Дух Древнего

Глава 11

Не успел я удивиться. В мыслях только и мелькнуло, что Маша, оказывается, сильная. Даже слишком. Как дверь снова захлопнулась, и сзади раздался до боли знакомый голос:

— Кириллос… да не хватай руками, это я.

Разжал ладони и обернулся. Около двери, выглядывая по пояс из призрачного портала, висел Харон.

Глубокие морщины, словно каньоны, рассекали его лоб. Под красными глазами залегли густые тени. Даже седая шевелюра казалась всклоченной, как прежде. Он почти не изменился с тех пор, как мы виделись в последний раз. Почти…

— Что? — Харон качнул головой, и провёл руками по заплетённой в косички бороде, из-за которой стал похожим на викингов из современных фильмов. — Скучно мне, но я не поэтому пришел.

— Рыбалка в Стиксе уже не спасает? — протянул я и вытянул шею в сторону.

Магия Перевозчика Душ сковала время в комнате, и Маша застыла за его спиной, словно статуя речной нимфы.

Она не успела одеться. Только закрыла глаза и взмахнула руками, чтобы набросить на плечи полотенце. В движении её грудь приподнялась и приняла крайне аппетитный вид.

Я сглотнул не в силах отвести взгляд. Молодое тело вновь начинало жить своей жизнью. Отказывалось подчиняться…

— Кириллос, хватит пялиться на деву. Ты что самок не видел? — ладонь Харона возникла перед моим лицом, и он добавил: — у нас проблемы.

— Какие? — я тряхнул головой, возвращая контроль над телом и посмотрел на старика.

— У нас минута. На большее нет сил, — в голосе Харона появилась спешка, а красный плащ за его спиной потускнел: портал начинал схлопываться. — Ты ушёл, и Аид затрещал по швам. Кто-то зовёт узников из Тартара, а я не успеваю латать дыры в защите.

— Кто? — я напрягся, а мысли молниями пронеслись в моей голове. ЦПУ? Чернышёвы-Кругляковы? Кто-то ещё?

— Не знаю, ты в мире живых, вот и выясни, — бросил Харон, — и пришли ещё души, они пригодились, дали сил, но меня не хватит надолго.

— Но я не жнец, — возмутился я, — как ты…

— Керры, — прервал меня Харон, — или возвращайся сам, или вызови меня в течение месяца, и я пришлю девочек, они…

Договорить он не успел. Исчез вместе с порталом, а я остался гадать.

Что они? Что Керры? Согласились помочь? Не нападут? Или…

Взгляд снова упал на Машу. Её веки задрожали. Поползли вверх. Руки медленно, по миллиметру, стали заканчивать движение.

Ощущение, что без Эроса здесь явно не обошлось. Боги исчезли, а он, как будто продолжает плести свои сети и до сих пор пытается меня в них поймать. Доказать, что сильнее меня, но нет.

Я резко развернулся и выскочил из комнаты, пока Маша не очнулась. Дверь хлопнула. Замок щёлкнул, и воля заблокировала его на целый час — не открыть, хоть гидравлику подключай. Легче стену сломать.

Затылок вновь прислонился к стене, глаза закрылись, а мысли вернулись к разговору с Хароном.

Значит, кто-то пытается призывать чудовищ из Тартара? Именно они томятся в глубинах ада. Узники, которых мы победили и заточили чуть выше, чем Титанов. Хм, а, может…

Нет, он бы сказал прямо, если бы речь шла о Кроне и его братьях. Потому что они ходячая катастрофа, угроза нашим мирам. Мирам, которые мы один раз уже спасли.

Их желания захватить и уничтожить все измерения никуда не делись. Отголоски их криков и угроз тысячелетиями доносятся из жутчайших глубин Тартара. Даже он не может полностью сдержать их рёв.

Значит не о них речь. Значит о чудовищах. Всяких монстрах, гигантах и прочей нечисти. Что ж, тоже мало хорошего.

