Дух Древнего

Глава 9

Николай. Продолжение утра.

Коля дернулся назад. Досчитал до пяти и выглянул снова. Гвардейцы стояли на месте. Никто к нему не бежал.

«Не заметили, — подумал Николай, — отлично, но, как они узнали? Что делать дальше?».

Коля прислонился затылком к стене и глубоко задышал. Каких-то ощущений он не испытывал, но думалось всё равно лучше. Механика тела не ушла вместе с чувствами. Кровь всё так же насыщалась кислородом. Мозг успокаивался.

«Что делать? — пронеслось в голове Николая. — Домой нельзя, там точно засада!».

Мысли о доме подстегнули логику, и он хлопнул ладонью по лбу.

«Идиот, — прошипел Коля. Он вспомнил, что фамилию-то сестре поменял, но документы и договор с приютом оставил дома. — Конспиратор доморощенный, — выругался он сам на себя».

Но логика не только помогла понять «как», она разогналась и помогла понять, что делать.

Коля не мог оставить сестру и уехать. Её могли взять в заложники. На ней могли выместить злость. Вон, граф Уваров-Орлов, даже своего сына приказал убить, что ему какая-то девчушка инвалид?

Идти напролом Коля тоже не мог. Он один, а их много. Мало шансов.

Пойти в Жандармерию тоже не вариант. Сдаст сам себя. И снова Наденька останется одна. Но был один человек, к которому Николай мог обратиться. Человек, который уже не раз выручал.

Коля посмотрел время на телефоне. Затем обошёл приют по соседней улице, и занял новый пункт наблюдения. Только в этот раз он смотрел не на гвардейцев, а в другую от них сторону.

Ровно в 8:50 он заметил нужного человека. Ирина Леонтьевна, нянечка сестры, спешила от метро на работу.

Он узнал её по цветному платку, который сам же когда-то и подарил. Он вообще, много чего дарил приюту и его сотрудникам. После того, как они с Наденькой остались одни, а сама сестра оказалась в инвалидном кресле, у Коли появился лишь один смысл жизни.

Потому деньги от родительской квартиры ушли на лечение и улучшение условий жизни сестры. Единственное, на что Коля потратился для себя — это комната общежития в богом забытом районе Подмосковья.

Вот и нянечке сестры, Ирине Леонтьевне, он делал подарки. Пытался отблагодарить её за то, что она два года присматривала за Надей, пока Коля служил срочку. Но женщина ничего не брала. Отказывалась. Только платок ей вручить и удалось. И то, после долгих уговоров.

Этот платок сейчас ему и помог. Стал отличительной приметой. Во всем остальном, эта обычная на вид женщина, походила на остальных прохожих дам, которые спешили мимо.

«Ей бы шпионом работать, — подумал Коля, — абсолютно не выделяется из толпы. Сливается с ней».

Идти навстречу он не стал. Достал телефон и набрал её номер.

— Николай, — раздался в трубке приятный грудной голос, а сама Ирина Леонтьевна остановилась и отошла к стене соседнего дома. — Вас со вчерашнего вечера ищут.

— Здравствуйте, Ирина Леонтьевна, — Коля убедился, что потерял её из виду, и сам, спугнув от мусорного бака рыжего кота, отступил глубже в подворотню. — Что с Наденькой, как она? Её не трогали?

— С ней всё в порядке, Николай, — голос нянечки приобрёл успокаивающие интонации, — в приют этих мордоворотов не пустили, пригрозили жандармами. — Вдруг её голос приобрёл более глубокий тон, стал вкрадчивым, будто она разговаривала с маленьким ребёнком, — что вы наделали, Коля? У вас проблемы с законом?

— Ирина Леонтьевна, — Коле захотелось выложить всё, как на духу, но он понял, что она не поймёт. Поэтому он стал тщательно подбирать слова: — это со старой работы, связался не с теми аристократами, понимаете?

— Имею представление кое о чём.

— Мне предложили сделать страш… невозможное, — коля замялся, а затем добавил, — я отказался.

— Коля, обратитесь к властям, расскажи…

— Не могу, Ирина Леонтьевна, — не стал её слушать Николай, и тут же пошёл в атаку: — нам нельзя тут оставаться, и не к кому обратиться кроме Вас. У них документы сестры, понимаете?

В трубке повисло молчание, но Николая это не остановило.

— Ирина Леонтьевна, прошу, помогите сделать копии документов и вывезти сестру. Мне, правда, не к кому обратиться.

