Дух Древнего

Глава 1

— Господа, а куда мы едем? Москва же в другой стороне.

— Молчи, — пробасил амбал слева.

Ствол пистолета ткнулся мне в бок, продавил тонкий пиджак и больно впился под рёбра, а на колени упал чёрный мешок с белыми завязочками.

— Надевай.

— Вот тебе и утро понедельника, — протянул я, и посмотрел в пассажирское окно внедорожника. За стеклом мелькали высоченные сосны и редкие столбы электропередач. — Если неделя так начинается, то, что будет дальше?

— Нам премия, тебе земля, — снова раздался голос слева, и ствол пистолета вдавился сильнее, — надевай, давай.

Взял мешок в руки. Встряхнул его. Нашёл горловину и не удержался от ехидства:

— Фильмов пересмотрели или боитесь, что встану из могилы и найду дорогу обратно? — я распрямил завязочки и замер, — о, а сколько нам по времени ехать?

— Зачем тебе? — на этот раз заговорил амбал на пассажирском сидении спереди, — хочешь знать, сколько жить осталось? Так минут сорок где-то.

— Да нет, — я повернул левое запястье и бросил взгляд на циферблат часов: девять утра. — Прикидываю, как успеть на поезд, а то он в полдень уходит.

— И как? — весело спросил всё тот же амбал спереди.

Я натянул мешок на голову и, пожав плечами, ответил:

— Пока успеваю.

Вдруг накатило желание чихнуть. Слишком уж пыльно в мешке оказалось. Пришлось зажать нос пальцами, чтобы сдержаться.

— Ха, а ты юморист, парень.

— Спасибо, — пробубнил я и приподнял мешок, — говорят, юмор продлевает жизнь, кстати, — я впервые за разговор посмотрел на громилу слева, который до сих пор вжимал ствол пистолета мне под рёбра, — там внутри бирка, может её оторвать? А то вас по ней опознать смогут, особенно если вы картой расплатились.

— Да заткнись уже, — громила дёрнул мешок обратно вниз, — руки давай сюда и не смотри на меня.

— Не смотреть, так не смотреть, — хмыкнул я сквозь ткань и протянул ему руки.

Пистолет тут же прекратил вжиматься в рёбра. Раздался щелчок, и запястья сдавили наручники.

— Всё, — отчитался амбал, как только отпустил мои руки, — готово.

— Ага, — подтвердил я с усмешкой и, закрыв глаза, ткнулся затылком в подголовник сидения, — скован и не смотрю.

И то, правда, зачем смотреть? Десятки раз видел его в особняке. Двухметровый сероглазый блондин лет двадцати пяти. Из отличительных особенностей — шрам над левой бровью. Отзывается на имя Николай и служит рядовым в гвардии моего бывшего рода.

Да и остальных я видел — такие же шкафы. Одинаковые, как под копирку, лбы в камуфляже. Короткая стрижка, кирпичные лица и руки на шпалы похожи. Только именами отличаются и цветом волос.

Того, что с переднего сидения со мной разговаривал, зовут Юрий. Сержант гвардии. Типичный брюнет с глазами сутулой собаки. Они, глаза, как будто говорят, что он сожрал тонну стероидов, и проторчал неделю в сортире, но атлантом так и не стал.

Водитель же — рыжий и молчаливый. И имени его не помню, но тоже видел в усадьбе.

В общем, они все — обычные гвардейцы рода Уваровых-Орловых. Моего бывшего рода.

Хотя, почему обычные? Особо доверенные. «Папаня» не станет отправлять на моё убийство обычных. Да и по силе они, скорее всего, на втором, максимум на третьем ранге магии. Не знаю точно, да это и не важно. Сильнее тройки в роду всё равно нет, если не считать командира гвардии и «папеньку».

Эх, а как хорошо всё начиналось. Только вчера вечером я одолел «папашку» в нашем противостоянии. Заставил его подписать моё отделение от рода. И не абы как, в младшую ветвь или с лишением титула, а в отдельный род по линии матери.