Пока я обитал в Царстве мёртвых, к Тартару такого внимания не чувствовал. Да и Харон тоже. Призывы умерших магов не в счёт. Мы на верхнем уровне находились, в Аиде. Там всё намного проще и обыденней.

Такие призывы, хоть и тайное, но древнее знание, которое ходило среди живых. Тем более, местные колдуны пользовались примитивными колдовскими ритуалами. Извращёнными годами забвения настоящей магии…

Значит, Харон либо прав, что я всё же стал защитником Царства Мёртвых, потому что, даже в виде духа сильнее старика. И моё присутствие блокировало все потуги современных гойсов. А теперь они дорвались до лакомого куска — получили отклик на свои ритуалы, и усилили напор.

Либо, что намного хуже, Аид без Богов умирает. Без веры в него и притока свежих душ Царство Мёртвых начинает разваливаться и не способно сопротивляться призывам. В таких условиях Харон мало что может сделать…

— Вы зачем тут стоите, граф? — раздался знакомый голос, и я вынырнув из мыслей, сфокусировал взгляд на Лидии.

Она встала напротив и, сжимая в руках бумажный свёрток, смотрела на меня с подозрением.

— За сахаром, — я слегка поклонился и улыбнулся ей, пока искал в голове подходящий ответ. — Лидия Фадеевна, моё почтение.

— Вы меня преследуете? — нахмурилась она.

Так, надо перестроиться, она мне всё ещё нужна, вернее её отец и его исследования. Пусть видит мою заинтересованность.

— Я думал об этом, но не сегодня, — я улыбнулся и добавил: — Тихона жду. Он снял девятую комнату, но у меня ключа нет.

— Так она вон там, — Лидия посмотрела в дальний конец коридора, — а это моя комната за номером двадцать два.

— Да? — наигранно удивился я, оторвался от стены и посмотрел на дверь, где красовался номер девять.

— Это дурацкий розыгрыш старших курсов, — поморщилась Лида, а в её взгляде мелькнула надменность вперемешку с раздражением, — неужели Вы о таком не слышали, Граф?

— Увы мне, юная госпожа. Благодарю Вас за подсказку, — развёл я руками и снова легко поклонился, — Моё сердце поёт от встречи с вами, а глаза не хотят отводить взгляд, но мне надо идти.

— Понимаю, Граф, — надменное лицо Лидии озарилось весёлым блеском в глазах. — Идите.

— Но я вернусь, юная госпожа, — улыбнулся я, прежде чем уйти. — И мы продолжим нашу великосветскую беседу.

— Буду ждать, граф, — неожиданно рассмеялась девушка, но я не стал задерживаться. Пошёл в указанном направлении и мои мысли вернулись к разговору с Хароном.

Старик мало, что может сделать, но нашёл выход. Обратился ко мне. Приток новых душ даст ему сил, и он укрепит стены Тартара. Но есть один нюанс — я не жнец. Я не могу поставлять Души. Не могу заставить их попасть именно в Аид, ведь, каждый уходит в мир своих Богов, а их нет. Никаких нет, я проверял.

— Кирилл! — раздался окрик Тихона, и я (да что ж такое, не дают подумать), увидел, что он выглядывает из нужной мне комнаты и машет мне рукой. — Я тебя заждался. Скорее иди сюда.

Вздохнул и ускорился. Поправил на ходу сумку. Переступил порог и замер в восхищении. Номер люкс впечатлял.

Тихон метался по гостиной как взбудораженный воробей. Распахивал дверцы шкафов. Выдвигал ящики тумбочек. Включал и выключал торшеры и бра. Его очки запотели от возбуждения.

— Ты видел? Видел? — он подскочил ко мне и принялся протирать запотевшие очки. — Тут даже кухня есть, — очки чуть не вылетели из его руки, когда он махнул на нужный угол комнаты, и он нацепил их обратно, — Настоящая, с плитой, микроволновкой и холодильником. А ещё две спальни. Две!