Коля прекратил говорить, а молчание в трубке продолжалось. Он, даже, подумал, что связь оборвалась, и выглянул из подворотни. Но не смог увидеть нянечку.

— Хорошо, — произнесла Ирина Леонтьевна, — я помогу.

— Спасибо, Вам, спасибо, — зачастил Коля. — Я их отвлеку, а Вы…

— Нет, Николай, — прервала его женщина, — жди сегодня вечером у моего дома. Я приведу Надю.

— Но, как?

— Есть способы, — ответила Ирина Леонтьевна, и Коля понял, что ему ничего не остаётся, как в очередной раз довериться этой женщине: без Нади жизни для него не было.

— Будьте осторожны, — прошептал он в трубку.

— Не волнуйся, я пережила 90е, — сказала Ирина Леонтьевна и в трубке раздались короткие гудки.

Кирилл Орлов. Зал магического испытания.

После:

— Да как ты…

— Заткнись и смотри!

Замахнулся. Сделал для вида пасс рукой. Раскрутил запястье, будто крутил лассо и опустил вниз.

Рука полыхнула за миг до встречи с Гранометром. Брызнули искры. Кристал индикатора вспыхнул сильнее. На гранях проступили новые оттенки красного цвета.

— Второй ранг огонь и земля! — возвестил распорядитель и, пока я шёл обратно в толпу, торжественно добавил: — третий уровень. Идеал!

На зал упала тишина. Восторженные взгляды абитуриентов, казалось, пронизывали меня насквозь. Идеал, это значит, что у меня нет ведущей стихии, они равны. Это значит, что я на голову выше даже тех, у кого одна стихия будет на уровень выше. Но результат лучше, чем у Осокина только половина дела.

Я остановился перед толпой. Посмотрел прямо в распахнутые глаза высокородного идиота, и достал из-под рубашки цепочку с перстнем главы рода.

— Не знаю, княжич, как насчёт всех, — усмехнулся я, выделяя «княжич» интонацией, — но тебе, четвёртый сын князя, я точно не ровня. Пшёл прочь с дороги.

Двинулся на него, как ледокол на торос. Как носорог на льва. Как каток асфальтоукладчик на лягушку.

Шёл вперёд. Смотрел ему в глаза. А на лице моём поселился оскал. И он дрогнул. Отвёл взгляд, опустил голову и отступил в сторону. Видимо, прочно в его голову вбили почтение к старшим и тем, кто сильнее. Жаль, уважение к слабым не привили.

Кто-то из поступающих громко вдохнул. Кто-то хихикнул. Но большинство окружающих стояли, раскрыв рты, и пялились на нас в немом удивлении.

Ещё бы. Прямо на их глазах не только нашёлся идеал, но и возродился старый род. Вот не было там главы, и вот он появился. И пусть Уваровы-Орловы не откажутся от второй части фамилии, это уже ничего не значит. Род Орловых снова жив, а в академии, среди наследников и обычных аристократов идёт самый настоящий граф.

Теперь обо мне пойдут слухи. Значит надо ускориться и выяснить про «папашиного» друга из поезда. Подготовиться к новым нападениям. Не думаю, что они меня оставят в покое. Вернее, уверен в этом.

Когда проходил мимо Осокина, хотел добавить, что в следующий раз я не укажу на его место. А вобью в него так, что навсегда запомнит, но я сдержался. Он всего лишь подросток. Избалованный пацан восемнадцати лет. Негоже тратить на него силы, особенно, когда появился враг сильнее.

После удара по медному диску в голове появилась мысль, что не может быть всё так просто. Не могли люди так деградировать в магии с этими Гранометрами. Вдруг я ошибаюсь?

Вдруг есть кто-то за всем этим? Кто-то, кто дёргает за ниточки. Ведёт человечество по ошибочному пути.

Ведь, есть же ЦПУ. Есть призывы духов для усиления. Да, они делают это топорно, но всё равно, это выше местной магии на голову. Потому что эти знания древние.

Настроение тут же испортилось. Почему я раньше об этом не подумал? Это же очевидно. Блин! Шесть лет я верил, что надо только восстановить силы и наказать жалких колдунов, и только сейчас понял, что враг опаснее, чем я считал. Опаснее и коварнее.

— Вот это ты дал, — протянул Тихон, хлопая меня по плечу, когда я оказался рядом с ним. — Экономия силы, работа на результат.