Граф Кирилл Орлов. Хоть и Дмитриевич, но звучит круто, и дюже полезно. Особенно для исполнения моих планов — я теперь глава, пусть и маленького, из одного человека, но рода.

Но это произошло вчера. Сегодня же, утро новой жизни сулило беззаботную поездку на поезде до Питера и поступление в столичную академию.

Кто же знал, что у «папеньки» другие взгляды на ситуацию. Что он сдался лишь для вида, а сам решил продолжить нашу схватку. Перевести её в физическую плоскость, так сказать.

Подослал ко мне троих гвардейцев на внедорожнике. Вежливых, обходительных до зубовного скрежета. «Господин, негоже Вам на метро добираться, мы подвезём» — да они даже дверь мне открыли, и сами вещи в багажник погрузили.

Нет, признайся они, что от «папани» подкатили, я б сразу всё понял и отказался. Но граф Уваров-Орлов оказался коварным хитрецом.

Не знаю как, но он обманул маму. Эту добрейшую, милую женщину. Обманул и заставил сказать, что это её желание, и просьба. Что она тревожится за меня и так ей будет спокойней.

Вот, как тут отказать?

Да никак. За шесть лет в этом теле я так и не смог научиться игнорировать её чувства.

Пусть она не знала, что её сын давно покинул тело, и тут теперь другой хозяин. Пусть её любовь и забота предназначались не мне. Но они были настолько чистыми, искренними, и безграничными, что остаться равнодушным оказалось невозможно.

Хотелось ответить взаимностью. Порадовать бедную женщину. Создать для неё иллюзию счастья в царстве «папашиной» деспотии.

Так что принцип «ничего личного — только бизнес» на неё не сработал. Я стал её отдушиной, а она помогла мне не зачерстветь в жажде мести и ненависти. Помогла стать человеком. Показала, что мир по-прежнему прекрасен. Напомнила те времена, когда и у меня были родители.

И вот, теперь у меня на голове мешок, руки в наручниках — официально я маг первого ранга и владею ручной, сиречь жестами, техникой плетения заклинаний, — и мне скучно. Подыгрывать похитителям уже надоело, но делать нечего, надо терпеть: на шоссе, как и в городе, слишком много свидетелей.

— Может, музыку включите? — спросил я, чтобы хоть как-то разогнать скуку, — или радио какое? А то чувства в мешке обострились, и слушать ваше сопение надоело.

— Похоронный марш подойдёт? — в голосе Юрия звучало веселье.

— О, классика, — протянул я и улыбнулся, хоть он и не мог этого видеть, — самое то. Кстати, а лопата у вас есть?

— Целых три, — хмыкнул Юрий.

— Не, столько не надо, — я помотал головой — мне и одной хватит. Только, где они? Не заметил в багажнике.

— Да заткнись ты уже, — прогудел слева Николай, — а то сам в багажнике окажешься.

— Ой, лучше не надо, — притворно испугался я, — предпочитаю место с поддержкой поясницы и шеи.

Только сказал, как ощутил, что мы замедляемся. Машину плавно повело вправо. Сиденье пару раз мягко толкнуло меня снизу, и началась трясучка.

— На грунтовку съехали, — резюмировал я, стараясь не прикусить язык и удержаться на месте, чтобы не удариться головой о притолоку. — Скоро приедем, вестимо, а музыку так и не включили.

Рукоятка пистолета прилетела по рёбрам вместо ответа. Непроизвольно дёрнулся. Ударился головой о дверь и с губ слетел стон.

Больно, блин.

— Николай, — раздался осуждающий голос Юрия.

— Да надоел он.

— Мальчик просто хорохорится перед смертью. Прояви снисхождение.

Потёр лоб скованными руками и поправил Юрия:

— Не мальчик, а вьюноша.

Добавлять, что Николай умрёт первым, не стал. Слишком по-киношному. Да и зачем предупреждать их? Люблю рушить чужие планы и устраивать сюрпризы, а игра в — кто-то здесь серьезно просчитался с жертвой — одна из моих любимых. Теперь любимых.