— Я рядом, Тихон, не кричи, — улыбнулся я и прошёл в помещение.

Толстый ковёр приглушил мои шаги. Я положил сумку на стул за обеденным столом. Заглянул в одну из спален и заметил, что мой чемодан с вещами уже доставили. Он стоял возле гигантской двуспальной кровати.

— Гляди, какие хоромы! — Тихон раскинул руки, пытаясь обнять всю комнату разом, и кружился по центру гостиной. Голос его переполнялся восторгом. — Два письменных стола с ноутбуками, в ванной, да-да, в ванной есть душ и две раковины. Умное мусорное ведро само открывает крышку. А вид из окна.

Он подскочил к синим шторам. Раздёрнул их и в комнате резко стало светлей.

— Весь парк как на ладони, полигон видно и главный корпус. Даже балкон есть!

Он повернулся ко мне и счастливо махнул рукой в сторону второй спальни:

— А моя комната, она потрясающая. Она даже лучше…

Он осёкся. Поправил очки дрожащими пальцами. По его лицу пробежала тень неуверенности.

— Ты поступил? — спросил он.

— Конечно, — кивнул я, с улыбкой разглядывая его. — А ты? Куда, кстати?

— Тоже, — Тихон плюхнулся на кресло за одним из рабочих столов, кожа обивки еле слышно скрипнула. — Военномагическое дело, на витязя.

— Ничего себе, — присвистнул я

— А что? — он вскинулся, как задиристый котёнок, а его голос задрожал: — думаешь, что у меня не получится? Потому что я слабый?

Его губы поджались, брови нахмурились. Даже очки сердито сверкнули линзами.

— Я потому и хочу стать сильным, — он сжал кулаки, — уверенным в себе. Чтобы не ботаником меня называли, а уважали, как отц…

Его щека дёрнулась, рот искривился, а губы задрожали. Он резко снял очки и, склонив голову к руке, развернулся на кресле на сто восемьдесят градусов.

— Он погиб при нападении на лагерь туристов в африке, — шептал Тихон, — они там вместе с мамой отдыхали, а я остался у бабушки.

Его плечи дёрнулись, но он сдержался, и уставившись в тарелку с ужином, принялся ковырять макароны вилкой.

Еду для ужина я обнаружил в холодильнике и кухонных шкафах. В стоимость люкса входили продукты, которые завозили каждую неделю.

Пока Тихон сидел в кресле, сосредоточившись на воспоминаниях, я отварил спагетти с сосисками. Достал кетчуп с сыром и позвал его ужинать. Друг как раз успокоился, пришёл в себя, и я попросил его рассказать историю его жизни.

— Бандитов нашли через месяц, но они все полегли при захвате, — продолжил Тихон, вновь и вновь протыкая сосиску.

Вдруг, ему надоело это занятие и он её просто разломал надвое.

— Долгое время они считались пропавшими без вести, а потом, — голос его дрогнул, — их просто прекратили искать и объявили погибшими.

— Эм, может…

— Мне тогда пять лет было, — покачал головой Тихон, не поднимая её, — всё, что осталось, это фотографии и часы — подарок отца перед отъездом. — Он запнулся, но всё же добавил: — я тогда заболел и переживал, что не поеду с ними, вот он и подарил мне.

Я не знал, что ему ответить. Утешать я не умел. Моё кредо — это разносить головы чудовищам, да метать молнии во всё, что… в общем, во всё.

— С тех пор меня воспитывала бабушка, — Тихон всё же посмотрел на меня, в глазах его застыла вселенская печаль. — Я устал, что все видят во мне отца. Говорят, что я похож на него, а я не такой. Я слабый.

— Да ладно тебе, — я протянул руку и, улыбнувшись, потрепал его за плечо, — ты же не сдался. Несмотря ни на что поступил в академию на военное дело. Уверен, с твоим умом и усердием ты станешь отличным витязем.

