперском аэропорту Екатеринодара

— Мальчик, ты что, потерялся?

Дениска услышал приятный мужской голос и поднял заплаканные глаза. Это был высокий дядя с белыми волосами. Он смотрел добродушно и улыбался. Мальчик тут же встрепенулся. Принялся утирать глаза ладошками. Ведь разве может девятый сын Дома Павловых плакать? Ладно когда один, когда наедине с собой. Но теперь, когда на него смотрит высокородный дворянин (а что он дворянин, у Дениски не было сомнений), плакать было недопустимо.

— Нет, — тряхнул Дениска головой, — не потерялся!

— Но ты один здесь, в зале ожидания, — мужчина опустился, и Денис лучше рассмотрел его карие глаза, — так-так. Дом Павловых, верно?

— А откуда вы знаете, господин? — Удивился Денис.

Незнакомец улыбнулся. А потом ткнул Дениса в грудь пальцем.

— Белый медведь на черном поле. Герб дома Павловых на твоей униформе. Павловы — цвет империи. Один из знатнейших и лучших домов России. Именно такие, лучшие из лучших, будут править миром в будущем. Очень близком будущем. Скажи, каким из сыновей леди Вольги, главы дома, ты приходишься?

— Меня зовут Денис. Я девятый сын.

— Хм. Девятый из тринадцати. И как же тебя умудрились забыть?

— Я… Опустил глаза Денис, — я сам виноват. Мой Зубастик потерялся. И мне пришлось выйти из строя, чтобы найти его.

— Зубастик?

— Он моя карманная виверна.

— Что ж, — незнакомец встал, откинул плащ, схваченный золотым шнуром на груди, посмотрел на часы, — я видел твой родовой самолет. Он оторвался от земли десять минут назад. Наверняка, твою пропажу уже заметили. Чтобы сделать круг и вернуть борт на полосу, им потребуется еще минут десять. Так что…

— Что?

— Мы успеем найти твоего Зубастика. Где ты видел его в последний раз?

— Зубастик! Вон он! — Крикнул Дениска, — А что это у него в пасти?

— Кажется, крыса. Твой питомец решил поохотиться.

— Фу!

Маленькая, не больше кошки, виверна в красной чешуе сидела на поручне остановленного эскалатора и смотрела на Дениску. В зубах дракончик держал большую черную крысу.

Чтобы найти Зубастика, они зашли далеко. Сначала, они увидели порящую невысоко, над посадочным полем виверну. Господин попытался было схватить ее магической хваткой, но Денис знал, каким шустрым может быть Зубастик.

Зубастик был одним из птенцов Сереброкрылки — виверны, которую мама Дениса, Вольга, использовала на соколиной охоте. И Сереброкрылка справлялась с этим не хуже, а то и лучше любого сокола.

Тогда Зубастик ускользнул от них. Денис видел, как он залетел в пустое окно дальнего нового блока аэропорта, который все еще строился.

Они проникли туда легко. К удивлению Дениса, Господин не поучал его, не говорил, что лезть на стройку опасно, как это сделал бы любой другой взрослый. Господин просто наколдовал им обоим невидимость. Наколдовал легко. Одним взмахом руки. Денис удивился, что он не использовал проводник.

— Ну все, — проговорил Господин, — теперь Зубастик точно наш. Только не спугни.

Господин дернул золотой шнур на груди и стянул плащь. Отдал его мальчику. Сам же подкрался к эскалатору.

Зубастик смешно склонил голову. А потом, как ни в чем небывало, принялся заглатывать крысу целиком. Когда в его пасти остался только хвост, Госпадин выбросил руку, выкрикнул заклинание.

Блеснуло. Затянутая в белую перчатку ладонь озарилась светом. Воздух заколебался вокруг Зубастика. Виверна встрепенулась, заглотив и хвост. Расправила перепончатые крылья. Она хотела, было взмахнуть ими, но не успела. Застыла, как статуя.

— Поймался! — Крикнул весело Госпадин. И побежал вверх по эскалатору.