— Юноша, так юноша, — хохтнул Юрий.

— Приехали, — бросил доселе молчавший водитель и внедорожник остановился.

Щелкнули замки. Машина качнулась. Хлопнула одна дверь, другая, затем открылась моя, и чья-то ладонь схватила меня за плечо.

— Вылазь, — прогудел Николай и потянул меня наружу.

Ноги ощутили неровность земли и я, покинув прохладный салон машины, осторожно выпрямился. По телу прошёлся горячий летний ветерок. Чёрная ткань мешка как будто посветлела под солнечными лучами. В нос ударил густой запах хвои, а уши наполнились пением птиц и стрекотом насекомых, которые почти перекрыли далёкий звук машин на автостраде.

Эх, хорошо.

Размял шею. Потянулся, насколько это оказалось возможным. Переступил с ноги на ногу, магией определяя, расстояние до Николая с машиной, и прислушался к происходящему у багажника. Там что-то громыхало и звякало, а Юрий и водитель тихо переругивались.

— Чтобы я ещё раз так глубоко лопаты прятал, — бормотал водила, — ещё этот чемодан с сумкой. Давай выкинем?

— Не здесь, Серёга, — отвечал Юрий, — вещички мы в другом месте сожжём, а потом прикопаем.

— Да мешаются же, — буркнул Серёга и я услышал, как в сумке загремели заготовки под артефакты.

— Эй, осторожнее, — бросил я, — там хрупкие вещи, они мне пригодятся.

— Парень, — судя по голосу, Юрий улыбался, — меня восхищает твой оптимизм.

— Спасибо, меня тоже, — отозвался я как можно веселее и тут же замолк. По нервам резануло странное, но знакомое ощущение, по коже пробежали мурашки, а в душе повеяло могильным холодом.

Не понял, это что?

Замер на месте. Прислушался к себе, к окружающему пространству. Принюхался.

Кажется, или запахло… пчхи…. Пыль в мешке, будь она не ладна.

— Будь здоров, расти большой, — хохотнул Юрий и добавил: — Коля, да сними ты с него мешок. Зачем ты вообще его купил? Пусть надышится перед смертью.

— Стрелять тогда сам будешь, не могу в лицо, — буркнул Николай, но мешок снял, и я тут же задышал полной грудью. Часто-часто. Улавливая тонкий, сладкий запах разложения.

— А ты в затылок стреляй, — голос Юрия приблизился и гвардеец оказался передо мной с сорок седьмым автоматом в руках. — Что парень, нравится? Это природа, а не пахучка в машине.

— Угу, — бросил я, веселье в его голосе начало напрягать, — дом напоминает, смертью пахнет.

— Ты сам виноват, Кирилл, — он впервые обратился ко мне по имени, — развивай ты магию и слушайся отца, глядишь, всё бы по-другому повернулось.

— Это папенька просил передать? — усмехнулся я, глядя на него, и не стал дожидаться ответа: — я не об этом.

— О чём тогда? — скривился Юрий и, переступив с ноги на ногу, повесил автомат на плечо.

— Да так, — поморщился я.

Покрутил головой по сторонам, вдохнул воздух ещё раз. Убедился, что да, всё же пахнет мертвечиной. Да так, что во рту образовался противный привкус.

Глянул на гвардейцев — не чуют. Ноль эмоций. А это значит только одно — в лесу появился хищник страшнее троих амбалов. Даже, страшнее меня в моем текущем состоянии. Печально только, что и он по мою душу. И это проблема.

— Ладно, — я сплюнул на землю и нахмурился, — жвачка есть у кого? Нет? Тогда хватит лясы точить, пойдёмте уже на ваше место казни.

— Ого! — воскликнул водитель, подходя к нам, — расхрабрился, как-никак?

— А чего тянуть, — пожал я плечами, и обвёл всех троих взглядом.