— Правда? — печаль в его глазах сменилась надеждой, — ты так думаешь?

— Говорю же, уверен, — улыбнулся я, — и, знаешь что, я тебе помогу. Покажу пару приёмов и так, по мелочи…

— Кирилл, спасибо, — надежда в глазах Тихона сменилась радостью. Он резко приободрился и схватился за мою руку. — Спасибо, для меня это очень много значит. — Неожиданно он смутился и, сбавив тон, прошептал: — а можешь показать родовые артефакты?

— Не вопрос, — хмыкнул я и потянулся за сумкой на соседнем стуле, — только ты ешь, сил набирайся, а то от моей помощи толка не будет.

— Угу, — Тихон бросился наворачивать спагетти на вилку, соорудил здоровенное веретено из макарон и попытался запихнуть его себе в рот.

Я же раскрыл сумку и стал доставать артефакты. Рассыпал по столу кольца и перстни. Вывалил цепочки и браслеты. Аккуратно положил два перочинных ножа.

— Ничего себе, — с набитым ртом промычал Тихон, а глаза его заблестели, — так много.

— Ну…

— А почему они такие новые? — Тихон проглотил спагетти и крутил в руках колечко, — простое какое-то, и ножики современные. Кирилл, — его глаза расширились и он горячо прошептал, — тебя обманули, это не родовые артефакты, тебе подсунули новодел.

— Не переживай, родовых всего три, — рассмеялся я, выбирая из горы украшений два старых, потёртых браслета и одно кольцо.

Всё же приятно, что он так переживает за меня, а я оказался прав, очень уж он умный. Но именно поэтому, надо чуть приукрасить правду лукавством, а то надумает себе чего лишнего.

— Вот это, — я указал на старые украшения, — отвод глаз, полог тишины и защитный щит на тридцать гран. Остальные же новые, потому что я их сам сделал.

— Сам? — глаза Тихона чуть не вылезли из орбит, а вилка с макаронами замерла у раскрытого рта.

— Да, — пожал я плечами, — только никому ни слова, идёт? Это секрет.

— Конечно, — Тихон часто-часто закивал головой, и его очки слетели с носа. — А что они умеют? — спросил он, когда вернул очки обратно.

— Ну, — протянул я, — вот это колечко выставляет покров земли на запас в пять гран.

Я брал в руки артефакты. Рассказывал о их возможностях, а Тихон зачарованно провожал их глазами и восторженно вздыхал. Он задавал кучу вопросов, откуда я научился, как делал, как хочу с ними поступить.

Я отвечал осторожно. Подбирал слова, чтобы не сболтнуть лишнего. Да, мы подружились, и я, в каком-то смысле взял его под крыло. Но это не значит, что буду раскрывать свои секреты. Многие вещи ему знать не то, что рано. Лучше вообще не знать.

Но, даже с недосказанностью, моя версия оказалась близка к правде. Тихон легко поверил, что я учился по родовым книгам, а безделушки покупал на карманные деньги и собирался их перепродать.

— Но, за них дадут мало денег, — удивился Тихон, — да и лицензии артефактора у тебя нет, ни одна лавка не примет.

— Помнишь Хорька? — спросил я, — мальчишку, что стиснул у тебя часы.

Тихон тут же нахмурился и сердито засопел, но я решил не юлить в этом вопросе. Он не Коля, который не сможет меня предать. Не сгорит в магическом огне из-за кривого умысла. Так что из этого выйдет отличная проверка на верность.

— Завтра мы встречаемся с его старшими. Вот через них я и хочу продать артефакты.

— Но, Кирилл, — возмутился Тихон и, тут же оглянувшись на дверь, понизил голос до шепота и нагнулся ко мне: — это же незаконно.