— Ты о чём? — я отогнал мысли и вернулся в реальный мир. Неужели Тихон не так прост? Не как все?

— Проявление магии прямо перед ударом, — произнёс он, не пытаясь скрыть восхищённую улыбку, — такой контроль я видел только у боевых магов армии на показательных выступлениях.

— Да? — я пожал плечами, забрал у него сумку с артефактами и, чтобы отвести подозрение, добавил: — в бывшем роду так всех учат.

— Ну, графские рода сильные, да, — протянул Тихон, — но тот же Осокин бил вульгарнее.

Вдруг Тихон приблизил ко мне лицо и, понизив голос, сообщил:

— Кстати, ты угадал, он реально четвёртый сын князя. А ещё, — Тихон вдохнул и выпалил: — мне всё равно, что ты мог оказаться безымянным. Ты мой друг и этим всё сказано.

Выпалил и, тут же, замолчал. Отпрянул и захлопал глазами.

— Ты тоже мой друг, — улыбнулся я.

Так. Слишком он догадливый какой-то, а я беспечный. Сейчас он сопоставит всё, что видел в метро и в рязанском экспрессе, и дойдёт до каких-то своих мыслей. Мне, с одной стороны, всё равно, но не хочется, чтобы он кому-то рассказывал. Надо сбить его с толку.

— Почему трава зелёная? — задал я первый пришедший в голову вопрос.

— Хлорофилы, фотосинтез… — вырвалось у Тихона и он, помотав головой, посмотрел на меня, — а ты это к чему?

— К тому, что фикус есть нельзя, — хмыкнул я, и указал рукой на Гранометр: — соберись, умник, твоя очередь скоро.

— Стоев Тихон Аркадиевич! — донесся еле слышный голос проверяющего.

— Ой, — вздрогнул Тихон, — я здесь! — он вскинул руку и принялся пробираться через толпу.

Не сказать, что проверка на ранг магии длилась долго. Но и не быстро. В общей сложности прошло где-то около полутора часов, прежде чем прошедших испытание зачислили на военномагическую кафедру и отпустили на другие экзамены.

Кстати, прошли все. Правда, результаты меня позабавили. Ни одного третьего ранга и всего десяток вторых (княжичи, да дети графов и все со следами чужой ауры, но не моей). Остальные абитуриенты показали первый ранг или около него.

— Надо бабушке написать, чтобы деньги за Гранометр вернула, — причитал Тихон на ходу. — У него калибровка должно быть неверная.

— Ты о чём? — спросил я, вертя головой по сторонам.

Мы шли по парку академии. Мощённые плиткой дорожки казались тесными от поступающих: отпрыски аристократов спешили на другие экзамены. Потому, чтобы никого не задевать, приходилось идти по краю, у самого бордюра.

Ветви деревьев склонялись над нами. Гладили листвой по голове. Кусты цеплялись за одежду, хлестали по рукам. Повсюду распространялся густой аромат цветов и зелени.

— Об уровне магии, — пояснил Тихон недовольно. — Мой домашний Гранометр показывал первый, а тут я совсем немного до него не дотянул.

— Бывает, — пожал я плечами и, всё же задев какого-то парня рукой, указал на поворот: — мне туда.

Парень ничего не сказал, даже не заметил моего толчка и, влекомый людским потоком, прошёл дальше. Тихон же глянул на указатель перед поворотом и удивлённо протянул:

— Археологический факультет?

— Ага, — я ступил на дорожку к нужному зданию и обернулся к Тихону, — ты, где жить планируешь, в общежитии или в городе?

— Ты поступаешь на археолога? — Тихон, казалось, не расслышал моего вопроса.

— Ну да, — улыбнулся я.

— Зачем? — брови Тихона поползли на лоб, — С твоим контролем магии и вторым рангом, ты….

— На военной кафедре и так будет обязательная подготовка, — хмыкнул я, поняв его удивление, — а заниматься лишь одной боевкой мне не интересно. Нужна гражданская профессия.

— Точно, ты же глава рода, — пришёл в себя Тихон, — за тебя будут драться другие.

— Типа того, — кивнул я, — так, что насчёт жилья?

— Общага, — вздохнул Тихон. — На квартиру в городе денег не хватит.

— Отлично, тогда там и встретимся, займём комнату вместе.

— Кирилл, — его плечи поникли, и Тихон, вдруг, посмотрел на меня серьёзно, — я бы с радостью, но ты, наверное, захочешь комнату люкс или первого класса, как подобает графу, а у меня не хватит денег платить поровну.