Юрий весело скалился, барабанил пальцами по цевью автомата. Водила — Серёга — одной рукой расслабленно удерживал на плече три лопаты, другая же рука свободно свисала, но в любой миг могла выхватить пистолет из боковой кобуры на поясе. Он даже хлястик крепления рукояти откинул, чтобы не тормозить.

Кто удивил, так это Николай. Оружие он убрал, закрепил надёжно в наплечной кобуре и теперь стоял с мешком в руках. Мял его, хмурился и молчал. На виске у него вздулась и пульсировала жилка.

Нда, не впечатляет. Раз не чуют демона, значит, у них второй ранг. Хотя, Николая что-то раздражает, но он не понимает что. И это не удивительно. Люди с такими существами давно не сталкивались. Монстры ушли в мифы и легенды, да и те забыты. Знай о них, и Коля бы не хмурился, а уже давно сверкал пятками.

Я закончил смотр карательного отряда и спросил:

— Кто-то вперёд пойдёт, или вы мне скажете, куда идти?

— Умереть не терпится? — хмыкнул водитель, — так….

— Да пошёл ты! — мешок полетел на землю и Николай, вдруг, схватил меня за плечи, развернул, и толкнул вперёд. — Пшёл, давай, пока не остановлю.

Отличная идея. С паршивых овец хоть шерсти клок — выберу место для битвы с демоном, а то от этих горе вояк никакого толка не будет. Может, хотя бы, смогут отвлечь тварь на пару мгновений. Так, мне нужна осина, надеюсь, она тут есть.

Солнечный свет с трудом пробивался сквозь вершины деревьев, притушился. Сосны, молодые и старые, встали близко друг к другу. Преградили дорогу со всех сторон. Внятную тропинку никто не протоптал. Приходилось постоянно менять направление, чтобы обойти препятствие.

Колючие ветви царапали лицо и шею. Ноги поднимались с усилием. Рвали жесткую, жухлую траву. То тут, то там в глаза бросались бурые шляпки маслят. Рыжими пятнами на деревьях мелькали белки.

Гвардейцы шли сразу за мной. Сопели, кряхтели, издавали море шума. Иногда кто-то из них говорил куда повернуть. Тогда я делал, как они просили, и продолжал высматривать осину. Но не находил её.

Мы шли минут десять. Выстрела в спину я не боялся. Это в машине они могли меня ранить. Сейчас же, за время поездки, я укрепил кожу стихией земли так, что пистолет не страшен, только автомат и тот в упор. Но я услышу затвор и отпрыгну в сторону — стихия воздуха наготове. Да и огонь готов. Так что наручники тоже сниму за секунду, и справлюсь с гвардейцами. Вот когти демона и его магия — это опасно. Смертельно опасно. Срочно нужна осина — надо уравнять шансы.

Попрятались белки. Умолкли птицы. Насекомые стрекотали всё тише. Запах смерти становился гуще. Вытеснял аромат хвои. Монстр приближался, а нужного дерева всё нет.

Замедлился как мог. Смотрел по сторонам. На языке стало мерзко примерзко. Сердце застучало сильнее. Погнало кровь по венам. Несколько раз сжал и разжал кулаки. Начал готовиться к бою.

Если нет осины, то придётся тяжко. У меня пока ещё недостаточно сил, чтобы убить демона без неё. В былые годы даже не думал о ней, а тут….

Оглянулся на гвардейцев. Они шли, как ни в чем ни бывало. Морщились от дороги. Вернее, от её отсутствия, но никто так и не подал виду, что тревожится. Только Николай еле слышно бубнил под нос матерную тираду.

— Долго ещё? — буркнул я, прикидывая, здесь встречать демона или пройти ещё немного. Вдруг найдётся полянка какая: раз осины нет, то нужен простор для манёвра.

Николай нахмурился сильнее, а Юрий хохотнул:

— Ты куда-то торопишься? — и указал пальцем мне за спину, — ещё метров сто и там болотце будет.

Болото! Там точно растёт осина. Должна расти!

Развернулся и, насколько возможно, припустил в указанном направлении. Но скорость увеличилась не так чтобы сильно. Трава всё также цепляла за туфли.