Денису наравился Господин. Он был простым и веселым. И совершенно не походил на других взрослых, которых мальчик знал. Было в нем что-то иное.

— Вот, — принес он Зубастика, — где твой клобучок?

Денис похлопал по карманам мундира и извлек из внутреннего маленький кожаный клобук. Господин снял заклинание, только когда Денис надел его на голову Зубастика, закрыв тому глаза.

Зубастик смешно завертел головой. Принялся по-змеиному пробовать воздух на вкус.

— Спасибо вам за помощь, господин, — проговорил Денис, — если бы не вы, — он перевел взгляд на виверну, уцепившуюся за погон на плече, — Зубастик бы потерялся навсегда.

— Пожалуйста, — улыбнулся Господин, — но у меня к тебе тоже будет ответная просьба.

— Какая?

— Ты видел, как я колдую.

— Да, Господин. Совсем без проводника.

— Так вот, это величайшая тайна на свете. Никто не должен знать о том,что я так могу. Обещаешь ли ты, Денис сын Вольги, что никому не расскажешь об этом?

— Обещаю!

Когда они вернулись в основной блок аэропорта, Денис увидел через огромные панорамные окна зала ожидания, как приземляется их родовой борт. Небольшой пассажирский самолет нес на фюзеляже герб дома.

— Ну вот и все, Денис, — проговорил господин, глядя в окно, — сейчас за тобой вернуться. Ну и полетишь по своим делам.

— Господин?

— Да?

— Скажите, — поднял взгляд на беловолосого Денис, — могу ли я кое-что у вас спросить?

— Конечно можешь.

— Вы так и не представились. Как вас зовут?

— Меня зовут, — улыбнувшись, он посмотрел на Дениса свысока, — Господин.

— Но это же неправда, — нахмурился Денис, — людей не могут так звать.

— А меня могут. И зовут, — он улыбнулся очень добродушно, — Господин. Правда, многие, очень многие, еще не знают, что я Господин.

— Я знаю, — серьезно кивнул Денис, наблюдая, как его мать, в окружении свиты, энергично шагает к здание аэропорта.

— И они тоже скоро узнают, — смотря вдаль, на приближающихся Павловых, проговорил Господин.

— Всех, пересчитал, говоришь? — Проговорила Вольга. Но треугольном бледнокожем лице матери застыло холодное выражение.

— Виноват, госпожа, — опустил глаза адъютант, — мне казалось…

— Княжич мог пострадать, — холодно ответила она, — ты будешь наказан, Леонид.

— Да, моя госпожа, — поклонился он. Мать даже не удостоила его своим взглядом. Ее холодные синие глаза были направлены на Дениса.

— Ты нарушил дисциплину, кадет, — проговорила она, — покинул строй. И тоже будешь наказан.

— Виноват, госпожа. Хорошо, госпожа — поклонился Денис, — Я лишь хотел найти Зубастика, — указал Денис на свое плечо. Зубастик повернул голову в клобучке на знакомый голос.

— Ну, радует, что нашел. А теперь мы возвращаемся в самолет. Нас ждут в Москве.

— Слушаюсь, Госпожа.

Мать больше ничего не сказала. Высокая, одетая в родовой мундир, она энергично зашагала прочь. Свита направилась следом.

— Пойдёмте, господин, — адъютант Леонид мягко подтолкнул Дениса в спину.

Мальчик обернулся. Господин был там. Но теперь он изменился. Денис очень удивился, когда вместо обычного делового костюма, на Господине был черный мундир. Лишь плащ остался тем же.

Господин стоял посреди зала ожидания. Всюду сновали дворяне простолюдины и персонал. Сегодня здесь было многолюдно.

Господин поднял руку в знак прощания. И Денис ответил ему тем же. Господин просил Дениса не рассказывать о себе, и Денис исполнил обещание.

Человек в черном надел капюшон, а потом в его руках появилась золотая маска. Господин спрятал под ней свое лицо.

— Кто там, господин, — спросил вдруг адъютант. Видя, как Денис машет кому-то, он тоже обернулся.

— Никто, — ответил Денис и не соврал. Потому что никого там больше и не было.