— Забей, — я встряхнул его за плечи, достал из кармана стопку десяти рублёвых купюр и протянул ему, — у меня всё есть.

— А? — его брови снова поползли на лоб. Такими темпами они у него на затылке окажутся. — З-зачем?

— Если раньше меня придёшь, — хмыкнул я, — возьмёшь люкс на год.

— А…. Эм… — он уставился на деньги.

— Тихон, — я привлёк его внимание щелчками пальцев, — ты чего так смотришь, будто денег не видел.

— Просто, я столько не видел разом, — произнёс он тоскливо.

— Сто пятьдесят рублей? — теперь мои брови полезли наверх.

— Ага.

— Так, — я сунул купюры ему в нагрудный карман пиджака, — вечером расскажешь свою грустную историю, а сейчас на экзамен.

Проводил Тихона взглядом. Дождался, когда он исчезнет за поворотом, и пошёл к корпусу факультета археологии.

Здесь людей оказалось меньше. Намного меньше. Ручеёк вместо реки так сказать: всего пятеро прошмыгнули мимо меня. Все, как помню с проверки магии, до первого уровня.

Что ж, неудивительно. Археология у родовитых аристократов в почёте, конечно, но, как наука, а не профессия. Пользоваться артефактами — это они всегда рады, а вот в земле ковыряться — пусть кто-нибудь другой.

Тихон правильно заметил, главы родов обычно выбирают гражданские профессии, чтобы вести дела семьи. Но археология тоже не входит в их список. Там, в основном, преобладают экономика и юриспруденция с медициной. Так что и это не моя причина.

Спросите, зачем тогда? Да всё просто. Я не собираюсь учиться.

Ну, подумайте сами. Чему я могу научиться у современных магов? Боевым заклинаниям? Смешно, я сильнейший маг бронзовой эпохи, Кириллос Аэтос. Прозвище Орёл Зевса просто так не даётся.

Медицине? Ещё смешнее. В молодости я много времени проводил в Египте. Учился там врачевать у величайших жрецов, таких как: Шепсескаф-анкх и Мерит Птах. Постигал науку вместе с Песешет, сам учил Ириначета и Пентху.

Так. Отвлёкся. О чём я? Ах да, современные маги меня ничему научить не смогут. Остаётся только экономика и юриспруденция, но, давайте будем честны. Их можно изучать на общих курсах, да и, когда я верну свою силу, то сработает лишь один закон — закон сильнейшего. Интересно, кто осмелится бросить мне вызов, если, даже Боги опасались это делать?

Вот и получается, учиться мне нечему. Но академия важна в моих поисках. Уже сейчас я чувствую здесь следы своей ауры. Они встречаются часто. Значит, здесь много магов, которых усилили за мой счёт. Значит, мне надо здесь учиться и становиться сильнее.

Потому я и выбрал археологию. Знания древних языков и истории не зависят от моей силы. Они просто есть. Я смогу спокойно переходить с курса на курс и заниматься своими делами, а учеба даст алиби моим навыкам. Вот и весь секрет, осталось лишь сдать экзамен и попасть на первый курс.

Хех. Лишь сдать экзамен. Как легко и просто звучит…

Так, мне во второй кабинет. Где он тут?

Туфли выбивали из паркета глухой звук. Древнегреческие статуи провожали меня взглядами пустых глаз. Фотографии египетских пирамид и сфинксов мелькали на обшитых деревом стенах. Оставались позади стеллажи с окаменелостями и обломками орудий труда, а я приближался к самому трудному испытанию в новой жизни.

Испытанию, которое должно открыть передо мной врата на путь силы. Моей силы.

Чем ближе оказывалась дверь кабинета номер два, тем менее важными казался выход из рода. Пустяшной смотрелась стычка с Керрой, а нападение бандитов в поезде становилось вообще несущественным. Абсолютно всё меркло перед внутренним взором.

Сегодня всё решится.

Сегодня я, Великий Маг древности, а ныне абитуриент и граф Кирилл Орлов. Тот, кто будучи школьником, анонимно, через интернет помогал с переводом иероглифов местному декану (отличная подработка, надо сказать). Тот, кто знает древнегреческий, древнеегипетский, ассирийский, шумерский и множество других «мёртвых» языков. Тот, кто в 32 веке до нашей эры выжил на испытании воинов в яме смерти…

Сегодня я, Равный Богам, победивший Титанов… сдаю экзамен по русскому языку…

Вдруг на моём пути, перед самым носом, открылась боковая дверь, и в коридор шагнул огромный мужик. Налетел на меня. Я успел только крепче прижать сумку, сгруппироваться и призвать магию, как мы столкнулись, и отскочили друг от друга.