— Эй, ты куда? — воскликнул Юрий, и я расслышал, как лязгнул затвор автомата.

— Очевидно же, — бросил я на ходу, — к болоту.

Сто метров пролетели, как пятьдесят. Не так быстро, как хотелось, но сойдёт. В конце сосны стали чуть реже и меньше. Ветви не так сильно цепляли, а вот трава посвежела, распрямилась, налилась зеленью.

Поддал скорости ещё. Обошёл дерево. Шагнул. Ещё раз. Под ногой влажно чавкнуло. Противный звук резанул по ушам победным маршем. Болото!

Воняло стоялой водой. Сочная трава доходила до пояса. Земля проминалась, пружинила, продавливалась. В туфли затекла вода. Захлюпала при шагах. Но я не останавливался. Пёр ледоколом к самому берегу. Туда, где в окружении луж и зеленого ковра из мха, на свободном от травы пространстве скрючилась старая осина.

— Эй, ты не туда, давай назад! — раздалось сзади от Юрия.

Дошёл до дерева и, развернувшись к гвардейцам, махнул рукой:

— Тут земля мягче! Копать легче!

Николай заматерился громче, да так, что я его услышал, а между нами, к сведению, метров двадцать. Юрий лишь хмыкнул и покрутил головой. Водила же промолчал, только перехватил лопаты.

Я огляделся пока они подходили. Приметил обломок осины на земле. Короткий, но крепкий, сойдёт, как кинжал. Длинных же веток, чтоб под копьё, на виду не валялось. Только одну толстую нашёл, сойдёт за дубинку.

Запах хвои пропал окончательно. Даже затхлость болота отступила. Приторный смрад мертвичины усилился. По лесу раскатился протяжный вой.

— Это что, волки? — Завертел головой Николай, выходя из зарослей травы.

— Чуют, что обед принесли, — хмыкнул Юрий, выходя за ним следом.

— Не помню, чтоб здесь так несло трупами, — водила Серёга, пробив слой мха, воткнул лопаты в землю.

— Популярное место? — усмехнулся, глядя на них. Раз они со своими способностями слышат и чуют, значит всё, демон окончательно воплотился в этом мире и уже близко. Совсем близко.

Сердце замерло. Дыхание выровнялось. Голова стала холодной. Очистилась от посторонних мыслей.

— Ну что, — улыбнулся гвардейцам, вызвав их удивление, Коля, даже, вздрогнул, — вот мы и на месте.

— И что, даже не попробуешь нас перекупить? — удивился Юрий.

— А смысл? — хмыкнул я, — всё моё на мне, после смерти снимите и заберёте….

— Ты охренел! — воскликнул Николай, но я не обратил на него внимания.

Тем более водила с Юрием лишь усмехнулись. Так что не Коля заказывает здесь музыку, слишком молодой. Да и не оставшиеся двое тоже.

— Но ваши предложения готов выслушать, — закончил я фразу и посмотрел на них.

— Да что с тебя взять, — хмыкнул Юрий, повернул голову и бросил: — Коля, кончай его.

Приказ отзвучал приговором. Лицо Николая застыло, и он, словно в замедленном кино, ме-эдленно, откинув с кобуры хлястик, оттопырив локоть, нехотя достал пистолет и, закусив губу, навёл на меня.

Жилка на его виске пульсировала. Стекали капли пота. Он вздохнул. Тяжело, протяжно, с надрывом. В глазах мелькнула тоска, а рука задрожала. И тут наши взгляды встретились.

— Да ну на хрен! — Он резко опустил пистолет. — На хрен! Не могу так!

Он повернулся к Юрию:

— В бою ещё, куда ни шло, но я не палач, — Коля мотнул головой, взмахнул руками, развернулся и пошёл обратно. — На хрен! Без меня! В машине подожду!

— Эх, не был ты с нами под Лоснёвкой, — протянул Юрий и вскинул автомат.

И тут по берегу прокатился вой, а треск выстрелов смешался с утробным рычанием.