— Знаю, — улыбнулся я, — но они не сделают ничего плохого. Их много, но все они слабенькие и нужны для защиты. Атакующие, — я отодвинул ножи в сторону, — я пока продавать не собираюсь.

— Это понятно, — кивнул Тихон, — но зачем тебе это? Неужели в роду нет…

— Ничего нет, Тихон, — ухмыльнулся я, — род — это я, и мне нужно много денег на будущие планы. Так что, без вариантов.

Тихон кивнул. Отпрянул на место, задумался на миг, а затем его взгляд просиял.

— Кирилл, — произнёс он возбуждённо, — возьми меня завтра с собой, пожалуйста.

— Не поверишь, — хмыкнул я, — так и собирался. Будем делать из тебя храброго парня. — Я закончил говорить и довольно хлопнул по столу, — а теперь спать. Поздно уже.

— Спасибо, — вскочил со стула Тихон и схватился за тарелки, — я посуду помою и сразу в кровать.

Стоев принялся убирать со стола, а я отправился в душ. В ванну не полез. Хватило и кабинки.

Горячие струи воды, впервые за два дня, побежали по телу. Смыли пот и грязь. Помогли мышцам расслабиться.

На стене висело два пушистых белых халата. Я взял один из них после помывки. Закутался в него и, пройдя в свою спальню, улёгся на кровать.

В голове промелькнули мысли о разговоре с Тихоном. Вспомнились экзамены и Лида в коридоре. Всплыл образ Маши.

Воспоминания о её нагом теле надолго не задержались в моей голове. Они, скорее послужили переключателем на самый важный разговор за последние шесть лет моей жизни. Я задумался о Хароне.

То, что он так встревожен и обратился ко мне, говорит о крайней серьезности происходящего.

Думаю, что правильным является второй вариант. Хоть Царство Аида и казалось незыблемым, но, всё же, много энергии и сил уходит на поддержание Тартара. Потому Царство Мёртвых без Богов и притока новых душ умирает. И снова возникает вопрос, как быть? Ведь я не жнец. Не могу поставлять души.

Харон не договорил о Керрах. Сказал, что пришлёт их — это логично, они, как раз, жнецы — могут поставлять души. Получается, моя задача только найти их. Но, что значит это его «Они»?

Ведь задача Керр не только забирать древних греков в Аид, но и возвращать сбежавших из царства мертвых. Потому-то демон за мной и охотился. Так, что значит это «Они»?

Керры согласны поработать курьерами? Они согласны не нападать на меня? Это важный вопрос. Я с трудом справился с одной, а «Они» подразумевает несколько. Кстати, сколько? Сколько Харон готов отправить? Две? Три? Десять?

Получается, мне надо подготовиться к встрече. Серьёзной встрече. Даже, если они согласились не пытаться вернуть меня, вдруг не удержатся и попробуют. А я должен это сделать. Должен помочь Харону.

И дело даже не в Аиде и Тартаре. Не в том, что они могут разрушиться без новых душ, и тогда узники выберутся на волю

Дело даже не в том, что среди узников будут Титаны, а я не готов сейчас с ними встречаться и из-за этого может настать конец света.

Да, даже, если и готов был бы, куда их потом девать? Новый Тартар построить не пятиминутное желание. Это кропотливая, долгая работа. Надо столько предусмотреть, что голова кругом идёт. Даже не смотря на то, что один я уже строил, и опыт имеется. Но и не в этом причина моего долга.

Дело в том, что за тысячи лет Харон стал тем, кого я не задумываясь назову другом. Мы и до моей смерти хорошо общались, а уж после, можно смело сказать, что мы стали братьями. Я готов отдать за него хоть вторую, хоть пятую жизнь.

Дело в том, что Харон, также, как и Царство Мёртвых, не может существовать без веры в него и новых душ. Он жив только потому, что является частью Аида и подпитывает силы из него. Из старых запасов.