Мужик тут же выставил щит с артефакта. Взмахнул руками над головой и вызвал земляной молот.

— О Боже! — закричал кто-то.

Сегодня. Утро. Командор ордена Конрад Бергсон.

Бессонная ночь давала о себе знать. Гонка со временем не позволила урвать и часа на отдых. Потому командор Конрад Бергсон находился в крайне раздражительном настроении.

Глаза слипались. Хотелось зевнуть и потянуться. Забиться в ближайший угол и прилечь на пол, но приходилось слушать восторженное брюзжание собеседника.

До позднего вечера Конрад вместе с ассистентами стирал следы битвы на поляне. Уничтожал магический фон от ауры демона.

Магия помогала плохо. Конрад промок. Измазался в грязи и порезался о траву. А один из его ассистентов напоролся щекой на осиновую ветку.

Они закончили около полуночи. С трудом нашли дорогу из леса и погрузились в автомобиль. Именно тогда второй ассистент прищемил себе руку дверью. Да так, что сломал два пальца — неделя начиналась погано.

Продолжилась также.

Они дважды чуть не улетели в кювет. Раз пять чуть не врезались в заграждение на трассе. Ночью пошёл дождь, и дорога стала скользкой, а видимость ухудшилась. Хорошо ещё, что встречных машин почти не было. Если не считать фуру на обочине, вокруг которой суетились люди с оружием.

Грабители на лесных участках трассы — дело обыденное. Потому Конрад не стал тормозить и предлагать помощь. Он лишь выставил щит вокруг внедорожника. Отбил несколько пуль из автомата и, решив не атаковать в ответ, поехал дальше.

Времени на разборки у него не хватало. Для того, чтобы попасть в Петербург оставалось пол дня.

Он успел всего за полчаса до десяти утра. И это несмотря на предельную скорость машины. Ассистенты отправились снимать квартиру, а сам Конрад скинул плащ в багажник и, совершив звонок в секретариат, прошёл на территорию Магической Академии Санкт-Петербурга.

— Здравствуйте, — прощебетала секретарь в приёмной, её глаза расширились до неприличия, когда она увидел грязные сапоги Конрада, — Михаил Константинович ждёт Вас.

Бергсон коротко кивнул, чтобы она поняла — её услышали, и без стука вошёл в дверь с табличкой ' Институт магических наук. Директор'*. В нос тут же ударил приторный запах благовоний.

— Герр Бергсон, премного рад Вас видеть, — привстал со своего кресла пухлый коротышка в красной мантии, — признаться уже не чаял Вас увидеть.

— Задержался в дороге, — пожал плечами Конрад.

Он прошёл к столу и, скрипнув стулом по паркету, уселся напротив директора института.

— лучше «Сир».

— Что? — захлопал глазами Михаил Константинович.

— Обращаться лучше «Сир», — пояснил Конрад и, положив руки на стол, добавил: — я готов приступать.

— Да-да, конечно, — спохватился Михаил Константинович, — всё никак не привыкну к прямоте бывших военных, особенно рыцарей, — он нагнулся к ящикам и достал несколько листов бумаги, — ознакомьтесь и распишитесь, как говорится.

Он протянул бумагу. Задел широким рукавом мантии органайзер с ручками, и те раскатились по всей столешнице.

— Никак не привыкну, к наряду, — извиняющимся тоном произнёс директор, когда Конрад забрал бумаги. — У Вас впечатляющие рекомендации, поэтому вопрос оплаты обсужда…

Бергсон не стал ждать пока ему подадут ручку. Подхватил ближайшую и размашисто расписался внизу бумаг.

— Кхм, — откашлялся Михаил Константинович и, перегнувшись через стол, протянул руку для пожатия, — рад приветствовать Вас на должности заведующего военномагической кафедры, Сир Бергсон.

Конрад сжал протянутую ладонь, от чего директор поморщился, и произнёс:

— Мне нужно жильё на территории академии для себя и ассистента.

— Да-да, конечно, — Михаил Константинович потряс ладонью, — я провожу Вас и всё покажу. — Он вскочил с кресла и пошёл к выходу из кабинета.

— Это прекрасно, что Вы всё-таки приехали, — директор размахивал руками на ходу, — я пытался всё лето найти замену Льву Геннадиевичу. Земля ему пухом, гениальный был боец, гениальный. И, если бы не Вы, то пришлось бы нанимать отставников из армии, или, что не лучше, преподавать самому, — Михаил Константинович хихикнул, — если Вы понимаете, о чём я.

Конрад понимал.

Михаил Константинович Глазобитов слыл посредственным магом и ни разу не воином. Он добрался до ранга Бакалавра исключительно благодаря открытию стихий в своей ауре. Уровень этих стихий, к сожалению, не превышал второго.

Обычно таких магов не ставили главами институтов. Им не светило стать даже деканами. Заведующий кафедрой — потолок карьеры, и то навряд ли. Но была одна особенность. Глазобитов являлся троюродным внебрачным братом зятя императора и, по совместительству, выдающимся управленцем.

Конрад слышал, что ему бы больше подошла фамилия Глазнабитов. Ходили слухи, что от него невозможно скрыть расхождения в экономических бумагах и иных управленческих отчетах. Потому Император рекомендовал его на должность директора института.

— Пора навести порядок в вашем магюшнике, — заявил он ректору академии. Архимагистру, между прочим.

Так слышал Конрад. Поэтому понял смысл шутки, но смеяться не стал. Не смешно.

— Что же Вы сидите, — директор открыл дверь, — идёмте, Сир.

Конрад глубоко вздохнул. Подумал о ванной, о тихой спальне с закрытыми занавесками, и вышел вслед за Михаилом Константиновичем. Всё же он только что стал его подчинённым. Нельзя начинать первый день работы с неповиновения.

Именно с этого момента началась экскурсия по факультетам Института. Именно с этого момента Конрад попал под пытку брюзжанием: Глазобитов повёл его не в общежитие, а на экскурсию по территории Академии.

— А здесь у нас факультет артефакторики, — тараторил директор, сворачивая к одноэтажному корпусу. — Лев Геннадиевич, Ваш предшественник, испытывал некоторые образцы по их просьбе. Смотрите какие экземпляры на стеллажах…

— А там институт магомедицины, — директор махал рукой на дорожку, — туда приносят пострадавших с занятий на военной кафедре. Я договорился, а то знаете, у Льва Геннадиевича постоянно что-то случалось. Но мы туда не пойдём…

— А здесь факультет археологии, — директор поднимался на крыльцо нового корпуса. — Ах, я Вам такое покажу! Идёмте.

Они проходили мимо древнегреческих статуй. Не задерживались у фотографий пирамид. Михаил Константинович вёл Бергсона в какой-то выставочный зал, а сам Конрад потихоньку зверел. Жалел, что не погиб в бою, когда убивал бывшего завкафа военной кафедры. И серьёзно задумывался, а можно ли отправить Глазобитова в гости ко Льву Геннадиевичу? Или Великий Магистр будет этим недоволен?

— Буквально год назад расшифровали, — указывал на какие-то таблички директор.

«Как мне вообще пришло в голову стать преподом? — думал Конрад, вспоминая о том дне, когда Аэтос получил приглашение на вступительные экзамены, и Бергсон решил убрать бывшего завкафа, а затем подать заявление на его место».

— Наш декан через интернет наладил сотрудничество с одним ценным специалистом, — продолжал директор.

«Я же тут чокнусь! — кричал внутренний голос Конрада. — Или не удержусь и убью его. Убью обоих! — поправился Конрад, записывая Аэтоса в причины своих страданий».

— Интересно, правда? А теперь, давайте пройдём на полигон, — Михаил Константинович указал на дверь из кабинета, — покажу Ваше рабочее место и отведу Вас в общежитие.

Директор ещё не закончил, а Конрад уже ломанулся наружу. Распахнул дверь. Пригнулся. Боком шагнул в коридор, и тут кто-то влетел ему в грудь.

Удар вышел мощным. Конрада отбросило на шаг в сторону. Сработали рефлексы. Артефакт защиты отозвался моментально. Возник щит.

Конрад оглянулся — Аэтос!

Махнул руками. Сцепил над головой, и в них появился молот земли.

— О боже! — закричал директор.

* Структура Академии.

Академией управляет Ректор, и она делится на институты, которыми управляют директора. Институты делятся на факультеты, где глава — Декан. Факультеты, в свою очередь, делятся на кафедры.