Если Аид исчезнет, то и Харон вместе с ним. А я не готов снова терять друга.

Лидия Чернышёва-Круглякова в комнате с Марией Мороз.

Развивались волосы. Мелькали кружевные трусики.

Чёрный топик натянулся. Сполз вверх. Обнажил белоснежное основание груди. Зацепился складками ткани за острые участки.

Топик пытался скрыть девичьи прелести, но не справлялся. Он едва сдерживал грудь, потому что Маша прыгала на кровати.

С виду лёгкая и миниатюрная, она продавливала матрас. Пружинила на нём вверх. Взмахивала руками и, под скрип деревянного основания, снова приземлялась на постель.

— Лида, ты видела? Видела, как он Осокина на место поставил? — разносился по комнате восторженный голос, а голубые глаза сверкали весельем. — А этот его взгляд. Такой, такой властный. Аж до мурашек. Ты видела?

— Угу, — протянула Лидия, не отрывая взгляда от ежедневника.

Карандаш в её руке царапал бумагу, оставлял ровные строчки личных записей. Тёмные волосы были заплетены в косу и закинуты за спину. А на лице поселилось серьёзное выражение, которое придавало Лидии строгий вид. Даже, несмотря на свободную зелёную пижаму, мешковато облепившую тонкий девичий стан.

— А Жорика, помнишь? Как он Жорика в поезде осадил, — не прекращала лепетать Маша. Прыгать и лепетать. — Ох, как же он хорош.

— Прикройся хотя бы, ты одета неподобающе, — буркнула Лидия в ответ, всё так же не отрываясь от записей. — И ты так и не ответила, почему на целый час заблокировала замок, и на стук не отвечала? Мне пришлось у Жоры с его дружками ждать.

— Да брось, — Маша плюхнулась на кровать и раскинула руки. Её щёки раскраснелись от возбуждения. — Мы же одни здесь, а ты злишься, потому что у тебя что-то с ключом. А я дверь не трогала, слушала музыку и красила ноготочки. Видишь? — ладошки Маши взметнулись вверх.

Лидия отложила карандаш и вздохнула. В зелёных глазах мелькнули золотистые искры. Знак раздражения, который она научилась скрывать ещё в детстве, но не всегда успешно. Как сейчас.

— Ах, Лида, он глава рода. Представляешь? — томный вздох разнёсся по комнате. — Граф, как это звучит. Граф, графиня Мария Петровна.

— Глава рода из одного человека, — хмыкнула Лидия и процедила с нажимом, — такой же дурак с гонором, как и Жорик, только без силы за плечами.

— Зато, какой мужчина, — Маша перекатилась на живот, и положила подбородок на ладони. — Такой мужественный.

Глаза Маши подёрнулись пеленой задумчивости, а на лицо наползло мечтательное выражение.

Мария прекрасно понимала, таких как она здесь много. Нетитулованных дворянок, мечтающих о выгодном браке. Но что такое выгода? Стать женой такого же дворянина? Или четвёртого сына графа? А тут он!

Большинство титулованных аристократов даже не взглянут в её сторону, а он…. Он уже дважды видел её почти обнажённой, и ему…. Ему понравилось! Точно понравилось.

Маша видела, что произвела на него впечатление, и не собиралась останавливаться на достигнутом. Она собиралась усилить натиск, но говорить об этом Лидии, как и о последней встрече с Орловым она не стала. Пусть Лидия и её лучшая подруга с детства, но должно же у девушки остаться хоть что-то только для себя?

— Ах, — проникновенно вздохнула Маша, — как думаешь, мне пойдёт белое платье?

«Как же она утомляет, — подумала Лидия и покосилась на подругу, дочь дворянина, который держится на плаву лишь за счёт контрактов с сибирскими князьями и её отцом».

' Глупая. Куда ты лезешь? — размышляла Лидия, глядя как Маша дрыгает ногами и мечтательно смотрит в потолок. — Никому ты, красивая кукла, сама по себе не нужна'.

Лидия знала, что ценность Маши только в связях с её родом. Впрочем, именно это и делало её полезной. Дома многие видели Машу в свите Лиды, принимали вместе с ней. Но не смели и подойти без разрешения. Потому что никто из них не был нужен Лидии. Все они и так были в команде её отца.

Здесь же, в Академии, училось много аристократов — княжичей, наследников графов. Тех, кто мог стать выгодным союзником. Надо только подтолкнуть их к Маше, чтобы они повелись на эту дурочку. А потом манипулировать и реализовывать свои планы на будущее.

Сама Лидия замуж пока не собиралась. Зачем становиться чьей-то марионеткой? Только наследник действительно сильного рода мог ей подойти. И то, такой, которым можно управлять. А пока нужно становиться сильнее, обрастать связями, приобретать независимость от отца.

— Какой же он, Лида, ах. Идеал.

«Главное, выдержать испытание Орловым, — подумала Лида. — Постоянные разговоры о нём надоели».

— Он, такой, такой волевой. Такой…

— Наглый, — закончила за неё Лидия, поджала губы и задумалась. Маша навела её на мысль.

Лидия видела, что нравится Орлову. Его ступор в коридоре поезда. Потом наглый подкат в вагон-ресторане. Нет, всё в рамках приличий, но не привычно. Непривычно, потому что никто себя так с ней не вёл.

А сегодня? Этот его наигранный юмор! Это было даже смешно. Смешно и остроумно назвать великосветской беседой обмен парой фраз. Представить, будто они на приёме. Лидии это, даже понравилось.

«Он явно обозначил свой интерес ко мне, — думала Лидия. — Это Машка думает, что он поведётся неё, но тут всё ясно. Ему нужна я».

Только Лидии он был не нужен. Глава рода из одного человека. Граф без гвардии, земель и связей. Да, к тому же дерзкий и задиристый, как её брат. Только Жорик наследник, за ним гвардия и связи рода.

— И совсем не наглый! — надулась Маша, снова подскакивая на кровати. — Ты же видела, как он на меня смотрел!

— Милая, тебе не кажется, что увидь тебя голой в купе, любой бы так смотрел?

«Убьют дурака. — подумала Лидия, — рано или поздно. Но это можно использовать».

— Ой, так это же случайность, и всего на мгновение, — Маша захихикала, прикрыв рот ладошкой. — Зато теперь он меня точно запомнил.

Лидия не обращала на слова подруги внимания. Она пропускала всё мимо ушей. В её голове зрел план.

Графа Орлова можно выгодно продать. Приобрести себе влиятельных союзников. Например Осокиных.

Или дождаться, пока Орлов найдёт более серьёзных врагов? Выбрать того, кто полезнее и тогда продать.

— Как считаешь, он думает обо мне?

— Конечно, дорогая, — бросила Лидия.

Главное не дать Маше всё испортить своими наивными заигрываниями. Хотя, она может оказаться полезной приманкой…

' Нет, — оборвала себя в мыслях Лидия, — такое можно доверить только себе. Надо держать Орлова на расстоянии вытянутой руки. Чтобы он был готов сделать для меня всё. Сделать и рассказать'.

— Как думаешь, ему понравятся эти духи?

Тонкий нос Лидии дёрнулся, уловив запах духов подруги. Слишком сладкий, слишком простой. Навязчивый, как сама Маша. Лидия еле сдержала тяжёлый вздох. Всё-таки Маша бывает удивительно недальновидной. Но именно поэтому она так полезна.

— Конечно, дорогая, — улыбнулась Лидия, возвращаясь к ежедневнику. — Только давай не будем торопиться с приглашением на свидание. Пусть сам предложит, а мы пока посмотрим, что он за человек.

«И с кем он свяжется, — добавила она про себя, выводя очередную запись. — А там я решу как его использовать».